НАЧИНАЛАСЬ СЛУЖБА НА «МАРАТЕ»
НАЧИНАЛАСЬ СЛУЖБА НА «МАРАТЕ»
О линкорах «Марат» и «Октябрьская революция» знала вся страна. Это была знаменитая кузница кадров, из которой шло пополнение флота СССР – быстро крепнущей морской державы. В немалой степени популярности «Марата» способствовало и то, что герой детворы – михалковский дядя Стёпа – служил именно на этом корабле.
Вадим Бенеманский, четверокурсник Уральского политехнического института, видел себя в будущей жизни инженером-конструктором и, конечно, стал бы им, но… Черные тучи войны уже виднелись на Западе, все ближе придвигались к нашим границам. Старшекурсники технических вузов, пройдя трехлетнюю военную подготовку, военные сборы, до получения диплома становились офицерами запаса. В 1937 году офицером запаса стал и Вадим Бенеманский. «Новоиспеченного» лейтенанта, только что прибывшего с летних сборов, пригласили в комитет ВЛКСМ. «Комсомол шефствует над флотом. Рекомендуем тебя в высшее военно-морское училище». О тщательности, строгости отбора говорило то, что из тысячи студентов института прошли мандатную комиссию только четверо – самых способных, талантливых, дисциплинированных. Так лейтенант запаса, четверокурсник Вадим Бенеманский стал третьекурсником Высшего военно-морского училища им. Дзержинского, которое и окончил в 1940 году, получив сразу звание инженер-капитан-лейтенанта.
Флагман Балтийского флота
Как один из лучших выпускников курса, Бенеманский был направлен для несения службы на флагман Краснознаменного Балтийского флота линкор «Марат» командиром трюмной группы. Построенный в 1913 году (первое имя – «Петропавловск»), имея водоизмещение 23 тыс. тонн, линкор обладал хорошими мореходными качествами и грозной огневой мощью.
Службу на корабле несли 1200 человек. Механическое подразделение БЧ-5 пользовалось на линкоре заслуженным уважением – без исправной работы паросиловых машин, генераторов, сотен сложнейших механизмов корабль не снимется даже с якоря, не сделает ни одного выстрела. БЧ-5 – огромное хозяйство, разделенное на три дивизиона: обеспечения живучести корабля, движения и электротехнический. Дивизионы, в свою очередь, делились на группы, и одной из них со штатом 45 человек руководил выпускник «Дзержинки» Бенеманский.
Военные моряки знают, что такое живучесть корабля в морском сражении, когда неверное решение, слабая подготовка специалистов или промедление в выполнении поставленной задачи могут обернуться катастрофой. И наоборот – грамотные, быстрые действия подразделений службы живучести способны спасти, удержать на плаву корабль и позволить ему продолжать бой. Но для этого командиру группы, дивизиона надо иметь не только высокую теоретическую подготовку, но и досконально знать свое «хозяйство», особенности корабля, уметь предвидеть, как он поведет себя в той или иной ситуации. На изучение своего заведования, аварийные тренировки, безупречную отработку действий своих подчиненных новый командир группы не жалел сил и времени. Все говорило о том, что впереди не учебные походы, не заходы в иностранные порты с визитами, как водится в мирное время, а грозные сражения надвигающейся войны. Кораблей такого класса во всех флотах мира немного, и противник бросает на уничтожение линкоров надводный флот, подлодки, авиацию…
Строгий, требовательный во всех мелочах службы, командир группы в свободное время оставался общительным, надежным товарищем, готовым всегда протянуть руку помощи.
Здесь, на «Марате», Бенеманский встретил своего двоюродного брата по материнской линии Николая Каргина, тоже капитан-лейтенанта, командира машинной группы. Бывает в жизни такое! Не виделись с детских лет – и вот встретились на палубе знаменитого корабля.
Огневой щит Ленинграда
Как известно, накануне воскресенья 22 июня нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов, на свой страх и риск, чего не сделало командование ВВС и сухопутных сил, объявил на флотах готовность № 1. Военно-морской флот СССР не был застигнут врасплох – боевые корабли дали мощный отпор немецкой авиации, пытавшейся на рассвете 22 июня нанести по флотским соединениям внезапный массированный бомбовый удар.
