Глава 6 Биография Сталина и история страны: 1938–1943

Глава 6

Биография Сталина и история страны: 1938–1943

На целый период времени для Германии возможны только два союзника в Европе: Англия и Италия.

А. Гитлер. Майн Кампф

Мы просто хотели остаться в живых, а наши соседи хотели видеть нас мертвыми. Это не оставляло больших возможностей для компромисса.

Голда Мейер

Предвоенные годы прошли под знаком попыток Сталина избежать будущей войны. Сценарий её и цель были для руководства СССР вполне очевидны. То, что Гитлер был приведён к власти Западом с целью нападения на СССР, было ясно и понятно Сталину. И он многократно об этом заявлял совершенно открыто. Поэтому чтобы понять политику Советского Союза в предвоенный период, нужно учитывать фактор надвигающейся агрессии против нашей страны, которую тщательно готовили политики Великобритании, Франции и США. Заявления о том, что именно Сталин и СССР старались развязать войну, помогали нацистам взять власть — это примерно то же самое, что сегодня утверждать о том, что «Аль-Каиду» и исламских экстремистов создал Борис Ельцин с целью захватить весь мир. Очевидная глупость такого утверждения будет ясна современнику — мы ведь прекрасно знаем, что ельцинская Россия просто не имела ресурсов для борьбы за мировую гегемонию в должном количестве. Нет таких ресурсов и у России сегодняшней. А вот о том, что Советский Союз в 1930-е годы вовсе не был сверхдержавой, помнят и знают немногие.

Сейчас много говорят о том, что СССР вооружал Германию. Так говорить можно только от серости либо от глупости. У Советского Союза не было собственных военных разработок должного уровня. А как же наши знаменитые танки и самолёты, спросят читатели? Они были. Только позже. Факты таковы — военное сотрудничество СССР и Германии продолжалось только до прихода к власти Гитлера. И в самом ограниченном количестве. Все программы были свернуты по приказу фюрера в 1933 году, и отношения между странами начали резко ухудшаться. Так вот, до 1933 года никаких великих военных разработок у СССР, которые бы могли позаимствовать немцы, просто не было! Поэтому вооружать Германию Советскому Союзу было нечем, и этого никогда и не происходило.

Журналистка одного известного «рукопожатного» радио любит повторять другую популярную в либеральной среде ложь — якобы СССР обучал германских лётчиков и танкистов. Чтобы осуществить такое обучение, нужно иметь теорию, которой в СССР не было по простой причине: не было танков отечественного производства и самолётов должного уровня. Передовые модели того времени — сплошь английские и французские. То есть советским летчикам и танкистам было нечему учить немецких коллег. Что же было в реальности? СССР предоставил территорию, а немцы, не имевшие права, согласно Версальскому договору, иметь тяжёлое вооружение, притащили новейшие образцы техники к нам. И мы учились вместе с ними пользоваться тогдашними новейшими образцами военной техники. В 1933 году всё это закончилось. Итогом сотрудничества стало обучение в танковой школе в Казани трех выпусков немецких слушателей: в 1929–1930 годах — 10, в 1931–1932 годах — 11 и в 1933 году — 9 человек[267]. Итого: 30 курсантов. Надо пояснять, что этого, мягко говоря, мало на все танковые войска Третьего рейха.

В Липецке работала лётная школа. Полноценные занятия начались лишь во второй половине 1926 года. Обратите внимание — в парке авиашколы исключительно зарубежные самолеты: 34 истребителя «Фоккер», 8 разведчиков «Хейнкель», учебные самолёты «Альбатрос», «Хейнкель», «Юнкерс» и ещё один транспортный «Юнкерс». Почему? Да потому что в 1926 году «агрессивный» и «жаждущий мирового господства» СССР ещё был не в состоянии производить хорошие самолёты. Индустриализация ведь была ещё впереди. К 1932 году численность авиашколы достигла 303 человек, в том числе немцев — 43, советских военных лётчиков — 26, советских рабочих, техников и служащих — 234. Всего в лётной школе в Липецке было обучено или переподготовлено 120 немецких лётчиков-истребителей и 100 лётчиков-наблюдателей[268]. Крохи. Основная часть германских лётчиков будет подготовлена на территории самой Германии под видом гражданских пилотов — ведь гражданская авиация в Германии не была запрещена. К 1932 году в нелегальных военных авиашколах в Брауншвейге и Рехлине были подготовлены около 2000 будущих пилотов люфтваффе[269].

Что важно для войны середины XX века? Нефть — та война была войной моторов. Веймарская Германия получала нефтепродукты из СССР. Но с началом войны эти поставки ведь прекратятся. Нужны другие источники углеводородов. Румынские месторождения, которые потом будут «кормить» немецкую технику, в тот момент для Гитлера так же далеки, как и нефть Баку и Грозного. Поэтому Германия «вдруг» начинает получать нефтепродукты из США и Великобритании: «Накануне войны примерно одна треть заправочных пунктов в Третьем рейхе принадлежала Германо-американской нефтяной компании… Четверть средств немецкого общества «Газолин» принадлежала «Стандард ойл» остальная часть — «ИГ Фарбениндустри» и английскому тресту «Роял-датч шелл». «Стандард ойл» помогла создать запасы первосортного горючего на 20 млн долл., а перед самой войной построить завод авиационного бензина»[270].

