Реформы ценою в жизнь

Реформы ценою в жизнь

Всякая хирургическая операция сопряжена с болезненными ощущениями. Так же любая радикальная социальная реформа требует от общества готовности идти на определенные жертвы. В зависимости от соотношения успеха и потерь реформы, как и операции, делятся на позитивные, безуспешные и негативные, а то и преступные, когда достижение цели упорно оплачивается несоизмеримо большими потерями очень важных социальных свойств и функций. Поэтому в медицине основополагающим принципом лечебной деятельности является: «Не навреди». Если хирург, удаляя доброкачественную опухоль на шее, перережет по неопытности или халатности сонную артерию, он подлежит суду за смерть пациента. Намерение сделать лучше не послужит такому врачу оправданием. И это справедливо.

В какую из перечисленных категорий следует зачислить российские реформы 1992–1995 гг.? Для ответа необходимо оценить потери. Е. Т. Гайдар на встрече с коллегами по партии сказал: мы успели выпрыгнуть из окон горящего дома, все спаслись, но ушиблись, и нам больно. Учитывая, что он не специалист в области медицины, есть смысл оценить ситуацию более профессионально. Среди фундаментальных критериев оценки выберем самые главные – право на жизнь и продолжение рода. Помнится, на заре перестройки любили цитировать Ф. М. Достоевского, считавшего недостойными достижения цивилизации, оплаченные слезой ребенка.

Если в качестве платы за успех использовать человеческие жизни, то за время социально-политических реформ в России ежегодная смертность возросла более чем в 1,5 раза и достигла в 1995 г. почти 16 случаев на 1000 населения. Взяв за уровень отсчета относительно благополучные демографические показатели начала «перестройки» (1986 г.), нетрудно подсчитать, что в последующие годы избыточные потери умершими и погибшими составили около 3 млн (!) человек. Из них более 2 млн приходятся на последние четыре года.

Резко уменьшилась средняя продолжительность жизни, которая стала такой же, как многие десятилетия назад. Один только 1993 г. сократил жизнь мужчин в России на три года: 13 месяцев потеряны вследствие несчастных случаев, убийств, самоубийств, 12 месяцев из-за сердечно-сосудистых заболеваний, 11 месяцев – по другим причинам. Сейчас продолжительность жизни среднего россиянина составляет всего 57 лет, т. е, каждый рождающийся мальчик рискует не дожить даже до пенсионного возраста. Негативная динамика демографических показателей проявилась и в падении рождаемости, уровень которой снизился почти в 2 раза и составил в 1995 г. около 9,5 живых новорожденных на 1000 жителей. Этот процесс лишь в небольшой степени связан с уменьшением численности женщин детородного возраста. Основным является истинное снижение рождаемости среди женщин 15–49 лет. Тому причиной сокращение числа вступающих в брак и увеличение разводов, снижение либидо и сексуальной потенции, рост стремления к отложенным родам и отказу вообще иметь детей. Более того, по отношению к уже родившимся наблюдается ослабление родительских чувств, о чем свидетельствует увеличение в 2–3 раза за 1990–1993 гг. числа детей, оставленных в домах ребенка. В целом после 1986 г. потеряно неродившимися более 5,5 млн человек. По, мнению экспертов ВОЗ, перечисленные потери лишь в незначительной степени обусловлены проблемами здравоохранения.

Основные причины – в изменении образа жизни населения. Увеличение человеческих потерь стало особенно резким с началом социально-политических преобразований и либерализации цен в 1992 г. За счет сверхсмертности и падения рождаемости реформы ежегодно лишают права на жизнь дополнительно 1 млн. 600 тыс. человек. Представьте себе карту России, на которой проходит год – исчезает Курская область, следующий год – нет Ульяновской, за ней – Белгородской. Количество убитых увеличилось почти в 6 раз.