Моторизованные полчища захватчиков, используя преимущества внезапного нападения, через Прибалтику стремительно катились к Ленинграду.
Было очевидно, что перед штурмом Москвы враг намерен обезопасить себя с северо-запада, взяв Ленинград и уничтожив Балтийский флот. Героические усилия защитников Лужского рубежа, на котором мужественно сражались дивизии народного ополчения, позволили на 45 дней задержать немцев на подступах к Ленинграду.
В августе войска вермахта на этом направлении продвигались только по 2 километра в сутки – в июне-июле среднесуточное продвижение составляло 26 км. И все же 4 сентября немецкая дальнобойная артиллерия приступила к обстрелу города. Надвигались решающие дни битвы за Ленинград. И если на суше и в воздухе противник был, как говорится, хозяином положения, то со стороны моря Невскую твердыню надежно прикрывали корабли Балтфлота и форты Кронштадта. Важное место в огневой защите Ленинграда отводилось линкорам «Марат» и «Октябрьская революция». Часть кораблей была введена по Неве в центр города для отражения налетов немецкой авиации. Некоторые эсминцы, канонерские лодки поднялись еще выше, к Ивановским порогам, и оттуда громили врага, стремившегося прорваться, выйти на правый берег Невы.
В середине сентября битва за Ленинград входит в решающую стадию. 10 сентября по личному указанию И.В. Сталина командующим Ленфронтом и КБФ назначается генерал армии Г.К. Жуков. Талантливый полководец, имеющий опыт боев на Халхин-Голе, Жуков приводит в действие все резервы, в первую очередь огневую мощь КБФ, а это более 470 орудий кораблей, фортов, железнодорожных батарей калибром от 100 до 310 мм.
14 сентября Г.К. Жуков докладывает в Ставку: «К исходу сегодняшнего дня на путях движения противника нами организована система мощного артиллерийского огня, включая морскую, зенитную и прочую артиллерию».
Линкор «Марат» оказывается на первой линии огня. Выполняя приказ занять позицию в районе Петродворца, молодой талантливый командир линкора П.К. Иванов блестяще справляется с задачей. В мирное время для проводки по каналу корабля-великана привлекались лоцманы, вспомогательные буксиры. В этот раз командиру, офицерам и всей команде приходилось полагаться только на свои силы. Линкор занимает позицию напротив нынешнего часового завода и обрушивает огонь на врага, находившегося на подступах к Петродворцу. Это позволяет обороняющимся частям перегруппироваться, занять новые рубежи. Счет времени шел по часам – в эти дни по приказу Г.К. Жукова формируется мощный 50-тысячный «кулак», который вскоре нанесет удар во фланг наступающим немецким частям и сорвет их замысел захватить Пулковские высоты.
С выходом противника на побережье Финского залива в районе Петродворца риск прямого обстрела заставляет линкор вернуться в Кронштадт на прежнее место стоянки. (Возвращаться пришлось под бомбежкой, бешеным огнем немецких батарей, пытавшихся уничтожить флагманский корабль.) По возвращении одной из важных задач остается поддержка бойцов «Малой земли» – «пятачка» в районе Ломоносова, оставшегося в руках советских войск. (Отсюда в январе 1944 года и начнется великая битва за полное освобождение Ленинграда от вражеской блокады.) Каждый день линкор отражает массовые налеты немецкой авиации на Кронштадт. Первое «ранение» корабль получил 11 сентября, когда бомба угодила в кормовую часть. Особых повреждений корабль не получил, и благодаря быстрым решительным действиям дивизиона живучести, трюмной группы под руководством капитан-лейтенанта Бенеманского линкор остался в строю, продолжал вести сражение.