В апреле 1933 года, а также 10 августа и 1 ноября 1934 года были подписаны новые англо-германские соглашения — об угле, валютное, торговое и платежное. Согласно последнему, на каждые 55 фунтов стерлингов, потраченных Германией на закупку британских товаров, Англия обязалась купить германской продукции на 100 фунтов стерлингов[271]. Это не что иное, как обеспечение заказа для возрождающейся германской промышленности. Что ещё нужно для войны, кроме нефти и работающих заводов? Деньги. Без них воевать невозможно. Так вот, именно с приходом Гитлера правительство Великобритании стало усиленно закачивать в немецкую экономику деньги.

Сталин всё это видел и не мог не реагировать. Наблюдая неуклонное продвижение нацистов к границам СССР, он пытался предотвратить войну. Призывая Англию и Францию остановить агрессора «в зародыше». Посмотрите на карту. Все гитлеровские приобретения (Чехословакия, Австрия) — всё это движение исключительно на Восток. Кстати, продвижение Японии, которая в начале 1930-х годов вторглась в Китай, также происходило в направлении нашей территории. Идея Запада была классическими «клещами» — одновременный удар по России с двух сторон: Германии из Европы, а Японии из Азии[272].

Ярким примером сталинской политики может стать ситуация вокруг Чехословакии. 29–30 сентября 1938 года в столице Баварии Германия, Франция, Италия и Великобритания подписали Мюнхенский договор, согласно которому почти половина территории Чехословакии передавалась Гитлеру. Что характерно — самих чехов на переговоры никто не звал, их ознакомили с решением постфактум. Причина раздела Чехословакии — немецкое население Судет, которое требовало воссоединения с рейхом. При этом нужно заметить, что армия Чехословакии практически не уступала вооружённым силам Германии, а Франция и Великобритания имели с ней союзный договор, который обязывал их оказывать военную помощь Праге. Помимо этого Чехословакия обладала великолепной укреплённой линией. «На учебных стрельбах специалисты изумленно констатировали, что наше оружие, которое мы собирались использовать против этих укреплений, не возымело бы ожидаемого действия»[273], — дипломатично напишет в своих мемуарах министр вооружений Третьего рейха Альберт Шпеер. Гитлер ни за что не рискнул бы воевать с чехами, если бы Запад продемонстрировал решимость их защищать[274]. Но вместо этого западные дипломаты давление оказали… на чехов. Буквально заставив их отдать Гитлеру Судеты[275].

У СССР тоже был союзный договор с Чехословакией, и, готовясь выполнять свои обязательства, Сталин придвинул войска к границам[276]. Москва была готова воевать с Гитлером за Чехословакию, потому что прекрасно понимала, куда в конечном итоге направят германскую агрессию. Однако более никто, включая самих чехов, территориальную целостность этой страны защищать не собирался. После чего Сталину стало ясно, что единственным партнером по переговорам для СССР может быть… Германия. Так как Великобритания и Франция настойчиво и целенаправленно ведут Гитлера к войне с Советским Союзом, а вся остальная «державная мелочь» вообще не имеет и не может иметь независимой позиции.

10 марта 1939 года с трибуны XVIII съезда партии Сталин практически напрямую обратился к главе Германии[277]. Почти прямым текстом он говорил о том, что планирует Запад. Речь Сталина — это призыв к Гитлеру одуматься и не быть слепым орудием в руках Великобритании. Раз нельзя договориться с хозяевами пса, Сталин решает прикормить саму собаку. Зачем воевать с СССР — долго и сложно, — когда ты уже получил от своих хозяев всё, что тебе нужно? Ведь они хотят после взаимного обескровливания Германии и России выступить последними и продиктовать миру свои условия. Можно и отказаться от своих обещаний — вот посыл, который он делает главе Германии. Выступление Сталина на XVIII съезде партии — поистине шедевр дипломатии и ораторского искусства. Он сумел включить в эту речь всё, что нужно было туда включить. Обратиться ко всем, к кому надо, — и к сидящим в зале делегатам, и к Адольфу Гитлеру в далеком Берлине[278].

Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала ещё всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой. Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счёт интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних.

Невероятно, но факт. Чем объяснить такой однобокий и странный характер новой империалистической войны? Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам? Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно, сильнее фашистских государств и в экономическом, и в военном отношении.

Чем же объяснить в таком случае систематические уступки этих государств агрессорам?

Это можно было бы объяснить, например, чувством боязни перед революцией, которая может разыграться, если неагрессивные государства вступят в войну и война примет мировой характер. Буржуазные политики, конечно, знают, что первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах.

Но это сейчас не единственная и даже не главная причина. Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета». Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: «Пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело — сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, следовательно, превращение её в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание не мешать агрессорам творить своё чёрное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а ещё лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами — выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешёво, и мило!