Число погибших от самоубийств достигло в 1993 г. 36 тыс. человек, что на 25% больше чем погибших от рук убийц. Стоит только вдуматься в эту страшную, до ужаса трагичную статистику! Мы все боимся насилия. Но оказывается, что человеку сейчас надо опасаться самого себя намного больше, чем жестокого бандита. С середины 1991 г. впервые за послевоенные годы смертность превысила рождаемость, что свидетельствует о начале депопуляции российского общества.

Но, может быть, такое положение вполне нормально для крупных реформ и по-другому невозможно? Для ответа изучили динамику смертности в более драматичных ситуациях, например за годы первой и второй мировых войн. Оказалось, что тогда прирост смертности среди гражданского населения стран воюющей Европы был существенно ниже. В годы великой экономической депрессии, послевоенной разрухи европейских государств, экономических реформ Эрхарда в разрушенной Германии, восстанавливающегося после опустошительной войны Советского Союза демографическая ситуация была намного лучше, чем в реформируемой России.

Единственное, что, наверное, не может быть превзойдено, так это чудовищные жертвы в годы сталинских репрессий. По подсчетам самых активных антисталинистов в 30-е годы страна недосчиталась 15 млн. человек. (Расчеты более объективных демографов приводят цифры в 2–3 раза меньше.) Сюда входят умершие от голода начала 30-х годов, погибшие в результате репрессий, насильственного переселения, коллективизации, недородившиеся. Если сделать пересчет на интенсивные показатели, то окажется, что в этот период СССР ежегодно терял приблизительно 898 человек на 100 тыс. населения.

А сейчас? Расчеты показывают: современные российские реформы за счет сверхсмертности и обвала рождаемости лишают права на жизнь каждый год около 1150 человек на 100 тыс. населения. Об этом страшно даже подумать, но в нашем «демократическом, правовом» государстве интенсивность уничтожения человеческого потенциала в 1,3 раза выше, чем в годы кровавого сталинского террора.

Возникает подозрение, не делается ли все это сейчас специально? Ведь не могут же правители не видеть последствий своей деятельности. Что, если перечисленные опустошения – это один из используемых механизмов достижения всеобщего благоденствия? Чтобы в обществе были только счастливые и богатые, достаточно умереть всем несчастным и бедным. Как не хочется в такое верить, ибо окажется прав Мао Цзе-дун утверждавший, что пусть погибнет треть человечества, зато, остальные, станут жить при светлом коммунизме (или светлом капитализме, какая разница). Агитируя за блок «Наш дом – Россия», В. С. Черномырдин требует не мешать правительству делать дело, не менять установившийся курс. Цена такого курса уже ясна. А что в перспективе, если поверить и оставить все как есть? Были проведены расчеты, которые совпали с прогнозами американских демографов. Из них следует, что при сохранении существующих демографических тенденций воспроизводство населения быстро опустится ниже критического предела, за которым начинается этническая деградация. Если естественная убыль составит 10 человек на 1000 жителей, а это более чем реально, то к 2060 г. население России уменьшится в 2 раза. Значительно раньше, через 20–25 лет, наступит качественная деформация демографической структуры. Доля лиц пенсионного возраста превысит 50%, что приведет к резкому снижению творческой энергии общества. Такие численность и структура окажутся неадекватными для поддержания существующей инфраструктуры и производственного цикла на территории всего государства. Задачи жизнеобеспечения потребуют активного привлечения в страну иммигрантов, что фактически будет означать начал? исчезновения российской нации с исторической арены. И мы этого не заметим, так как приток населения извне будет постоянно поддерживать одинаковую численность населения. Но это будет уже другая страна.

Остановить медленно текущую демографическую катастрофу невозможно без знания порождающих ее причин, их анализа и поиска доступных путей исправления ситуации. К сожалению, трагизм положения не осознается в полной мере ни населением, ни учеными, ни политиками. Вероятно, считается, что такая ситуация неизбежна при проведении радикальных реформ и что она преходяща, поскольку обусловлена временным ухудшением экономического положения.

