Мировой кризис: устойчивость экономик и перспективы развития
Мировой кризис: устойчивость экономик и перспективы развития
А.В. Акимов, доктор экономических наук, заведующий отделом Института востоковедения РАН
Оптимистические прогнозы юбиляра в студенческие годы с его романтическим видением экономики как «поэзии XXI века» не сбылись. В первом же десятилетии нового столетия, как писал поэт, «жизнь оказалась жестче». Как показывают статистические данные и оценки Международного валютного фонда, все страны оказались затронуты кризисом. Вместе с тем анализ данных по большому числу стран мира показывает, что кризис привнес много неожиданного в наши представления об устойчивости многих национальных экономик.
В таблице 1 показаны сводные данные по изменению темпов роста реального ВВП, начиная с предкризисного 2007 г., до оценки на 2009 г. Данные взяты из: World Economic Outlook. Crisis and Recovery. April 2009, International Monetary Fund. Данные подготовлены авторитетным коллективом экспертов, что заслуживает, как минимум, внимания.
Пострадали от кризиса почти все: спад наблюдается в мировой экономике в целом. Но и там, где нет спада (развивающиеся страны Азии и Африки и азиатские страны с переходной экономикой), темпы роста упали в 2-3 раза. Тем не менее три региона (развивающиеся страны Азии, Ближний Восток и Африка, как ни парадоксально, с наибольшим числом «горячих точек») показывают экономический рост на фоне общего глобального кризиса.
Получается, что современные экономики с высокотехнологичными производствами и развитым инновационным сектором от кризиса страдают больше, чем менее современные и технически более отсталые.
Таблица 1
Изменение темпов роста реального ВВП по регионам, %
Источник: World Economic Outlook. Crisis and Recovery. April 2009, International Monetary Fund, Statistical Appendix, table Al.
Падение ВВП по широте охвата наиболее распространено в экономически развитых странах. В этой группе только Кипр имеет небольшой рост, а во всех остальных наблюдается сокращение ВВП.
Пожалуй, одним из наиболее примечательных фактов является то, что спад весьма велик во всех экспортно ориентированных экономиках, и Россия с ее сырьевым экспортом оказалась по глубине падения ВВП рядом с Японией и Германией, Украина – рядом с Тайванем, Сингапур – с Ботсваной, а Финляндия – с Турцией. Таким образом, самые технологически развитые страны с почти исключительно высокотехнологичным экспортом оказались в одной группе с экспортерами сырья, нефти, газа и металлов.
В перечне максимально пострадавших также оказались малые страны (Ирландия, Латвия, Эстония), которые в последние годы быстрыми темпами встраивались в мировую экономику, открывая свое хозяйство ее воздействиям.
Что касается стран, которые показывают экономический рост, когда глобальной тенденцией является спад, то тут, естественно, выделяется Китай – одна из крупнейших экономик, которая смогла не только избежать спада, но и сохранить высокие темпы роста ВВП. К этой же группе относится и Индия: ее прирост ВВП менее 5% (4,5% ). Отдельно от общей тенденции представляют интерес чемпионские темпы роста Катара, но представляется, что общая тенденция такова: те экономики, которые в значительной мере ориентированы на внутренний спрос, оказались в более выгодном положении, чем экспортно ориентированные. Если дальнейшее развитие событий подтвердит эту гипотезу, то тогда современный глобальный кризис оказывается кризисом глобализации. По крайней мере, в том, что касается финансового рынка, это уже подтвердилось. Именно этот сегмент мировой экономики пострадал раньше и сильнее других.
В условиях экономического спада привлекшей внимание отраслью оказалось автостроение, что неудивительно, поскольку автомобильная промышленность оказалась среди наиболее пострадавших в самых разных странах, но в Китае оказалась в числе лидеров экономического роста, поскольку производство было переориентировано на внутренний спрос.
Вероятно, одним из наиболее важных вопросов анализа текущего кризиса является его связь с кондратьевским циклом – самым длинным и радикально меняющим многие экономические процессы на долгие годы. В результате могут появиться новые лидеры мировой экономики, как на уровне стран, так и среди отраслей.