…Или, например, взять Германию. Уступили ей Австрию, несмотря на наличие обязательства защищать её самостоятельность, уступили Судетскую область, бросили на произвол судьбы Чехословакию, нарушив все и всякие обязательства, а потом стали крикливо лгать в печати о «слабости русской армии», о «разложении русской авиации», о «беспорядках» в Советском Союзе, толкая немцев дальше на восток, обещая им легкую добычу и приговаривая: вы только начните войну с большевиками, а дальше всё пойдет хорошо. Нужно признать, что это тоже очень похоже на подталкивание, на поощрение агрессора[279].

Время и место сталинского выступления не случайны — Сталин знает, что Гитлер вот-вот проглотит остаток Чехословакии, которая уже фактически распадается на Чехию и Словакию. А в составе последней — Закарпатская Украина. Именно этот факт, по планам Лондона, и должен привести к войне. И Сталин прямо говорит, что именно наличие «двух Украин» у Германии и России хотят сделать поводом к военному столкновению. Он призывает Гитлера одуматься и остановиться.

Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее, как весной этого года, присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований.

Конечно, вполне возможно, что в Германии имеются сумасшедшие, мечтающие присоединить слона, то есть Советскую Украину, к козявке, то есть к так называемой Карпатской Украине. И если действительно имеются там такие сумасброды, можно не сомневаться, что в нашей стране найдется необходимое количество смирительных рубах для таких сумасшедших. Но если отбросить прочь сумасшедших и обратиться к нормальным людям, то разве не ясно, что смешно и глупо говорить серьёзно о присоединении Советской Украины к так называемой Карпатской Украине? Пришла козявка к слону и говорит ему, подбоченясь: «Эх ты, братец ты мой, до чего мне тебя жалко… Живёшь ты без помещиков, без капиталистов, без национального гнёта, без фашистских заправил, — какая ж это жизнь… Гляжу я на тебя и не могу не заметить, — нет тебе спасения, кроме как присоединиться ко мне… Ну что ж, так и быть, разрешаю тебе присоединить свою небольшую территорию к моей необъятной территории…»

Ещё более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплёку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут чёрным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше.

Я далек от того, чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об «измене», о предательстве и т.п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые прожжённые буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьёзным провалом. Таково действительное лицо господствующей ныне политики невмешательства. Такова политическая обстановка в капиталистических странах[280].

И Гитлер услышал. После захвата остатков Чехословакии Закарпатская Украина была передана в состав… Венгрии. Повод для войны таким образом был ликвидирован[281]. Блестящее сталинское выступление сорвало планы Запада развязать войну против нашей страны уже в 1939 году. 3 мая 1939 года Сталин делает ещё один важный шаг — он окончательно берет контроль в стране в свои руки. В этот день нарком иностранных дел Максим Литвинов отправлен в отставку, а его место занимает Молотов. Суть произошедшего — взятие под контроль внешней политики СССР[282]. После серии зондажей со стороны Германии Берлин предлагает заключить договор о ненападении. Но и тут Сталин демонстрирует удивительное хладнокровие и буквально заставляет Гитлера сначала заключить торговое соглашение. Смысл его следующий: Германия даёт СССР огромный кредит в 200 миллионов марок, который тратится на закупку у немцев новейших технологий, станков и вооружения. Этот кредит мы погашаем поставками различных природных ресурсов и продовольствия. Торгово-кредитное соглашение было подписано 20 августа (в два часа ночи), и только после этого Сталин дал согласие на прилёт в Москву министра иностранных дел рейха. 23 августа 1939 года Сталин окончательно развалил планы Запада по организации еще в 1939 году войны против СССР[283]. В Москве подписывается Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, который так ненавидят на Западе, а с момента появления либералов в России его ненавидят и они. На самом деле этот договор, как указывал впоследствии Сталин, ни прямо, ни косвенно не задевал территориальной целостности, независимости и чести нашего государства. СССР не становился союзником Германии, мы не брали на себя никаких — ни военных, ни экономических — обязательств. СССР обязывался делать только одно — не нападать на Германию и не вступать в союзы, против неё направленные. А как же эшелоны, до утра 22 июня мчавшиеся в Германию с нашей стороны? Так это мы отдавали кредит, который Германия нам предоставила, несколько раньше переправив нам новейшее оборудование. Или долги не нужно отдавать, господа либералы? Вопрос, в какой степени СССР погасил кредит, а какую часть долга списала война, никто из обличителей Сталина почему-то не поднимает. До сих пор я нигде не видел цифры, говорящие о том, какой процент долга СССР успел отдать Германии, а какой нет…