Нет сомнения в том, что уровень экономического развития является одним из наиболее важных факторов, влияющих на жизнеспособность населения. Об этом говорят научные исследования и жизненный опыт. На протяжении многовековой истории рост промышленного могущества государств и индивидуального достатка граждан, совершенствование социальной инфраструктуры и медицинской помощи сопровождались снижением смертности и увеличением продолжительности жизни. Проведены расчеты, из которых следует, что по сравнению с каменным веком средняя продолжительность человеческой, жизни на Земле увеличилась с 19 до 65 лет. В развитых странах (Великобритания, Франция, Германия, Швеция, США, Япония и др.) за последние 100–150 лет наблюдался более чем двукратный прирост продолжительности жизни, приближающейся к 80 годам. В значительной мере он обусловлен снижением в 1017 раз детской смертности. Этот прирост отмечался и среди взрослого населения, хотя и был гораздо менее выраженным. Положительной динамике демографических процессов не смогло помешать даже нарастающее ухудшение экологической ситуации. В России за 100-летний период (1886–1986 гг.) средняя продолжительность жизни также увеличилась более чем вдвое – с 31 года до 65 лет у мужчин и с 33 до 74 лет у женщин. Затем она стала катастрофически падать.

Не случайно ВОЗ в качестве основных целей движения «Здоровье для всех» ставит достижение высокого подушевого потребления, жилищного комфорта, полноценного питания, достаточного уровня образования, качественного медицинского обслуживания, приемлемых экологических условий.

В 1990 году благосостояние большинства россиян резко ухудшилось. Первоначально полагали, что критерием продуктового достатка являются полные прилавки магазинов. Сейчас убедились в недостаточности такой оценки, поскольку главным критерием является заполненность домашних холодильников. По этому показателю физический объем продаж продуктов в государственной и кооперативной торговле составил в 1992 г. от уровня 1990 г.: для мяса и мясопродуктов – 57%, для рыбы и рыбопродуктов – 43%, для животного масла 49%. Для молока и молочных продуктов – 51%, для яиц – 59%, для овощей – 54%, для фруктов 38%. Даже при учете других источников приобретения продуктов питания снижение их потребления было существенным. Достоверность статистических материалов, свидетельствующих о резком ухудшении питания, подтверждается результатами специальных диетологических обследований, проведенных на национальных выборках в Российской Федерации.

Резко снизилось потребление витаминов важных пищевых компонентов, обеспечивающих необходимый уровень защитных и компенсаторных возможностей организма. Даже в осенний, период около 30–60% населения не имели возможности обеспечить себя достаточным количеством витаминизированных продуктов. Весной ситуация еще более ухудшалась, когда, например, дефицит витамина С определялся у 77% обследованных.

Последующее углубление реформ еще более ухудшило материально-экономическое положение, ситуацию с питанием большинства россиян. В 1994 г., по данным Института социально-политических исследований РАН, основные позитивные сдвиги, фиксируемые статистикой (рост денежных доходов, покупательной способности и др.), отражали преимущественно ускоренное обогащение 10–15% населения. При подсчете средних величин этот рост перекрывал обнищание бедных, составлявших около 70% россиян.

В 1995 г., по мнению министра социальной защиты населения РФ, продолжается «один из самых глубоких, затяжных и опасных по обоим последствиям кризисов, который можно с полным основанием считать системным. Глубина социально-бытовых, экономических, политических и идеологических проблем достигает критической отметки». К концу 1995 г. дефицит мясопродуктов в России составит 300 тыс. тонн, молочных изделий – 700–800 тыс. тонн. В первом квартале 1996 г. прогнозируется дальнейший рост этого дефицита соответственно до 400 тыс. и 1 млн. 300 тыс. тонн по отношению к нормативной потребности населения.