Возникает вопрос, не намечается ли в мировом хозяйстве отход от прежней модели открытой экономики к большему развитию национального хозяйства, ориентации на национальных производителей.
Кризис развивается, но вопрос уже стоит не о преодолении самых сильных его проявлений типа краха крупных финансовых фирм или кризиса неплатежей, которые были острыми проблемами во многих странах, а о том, как найти сферы перспективного развития, которые могли бы стать локомотивами, способными вывести экономику из кризиса.
Представляется, что можно выделить три качественно разные стратегии выхода мировой экономики из кризиса:
1. Стремиться к тому, чтобы сделать все, как было в последние годы: максимизировать индивидуальное потребление в странах «золотого миллиарда», в том числе при дешевом кредите. Даже при самых больших усилиях государства по стимулированию экономики, для успешного запуска такой стратегии нужен рынок и конкуренция. Например, если появятся технологические новинки вроде водородных двигателей для автомобилей, то экономический рост может развиваться вполне успешно, то есть тот тип роста, который нацелен на максимизацию потребления «золотого миллиарда».
Нужно заметить, что не только биржевые спекулянты грезят о том, чтобы этот сценарий реализовался. Все «экономические чудеса» от послевоенного японского до роста Китая в последние годы шли по пути максимизации экспорта в страны «золотого миллиарда». Пенсионные фонды, дешевый потребительский кредит – все это части этой модели развития.
2. Максимизировать потребление в развивающихся и переходных экономиках, обеспечивая им социально-экономическое развитие. Китай, Индия, Бразилия и некоторые другие развивающиеся и переходные экономики, к числу которых можно отнести и Россию, становятся локомотивами развития в мире. Экономически развитые страны включаются в обслуживание потребительского и инвестиционного спроса в развивающихся регионах. Такое развитие смещает потоки мировой торговли, нацеливая потоки инвестиций и товаров из развитых стран в развивающиеся. Такой сценарий несколько сдерживает научно-технический прогресс, поскольку не требуется технологических новинок для удовлетворения потребностей еще относительно слабо развитых рынков. В то же время это может содействовать догоняющему развитию ряда стран, что в перспективе способно уменьшить социально-экономическое неравенство в мире. Одним из источников инвестиций в этом случае могут стать суверенные фонды развивающихся и переходных экономик, в частности КНР. Возможно увеличение объемов инвестиций по направлению «Юг-Юг», то есть из одних развивающихся стран в другие, например, из капиталоизбыточных нефтеэкспортеров в другие страны.
3. Инвестировать в создание новой и обновление имеющейся производственной, транспортной инфраструктуры, в городское хозяйство, мировое производство энергии, продовольствия, в сохранение окружающей среды как в развитых, так и в развивающихся странах и переходных экономиках[150]. В этом случае задачей становится не максимизация индивидуального потребления, а создание и улучшение условий для существования современного общества с комфортной окружающей средой, решение глобальных проблем. Эта стратегия не предполагает немедленного выравнивания уровней социально-экономического развития разных стран, но она создает условия для этого в перспективе.
Выработка и принятие рассмотренных стратегий может помочь экономикам разных стран выйти из кризиса. Они в долгосрочном плане способны обеспечить устойчивость развития.
Естественно, в экономической политике на практике могут и должны быть сочетания разных стратегий, но важно сохранить целостность подходов, поскольку в противном случае усилия правительств по поддержке бизнеса могут оказаться малоэффективными.
Реализация этих стратегий на практике может оказаться не простым делом с точки зрения организации бизнеса и государственного управления экономическими процессами. Дело в том, что глобализация экономики и идущая параллельно либерализация регулирования этой сферы деятельности вызвали целый ряд последствий, которые будут влиять на любую стратегию выхода из кризиса.
Для развитых стран ряд проблем связан с успехами их социального и экономического развития. Во-первых, всемерное поощрение рыночных механизмов в экономике развитых стран при одновременном усилении механизмов социальной защиты привело к тому, что мобилизующая роль кризиса с точки зрения повышения активности в поисках новой работы при увольнении или создании нового бизнеса рядовыми членами общества ослабла. Уровень социальной защиты в США ниже, чем в Европе, но везде он несравненно выше, чем был несколько десятилетий назад, например, в период Великой депрессии 1930-х годов. Такая ситуация сильно ограничивает возможности самоизлечения экономики от кризиса за счет мобилизации предпринимательских потенций широких масс людей. В то же время при снижающейся налоговой базе государство должно нести бремя социальных обязательств.