Не взяв город штурмом, немецкое командование назначило новое генеральное наступление на 23 сентября. В обращении по радио командующий группой «Север» фон Лееб призывает войска преодолеть последние километры и пройти победным маршем по улицам и проспектам северной столицы русских, как это было недавно в Европе. Понимая, что огонь могучей артиллерии КБФ может сорвать наступление, в немецких штабах приняли решение нанести по кораблям Балтфлота невиданной мощи удар с воздуха. Огромная армада 1-го воздушного флота Германии, укрепленная 8-м ударным авиакорпусом, 21 сентября осуществляет массированный «звездный» налет на Кронштадт, на базирующиеся там корабли. Черная туча вражеских самолетов накрывает город, рейд, все тонет в грохоте взрывов. Зенитные установки кораблей, береговых батарей дают отпор, нанося немалый урон противнику… «Звездные» налеты повторяются 22 и 23 сентября. Стереть с лица земли Кронштадт, уничтожить огневой щит Ленинграда немецкой авиации не удалось. Генеральное наступление немецких частей провалилось. На линии Урицк – Лигово – Старо-Паново враг был остановлен. Потери немцев на ленинградском направлении составили 60–70 % личного состава и техники. Но враг еще был силен и способен взять город в клещи блокады.
Это была первая крупная победа Красной армии, Военно-морского флота с начала войны. Досталась победа дорогой ценой – тысячи красноармейцев, моряков, морских пехотинцев, ополченцев геройски пали на этом рубеже, остановив полчища захватчиков. Понес большие потери и линкор «Марат».
23 сентября, во время «звездного» налета, одна из бомб попала в трубу носового котельного отделения и разорвалась в глубине, рядом с носовыми минными погребами. Взрыв огромной силы надломил корабль, повредил орудийные башни, механизмы и главный пост управления. Погибли командир корабля, старший помощник, старший механик, многие офицеры и матросы – 374 человека. Капитан-лейтенант Бенеманский был контужен и доставлен в госпиталь, развернутый на берегу в одном из хозяйственных строений. Через сутки, придя в себя и почувствовав, что может стоять на ногах, Вадим Германович без разрешения врачей покинул госпиталь и отправился на корабль. Там он узнал о страшных потерях. Среди погибших оказался и его двоюродный брат, капитан-лейтенант Н.А. Каргин.
«Марат» снова в строю
Несмотря на тяжелые повреждения, экипаж линкора был полон решимости восстановить плавучесть и боеспособность родного корабля. А работа предстояла огромная – все пространство до кормовых кубриков было затоплено, – и Бенеманский вместе со своей группой включился в работу дивизиона живучести корабля. Наладили откачку воды из кормовых трюмов, восстановили герметичность переборок. Но главные пробоины можно было заделать только снаружи, с помощью водолазов. Небольшая практика учебных подводных спусков у Бенеманского была; теперь предстояло работать на глубине, под обстрелом береговых немецких батарей… Плавучесть корабля была восстановлена, осушена затопленная третья башня – именно с этого борта велся обстрел противника в районе Ломоносова, где наши войска удерживали небольшой плацдарм.
К зиме артиллерия противника пристрелялась по неподвижной цели (линкор стоял у стенки на швартовых), и требовалась большая сноровка, слаженность действий наших артиллеристов, чтобы мощным ответным огнем заставить замолчать немецкие пушки. Продолжались и налеты вражеской авиации, но благодаря точным данным службы воздушного оповещения расчеты зенитного дивизиона успешно отражали атаки. Корабль жил, наносил сокрушительные огневые удары по врагу, но для того, чтобы билось «сердце» линкора, работала вся энергосистема, требовались тонны топлива. Береговые запасы давно истощились, каждая тонна ГСМ доставлялась с Большой земли с огромным трудом. Моряки с ведрами, банками, ковшами тщательно обследовали каждую баржу, катер, суденышко, брошенные с начала войны. Механическая служба делала все, чтобы расходы топлива свести к минимуму.
Вместе со всеми ленинградцами моряки Балтфлота переносили тяготы блокады. Зимой 1941–1942 годов продовольственные нормы были урезаны до предела. Кок и доктор ломали голову, как поддержать силы экипажа, не допустить цинги, дистрофии. При всей скудности обедов стол в кают-компании накрывался белоснежной скатертью, офицеры следили за своим внешним видом, подавая пример подчиненным.
Капитан-лейтенант Николай Александрович Каргин, двоюродный брат Бенеманского, в том роковом бою 23 сентября вел себя по-геройски. Благодаря его мужеству, выдержке была спасена жизнь двух подчиненных. Российские армия и флот во все времена следовали завету великого Суворова: сам погибай, а товарища выручай. Моряки «Марата», храня память о погибшем товарище, чем могли, поддерживали жену Н.А. Каргина, жившую в Кронштадте. И эти не имевшие цены дольки хлеба, отрезанные от скудного матросского и офицерского пайка, а также моральная поддержка товарищей мужа помогли молодой женщине вынести жестокие испытания.
