3.1. На пороге гражданской войны

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3.1. На пороге гражданской войны

Борис Николаевич Ельцин вошёл в историю как первый всенародно избранный Президент России, один из организаторов сопротивления действиям ГКЧП, один из главных участников процесса по упразднению СССР, радикальный реформатор общественно-политического и экономического устройства России. Он известен также своими решениями о запрете КПСС, пересмотром курса на строительство социализма, решениями о роспуске Верховного Совета и о штурме Белого Дома с применением бронетехники в 1993 году, о начале военной кампании в Чечне в 1994 году.

Политологи и СМИ характеризовали Ельцина как харизматическую личность, отмечали необычность и непредсказуемость его поведения, эксцентричность, властолюбие, упорство, хитрость, а также пристрастие к спиртному. Противники утверждали, что Ельцину свойственны жёсткость, трусость, злопамятство, лживость, низкий интеллектуальный и культурный уровень.

Ельцин в 1955 году окончил строительный факультет Уральского политехнического института им. С. М. Кирова. Был женат, имел двух дочерей, пятерых внуков и троих правнуков. Жена – Наина Иосифовна Ельцина (Гирина) (в крещении – Анастасия). Дочери – Елена Окулова и Татьяна Дьяченко.

Детство Ельцин провёл в городе Березники Пермской области, там же закончил школу. По собственному заявлению, успевал в учёбе, был старостой класса, однако имел нарекания по поведению, был драчлив.

По другим данным, ни в школе, ни в институте хорошими оценками не блистал. Конфликтовал с учителями, после седьмого класса был исключён из школы с «волчьим билетом» из-за конфликта с классным руководителем, однако, добился (дойдя до горкома партии) того, что ему разрешили поступить в восьмой класс другой школы.

В армии не служил из-за отсутствия двух пальцев на левой руке.

В 1950 году поступил (не с первой попытки) в Уральский политехнический институт им. С. М. Кирова на строительный факультет, в 1955 году окончил его с квалификацией «инженер-строитель». Тема дипломной работы: «Телевизионная башня». В студенческие годы серьёзно занимался волейболом, выступал за сборную команду города, стал мастером спорта.

Профессиональная и партийная деятельность

В 1955 году направлен по распределению в трест «Уралтяжтрубстрой», где за год освоил несколько строительных специальностей, затем работал на строительстве разных объектов мастером, начальником участка, главным инженером управления. В 1961 году вступил в КПСС. В 1963 году назначен главным инженером, а вскоре – начальником Свердловского домостроительного комбината.

В 1963 на XXIV конференции партийной организации Кировского района города Свердловска единогласно был избран делегатом на городскую конференцию КПСС. А на XXV районной конференции стал членом Кировского райкома КПСС и делегатом Свердловской областной конференции КПСС.

В 1968 году Ельцин перешел на партийную работу в Свердловский обком КПСС, где возглавил отдел строительства. В 1975 году он был избран секретарём Свердловского обкома КПСС, ответственным за промышленное развитие области.

В 1976 году по рекомендации Политбюро ЦК КПСС Б. Н. Ельцин избран первым секретарём Свердловского обкома КПСС (фактически руководителем Свердловской области), занимал эту должность до 1985 года. По распоряжению Ельцина в Свердловске было построено двадцатиэтажное, самое высокое в СССР здание обкома КПСС, получившее в народе прозвища «Белый Зуб» и «член КПСС». http://ru.wikipedia.org/wiki/. Организовал строительство автодороги, соединяющей Свердловск с севером области, а также переселение жителей из бараков в новые дома. Организовал исполнение решения Политбюро о сносе дома Ипатьевых (место расстрела царской семьи в 1918 году), которое не было выполнено его предшественником Н. Рябовым, добился принятия решения Политбюро о строительстве метрополитена в Свердловске.

С 1978 по 1989 гг. – депутат Верховного Совета СССР (член Совета Союза). С 1984 по 1985 гг. и с 1986 по 1988 гг. являлся членом Президиума ВС СССР. Кроме того, в 1981 году на XXVI съезде КПСС был избран членом ЦК КПСС и входил в него до выхода из партии в 1990 году.

В 1985 году, после избрания М. С. Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС, был переведён на работу в Москву (по рекомендации Е. К. Лигачёва), в апреле возглавил отдел строительства ЦК КПСС, а в июне 1985 избран секретарём ЦК КПСС (по вопросам строительства).

В декабре 1985 года Ельцин был рекомендован Политбюро ЦК КПСС на должность первого секретаря Московского городского комитета (МГК) КПСС. Придя на эту должность, уволил многих руководящих работников МГК КПСС и первых секретарей райкомов. Получил широкую известность в народе, благодаря многочисленным популистским шагам, таким как широко освещавшиеся московским телевидением поездки в общественном транспорте, проверках магазинов и складов. Допускал относительную свободу слова в городской прессе. Организовал в Москве популярные среди населения продовольственные ярмарки, на которых продавались по вполне приемлемым ценам овощи и фрукты из братских республик СССР. Тогда же Борис Николаевич прославился тем, что начал публично критиковать руководство партии.

На XXVII съезде КПСС в феврале 1986 года Ельцин избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС и оставался в этой должности до 18 февраля 1988 г.