Во-вторых, технологический уровень производства стал настолько сложен, что нужны весьма значительные финансовые средства, чтобы его начать или наладить, и очень высокий уровень знаний, чтобы разработать действительно новый продукт для выхода на рынок. Это также отсекает многие творческие возможности массового демократического рыночного капитализма, когда конкуренция многих мелких производителей на рынке создает экономический рост, ограничивая эти возможности сферой малого бизнеса в торговле и услугах. Это может смягчить проблемы безработицы, но не выведет экономику на новый технологический уровень.
Глобализация и мировая конкуренция привели к тому, что совершенствование производства, развитие систем глобального маркетинга создали множество олигополий и даже монополий в узких сферах производства. По большому числу средне– и высокотехнологичных продуктов в мире осталось несколько производителей, которые снабжают все страны своей продукцией. Это наблюдается в нефтяной, автомобильной, электротехнической, электронной, фармацевтической промышленности, которые производят массовую продукцию. Такая же ситуация и в производстве инвестиционных товаров, например, авиационной промышленности, производстве металлургического оборудования, станкостроении и многих других отраслях. Высокоспециализированные монополисты могут оказаться не готовы к серьезным изменениям в своей деятельности. Они могут рассчитывать на то, что они «пересидят» кризис, а в условиях подъема спрос на их продукцию снова вырастет. Это обстоятельство также ограничивает возможности восстановления экономического развития рыночными механизмами.
В-третьих, за годы либерализации государственная элита развитых стран утеряла навыки и механизмы управления структурной политикой, то есть развитием отраслей экономики, созданием промышленной политики. Сейчас наиболее развиты механизмы управления финансовой сферой, организация денежных потоков в государстве, но и эти механизмы оказались повреждены финансовым кризисом.
В результате складывается ситуация, когда общество, бизнес и государство в развитых странах столкнулись с кризисом большого масштаба, утеряв многие механизмы адаптации и решения такого рода проблем.
Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой также имеют ряд ограничений, которые окажут влияние на экономическую политику.
Во-первых, большинство развивающихся стран невелики по масштабам населения и экономики. В условиях глобализации и большой зависимости от импорта всего, что составляет элементы современной жизни: от бытовой техники, автомобилей, продовольствия до промышленного оборудования, они способны лишь приспосабливаться к тем условиям, которые будут формировать развитые и крупные развивающиеся страны и страны с переходной экономикой. Для большинства развивающихся стран мировой кризис импульсом развития, скорее всего, стать не сможет. На роль локомотивов могут претендовать лишь немногие страны этой группы, так что выделение двадцати стран, имеющих наиболее значительный вес в мировой экономике (среди которых такие развивающиеся страны и страны с переходной экономикой, как Аргентина, Бразилия, Индия, Индонезия, КНР, Мексика, Саудовская Аравия, Турция, ЮАР, Республика Корея), вполне обоснованно.
Во-вторых, есть разные варианты налаживания механизмов развития, и крупные развивающиеся страны должны принять важные решения в этой сфере, которые могут повлиять на их политическую устойчивость. Дело в том, что стратегия развития может быть направлена на ту часть общества, которая уже вовлечена в современное производство, участвует в международном разделении труда, но пострадала в ходе мирового кризиса при сокращении экспорта в развитые страны. Экономическая политика может состоять в решении проблем занятости и доходов этой части общества; таким образом, приоритетом развития может стать уже модернизированная часть общества.
В то же время практически все страны развивающегося мира и страны с переходной экономикой, включая КНР, имеют значительные массы населения, которые еще очень далеки от современных стандартов жизни. Эта часть населения нуждается в переориентации инвестиций в сторону учета их интересов, но технологический уровень и производства, и выпускаемых товаров и услуг в этом случае будет ниже, чем при ориентации на модернизированную часть общества.
