Реакция начинает вооруженную борьбу

Реакция начинает вооруженную борьбу

Давно уже указывала социал-демократическая печать на непрочность, на беспочвенность пресловутого русского «конституционализма». Пока держится старая власть и держит в руках всю громадную машину государственного управления, – до тех пор нельзя и говорить серьезно о значении народного представительства, о возможности удовлетворить наболевшие нужды миллионов народа. Начались заседания Гос. думы, – полились особенно бурным потоком либерально-буржуазные речи о мирном конституционном пути, – начались и стали все усиливаться организуемые агентами правительства избиения мирных демонстрантов, поджоги домов с народными собраниями, наконец, прямые погромы.

А крестьянское движение растет. Забастовки рабочих становятся все острее, все чаще и шире. Самые отсталые военные части, пехота в провинции, казачество, приходят в волнение.

Слишком много горючего материала в русской жизни. Слишком велика и остра борьба, подготовленная веками невиданных в истории насилий, истязаний, мучительства, грабежей и эксплуатации. Нельзя уложить этой борьбы народа со старой властью в рамки борьбы Думы за то или иное министерство. Нельзя удержать самых забитых и темных «подданных» от заявления требований просыпающейся человеческой и гражданской личности. Нельзя удержать призывом к законности старую власть, которая всегда сама сочиняла законы, которая борется за свое существование последними, самыми отчаянными, дикими и бешеными средствами.

Погром в Белостоке – особенно яркий факт этого начала вооруженных действий правительства против народа. Старая, но вечно новая, – вечно до победы народа, до полного сметения старой власти – история российских погромов! Вот несколько выдержек из телеграммы выборщика белостокских граждан, Цирина: «Начался еврейский погром, подготовленный заранее». «Вопреки распространившимся слухам, из министерства в течение целого дня никаких распоряжений не поступало». «Погром усердно агитировался уже две недели; по улицам, в особенности по вечерам, раздавались прокламации, призывавшие к избиению не только евреев, но и интеллигенции; полиция смотрела на это сквозь пальцы».

Старая знакомая картина! Полиция подготовляет погром заранее. Полиция подстрекает; в правительственных типографиях печатаются воззвания об избиении евреев. Полиция бездействует в начале погрома. Войска молча смотрят на подвиги черной сотни. А потом, – потом та же полиция продолжает комедию суда и следствия над погромщиками. Суд и следствие чиновников старой власти приводят неизменно к одному результату: дело затягивается, погромщиков виновных не оказывается, кое-когда даже избитых и изувеченных евреев и интеллигентов тянут под суд, проходят месяцы, – старая, но вечно новая история забывается, впредь до следующего погрома. Подлое подстрекательство, подкуп и спаивание подонков нашей проклятой капиталистической «цивилизации», зверское избиение вооруженными безоружных, комедия суда и следствия, производимых самими виновными. И могут еще находиться люди, которые, видя эти явления русской жизни, думают и говорят, будто чье-то «легкомыслие» призывает народ к «крайним средствам»! Не только легкомыслие нужно, нужна дрянность души, нужна политическая испорченность, чтобы говорить подобные вещи пред лицом таких событий, как сожжение Народного дома в Вологде (начало заседаний Гос. думы) или белостокский погром (месяц заседаний Думы). Миллионы призывов не произведут на народ и сотой доли того действия, как одно такое событие. И говорить о «легкомыслии» призывов – такое же беспросветное педантство, такое же гражданское омертвение, как осуждение бешеного крика мести, несущегося с поля вологодских и белостокских сражений.

Гос. дума поступила очень хорошо, поставив немедленно на обсуждение запрос по поводу белостокского погрома и отправив членов Гос. думы в Белосток для расследования дела на месте. Но, когда вы читаете этот запрос, когда вы сопоставляете с ним речи депутатов Гос. думы и общеизвестные факты погромов, – получается глубокое чувство неудовлетворенности, чувство возмущения нерешительным языком запроса.

Судите сами. Авторы запроса говорят только: «население опасается, чтобы со стороны местных властей и злостной агитации не сделано было попытки представить пострадавших виновниками постигшего их бедствия»… «В этом направлении распространяются лживые сведения». Да, да, забитое и измученное еврейское население опасается и имеет все основания опасаться этого. Это правда. Но ведь это не вся правда, господа члены Думы и авторы запроса! Вы-то, не избитые пока еще и не измученные депутаты народа, прекрасно знаете, что это не вся правда. Вы знаете, что забитое население не смеет назвать истинных виновников погрома. Вы должны их назвать. На то вы депутаты народа. На то вы пользуетесь – даже по российским законам – полной свободой слова в Государственной думе. Не становитесь же между реакцией и народом в такие минуты, когда вооруженная реакция душит, избивает, калечит невооруженный народ. Становитесь прямо и целиком на сторону народа. Не ограничивайтесь передачей обывательского опасения, что гнусные виновники погромов признают виновниками убитых. Выступайте с прямыми обвинениями этих виновников – это ваш прямой долг перед народом. Спрашивайте правительство не о том, принимаются ли меры к защите евреев и для предупреждения погромов, а о том, долго ли будет еще правительство прикрывать истинных виновников, принадлежащих к составу правительства. Спрашивайте о том, полагает ли правительство, что народ еще долго будет в заблуждении насчет этих истинных виновников. Обвиняйте правительство открыто и во всеуслышание, призывайте народ к организации милиции и самообороны, как к единственному средству защиты от погромов.