И дольше века…
Как известно, год войны при расчете стажа приравнивался к двумтрем. Но по каким расчетам измерить дни, проведенные на Невском пятачке, многократно изрытом, перепаханном снарядами, минами, авиабомбами?..
Противник прилагал огромные усилия, чтобы сбросить в Неву защитников легендарного плацдарма. Невский пятачок оттягивал немалые силы немцев с главного направления – в этом и была цель кровопролитных боев, не стихавших ни ночью, ни днем.
В 1942 году капитан-лейтенант Бенеманский вместе с подчиненной ему группой был направлен к Невской Дубровке наводить переправу. Плавсредства, на которых ночью переправляли части пополнения, боеприпасы, продовольствие, технику, подвергались ожесточенному обстрелу. «Пятачок» простреливался насквозь, ширина плацдарма составляла всего 800 метров!
Немцам казалось: еще одно усилие, еще одна атака… Волна за волной накатывались они на окопы, траншеи защитников плацдарма и, встреченные огнем и штыками, оставались на черном снегу, смешанном с землей. Здесь, на линии смерти, Бенеманский воочию увидел грозный лик мужества, и память об этом поддерживала его всю жизнь, в самые трудные минуты.
После Невского пятачка Вадим Германович был направлен с повышением на линкор «Октябрьская революция» командиром дивизиона движения, где и отслужил 2 года. Линкор стоял в городе, у Горного института, поддерживая своим огнем части, державшие оборону на Пулковских высотах.
Многим ленинградцам запомнился небывалой силы гром утром 15 января 1944 года. Находясь за десятки километров от передовой, повернув к юго-западу орудия главного калибра, линкор взламывал оборону противника – знаменитый «Северный вал». Снаряды огромной разрушительной силы падали в расположение немцев, расчищая путь нашим танкам и пехоте. В 1944 году командование флота направляет Бенеманского, опять с повышением, на лидер эскадренных миноносцев «Ленинград» командиром БЧ-5, т. е. старшим механиком всего корабля.
На лидере он и встретил День Победы. Торжественное построение, могучее «Ура!», радость завершения великого испытания и печаль о товарищах, кто не дожил до этой минуты.
А память о линкоре осталась! Сразу после войны в некоторых ленинградских школах, профессионально-технических училищах стали создаваться экспозиции о знаменитом корабле. В Невском лицее им. А.Г. Неболсина и поныне действует музей-панорама, где собраны фотографии, документы, воспоминания «маратовцев». Музей не раз занимал первое место в смотрах, конкурсах по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.
«Маратовцы» – самые желанные гости лицея. Одна из таких встреч состоялась осенью 2006 года, когда отмечалось 90-летие со дня рождения В.Г. Бенеманского. Встретиться с офицером легендарного корабля, услышать рассказ о великом подвиге 900-дневной обороны родного города – такое останется в сердце на всю жизнь!
Есть у державы атомный флот
Последние взрывы, последние залпы… Над городами Европы, превращенными в руины, над заросшими бурьяном полями – тишина… Но тишина тревожная, настороженная, предвестница наступающей «холодной» войны. И, восстанавливая разрушенное, возводя новое – жилье, фабрики, заводы, – страна крепила оборону, строила флот грядущего дня.
В 1946 году Вадим Бенеманский подает рапорт о намерении продолжить учебу в Военно-морской академии, начинает готовиться. Но служба есть служба: вместо разрешения на сдачу экзаменов приходит приказ выезжать в Германию на ремонт корабля, доставшегося нам по репарации. Только спустя четыре года осуществляется мечта флотского инженера продолжить образование, заняться научно-исследовательской работой. Закончив академию им. А.Н. Крылова, он получает назначение в Военно-морской НИИ эксплуатации кораблей ВМФ – начальником отдела паротурбинных установок. Все годы, проведенные на боевых кораблях, в жестких тисках повседневных забот, он верил, что однажды засядет за таблицы, расчеты, схемы, станет одним из тех, кто будет создавать технику будущего. Со студенческих лет не расставался он с мечтой стать конструктором, испытателем.