В отличие от развитых стран развивающиеся страны и страны с переходной экономикой имеют гигантский неудовлетворенный спрос, но сами его размеры тоже являются проблемой, поскольку встает вопрос об очередности его насыщения.
В-третьих, проблемой для развития переходных экономик и развивающихся стран уже в ближайшие годы может стать нехватка природных ресурсов от полезных ископаемых до запасов пресной воды, которая станет препятствием на пути догоняющего развития этих стран. Технологическая стратегия развития уже ясна. Это повторение пути развитых стран. Наиболее ярким примером этого является автомобилизация Китая и Индии. Таким образом, догоняющее развитие будет требовать все большего количества природных ресурсов, запасы которых ограничены, а наиболее доступные месторождения с невысокими издержками добычи уже исчерпаны. Сельскохозяйственные земли и пресная вода дефицитны в большинстве развивающихся стран из-за многочисленного сельского населения и сезонности осадков.
В-четвертых, правительствам таких стран, как Китай, Индия и Бразилия, придется решать проблему: развиваться ли, ориентируясь на собственные проблемы, возможности и ресурсы, или же встраиваться в процессы глобализации, но уже в качестве активных игроков, формирующих глобальную экономическую политику наравне с развитыми странами.
Таким образом, развивающиеся страны и страны с переходной экономикой имеют большой потенциал развития в условиях кризиса, опираясь на сформированный производственный потенциал и большой внутренний спрос. Но без государственного регулирования экономическое развитие в этих странах может привести к политической нестабильности из-за нарастания неравенства в доходах разных групп общества и к экологической катастрофе.
Что касается третьей стратегии, то и ее реализация может быть как более, так и менее успешной под влиянием следующих факторов.
Во-первых, решения, касающиеся важных для общества и крупных по масштабам экономических проектов, будут принимать государственные органы. Здесь возникает проблема правильной оценки важности того или иного проекта, его экономической целесообразности, вне зависимости от лоббирования со стороны бизнеса, регионов и т.п. Есть риск, что приоритеты будут выбраны неправильно и средства государственных бюджетов будут использованы неэффективно.
Во-вторых, важной частью этих решений должны стать технологические стратегии, например, развитие возобновляемых видов энергии или борьба с изменениями климата. Принятие технологических решений волевым путем, без риска материальных потерь для лиц, принимающих решения, как это существуют при рыночном способе решения подобных проблем, может также привести к неэффективным решениям.
Для уменьшения риска подобных промахов целесообразно выработать процедуры максимального привлечения гражданского общества, научной общественности к выработке подобных стратегий.
Таким образом, любая из перечисленных выше трех стратегий выхода из кризиса потребует тщательной подготовки решений, оценки рисков, интенсивных консультаций политиков, экономистов, бизнесменов как в отдельных странах, так и на международном уровне.
В условиях кризиса стратегия России оказалась вполне эффективной, так как она продемонстрировала спад макроэкономических показателей, не сильно отличающийся от показателей таких стран, как Япония и Германия. Вместе с тем России предстоит еще решать очень остро стоящие задачи долгосрочного развития. Слишком много в экономике накопилось проблем, которые требуют решений, рассчитанных на долгосрочную перспективу. В целом они намечены в концепции развития России до 2020 г.[151], но многие оценки затрат, акценты в экономической политике потребуют, скорее всего, серьезных корректировок из-за глобального экономического кризиса.
Представляется, что как минимум два акцента в экономической политике России могут быть изменены в новых условиях. Во-первых, это большая ориентация экспортной стратегии на рынки развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Это вынужденно сырьевое направление, но оно может быть расширено за счет развития экспортно ориентированного сельского хозяйства.
Во-вторых, это переход к более активному и широкому импорт-замещению. Кризис показал, что слишком большая степень зависимости от экспорта может оказаться опасной в условиях мирового кризиса, даже если экспортировать высокотехнологичную продукцию.
При любом повороте событий в мировой экономике Россия должна будет приспосабливаться к изменениям на мировых рынках. Выработка собственной позиции и активная ее защита необходимы не только как часть внешнеэкономической, но и национальной безопасности нашей страны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.