После ряда конфликтов с руководством Политбюро ЦК КПСС, Ельцин 21 октября 1987 года достаточно резко выступил на Пленуме ЦК КПСС (критиковал стиль работы некоторых членов Политбюро, в частности, Е. К. Лигачёва, медленные темпы «перестройки», влияние Р. М. Горбачёвой на мужа, заявив о зарождении «культа личности» Горбачёва), после чего попросил освободить его от обязанностей кандидата в члены Политбюро. Ельцин был подвергнут жесткой критике, даже со стороны тех, кто его ранее поддерживал (среди них был «архитектор перестройки» А. Н. Яковлев). После ряда критических выступлений Ельцин покаялся и признал свои ошибки: «Кроме некоторых выражений, в целом я с оценкой согласен. То, что я подвел Центральный Комитет и Московскую городскую организацию, выступив сегодня, – это ошибка».

Пленум вынес резолюцию – считать выступление Ельцина «политически ошибочным», и предложил МГК рассмотреть вопрос о переизбрании своего первого секретаря. Стенограмма выступления Ельцина не была своевременно опубликована в печати, что породило множество слухов. В «самиздате» появилось несколько подложных вариантов текста, гораздо более радикальных, чем оригинал.

3 ноября Ельцин направил письмо Горбачёву с просьбой оставить его в прежней должности. 9 ноября 1987 года он попал в больницу. По некоторым свидетельствам (например, М. С. Горбачёва, Н. И. Рыжкова и В. И. Воротникова) – из-за попытки покончить жизнь самоубийством (или симулировать попытку самоубийства), («случай с ножницами»). 11 ноября 1987 на Пленуме МГК Ельцин повторно каялся, признавая свои ошибки, но был освобождён от должности первого секретаря МГК. Однако не был полностью разжалован и остался в рядах номенклатуры.

14 января 1988 года Борис Николаевич был назначен первым заместителем председателя Госстроя СССР – министром СССР – на должность, созданную специально для такого случая. 18 февраля 1988 – решением Пленума ЦК КПСС он был освобожден от обязанностей кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС (но остался членом ЦК). Летом 1988 года он стал делегатом XIX Всесоюзной партконференции от Карелии. 1 июля обратился к партконференции с просьбой о «политической реабилитации»:

– Я остро переживаю случившееся и прошу конференцию отменить решение Пленума по этому вопросу. Если сочтёте возможным отменить, тем самым реабилитируете меня в глазах коммунистов. И это не только личное, это будет в духе перестройки, это будет демократично и, как мне кажется, поможет ей, добавив уверенности людям.

26 марта 1989 года он избран народным депутатом СССР по национально-территориальному округу № 1 (город Москва), получив 90% голосов москвичей. Ельцину противостоял поддерживаемый властями генеральный директор ЗИЛа Евгений Браков. В Верховный Совет с первой попытки Ельцин не прошёл, но депутат А. И. Казанник (впоследствии назначенный Ельциным Генеральным прокурором РФ) отказался от мандата в пользу Ельцина. С июня 1989 по декабрь 1990 года Ельцин – член Верховного Совета СССР. Был избран председателем комитета ВС СССР по строительству и архитектуре, вошёл в состав Президиума ВС СССР, стал одним из руководителей Межрегиональной депутатской группы.

В 1989 году с Ельциным произошёл ряд скандалов: летом он выступал в США в пьяном виде. Перепечатка публикации об этом инциденте из итальянской газеты «Репубблика» в «Правде» была воспринята как провокация партийной верхушки против «инакомыслящего» Ельцина, и привела к массовым протестам и отставке главного редактора газеты В. Г. Афанасьева. В сентябре в Подмосковье произошло падение Ельцина с моста. А 21 сентября он попал в автомобильную аварию на автомобиле «Волга», столкнувшись с «Жигулями». Ельцин получил ушиб бедра.

16 мая 1990 года Борис Николаевич был избран народным депутатом РСФСР от Свердловска. А до этого избрания, 25 апреля во время неофициального визита в Испанию он попал в авиационную аварию, получив травму позвоночника, был срочно прооперирован. Через месяц после происшествия, во время выборов Председателя Верховного Совета РСФСР, в прессе появились намёки на то, что авария была организована КГБ. Высказывалось мнение, что многочисленные слухи, возникшие в связи с этой аварией, повлияли на исход выборов.

29 мая 1990 Ельцин был избран с третьей попытки, всего с перевесом в три голоса Председателем Верховного Совета РСФСР. В ходе оглашения своей программы деятельности на посту Председателя Верховного Совета, Ельцин коснулся вопроса о будущем Советского Союза:

«Я никогда не выступал за отделение России, я за суверенитет Союза, за равноправие всех республик, за их самостоятельность, за то, чтобы республики были сильными и этим крепили наш Союз. Только на этой позиции и стою».

В период председательства Ельцина Верховный Совет принял ряд законов, повлиявших на дальнейшее развитие страны, в том числе, 24 декабря 1990 года, Закон о собственности в РСФСР. 12 июня 1990 года Съезд принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, предусматривающую приоритет российских законов над союзными. Это резко увеличило политический вес Председателя Верховного Совета РСФСР, игравшего ранее второстепенную, зависимую роль. День 12 июня позже был объявлен Ельциным главным государственным праздником Российской Федерации. А 12 июля 1990 года на XXVIII, последнем съезде КПСС, Ельцин выступил с критикой коммунистической партии и её руководителя Горбачёва, и объявил о своём выходе из партии. 19 февраля 1991 года Ельцин в выступлении по телевидению критиковал политику правительства СССР и впервые потребовал отставки Горбачева и передачи власти Совету Федерации, состоящему из руководителей союзных республик.