Значительно снизился ввод в действие больниц, поликлиник, санаториев и домов отдыха. Люди стали реже обращаться за медицинской помощью. В результате искусственно уменьшились более чем на треть потери по нетрудоспособности. Снизилась выявляемость инфекционных заболеваний: острых кишечных инфекций – на – 15%, брюшного тифа – на 34%, скарлатины – на 49%, вирусного гепатита – на 40%, кори – в десятки раз.

Заметно сократились возможности восстановления здоровья как взрослых, так и детей. Для большинства горожан стал недоступным организованный летний отдых. В период летних каникул 1993 г. 3,5 млн. подростков оказались без присмотра. Доля детей, отдохнувших за лето, была ниже по сравнению с 1990 г. в 1,5–2 раза. В 1995 г. для нужд здравоохранения выделялось в год не более 10 долларов на каждого жителя.

Ухудшение объективных условий жизнедеятельности оказывало не только прямое повреждающее действие – оно стимулировало стрессовые реакции, являющиеся пусковым механизмом многих патологических процессов в организме.

Из перечисленного совершенно очевидно, что восстановление здоровья и жизнеспособности населения России требует значительного улучшения социально-экономического положения. Какие для этого понадобятся затраты и как скоро будет достигнута конечная цель? Проведенные экономические расчеты показали, что для снижения в России смертности до уровня 1986 г. потребуется увеличить валовый национальный продукт на 350 млрд долларов США.

Эта сумма, составляющая четыре годовых бюджета Российской Федерации, запредельна, если учесть, что, по данным Госкомстата РФ, – снижение валового национального продукта в России от уровня 1989 г. неуклонно нарастает: в 1990 г. – 2%, в 1991 г. – 5%, в 1992 г. – 30%, в 1993 г. – 39%, в 1994 г. – около 50%. Запланированные по бюджету 1996 г. подушевые расходы на здравоохранение в 300 раз меньше, чем в США.

Итоги экономического анализа удручающи для нынешнего и ближайшего поколений. Более того, у российского общества может просто не оказаться такого запаса времени, чтобы дождаться материального процветания. Если полагать, что здоровье населения определяется только экономическим благополучием, то, пожалуй, для нации окажется реальной перспектива попасть в Красную Книгу. В сложившейся ситуации важнейшей задачей национальной безопасности становится поиск факторов неэкономической природы, способных повлиять на стабилизацию показателей здоровья и воспроизводства населения.(13)

Егор Гайдар: «Это только прелюдия к новым потрясениям в России»

– Какие чувства преобладают, Егор Тимурович? Досада на себя, обида на избирателя…

– Упаси Бог, что ж на него обижаться? Других избирателей у нас нет.

– Но почему общество вдруг бросило обратно к коммунистам?

– Произошло то, что должно было произойти. Все-таки действительно есть – сейчас уже четко видимая логика посткоммунистических трансформаций. Если попросту, выглядит она так. Первое: коммунистический режим разваливается в условиях кризиса, когда все, что можно было разбазарить, разбазарено. Второе: пришедшие на волне наивного антикоммунистического популизма правительства получают в наследство руины экономики. Третье: экономические преобразования в этих условиях везде и всегда оказываются тяжелыми, потому что с первого дня правительство стоит перед выбором очень неприятных решений. Четвертое: даже там, где преобразования идут успешно, они наряду с новыми возможностями выдвигают новые проблемы. Скажем, иная форма неравенства: взамен скрытых привилегий вроде 100-й секции ГУМа и спецраспределителей – открытая, бьющая в глаза форма неравенства, непривычная для общества. Все это вместе взятое поднимает волну социального протеста, которую активно используют посткоммунистические партии. На этой волне на вторых выборах после начала реформ они часто приходят к власти. А вот дальше – развилка. В Восточной Европе вассальные коммунистические партии действительно эволюционируют в сторону социал-демократии, а в нашей стране имперская компартия эволюционирует в сторону национал-социализма. Так что проблема общая, а степень риска – разная.

– Сегодня можно услышать разные оценки итогов выборов, от «ничего страшного» до «катастрофа». Вы-то как это воспринимаете?