1 сентября 1939 года Адольф Гитлер начал войну с Польшей, будучи уверенным, что Англия и Франция полякам не помогут. Но Лондон и Париж объявили ему войну, не ведя её[284]. Началась так называемая «странная война». Боевых действий практически не было, шла война без жертв, какой ещё не бывало в истории. На «западном фронте» солдаты играли в футбол на виду у противника. Редкие перестрелки, рейды разведгрупп, мелкие артиллерийские дуэли. И всё. Это было что-то невероятное, потому что в Первой мировой войне бои немедленно стали вестись на уничтожение. Премьер Франции Даладье с гордостью докладывал парламенту, что за четыре месяца 1939 года французы потеряли полторы тысячи человек, когда в 1914 году за тот же срок — 450 тысяч![285] В Великобритании дела принимали такой же странный оборот. Потери экспедиционного британского корпуса в Европе исчислялись единицами. Воздушной войны немцами практически не велось, и высадка этого корпуса в Европе обошлась вообще без потерь. Закон об общей воинской повинности был принят в Альбионе еще перед войной, 27 апреля 1939 года[286]. С объявлением войны немцам было издано постановление, что все мужчины в возрасте от 18 до 41 года подлежат призыву. Но этот самый призыв начался так медленно, «точно правительство ждало, что вот-вот призывники окажутся ненужными и будут распущены по домам»[287]. Например, 24-летних молодых призывников попросили явиться на сборные пункты только в марте 1940 года, то есть через полгода после начала войны![288] В конце же декабря 1939 года английским военнослужащим во Франции были разрешены отпуска для проведения Рождества на родине, а в январе 1940 года возвращены в Лондон эвакуированные в сельскую местность женщины и дети[289].

Польша не получила никакой реальной военной помощи от своих британских и французских союзников. Никакого «второго фронта» не было. Не было никаких поставок вооружения. Британская авиация не помогла польской армии, самолёты которой в основном были накрыты немцами на аэродромах. В этот момент английские лётчики сбрасывали над Германией… листовки. И эта их «занятость» была причиной отказа в реальной помощи, о которой просили польские военные. Польша, оставшаяся без западной помощи, была быстро разгромлена немцами. Лондон и Париж не выполнили своих союзнических обязательств перед Варшавой. Фактически сдали поляков Гитлеру[290].

Договор о ненападении, заключённый с Германией, начал приносить свои положительные плоды. 15 сентября 1939 года Япония подписала мирное соглашение с СССР[291]. Союзный японцам Гитлер без каких-либо консультаций (!) заключил мир с Москвой, и это оказало огромное влияние на решение Токио также более с русскими не воевать. Даже в самый сложный период 1941–1942 годов самураи не рискнули напасть на Советский Союз. Конечно, удар Красной армии под Халхин-Голом и озером Хасан, который предшествовал этой «дружбе», также сыграл важную роль. Но не нужно забывать, что именно дипломатия Сталина, сумевшего договориться с Гитлером, привела к решению проблем СССР в целом и отсрочила не одну, а целых две войны: с Германией и Японией.

Специально для либералов повторю еще раз: СССР не был союзником Германии. 29 сентября 1929 года был подписан Договор о дружбе и границе между СССР и Германией[292]. В нём нет ни слова о каких-либо обязательствах в военной или экономической сфере, в нём вообще не упоминается слово «союзник». И ещё — никаких доказательств существования так называемых «секретных протоколов» к этому договору с Гитлером и к Договору о ненападении от 23 августа нет. Никто до сих пор не предоставил их оригинала. Фальсификаторы демонстрируют только ксерокопию с ксерокопии. Показательно, и когда «протоколы» появились, и кто их ввёл в оборот. Впервые их показал на Съезде народных депутатов СССР «прораб перестройки» Александр Яковлев, который, по некоторым сведениям, был прямо завербован спецслужбами США и являлся главным подручным Михаила Горбачёва в деле демонтажа своей собственной страны.

20 декабря 1939 года Указом Президиума Верховного Совета СССР И.В. Сталину в связи с его 60-летием присвоено звание Героя Социалистического Труда «за исключительные заслуги в деле организации большевистской партии, создания Советского государства, построения социалистического общества в СССР и укрепления дружбы между народами Советского Союза». Давать Сталину звание Героя за дипломатические успехи было невозможно — хотя он вполне этого заслуживал. Войну удалось направить на тех, кто её «выкатывал» на границы СССР. Практически без крови в состав СССР удалось вернуть Западную Украину и Западную Белоруссию, а летом 1940 года при поддержке, а вернее говоря, при отсутствии сопротивления Берлина, Сталин вернул в состав единой страны Латвию, Литву и Эстонию. Почему можно говорить «вернул»? Потому что выход из состава Российской империи её частей был абсолютно незаконным. На 1917 год никто в мире не подвергал сомнению право России на прибалтийские земли. Кроме того, такие государства, как Латвия или Эстония, вообще никогда не существовали в истории человечества. Поэтому об оккупации их говорить странно — невозможно оккупировать то, чего нет. Незаконно отделившиеся части Российского государства вернулись в состав страны[293]. Что касается Литвы, тут стоит отметить, что нынешнюю столицу этой страны, город Вильнюс, передал в состав Литвы именно Сталин. До сентября 1939 года Вильнюс был польским городом Вильно, потом он по договору с Германией отошёл СССР. И уже летом 1940 года Сталин подарил Вильнюс Советской Литве, которая сделала его своей столицей. До этого столицей «свободной» Литвы был город Каунас. Почему же, выходя из состава СССР, литовские господа-товарищи не проявили должной принципиальности и оставили себе подарок «кровавого Сталина»?