10 июля 1991 года Борис Ельцин избран Президентом РСФСР, за которого проголосовало 45 552 041 голосов избирателей, что составило 57,30 процентов избирателей, и значительно опередил Николая Рыжкова, который, несмотря на поддержку союзных властей, получил всего лишь 16,85 процентов голосов. Вместе с Ельциным был избран вице-президент Александр Руцкой. После избрания основными лозунгами Ельцина стали борьба с привилегиями номенклатуры и независимость России от СССР.

Это были первые в истории России всенародные выборы Президента. Президент СССР Горбачев не был выбран всенародно, а получил это звание в результате голосования на Съезде народных депутатов СССР, в котором в свою очередь значительная часть делегатов представляла КПСС и всенародно не выбиралась.

10 июля 1991 года Ельцин принёс присягу на верность народу России и российской Конституции, и вступил в должность Президента РСФСР. После принесения присяги Ельцин выступил с программной речью, которую начал энергично и эмоционально, с пониманием торжественности момента. http://know-it-all-1.narod.ru/praviteli80.html:

«Невозможно передать словами душевное состояние, которое я переживаю в эти минуты. Впервые в тысячелетней истории России Президент торжественно присягает своим согражданам. Нет выше чести, чем та, которая оказывается человеку народом, нет выше должности, на которую избирают граждане государства… Я с оптимизмом смотрю в будущее и готов к энергичным действиям. Великая Россия поднимается с колен! Мы обязательно превратим её в процветающее, демократическое, миролюбивое, правовое и суверенное государство. Уже началась многотрудная для всех нас работа. Перейдя через столько испытаний, ясно представляя свои цели, мы можем быть твердо уверены: Россия возродится!»

Один из первых президентских указов Ельцина касался ликвидации партийных организаций на предприятиях. Ельцин вёл переговоры о подписании нового союзного договора с Михаилом Горбачёвым и главами других союзных республик.

Более обстоятельно, на наш взгляд, стоит сказать об организации предвыборной кампании кандидата на пост президента РСФСР Ельцина в 1991 г. Она заметно отличалась от аналогичных кампаний в 1989–1990 гг., когда Ельцин добивался избрания народным депутатом СССР и РСФСР и боролся за кресло Председателя ВС РСФСР.

Впервые своим успехом Ельцин, по утверждению его помощников, обязан не столько спонтанному энтузиазму широких масс, сколько тщательно спланированным и скоординированным действиям «команды». Сам факт организации профессиональной предвыборной структуры является новшеством для российской политической реальности.

«Команда» Ельцина далеко не сразу осознала себя, во-первых, командой, во-вторых, профессиональной структурой. Впервые она была создана весной 1989 г., когда Ельцин выставил свою кандидатуру в Москве на выборах народных депутатов СССР. Помимо сторонников Ельцина ещё со времён его работы в партаппарате Свердловска и Москвы в неё вошли представители многих неформальных организаций столицы.

«Выборы Ельцина в 1989 году были чистой самодеятельностью, – отметил один из лидеров столичных демократов Владимир Боксер. – Тогда его поддержали лишь активисты московских неформальных объединений и ряд трудовых коллективов».

Во время избирательной кампании 1990 г. по выборам народных депутатов РСФСР, когда Ельцин баллотировался в Свердловске, у него особенных проблем не было. И хотя специальный штаб, который возглавил завкафедрой научного коммунизма Свердловского университета Геннадий Бурбулис, всё-таки был создан, вся кампания имела черты общественной работы.

Впервые с серьёзной проблемой сторонники Ельцина, оформившиеся на волне предвыборной борьбы в движение «Демократическая Россия», столкнулись при избрании нужного им Председателя ВС РСФСР. Метод был избран очевидный: получить как можно больше мест в парламенте, чтобы заблокировать его «нежелательные» решения. Это демороссам, утвердившимся к тому времени в популярном статусе «друзей Бориса Николаевича» удалось. С другой стороны, у них не было ещё реальной власти в структурах ВС РСФСР и программы спланированных действий. В результате Ельцин собрал необходимые голоса лишь с третьего раза. Причём, как утверждают многие симпатизирующие ему парламентарии, не столько благодаря команде, сколько из-за одиозной репутации его соперника Ивана Полозкова.

Кампания по выборам Ельцина на пост президента России была заранее и тщательно организована специально созданной для этой цели структурой. Подготовка началась фактически до того, как ВС РСФСР принял Закон о выборах. Движение «Демократическая Россия» и крупнейшие оппозиционные политические партии России (Республиканская, Демократическая и Социал-демократическая) приняли решение поддержать кандидатуру Ельцина на пост президента РСФСР. В группу доверенных лиц президента вошли 100 народных депутатов России. Из них около 70 человек отвечали за все российские регионы. Эти депутаты возглавили региональные штабы, в которые входило от 3–4 до 50 человек.

Результаты работы в регионах, а также действия соперников Ельцина обобщались в специальных бюллетенях, поступивших непосредственно в «Белый дом» к Геннадию Бурбулису, координирующему работу Общественного комитета. На основе этих бюллетеней определялись маршруты агитационных поездок.

При этом, как правило, в качестве агитаторов посылались депутаты, уже имевшие определённый харизматический ореол: Тельман Гдлян, Аркадий Мурашев, Сергей Станкевич, Анатолий Собчак, Николай Травкин.