– Я воспринимаю это как поражение российской демократии. Как прелюдию к тяжелым потрясениям для нашей страны и серьезный риск новых опасных экспериментов. Поднимается волна. Я знаю, что она придет. И знаю, что пройдет. Она будет короче той, 70-летней, гораздо ниже, хотя может оказаться очень опасной, с перехлестом.

– Вы думаете, она может нас захлестнуть уже в будущем году?

– Может. Я думаю, что в ближайшие два-три года нас ждут тяжелейшие испытания.

– То есть приход коммунистов к власти реален?

– Абсолютно реален. Но распорядиться этой властью они не сумеют. Самое умное, что они могли бы сделать, – это на следующий день после выборов забыть о своих обещаниях. Не про половину или две трети – совсем забыть, перечеркнуть их. И начать делать все прямо противоположное.

– Это возможно?

– Вряд ли. Коммунисты циничны, и у них куча обязательств перед теми, кто их поддерживает. Поэтому они почти неизбежно вступят на путь, который в современной экономической теории называется экономика популизма. На этом пути есть замечательный отрезок – это 8 месяцев – год, когда вдруг все получается. Это год, когда можно показывать пальцем на идиотов-предшественников и говорить: смотрите, и производство у нас растет, и зарплата поднимается, и инфляция падает… Так было у Альенде в 1971 году, у Гарсии (Перу) в первый год его президентства, у аргентинцев… Это год, когда идет разбазаривание всего и вся. А потом разражается экстремально тяжелый экономический кризис, который больно-больно бьет по головам, и те же самые избиратели первыми думают, на каком суку повесить тех, кого они сами привели к власти. Новая антикоммунистическая волна – а она будет короче и жестче, чем в августе 91-го, – сметет их.

– Гневу можно противопоставить силу, а коммунисты, как известно, никогда не церемонились в средствах.

– Не будут и сейчас церемониться. Но вспомните Чаушеску. Он готов был стрелять и давить сколько надо. Не помогло.

– Вы считаете, что такой ход событий предрешен? Есть способы их остановить?

– Надежных, честно говоря, нет. Повторюсь: это как волна. Либо захлестнет, либо нет. Она идет. Вопрос: какой волнорез мы собираемся строить? Если из раздробленных демократических движений и каждый будет руководствоваться своими личными амбициями, то уж тогда точно захлестнет. А если придет понимание, что угроза большой беды реальна не только для тебя лично, но и для всего мира… Понимаете, если бы наша страна не была нашпигована ядерным оружием, то с исторической точки зрения, наверное, было бы даже интересно посмотреть, как все повернется. А в нашей ситуации все чертовски опасно – хватит ли ума у тех, кто сегодня рвется к власти, не втянуть нас в какую-то авантюру?

– Что может означать их приход лично для вас?

– Ну… (смеется). Об этом они все уже сказали, тут у меня иллюзий нет.

– Егор Тимурович, вы остаетесь в политике или уходите?

– Я остаюсь. Уйти в создавшейся ситуации значило бы помочь им.

– И где же ваше место в политике сейчас, когда вы не прошли в парламент?

– Это место лидера последовательной либеральной, антифашистской, антикоммунистической и антитоталитарной партии, которая именно в этих условиях в высшей степени необходима.

– Какая сегодня ситуация в партии? Уныние, разброд?

– Поражение есть поражение, не всякому дано его перенести. Но разброда нет и не будет.

– Москва и Питер проголосовали за вас, Россия, считайте, против. Во всех бедах до сих пор обвиняют вас, и сколько бы ни говорили, что Гайдар давным-давно не в правительстве и был в нем несравнимо меньше Черномырдина с куда меньшими полномочиями – не работает. Виноват Гайдар. Как долго на вас будет висеть бремя вины за то, чего вы не делали?

– Трудный, а для меня мучительно больной вопрос. Мы жили в закрытом, лишенном объективной информации обществе.