Завершая разговор об успехах дипломатии Сталина, нужно вспомнить и о возвращении летом 1940 года в состав СССР Бессарабии (Молдавии). Вот тут слово «возвращение» будет ещё более уместно, чем в случае с Прибалтикой. История вопроса такова: государство Румыния было признано полностью независимым лишь на Берлинском конгрессе в 1878 году. Именно войны России с Турцией сделали Румынию независимой. Бессарабия же являлась территорий Российской империи с 1812 года. Во время Первой мировой войны Россия и Румыния были союзниками. А потом началась революционная смута. Кстати говоря, Румыния заключила сепаратный мир с Германией и вышла из войны даже раньше правительства Ленина. После окончательной хаотизации нашей страны румынские «союзники» захватили Бессарабию и объявили о её вхождении в состав Румынии в январе 1918 года. Советский Союз никогда не признавал этой аннексии. И вот летом 1940 года Бессарабия снова стала нашей[294]. После 1945 года Сталин не забыл окончательно воссоединить украинский народ, и у поверженной Румынии попросили Герцаевский район. Ныне это Черновицкая область Украины, в которой Сталина ругают на чём свет стоит. А вот интересно, жители Черновицкой области знают, кому они должны сказать спасибо за то, что Украина полностью воссоединилась впервые (!) за всю свою историю?[295]

Любому, кто хочет понять политику того времени, нужно уяснить несколько вещей. Самые сильные державы того времени — Англия и Франция — при поддержке США старались не допустить появления на геополитической карте мира новых центров силы. Именно те, кто владел миром, старались стравить между собой тех, кто мог составить им конкуренцию. Столкнуть, ослабить и распылить силы потенциальных соперников — вот цели политики Лондона, Парижа и Вашингтона того времени. Когда Германия и Россия (а вслед за ними и Япония) достигли взаимопонимания и не дали себя столкнуть, они начали усиливаться. Начался процесс перекройки границ и возвращения себе утерянных после Первой мировой войны территорий и сфер влияния. Англичане и французы не только в такой ситуации не старались «подружиться» с Советским Союзом, уже воюя с Германией, но и готовили планы удара по СССР. Это кажется странным только на первый взгляд. Ослабишь Сталина — сможешь уговорить Гитлера напасть на него.

Поэтому желание СССР урегулировать отношения с Финляндией, с территории которой можно было спокойно обстреливать из орудий Ленинград, встретило резко негативное отношение финнов[296]. Поддержка Запада неуступчивости финнов была полной. Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года. До сих пор до конца неясно, кто стоит за артиллерийской стрельбой у деревни Майнила. «Десталинизаторы» однозначно говорят, что это провокация со стороны СССР для того, чтобы получить повод для войны. Но не всё так однозначно. Посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Финляндия была союзником Германии ещё в период Первой мировой войны. Именно германский корпус, высадившийся в Финляндии во время Октябрьской революции 1917 года, сыграл решающую роль в финской гражданской войне. Ленин был хитрым политиком — формально предоставив Финляндии независимость, он тут же постарался взять в ней власть через Красную гвардию и финских коммунистов[297]. Началась кровавая борьба, в которой решающую роль сыграли немцы, подавившие сопротивление финских большевиков. Поэтому конфликт СССР с Финляндией ставил Гитлера в сложное положение. Он как бы передавал старых соратников Германии — финнов — в руки России. На этом можно было играть. Можно было начинать «всеевропейский» поход против «кровавых большевиков», в рамках которого следовало постараться натравить Германию на Россию. Война финнов с русскими была нужна Западу. Потому что давала Лондону и Парижу повод для удара по Советскому Союзу. Ну, скажем, как сейчас они искали повод для удара по Ливии, а до этого — по Сербии и Ираку.

Кстати, именно в период войны с Финляндией Сталин понял необходимость срочной ликвидации Троцкого. Произошло это потому, что в Финляндии начали формировать «русское правительство». В 1940 году в Хельсинки собирались сделать то, что Гитлер начал делать во второй половине Великой Отечественной войны, — воевать против России руками русских. Главнокомандующий финскими вооруженными силами маршал К.Г. Маннергейм собирался «повлиять каким-то образом на народ России и на посылаемые против Финляндии войска»[298]. Война СССР и Финляндии проходила ведь не в вакууме — за спиной финнов стояли Англия и Франция. Уже в начале войны финское военное руководство надеялось на возможность высадки войск англо-французских союзников прямо на советской территории. Так, в частности, тогда на заседании Государственного совета вполне определённо говорилось о целесообразности и возможности «высадки англичан в Мурманске»[299]. Вскоре на переговорах с англичанами маршал Маннергейм прямо указал на то, что операция по захвату Мурманска «могла бы быть крупномасштабной, имеющей решающее значение, если она планировалась бы в глубину, через Архангельск»[300]. В Лондоне и Париже очень хотели, начав русско-финскую войну, превратить её в войну гражданскую уже в России. Для этого нужно было соединить две составляющие: объявить о создании русского правительства на территории Финляндии во главе с более-менее авторитетным человеком, который мог бы склонить красноармейцев к переходу на свою сторону. И что самое важное — сформировать из военнопленных (и частично из эмигрантов) то, что потом под знаменем Гитлера будет носить имя «Русская освободительная армия». И вот уже свои услуги финнам и их британско-французским коллегам начали предлагать белые эмигранты из Русского общевоинского союза (РОВС). Вскоре в Хельсинки появился и Борис Бажанов — бывший секретарь Сталина, который в конце 1920-х годов убежал из СССР через Иран в Великобританию, будучи разоблачён как английский агент[301]. Именно формированием эмигрантами и иностранными инструкторами частей из пленных и объясняется «зверское» отношение «кровавого» Сталина к попавшим в финский плен солдатам РККА. После окончания войны всех их пропустили через фильтрационные лагеря с одной целью: выявить тех, кто готовился «освобождать Россию» ещё в 1940 году вместе с англичанами, не дожидаясь немцев.