В своей агитационной работе на местах ельцинские эмиссары опирались на «прогрессивные Советы, организации „Демроссии“, рабочие стачкомы и молодёжные организации». Кроме того, были использованы самые разнообразные технические средства. Так, бюллетень Общественного комитета от 10 июня сообщал, что над воинскими частями Новосибирской области листовки распространяли 5 самолётов.

Ещё примерно 30 депутатов отвечали за связь с рабочим движением, прессой, общественными организациями и т. д. Их имена также было решено не называть. Нежелание оглашать распределение функций и подробности организации предвыборной кампании народный депутат РСФСР Александр Кричевский объяснил тем, что созданная структура будет использована в кампании по выборам президента СССР и представляет собой своего рода know-how. Причём нужное скорее всего не Ельцину, неоднократно заявлявшему о нежелании баллотироваться на предстоящих выборах, а самой «Демроссии» – для поддержки избранного ею кандидата.

В Москве работу вёл специальный штаб, возглавлявшийся народным депутатом РСФСР Николаем Богаенко, Александром Кричевским, а также членом КС «Демроссии» Станиславом Кулаковым. Всего в штабе работало около 50 человек, разделённых посменно на три бригады. Их главной задачей была координация избирательной кампании по всем регионам республики и получение от них информации. Кроме того, московский штаб поддерживал постоянную связь с ответственными за каждый из московских районов и снабжал их необходимым количеством избирательных плакатов и листовок. Вся эта работа финансировалась за счёт фонда «Демроссии». Директор фонда Леонид Богданов заявил, что, если бы потребовалось, «мы могли бы обклеить листовками всю Москву, денег не хватило».

Доказав свою дееспособность, команда Ельцина, очевидно, имела намерения утвердиться и юридически. Во всяком случае, на итоговой пресс-конференции Гавриил Попов заявил: «На основе демократического движения нам предстоит сформировать массовую партию, альтернативную КПСС», Наблюдатели оценили это заявление как претензию новой структуры на решающую роль в выборах президента СССР, которые, как стало известно из неофициальных источников ещё во время первой встречи в Ново-Огарёво, скорее всего, пройдут в конце лета.

Президентом РСФСР стал Борис Ельцин, мэрами российских столиц – Гавриил Попов и Анатолий Собчак. Сокрушительное поражение коммунистических кандидатов даёт право говорить и об отступлении в России коммунистической эпохи, и о суверенной России как политической реальности.

На уровне практической политики и реальной экономики России победа демократов означает «польский сценарий»: немедленное формирование правительства национального доверия плюс форсированная суверенизация республики и строительство в республике капитализма ускоренными темпами.

День выборов – «судный день»: политические партии получают воздаяние за свою деятельность и определяется их политический статус – до следующих выборов. Для Российской Коммунистической партии это был не просто «судный день», но dies irae, «день гнева».

Верхушка РКП не сумела выставить ни одного лидера, сколь-нибудь способного конкурировать с лидерами «Демроссии». Для коммунистических структур оппозиции это означает не просто крайне низкую оценку их деятельности, данную избирателями, но и сильный деморализующий эффект. В течение как минимум нескольких месяцев в них будет царить разброд и шатание, что, безусловно, даёт Ельцину фору на первое время его правления. А оно будет трудным: республика размером с континент одновременно переходит и к посткоммунистической эпохе, и к самостоятельному государственному бытию.

На уровне символов грядет окончательный расчёт с прошлым. На карте России появляется Санкт-Петербург. Президиум ВС РСФСР срочно готовит указ первого президента о возвращении храмов, религиозных зданий и ценностей верующим.

За символами идёт политика. С одной стороны, формируется российское правительство национального доверия. С другой, судя по предвыборным выступлениям Ельцина – внутренняя политика первых «100 дней» первого президента будет направлена на укрепление структур местной власти.

Выборы местных руководителей Ельцин намерен провести в ноябре, но вряд ли российский президент не захочет немедленно использовать для укрепления своей власти то обстоятельство, что коммунистическая власть на местах будет находиться во временном коллапсе. Скорая рассылка президентских уполномоченных на места – вещь вполне прогнозируемая.

За политикой идёт экономика. В ближайшие полгода можно ожидать стремительной приватизации государственного имущества со всеми достоинствами и недостатками нового «клондайка». В этой ситуации легко прогнозируется небывалый взлёт активности коммерческих структур и иностранных инвесторов на рынке республики, так как и приватизация в таких масштабах, и возможность осуществления нового «плана Маршалла» – феномен, возникавший в истории, мягко говоря, не часто. С уверенностью можно сказать, что в жизни каждого из нынешних российских бизнесменов «клондайк» такого масштаба случается всего один раз. Так что, деловым кругам России предстояла небывалая по масштабам гонка.

Из источников, близких к ВС РСФСР, сообщали, что в ближайшее время будут освобождаться цены в уже приватизированном секторе экономики, затем придёт полная либерализация цен. Параллельно будет отменён принудительный госзаказ, а государственная система распределения ресурсов будет трансформироваться в сеть торгово-посреднических организаций и товарных бирж. Ожидается отмена жёстких ограничений на посредничество в области экспортно-импортных операций. На российской территории будет введена свободная купля-продажа валюты, то есть внутренняя конвертируемость рубля. Этот фактор в сочетании с ростом иностранных вложений в экономику республики и обострением конкуренции коммерческих структур России «за инвестируемый доллар» резко поднимет рейтинг национальной экономики РСФСР среди деловых кругов Запада. Многие специалисты отмечали, что через три-четыре месяца ситуация с участием иностранного капитала в экономике республики может кардинально измениться.