Люди просто не знали, что происходит и почему делается то, а не другое, – стоит ли удивляться, если они приходят в итоге к ложным выводам? Ведь что было? Был режим, который уже многие годы мог существовать только на подсосе. Тебе дают кредиты, пока ты их можешь обслуживать – платить проценты, возвращать, брать новые, возвращать, брать… Но не до бесконечности. Приходит момент, когда не можешь платить проценты, возвращать… Все, подсос отключили. И экономика приходит в состояние свободного падения – как самолет, у которого попросту кончилось горючее. В этой ситуации команда, тихо прошмыгнув мимо пассажиров, выпрыгивает на позолоченных парашютах, а пассажирам предлагают, если кто хочет, попытаться самим посадить лайнер. Мы попытались – просто выхода не было. И посадили. Без голода, но с тяжелыми потерями – экономика болезненно приспосабливалась к жизни без подсоса. Так что я понимаю тех, кто проклинает нас, – люди побились, им больно.

– Ну хорошо, а после посадки? Можно было облегчить их участь?

– Конечно, можно было. Когда мы преодолели экстремальную ситуацию, стало ясно, что дальше надо еще последовательнее и решительнее вести политику реформ. А это всегда наступление на группы интересов. В этот-то момент нас из правительства твердо и решительно убрали. Пришел Черномырдин – кстати, при поддержке коммунистического большинства. Но чтобы понять его положение, представим, что вас, журналиста, поставили начальником нефтегазодобывающей установки. Вы хороший журналист и неглупый человек, но один эксперт советует одно, другой – другое, а вы знаете, что, если нажмете не ту кнопку, – рванет. Правительство Черномырдина наделало немыслимое количество глупостей, потом эти глупости оно начало исправлять и кое-что сумело выправить, и в 1995 году действительно появились признаки выздоровления, но поздно, поздно…

– Скажите, Егор Тимурович, а какое влияние оказала пресса, четвертая власть, на исход выборов?

– Огромное – без малейшего преувеличения. Но определить на глазок, кому она больше помогла или кому больше навредила – не могу, для анализа здесь вообще непочатый край работы. Но что очевидно – четвертая власть неоднородна, как неоднородно само общество. Будто бы и нормально, а… странно. По идее, журналисты в большинстве своем должны бы располагаться в либеральном спектре – было бы странно, если бы они любили намордник и цензуру.

– Но часто сознательно или бессознательно работают на тех, кто готов накинуть намордник. Почему?

– Давайте я приведу один забавный пример. Федеральная власть, московская власть – и пресса. Сравните количество критических материалов против той и другой. Федеральную бьют наотмашь, без остановок, по поводу и без – потому что безопасно, сажать не будут и даже канализацию отключить не смогут. А вот с московской властью надо быть поаккуратнее – что журналисты во всем блеске и доказывают. Обидно, когда журналист демонстрирует показную смелость там, где ему ничто не угрожает – и не может слово молвить в ситуации, когда нужна не то что смелость, а элементарное человеческое и профессиональное мужество.

– То же самое я мог бы сказать и о вашем брате-депутате: на президента они наезжают бесстрашно, а вот когда, например, спецслужбы позволяют себе произвол или вмешиваются в сферы, далекие от их компетенции, гласа народного что-то не слышно.

– По разным причинам. Одно из самых интересных было голосование по вотуму недоверия силовым министрам после Буденновска. И самое показательное – по шефу ФСБ. Я лично против Степашина ничего не имею, тем более что беда не в нем, а в нереформированной службе. И тем не менее, если посмотреть стенограмму, вчитаться, с каким служебным восторгом целый ряд депутатов из оппозиции бросились на защиту г-на Степашина, то многое становится понятным. Что же касается прессы, то многие мои коллеги так и не преодолели внутренний соблазн остаться в оппозиции – это привычно, безопасно, интеллектуально ни к чему не обязывает. И тем выше чувство уважения к тем, кто в критические моменты имел мужество сказать: я здесь, рядом.