Кого же в Лондоне и Париже собирались назначить главой «русского правительства» в Хельсинки? Первоначально были планы поставить во главе него А.Ф. Керенского, предателя и иуду горбачёвского толка, который предал свою страну ещё в 1917 году[302]. Но популярность Керенского была нулевой. Нужна была другая фигура. И вот на заседании Государственного совета 15 декабря премьер-министр Финляндии Р. Рюти сказал, что уже «выдвинута мысль, чтобы пригласить сюда Троцкого для сформирования альтернативного российского правительства»[303]. К счастью, война между СССР и Финляндией оказалась скоротечной, и Троцкий не успел приступить к делу. Проект новой гражданской войны в России был из-за поражения финнов свернут. Но Сталин понял, что в живых Троцкого оставлять нельзя. Сравните даты. Война с Финляндией продлилась менее четырех месяцев: с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года[304]. Первое же реальное покушение на Троцкого было произведено в ночь на 24 мая 1940 года. А 20 августа 1940 года Лев Давыдович, проливший море крови граждан нашей страны, получил ледорубом по черепу…

Вот как описывает тогдашнюю ситуацию маршал Александр Голованов:

В то же самое время, находясь в состоянии войны с Германией, Англия в период января-апреля 1940 года лихорадочно разрабатывала планы нападения на Советский Союз, в чём Черчилль, будучи первым лордом Адмиралтейства, принимал активное участие. Имелось в виду нападение английской авиации на Баку и Кавказ с целью вывода из строя наших нефтепромыслов, а также ввод английских подводных лодок в Чёрное море для потопления наших танкеров и, как выражался Черчилль, для «устрашающего морального воздействия на Россию». Что касается Франции, то её премьер-министр Даладье 12 марта 1940 года в палате депутатов без всякого стеснения объявил, что с 26 февраля англо-французский союзнический экспедиционный корпус численностью до 150 тысяч человек стоит наготове для отправки в Финляндию. Заключённый 12 марта 1940 года мир между СССР и Финляндией спутал все карты. Английская газета «Санди тайме» в то время с сожалением писала: «Война с Финляндией впервые дала нам шанс получения военной инициативы; мир отнял у нас этот шанс». Ведя подготовку войны против СССР, ни Англия, ни Франция не верили в то, что гитлеровская Германия начнёт решительные боевые действия против них. Но прошло совсем немного времени, и Германия вторглась в Норвегию, Голландию, Бельгию и Францию, а Англия подверглась ожесточённым ударам с воздуха[305].

А вот что рассказывает читателям маршал Жуков, чьи мемуары так настойчиво пытаются исказить и сфальсифицировать «десталинизаторы»: «Угроза воздушного нападения на СССР в предвоенные годы отчётливо нарастала»[306]. Кто же угрожал воздушным ударом по нашей территории? Это легко понять, если у того же Жукова прочитать, в каких частях страны руководство СССР усиливало противовоздушную оборону: «Войска, оборонявшие Москву, Ленинград и Баку, имели в своем составе более 40% всех зенитных артиллерийских батарей среднего калибра»[307]. Никто и никогда не говорил и не писал о возможности налёта германской авиации на бакинские месторождения. Таких планов у немцев не было. Мы же видим, что наряду с двумя столицами основная масса сил ПВО размещается Сталиным именно там.

«Несмотря на уже начавшуюся всемирную войну, повсюду проявлялось большое желание помочь финнам авиацией и другими ценными военными материалами, а также добровольцами из Англии, Соединённых Штатов и в особенности из Франции»[308], — это написал Черчилль. Очень интересно. Когда СССР отправляет добровольцев в Испанию, нам ведь ясно, что это никакие не добровольцы, а советники или профессиональные танкисты или лётчики. Но СССР тогда ни с кем не воевал. А тут Великобритания и Франция ведут мировую войну и готовы помогать Финляндии самолётами и «ценными военными материалами», а также отправлять «добровольцев». Воевать с немцами? Нет — с русскими. Что и говорить — крайне дружественная позиция. Давайте это запомним — за год до 22 июня 1941 года Англия и Франция настолько переполнялись добрыми чувствами в отношении СССР, что готовили налёты своей авиации на месторождения нефти в Баку.