Грядущая «шоковая терапия» диктовала России необходимость консолидации всех возможных ресурсов, в том числе валютных, могущих смягчить шок. В этом ключе имело смысл рассматривать обещание, сделанное Ельциным 10 июня в Самаре: «Российские предприятия будут освобождены от сдачи 40% валюты в союзный бюджет, а 20% валюты будут продавать в бюджет России».

С другой стороны, Ельцин явно сделал ставку на «стратегию локомотива», при которой экономически перспективные регионы (Урал, Кузбасс, Коми) получали значительные налоговые льготы в расчёте на то, что именно эти регионы, встав на ноги, потянут за собой другие.

При этом приоритет российских законов станет абсолютным: союзное хозяйственное законодательство скорее всего ожидает забвение. В 20-х числах июня должна была состояться очередная ново-огарёвская встреча, где на повестке дня стоял вопрос о федеральном налоге. Очевидно, речь должна идти о более жёсткой позиции России при определении условий подписания нового Союзного договора. Россия может настаивать на принципе формирования союзного бюджета на основе фиксированных выплат при отказе от финансирования союзных программ, в которых республика не заинтересована.

Победа Ельцина означала серьёзный аргумент и в пользу западных сторонников экономической помощи посткоммунистическим республикам, а не коммунистическому центру: дальнейшее игнорирование России как политической реальности вряд ли возможно. Европарламент, ещё в апреле совершенно нелюбезно встречавший Ельцина, теперь одним из первых прислал ему тёплые поздравления с избранием, а 18 июня Ельцин планировал встречу с Президентом США Бушем.

И не исключено, что окончательно позиции Ельцина по всем вопросам, в том числе и по участию Запада в экономике России, определятся после его визита в США и встречи с президентом Бушем.

Спустя неделю после президентских выборов в России Центризбирком подвёл окончательные итоги. Фавориты остались прежними: Ельцин набрал 57,3% голосов, Рыжков – 17,9%. голосов и занявшего второе место. Несмотря на кисло-сладкие поздравления Горбачёва, заметившего 15 июня по ЦТ, что Ельцина поддержало всего 40% от списочного состава российских избирателей, 57,35% – вполне приличный результат, позволяющий российскому президенту (по крайней мере, первое время) пользоваться серьёзным кредитом доверия. Тем более, что второе место получено Рыжковым скорее по инерции: консервативная часть избирателей не может исчезнуть разом, и стоит ли удивляться, что она оказалась так невелика. Однако 12 июня обнаружился и фактор, сулящий немало хлопот в будущем.

Это фигура – Владимир Вольфович Жириновский.

Доселе вызывавший у наблюдателей лишь брезгливое недоумение, он, завоевав 7,8% голосов (6,2 млн. избирателей), пришёл к финишу третьим. Учитывая бесперспективность фигур типа Рыжкова и катастрофический провал «центриста» Бакатина (3,4%, последнее место), не исключено, что новые выборы могли бы дать Жириновскому и второе место. Это уже серьёзно: ведь, вероятно, ещё в этом году предстояли выборы президента СССР.

Конечно, «феномен Жириновского» – верный признак того, что посткоммунистическая эпоха наступила окончательно. Со своими неизбежными болезнями роста. Типологически – это второе издание потрясшего посткоммунистическую Польшу «феномена Тыминьского».

Польско-канадско-перуанский миллионер Станислав Тыминьский появился в Польше за полтора месяца до президентских выборов после двадцатилетнего отсутствия. В своё время он был освобождён от военной службы психиатрической экспертизой. Ведя кампанию с большой щедростью на обещания и ещё большей беспардонностью, набрал 24% голосов и занял место вслед за Лехом Валенсой (40%). Протрезвевшие поляки решили: Lepsze stan wojenny, niz Stan Tyminsky (лучше военное положение, чем Стан Тыминьский), и во втором туре претендент проиграл, впоследствии возглавив «партию Икс» популистски-националистического направления.

Поскольку выдвинутая профессором Нью-Йоркского университета Александром Яновым концепция «Веймарской России» была популярна в либеральных кругах, стремительный взлёт «человека ниоткуда» вызывал у многих серьёзные опасения. Либералы опасались, что полное поражение коммунистических кандидатов может заставить оказавшихся не у дел коммунистов и генералов делать ставку на единственного, кто делом доказал свою настойчивость и некоторую удачливость.

Немецкие промышленники, аграрии и генералы рейхсвера накачивали фигуру господина Гитлера не потому, что он был им крайне приятен, а потому что других рядом не было. По мнению либералов, не исключено, что, оправившись от первого шока после поражения и, осознав полное отсутствие у себя сколь-нибудь перспективных лидеров, военно-коммунистический альянс начнёт с таким же усердием накачивать фигуру господина Жириновского. Любопытно, что Жириновского уже в день выборов посетил сопредседатель группы «Союз» полковник Алкснис, и новые друзья договорились о сотрудничестве.

Более вероятен, однако, другой вариант. Успех Жириновского может означать не столько успех лидера ЛДПСС, сколько успех данного политического направления. Одной из особенностей русского бизнеса является стремление механически подражать новатору, придумавшему новый тип продукции. Не исключено, что пример Жириновского окажется крайне заразительным, и к следующим выборам явятся многочисленные искатели приключений, сулящие всем всё, обливающие друг друга грязью и сбивающие друг другу ставки.