Разработки, которые вел отдел, позволили обобщить опыт эксплуатации боевых кораблей в войну, дать ценные рекомендации на будущее. Морская крепость Кронштадт в это время проходит стадию модернизации, и, учитывая хорошие организаторские способности Бенеманского, его назначают флагманским инженером-механиком крепости. Через четыре года Вадим Германович снова возвращается в науку – на этот раз в 1-й НИИ ВМФ начальником отдела атомных энергетических установок кораблей ВМФ.
Капитана 1 ранга В.Г. Бенеманского можно по праву считать одним из тех, кто внес огромный вклад в дело создания нашего могучего подводного атомного флота. Завидное творческое долголетие! До 2003 года ведущий инженер ЦКБ «Рубин» В.Г. Бенеманский, вырастив плеяду талантливых учеников, возглавлял одно из важнейших направлений научного поиска в своей области. Почти полвека отдано любимому делу. С начала 60-х годов ему довелось работать с такими видными учеными минувшего столетия, как президент Академии наук СССР академик А.П. Александров, академик И.Д. Спасский.
В.Г. Бенеманский входил в оперативную группу по созданию атомной энергетики, представляя атомный флот державы. Решение о создании оперативной группы было принято правительством СССР, возглавлял ее сам А.П. Александров. У этого выдающегося ученого-физика, блестящего организатора Вадим Германович учился целеустремленности, стратегии поиска, прорыва и невероятной, неиссякаемой работоспособности. Во время выезда оперативной группы в Дубну, Калугу, на объекты Севера с утра до вечера шли научные дискуссии, решались практические вопросы, иной раз и без обеда… «Сразу пообедаем и поужинаем», – шутил президент Академии, ценивший каждую минуту бесконечного и такого скоротечного времени. В 1972 году В.Г. Бенеманский за участие в создании атомных подводных сил ВМФ становится лауреатом Государственной премии СССР. Студент-четверокурсник Уральского политехнического, направленный в 1937-м по путевке комсомола на учебу в Ленинград, мог ли предполагать, что станет одним из создателей ядерных энергетических установок могучих подводных кораблей?
И все же характер, жизненные установки закладывались там, на уральской земле. Как и свою любовь он нашел еще в юности и сохранил на всю жизнь. В 1939 году, получив краткосрочное увольнение, курсант «Дзержинки» приезжает в Свердловск, чтобы расписаться в загсе со своей невестой, выпускницей того же Политехнического. С тех довоенных времен они вместе – Евстолия Петровна и Вадим Германович. Даже в Германии, где муж вводил в строй корабль, она была рядом с ним.
Сын Дмитрий выбрал морскую стезю отца. Закончив Высшее военно-морское училище, 20 лет служил на кораблях ВМФ и вышел в запас капитаном 2 ранга. Дочь, Галина Вадимовна, – профессор, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник знаменитого физтеха им. А.Ф. Иоффе.
Получили высшее образование и внуки; самому младшему из рода Бенеманских, правнуку Ярославу, 12 лет. Возможно, он продолжит морские традиции семьи.
Среди почетных грамот, дипломов, авторских свидетельств есть одно, особенно дорогое Вадиму Германовичу, благодарственное письмо. Текст отпечатан на машинке, в левом углу – фиолетовый штамп: «Линкор “Марат”. Краснознаменный Балтийский флот. 4 апреля 1942 г.». Адресовано письмо матери офицера.
«Многоуважаемая Ольга Александровна Бенеманская! Командование линейного корабля “Марат” поздравляет Вас по поводу высокой Правительственной награды, которой удостоен Ваш сын Бенеманский Вадим Германович. Благодарим за воспитание мужественного и стойкого защитника нашей социалистической Родины. Честь и слава орденоносцам – героям Отечественной войны.
Командир линкора “Марат” капитан 3 ранга В. Быков».
Первый орден Красной Звезды, врученный на линкоре, – память о жестоких сражениях осени 1941-го, блокадной зиме и первой военной весне, укрепившей уверенность, что враг будет разбит, изгнан, и снова воды Балтики станут свободно бороздить корабли под флагом Родины.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.