Тогда именно бакинская нефть была основным источником получения углеводородов в нашей стране. Разбомбят англичане месторождения — Сталин останется без горючего. Предвосхищая вопрос — почему же планы удара по Баку не были реализованы? — отвечаю: Гитлер помешал. Причём дважды. Сначала своей высадкой в Норвегии он перерезал пути доставки западного десанта и помощи в Финляндию. И финны помощи от Лондона не получили — «добровольцам» было никак туда не добраться[309]. Второй раз Германия помешала англичанам и французам, когда нанесла удар по Франции, начавшийся 10 мая 1940 года. Он спутал все карты западных союзников. Ну а после капитуляции французов 22 июня 1940 года начинать бомбардировки Баку мог только круглый идиот, эти планы отложили в сторону.

Ещё важный штрих для понимания дипломатических манёвров накануне 1941 года. Англия и Франция в начале 1940 года разрабатывают планы бомбардировки Баку. Сталин очень хочет оставаться вне войны. Поэтому он даёт указания МИДу ещё раз разъяснить позицию Советского Союза. 21 февраля 1940 года нарком иностранных дел Молотов отправляет послу СССР в Англии Майскому указание. Его текст написан предельно ясно. Читая его, ловишь себя на мысли, что писали его не только для английских дипломатов, но и для современных «независимых» журналистов и «честных» историков. Ведь для создания нужного общественного мнения внутри Великобритании и Франции Советский Союз в «свободной прессе» упорно называют и представляют союзником Берлина.

1) Мы считаем смешным и оскорбительным для нас не только утверждение, но даже просто предположение, что СССР будто бы вступил в военный союз с Германией; 2) хозяйственный договор с Германией есть всего лишь договор о товарообороте, по которому вывоз из СССР в Германию достигает всего 500 млн марок, причём договор экономически выгоден СССР, так как СССР получает от Германии большое количество станков и оборудования, равно как изрядное количество вооружения, в продаже которого, как известно, отказывали нам как в Англии, так и во Франции; 3) как был СССР нейтральным, так он и останется нейтральным, если, конечно, Англия и Франция не нападут на СССР и не заставят взяться за оружие. Упорно распространяемые слухи о военном союзе СССР с Германией подогреваются не только некоторыми элементами в самой Германии, чтобы замирить Англию и Францию, но и некоторыми агентами самой Англии и Франции, желающими использовать воображаемый «переход СССР в лагерь Германии» для своих особых целей в области внутренней политики[310].

Так плоха или хороша была сталинская дипломатия? Сталин подписал Договор о ненападении с Германией. Получил кредит в 200 миллионов марок. Получил станки и новейшие артиллерийские системы, оборудование и чертежи. Платил за это второсортным сырьем. Помирился с Японией. Вернул утерянные в ходе Первой мировой войны территории. Гитлер, воюя и неся потери, устранял угрозу России со стороны англичан и французов. И всё это было благодаря ловкому маневру Сталина. Так был ли договор с немцами ошибкой?[311] Или, может, всё само собой получилось, совершенно без участия Сталина? Вопреки Сталину, как сказали бы «полузащитники» прав человека?

Нет, в дипломатии ничто само не происходит. Чтобы Япония изменила свою политику по отношению к СССР, Сталин оказал невиданную честь послу Японии. Вот что по этому поводу рассказывает Вячеслав Молотов: «Сталин был крупнейший тактик. Гитлер ведь подписал с нами договор о ненападении без согласования с Японией! Сталин вынудил его это сделать. Япония после этого сильно обиделась на Германию, и из их союза ничего толком не получилось. Большое значение имели переговоры с японским министром иностранных дел Мацуокой. В завершение его визита Сталин сделал один жест, на который весь мир обратил внимание: сам приехал на вокзал проводить японского министра. Этого не ожидал никто, потому что Сталин никогда никого не встречал и не провожал. Японцы, да и немцы, были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон[312]. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать. Мацуока у себя потом поплатился за этот визит к нам»[313].

Эта книга о Сталине, поэтому особых подробностей дипломатии Второй мировой, которые не касаются товарища Сталина, мы подробно рассматривать не будем. Главной задачей СССР по-прежнему было как можно дольше оставаться вне мировой войны. Это была основная цель сталинской политики. К примеру, в феврале 1941 года по инициативе Сталина ЦК ВКП(б) и Советское правительство, исходя из решений XVIII съезда ВКП(б), поручили Госплану СССР приступить к составлению генерального хозяйственного плана СССР на 15 лет. Сталин хотел остаться вне войны. Но история рассудила по-другому. Адольф Гитлер, бывший убеждённым англофилом и не желавший воевать с англичанами до уничтожения их империи и могущества, позволил себя убедить и уговорить. Великобритания пообещала Гитлеру нейтралитет и скорое заключение мира, если он сделает то, ради чего его привели к власти в Германии, — нападёт на Россию. Окончательным утрясением деталей между Лондоном и Берлином занялся заместитель Гитлера Рудольф Гесс, который «вдруг» в мае 1941 года, «угнав» истребитель, улетел в Англию[314].