Лидер Центристского блока (в который входила и ЛДПСС) Владимир Воронин, поревновав успеху коллеги, ходил по кулуарам ВС СССР и предлагал всем репортёрам компроматы на Жириновского. В сущности, и четвёртое место, занятое другим «человеком ниоткуда» Амагельды Тулеевым (6,81%), – это несколько менее яркое (вследствие большей душевной уравновешенности кандидата) проявление того же феномена.

Ещё одно вероятное следствие «феномена Жириновского» – назревающий в патриотической общественности конфликт. Лидер ЛДПСС отобрал солидную часть голосов у генерала Макашова: военные круги и патриоты явно предпочли Жириновского ортодоксально-коммунистическому тандему Макашов – Сергеев. Причина в том, что в патриотической среде произошёл, говоря партийным языком, отрыв руководства от масс. Как выяснилось на выборах, основной электорат такого типа мало дорожит социалистическими ценностями и исповедует скорее взгляды, характерные для центрально-европейского авторитаризма 20-х годов (великодержавность плюс мечты о процветании неизвестно за чей счёт). Руководство же блока (РКП, писатели-патриоты) с куда большим трудом отказывалось от прежних идеологических стереотипов. Успех ЛДПСС скорее всего сильно катализировал подспудно зреющий разлад между косной элитой «старопатриотов» и более энергической массой «младопатриотов». А станет ли признанным лидером «младопатриотов» именно господин Жириновский, можно было тогда только гадать?

Накануне 20 августа, когда должен был наконец «открыт для подписания» Союзный договор, российский президент оказался перед необходимостью распутывать разом и внутри и внешнеполитические проблемы. В России демократы и патриоты в практически сходных выражениях обличают Союзный договор и обещают провалить ратификацию. Тем временем Казахстан, республики Средней Азии и отчасти Азербайджан приступали к активной координации своей политики, и Ельцину необходимо было срочно искать компромисс с быстро формирующейся «восточной конфедерацией».

Бывшие соратники – Ельцин и демороссы общались теперь посредством газетной строки. Демороссы публично осудили Ельцина за капитулянтские уступки в части содержания Союзного договора и недемократическую процедуру его подписания, устраняющую российских депутатов от финальных согласований и утрясок. Ельцин публично отвечал, что «лучшего подарка», чем начало работы над договором сызнова, «для союзной бюрократии не найти», что подписание договора (уже согласованного с Горбачёвым) означало немедленный переход «под российский флаг» практически «всех предприятий и организаций, действующих на территории России». Свой ответ демократам Ельцин закончил прозрачным намёком: «Не уверен, что граждане России согласятся терпеть наши политические споры, от которых жизнь легче не становится».

14 августа Ельцин принял разношерстную группу российских депутатов – от радикала Юрия Афанасьева до патриота Николая Павлова, которые вполне единодушно обвиняли его в развале России. 11 из 18 визитёров сочли ответные доводы Ельцина неудовлетворительными и составили новое, ещё более жёсткое воззвание против Союзного договора.

На 19 августа было намечено заседание комиссии Съезда народных депутатов РСФСР, которая собиралась обсудить договор. Некоторую пикантность конфликту придало то, что в соединённом демократически-патриотическом фронте зияла большая прореха: в нём не было «Коммунистов России». 13 августа Ельцин и 1-й секретарь РКП Валентин Купцов договорились о перемирии – тем самым коммунисты, обильно представленные в съездовской комиссии, скорее всего, были лояльны к Союзному договору. А в остальном позиции Ельцина на внутреннем фронте оставались весьма шаткими.

Между тем российскому лидеру хватало и внешнеполитических забот. 14 августа, всего за два дня до ельцинского визита в Казахстан, в Ташкенте президенты Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и премьер-министр Азербайджана приступили к реальной координации своей политики, создав межреспубликанский консультативный комитет республик Средней Азии и Казахстана. А Назарбаев, заручившись накануне начавшихся 16 августа переговоров с Ельциным поддержкой ещё четырёх республик, теперь фактически выступал как лидер всего среднеазиатского региона. Уже 19 августа представители пяти республик собирались в Ташкенте координировать ценовую политику. Вполне вероятное картельное соглашение сырьевых республик – вещь слишком серьёзная, чтобы Ельцин мог позволить себе оттягивать встречу со столь решительно настроенным партнёром.

Можно выделить две наиболее важные темы российско-казахстанских переговоров. При обсуждении экономического соглашения на 1992 год пришлось бы искать какую-то замену рухнувшему дотационному принципу торговли между сырьевыми (возглавляемыми Казахстаном) и промышленными (возглавляемыми Россией) регионами Союза Назарбаев считал, что сейчас сырьевые республики страдают от грабительских «ценовых ножниц». Главная тема политических дискуссий – распределение власти в будущем Союзе: претензии России на ключевые посты в союзном кабинете (пост премьера, финансы, оборона) уже вызвали в Казахстане довольно прохладную реакцию.

Кроме тактических, визит Ельцина в Казахстан имел и стратегические цели. Их непонимание и предопределило столь жёсткое отношение к Союзному договору демократов: они видели, как и полгода назад, все политические проблемы исключительно через призму утрачивающего актуальность конфликта «Ельцин – Горбачёв».

Сейчас уже почти очевидно, что Украина вряд ли подпишет Союзный договор в сентябре: накануне намеченных на 1 декабря президентских выборов украинские политики постарались не вязать себе руки. Вероятно, Украина изъявила бы готовность подписать «Союзный договор второго порядка» – отдельный договор между новым Союзом и суверенной Украиной.