– Либеральная пресса очень похожа на либеральные партии. По мнению многих, щепетильность в жесткой борьбе – вещь ненужная. Один пример. За два дня до выборов пресс-служба Аграрной партии в Госдуме разослала в СМИ гневную отповедь под заголовком «Грубая ложь „Известий“». Утверждалось, что лидер аграриев Лапшин не получал в Москве квартиру, а «Известия», мол, опубликовали эту информацию с одной целью дискредитировать его. Нам понадобились сутки, чтобы самих себя перепроверить. Получал. Надо печатать. Но номер выходит за сутки до выборов, а закон запрещает в этот день агитацию. Долго спорили, является ли достоверная информация агитацией – не напечатали. В субботу утром открыли «Советскую Россию» вся газета, с первой по восьмую полосу – активная, агрессивная агитация. Вот я и спрашиваю: как можно изменить это общество, если один следует принятым правилам игры, а другому на них наплевать и никто не дает ему по рукам?

– Олег Басилашвили как-то вспоминал о своей работе в российском парламенте. Ситуация: и демократы, и коммунисты могут блокировать прохождение кандидатов друг друга. Договариваются: вы проголосуете за нашего, мы – за вашего. Ударили по рукам. Ставится на голосование кандидатура коммуниста – проходит. Ставится демократ – коммунисты не голосуют, он не проходит. Коммунисты веселые, довольные – обманули дурака на четыре кулака. Психология и повадки великовозрастного мелкого хулигана.

– Коммунистическая печать откровенно и агрессивно пропагандистская, и упреки в этом ее совершенно не смущают. Но главное – она добивается нужного ей результата, тогда как либеральная стреноживает себя массой неписаных ограничений. Правильно ли мы поступаем, следуя неким общепризнанным стандартам?

– Наверное, неправильно. С их стороны идет поток последовательной, основанной на лжи пропаганде. Это не слепая вера или заблуждение – это сознательное искажение фактов. Где вы найдете в коммунистической прессе информацию о том, как голосовали депутаты-коммунисты о своих собственных пенсиях – совсем иных, чем избирателей? В какой из их газет вы читали, что первое, за что проголосовали коммунисты, войдя в парламент, это чтобы были, как у министров, машины, дачи и оклады? В жизни в их газетах вы этой информации не найдете. В России до сих пор работает – за десятилетия, кстати, хорошо отлаженная – пропагандистская машина.

– В регионах в особенности…

– … а мы противопоставляем ей свободную прессу западного типа, приспособленную к условиям стабильного общества. Она хорошая, мне нравится ее независимость, нравится, что она ругает демократических начальников, когда они делают глупости или воруют, ловит на слове и ловит за руку. Просто надо помнить, что есть вторая компонента – противостояние систематической машины лжи.

– И все-таки согласитесь, Егор Тимурович, что честность сейчас не в чести.

– Вы и правда верите, что политики с такими качествами когда-нибудь будут востребованы в России?

– Рано или поздно – да. Жизнь в России не кончается 1996 годом… (14)

«Пусть едят пирожные…»

Безвозвратно ушли в прошлое времена всеобщей приватизации и накопления первоначального капитала. Все уже основательно подзабыли, как легко продавались заводы и фабрики по цене комнаты в коммунальной квартире. А зря! Именно сейчас имело бы смысл вспомнить, кто и что продал из государственного имущества, и поинтересоваться: «Где деньги, Зин?» В период 1991–1996 годов под твердым руководством Анатолия Чубайса и компании были распроданы самые лакомые куски российской госсобственности. И теперь, когда чиновники-приватизаторы с сытыми улыбочками рассказывают публике о выживании в период кризиса, вспоминается историческая байка: императрице Екатерине сообщили, что в губерниях у народа нет даже хлеба, на что царственная персона ответила: «Если нет хлеба, пусть едят пирожные». Но Бог с ней, с этой Екатериной и ее пирожными. А мы с вами, уважаемые читатели, посмотрим, кто и как съел самые сладкие пирожные российской приватизации, превратив ее в Приватизацию собственной Совести.