Памятуя о долгой и тщательной разработке британцами удара по бакинским нефтяным месторождениям, будет очень интересно ознакомиться с одним документом. Стоит обратить внимание на дату этого сообщения советской военной разведки: 20 июня 1941 года. За два дня до войны Сталин получает сообщение, что Великобритания готовится нанести удар по советским нефтяным полям в Баку. При этом из текста телеграммы явно следует, что речь идёт не о захвате их Германией, а о покупке нефти немцами в СССР. Ситуация была крайне запутанной. И кто в июне 1941 года будет противником нашей армии, было совершенно непонятно до самого конца. Нельзя исключать вариант агрессии со стороны англосаксов, если бы Гитлер не совершил своего самоубийственного нападения[315].

СОВ. СЕКРЕТНО

Сообщение из ЛОНДОНА

20 VI 1941 г.

…Англичане усиливают свои приготовления к бомбардировке Баку. 16 июня под председательством Черчилля состоялось очередное заседание комитета имперской обороны, на котором обсуждался вопрос о средствах прекращения получения Германией нефти. В своём выступлении Черчилль настаивал на скорейшем завершении всех приготовлений к бомбардировке Баку что, по мнению «__», является одной из его «идей фикс» в настоящее время. На этом заседании Черчилль спросил Бивербрука о его мнении по этому вопросу. Бивербрук уклончиво ответил, что «Кавказская схема кажется ему сейчас очень отдалённой». В беседе с «__» «__» охарактеризовал всю эту схему как «совершенно идиотскую», ибо значительно легче, проще и целесообразнее бомбить запасы нефти, заводы по добыче синтетической нефти и прочее, находящиеся у порога Англии, то есть в Германии. По предложению ««комитет принял решение провести очень крупную бомбардировку Гельзенкирхена, однако по настоянию Черчилля главнокомандующему индийской армией была в тот же день начальниками штабов послана следующая телеграмма № 130: «Ход развитий советско-германских отношений может сделать для нас исключительно выгодным быть готовыми предпринять бомбардировку бакинских нефтепромыслов с минимальнейшей задержкой. В связи с этим предлагаем вам дать указания командующему войсками в Ираке совместно с командующим авиацией в Ираке и в сотрудничестве с командующим авиацией на Ближнем Востоке сделать все административные приготовления для этой операции, включая все требуемые расширения и улучшения выбранных посадочных площадок. Предполагаемый объём атак будет равняться интенсивным операциям примерно в продолжение месяца двух эскадрилий бомбардировщиков «Веллингтон» и двух эскадрилий бомбардировщиков типа «Бленхейм» оперирующих из Мосула».

19/VI41 г. № 525. ВАДИМ[316].

22 июня 1941 года Гитлер выполнил своё обещание перед англосаксами — напал на СССР[317]. А за три дня до этого разведка докладывала Сталину не только о намерениях Гитлера, но и о намерениях Черчилля атаковать нашу страну. Обстановка была крайне запутанной и совершенно неясной. Ставший накануне войны председателем Совета Народных Комиссаров СССР (с 6 мая 1941 года), то есть главой правительства, Сталин возглавил с 30 июня 1941 года Государственный Комитет Обороны, в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти в государстве. 3 июля 1941 года он выступил по радио с обращением к советскому народу. Это была знаменитая речь, начинавшаяся словами «Братья и сестры». Без преувеличения — шедевр ораторского искусства.

19 июля 1941 года Президиум Верховного Совета СССР назначил И.В. Сталина Народным Комиссаром Обороны Союза СССР. Главной задачей Сталина было не только руководство боевыми действиями, но и организация взаимодействия с Англией и США. Которые, ясное дело, хотели остаться в стороне и оттуда наблюдать за смертельной схваткой СССР и Германии. Дипломатические баталии Сталина с «союзниками» достойны отдельной книги — слишком они объёмны. Но самое главное ему удалось — англичане и американцы стали помогать нам, а Япония так и не рискнула напасть. Разговоры о «панике» Сталина в первые дни войны — ложь. Молотов вспоминает об этом так: «Растерялся — нельзя сказать, переживал — да, но не показывал наружу. Свои трудности у Сталина были, безусловно. Что не переживал — нелепо. Но его изображают не таким, каким он был, — как кающегося грешника его изображают! Ну, это абсурд, конечно. Все эти дни и ночи он, как всегда, работал, некогда ему было теряться или дар речи терять»[318].

Если отбросить в сторону эмоции, легко заметить, что Сталина всегда стараются обвинить «по теме». Он всегда виноват в том, что произошло. Или виноват в том, чего не произошло, если это что-то имеет положительный оттенок. Если началась война — он виноват, что она началась и велики потери. Если Сталин без потерь вернул Западную Белоруссию — то он наглый захватчик. Если у него застрелилась жена, виноват только он. Если после смерти второй жены не женился — значит, он тайный развратник. Если Сталин создаёт государство Израиль и является одним из самых активных сторонников его появления на карте, об этом не говорят. Зато любой посаженный в тюрьму гражданин СССР еврейской национальности является для обвинителей Сталина ярким доказательством его антисемитизма. Что бы ни случилось плохого и трагического — в этом всегда виноват Сталин. Если что-то произошло хорошее и важное для страны — оно произошло само собой, его заслуг в этом ноль.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.