Это не соответствует «парламентским обычаям», скажете вы. И вам не стыдно даже теперь выдвигать такие доводы? И вы не понимаете, что народ осудит вас, если вы даже в такие минуты не бросаете игры в парламент, не осмеливаетесь сказать прямо, открыто, громко то, что вы на самом деле знаете и думаете?

А что вы знаете правду о погромах, это видно из речей депутатов Думы. Кадет Набоков говорит: «Мы знаем, что во многих случаях администрации отнюдь не удавалось сбросить с себя подозрение в том, что единовременность возникновения погромов является результатом либо черносотенных организаций, действующих с ведома местных властей, либо, в лучшем случае, систематического бездействия их».

Если вы знаете это, господа кадеты, то вы должны были сказать это в запросе. Так и надо писать: мы знаем то-то и спрашиваем о том-то. И если вы знаете «лучшие» случаи, то неприлично депутатам народа молчать о худших случаях: о прямой организации погромов полицией по приказу из Питера.

«Белосток не исключительный случай», – справедливо сказал Левин. «Это одно из последствий той системы, с которой вы хотите бороться». Правильно, гражданин Левин! Но если мы в газете можем говорить только о «системе», то вам в Думе надо говорить прямее и резче.

«Погромы, это – целая система. В октябрьские дни… правительство… не нашло другого средства, чтобы бороться с освободительным движением… Вы знаете, чем окончилась эта глава истории. Теперь повторяется то же самое… Эта система подготовлена и задумана коварно и столь же коварно исполняется. Во многих случаях мы отлично знаем, кто эти погромы подготовляет, мы отлично знаем, что прокламации рассылаются жандармскими управлениями».

Еще раз: правильно, гражданин Левин! И надо было в запросе написать: полагает ли министерство, что Дума не знает общеизвестного факта о рассылке прокламаций жандармами и полицией?

Депутат Рыжков прямо назвал ложью объяснение погромов племенной враждой, – злым вымыслом – объяснение их бессилием власти. Депутат Рыжков привел ряд фактов «сотрудничества» полиции, погромщиков и казаков. «Я живу в крупном промышленном районе, – сказал он, – и знаю, что погром, например, в Луганске не принял ужасающих размеров только потому (слушайте это хорошенько, господа: только потому), что безоружные рабочие голыми руками гнали погромщиков под страхом быть застреленными полицией».

«Обвинение правительства» озаглавливает газета «Речь» этот отдел думских прений. Хорошее заглавие. Но место этому заглавию не в газете, а в тексте запроса Думы. Либо писать эти запросы так, чтобы они были огненным обвинением правительства перед народом, – либо вызывать горькие замечания и насмешки за вопиющее несоответствие между чудовищностью фактов и канцелярскими умолчаниями канцелярски-сдержанных запросов. Только вступив на первый путь, Дума отучит реакционеров смеяться над ней. А то реакционеры прямо и открыто издеваются. Прочтите сегодняшнее «Новое Время». Эти лакеи погромщиков хохочут, веселятся: «Нельзя не отметить с особенным удовольствием (!!) ту поспешность, с какой Дума запросила министра о еврейском погроме в Белостоке». Вы видите: погромщики испытывают особенное удовольствие, – лакей выбалтывает правду. Реакция довольна и белостокским погромом и тем, что можно Думу теперь ругать «еврейской» Думой. Реакция глумится: «Если следует прощать погромы собственности крестьянами в русских губерниях, как сегодня говорили в Г. думе, то следует точно так же прощать и погромы еврейской собственности в Западном крае».

Вы видите, господа думцы: реакционеры прямее вас. Речи реакционеров сильнее, чем ваши речи в Думе. Реакционеры не боятся войны. Реакционеры не боятся связать Думу с крестьянской борьбой за свободу. Не бойтесь лее и вы связать реакционную власть с погромщиками!

Написано 3 (16) июня 1906 г.

Напечатано 4 июня 1906 г.

Печатается по тексту газеты в газете «Вперед» № 9

Данный текст является ознакомительным фрагментом.