В итоге Россия могла бы остаться наедине со складывающейся достаточно мощной «восточной конфедерацией». Формула нового Союза оказывалась биполярной: «Россия – Азия», что отражалась на отечественном уровне общемировую коллизию «Север – Юг». Биполярная модель в политике – вещь неустойчивая, а потому Горбачёву снова повезло: по принципу tres faciunt colleqium он оказывался третьей вершиной складывающегося властного треугольника «Горбачёв – Ельцин – Назарбаев». Показательно, что 29 июня последние неполадки в Союзном договоре накануне встреч с Бушем утрясал как раз этот триумвират.

А когда триумвират делается политической реальностью, махнуть рукой на Союзный договор и начать всё сызнова – что советовали Ельцину демократы – означало бы испортить отношения с двумя другими членами триумвирата. Похоже Ельцин в отличие от бывших соратников считал, что Россия существует не в вакууме, а имеет партнёров, и манкировать Realpolitik – слишком дорогое удовольствие.

Начало путча

По сообщениям информационных агентств, Садам Хусейн, узнав о путче в Москве, назвал его «хорошо сделанным делом». По словам народного депутата РСФСР Владимира Лысенко, Горбачёв вечером 18 августа закончил беседу с Крючковым, Баклановым и генералом Варенниковым словами: «Ну и мудаки же вы!»

Хусейн ошибся. Горбачёв оказался прав.

Уже к вечеру 20-го стало очевидно, что происходило нечто странное: заговорщики откровенно теряли время в томительном бездействии.

Танки вошли в город утром 19-го. И просто встали на улицах. Телефоны, международная связь продолжали работать. Арестов не было. Не было, собственно, и объявленного комендантского часа: всю ночь по городу как обычно летали машины и никто никого особенно не пытался задерживать. Военные патрули отсутствовали.

В любой момент в течение двух дней заговорщики могли захватить Белый дом, арестовать Ельцина и отпраздновать победу. Понять, почему они этого не сделали, довольно трудно. Биографии, политические убеждения, профессиональный опыт этих людей свидетельствовал о том, что чужой крови они не боялись. Можно с уверенностью констатировать, что, если бы путч увенчался успехом, страна бы умылась кровью.

Существуют разные версии происшедшего. С точки зрения экспертов, однако, в качестве образца заговорщики использовали план ареста Хрущёва в 1964 году. За исключением того, что дача Хрущёва была на Кавказе, а Горбачёва – в Крыму, всё остальное совпало: арест, дозированное объявление для прессы, танки, введённые в Москву НЕ ДЛЯ ЗАХВАТА ВЛАСТИ, поскольку власть уже была захвачена, а так, на всякий случай, для поддержания порядка.

В 1964 году о мнении народном никто не думал. Народу предлагалось автоматически принять произведённые изменения, обсудить их за ужином с друзьями и жить дальше в соответствии с новыми указаниями.

Лишь кажется, что нынешний путч был плохо организован. Заговорщики поступили вполне правильно и в полном соответствии со своими собственными убеждениями.

У них не было и не могло быть разработанного плана действий на период после 19-го августа. Для них переворот закончился успехом в момент, когда на крымской даче был арестован Горбачёв. Дальше, по обычной логике развития советских политических сюжетов, не должно было быть ничего, кроме многочисленных поздравлений от общественных организаций, трудовых коллективов и отдельных граждан.

Как ни парадоксально, заговорщиков подвели их собственные политические взгляды, основанные на том, что народ будет молчать, слушать и подчиняться, как он это делал в течение семидесяти лет коммунистической власти. Судя по реакции хотя бы маршала Язова, восклицавшего при аресте: «А чё? А чё такое?», заговорщики вообще не сознавали, что совершенное ими было государственной изменой, – в течение семидесяти лет в СССР подобные действия назывались сменой руководства.

То, что произошло в Москве в те дни, не было путчем военным. Это было скорее путчем психологическим – прежняя психология страны столкнулось с новой. Два августовских дня в Москве стали днями похорон: идиотский режим умер идиотским образом. Путч оказался дурацким, потому что народ перестал быть дураком.

Утром 21 августа, когда Ельцин сообщил ВС РСФСР, что «группа туристов» едет в аэропорт Внуково, шутовской государственный переворот перешёл в совсем не шуточную «бархатную революцию». Восемь членов ЦК КПСС своим дурацким путчем инициировали обвал страшной силы, вдребезги раздавивший структуры союзной власти – не исключая и КПСС. История с ГКЧП оказалась последней каплей, и лавина покатилась.

Немедленный обвал был связан с двумя обстоятельствами. Был создан важнейший прецедент – впервые за 73 года граждане сумели принудить до зубов вооружённое государство к капитуляции. Вместо инерции страха общественная жизнь начала определяться инерцией бесстрашия, а выражения типа «отребью человечества сколотим крепкий гроб» из митинговой риторики сделались руководством к действию. При этом публике не пришлось долго искать это самое «отребье человечества».

Если в других странах путч обыкновенно являлся затеей дюжины злоумышленников, которых затем сажали в тюрьму и жили как жили, то августовский путч оказался беспрецедентен. Под различные статьи УК дружно подвели себя практически всё союзное руководство: силовые структуры (верхушки армии, МВД и КГБ), власть исполнительная (Кабинет министров), власть законодательная (Лукьянов и «союзники») и власть партийная (верхушка КПСС). А когда вся верхушка государства, состоящая либо из преступников, либо из их пособников, терпит от народа сокрушительное поражение, такое государство не может устоять. Всё руководство государства проваливается в политическое небытие, и из политического вакуума возникает некоторое другое государство. Оно и возникло, причём не одно.

С устранением Крючкова-Пуго-Язова республики более не ощущали нависающего над ними дамоклова меча и разбегались по собственным квартирам. В ночь на 21 августа вся Прибалтика сделалась заграницей, Вскоре независимой стала Украина. Трёхцветный российский флаг развевался над Кремлём, и Россия сделалась международной политической реальностью. По конфиденциальным сведениям, на исходе путча глава одной из ведущих европейских держав говорил в ходе консультаций по кризису: «Советского Союза больше не существует, мы не говорим об этом, только чтобы не обидеть Горбачёва».

Так что у Горбачёва были основания обзывать «спасителей державы» самыми экспрессивными словами.

Ещё больше оснований для этого у него стало после возвращения в Москву. Президент СССР переменил свой статус, но не очень сильно: из рук большевистских революционеров он перешёл в руки революционеров антибольшевистских. Опереться ему практически было не на кого: союзной власти больше нет, президентской команды, по сути дела, тоже. Ещё 22 августа Горбачёв пытался как-то остановить лавину, но уже 23-го на встрече с российскими депутатами понимая, что против рожна не попрёшь, он фактически согласился с идущим на его глазах новым, теперь уже настоящим переворотом, призывая лишь, «чтобы всё шло законным путём». Уступки шли за уступками: вечером 24-го Горбачёв распустил союзный Кабинет министров, отказался от поста генсека КПСС, а ЦК КПСС объявил о самороспуске. История партии большевиков была завершена.

Российская власть, оставившая перестроечную идеологию и вдохновившаяся вольтеровским «раздавите гадину», добила-таки КПСС: здание ЦК на Старой площади было опечатано, партийное имущество национализировано, здание КГБ оскоплено – на Лубянке был убран памятник железному Феликсу.

«Ум, честь и совесть нашей эпохи» решила сыграть ва-банк – и проиграла. Ничего не поделаешь: перестройка закончилась, началась политика без дураков.(24)

24 августа на Ваганьковском кладбище похоронили Героев Советского Союза Комаря, Кричевского и Усова.

Отдать последний долг героям пришли члены российского правительства, народные депутаты, Президенты России и СССР. Несколько часов шествовали колонны процессии от Манежной площади, где прошёл первый траурный митинг, до площади Свободы России, мимо тоннеля, где безоружные защитники Белого дома остановили колонну БМП. После митинга процессия направилась к Ваганьковскому кладбищу.

Лейтмотив многих выступлений – вина живущих перед погибшими. Президент России попросил прощения у матерей за то, что он не смог уберечь их сыновей. Выступил и президент Горбачёв, сообщивший о посмертном присвоении погибшим звания Героя Советского Союза. Все присутствовавшие отметили сильное и искреннее волнение Михаила Горбачёва.

Были отслужены панихиды. По погибшим русским Дмитрию Комарю и Владимиру Усову – по христианскому обряду, и на иврите – по погибшему еврею Илье Кричевскому. Граждане и организации направили свои пожертвования семьям погибших.

Комиссию по похоронам возглавлял Илья Заславский. На всём маршруте процессии чётко работали постовые милиционеры, машины «Скорой помощи».

Уникальными выглядят сегодня документы, которые не увидели свет по понятным причинам. Они как раз готовились к печати в газете «Красная звезда», номер которой должен был выйти в четверг 22 августа.

УКАЗ

исполняющего обязанности Президента Союза Советских Социалистических Республик.

Об указах Президента РСФСР №№ 59, 61, 62 и 63 от 19 августа 1991 года

19 августа 1991 года Президентом РСФСР изданы указы №№ 59, 61, 62 и 63, в которых выражается негативное отношение к заявлению советского руководства и постановлению № 1 Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.

В названных указах Президент РСФСР пытается присвоить полномочия высших органов государственной власти и управления СССР и наделить исполнительные органы республики компетенцией органов СССР, призывает органы власти РСФСР и их должностных лиц к неисполнению решений ГКЧП.

В указах содержатся грубые выпады против членов ГКЧП, угроза привлечения к уголовной ответственности в адрес должностных лиц, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих в случае выполнения ими решений ГКЧП.

Изданные указы Президента РСФСР идут в разрез с Конституцией и законами СССР, с провозглашённой ГКЧП линией на стабилизацию обстановки в стране, носят откровенно конфронтационный характер и могут привести к тяжким последствиям.

В соответствии с пп. 1 и 4 ст. 127 ч. 3, ст. 127 ч. 5 Конституции СССР постановляю:

1. Объявить указы Президента РСФСР от 19 августа 1991 г. №№ 59, 61, 62 и 63, постановление СМ РСФСР от 19 августа 1991 г. № 435 не имеющими юридической силы с момента их издания как противоречащие Конституции и законам СССР.

Всем органам власти и управлениям РСФСР, должностным лицам и гражданам неукоснительно исполнять решения Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.

2. Руководителям правоохранительных органов СССР обеспечить соблюдение работниками органов внутренних дел, государственной безопасности, Прокуратуры РСФСР Конституции и законов СССР, решений Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.

Исполняющий обязанности Президента Союза Советских Социалистических Республик

Г. Янаев

Москва, Кремль

20 августа 1991 года.

Сообщение коменданта города Москвы

Данный текст является ознакомительным фрагментом.