Как известно, приватизация в России началась в 1988 году, после принятия Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)», и в течение трех лет представляла из себя стихийный и дикий рынок, где всевозможные мелкие предприниматели отрывали в собственность небольшие кусочки госимущества. Серьезную деятельность приватизаторы развили только с ноября 1991 года, когда еще мало известный Анатолий Борисович Чубайс занял министерский пост председателя Госкомитета по управлению государственным имуществом. Но настоящим днем рождения «всенародной комиссионки» можно считать 2 июня 1992 года. В этот солнечный день Анатолий Чубайс получил должность «Заместителя Председателя Правительства РФ», давшую ему полный карт-бланш на осуществление глобального перераспределения российской госсобственности. Примечательно то, что Анатолий Борисович применил испытанную большевистскую формулу работы: взять суровой рукой у одних и раздать другим щедрой рукой. Тем более Анатолия Чубайса усиленно консультировали (почти курировали) пятнадцать западных советников (удивительно? но факт!), а также зарубежные организации: «Европейский банк реконструкции и развития», «Морган Гринфелд», «Клиффорд Чанс», «Бейкер энд Маккензи», «Кредит Комерсиаль де Франс», «Куперс энд Лайбрен», «Делойт энд Туш», «Вайт энд Кейс» и другие.

Постепенно набираясь опыта, Чубайс и Кo официально объявил основные и весьма благие цели крупнокалиберной приватизации Всея Руси, подкрепив их указом президента № 66 от 29 января 1992 года. Далее мы будем неоднократно цитировать сей приснопамятный указ, сравнивая его возвышенные и почти поэтические лозунги с реальными событиями и фактами, информация о которых оказалась в нашем распоряжении.

Заканчивая вводный курс в историю аферы под названием «российская приватизация», хотелось бы привести несколько интересных статистических результатов деятельности Анатолия Борисовича и его приближенных. Эти «закрытые» для широкой общественности цифры и сейчас особо не афишируются, видимо, для того, чтобы не тревожить покой сильных мира сего. Ведь излишнее волнение плохо сказывается на сердечной деятельности.

В Указе Президента № 66 говорится, что целью приватизации является «повышение эффективности деятельности предприятий путем их приватизации». В действительности же уровень производства в 1992–1996 годах упал на 51 процент. Объем производства в легкой промышленности снизился в 6 раз, в пищевой и машиностроительной промышленности в 2,5 раза.

Возвращаемся вновь к Указу Президента № 66, который нам обещал «социальную защиту населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации». На самом же деле в 1993–1995 годах поступления финансов от приватизации не стали серьезным источником дохода бюджета и совершенно не сыграли никакой роли в улучшении нашей жизни. Так, общий удельный вес всех доходов от приватизации составил всего 0,13-0,16 процента (!!!) от общего дохода бюджета. Как видим, приватизация не принесла пользы никому, за редким исключением. Но об исключениях поговорим чуть позже.

Любознательные читатели наверняка поинтересуются: а откуда у вас сведения, ведь если афера с приватизацией достигла такого масштаба, то ее участники должны были надежно спрятать концы в воду? В том-то и дело, что они просто-напросто не успели «закрыть» все отчеты и документы. Очень спешили и допустили небрежность, оставив «в живых» всевозможные акты ревизий и проверок. Так, некоторые бумаги, в том числе и из Счетной палаты, попали в наше распоряжение. А о нехватке времени говорят закрытые данные Госкомстата: в 1992 году приватизировано всего 46 тысяч предприятий, в 1993 году – 88 тысяч, в 1994-м – 112 тысяч, и в 1995-м приватизировали более 120 тысяч предприятий, что составило уже 57 процентов от всех имеющихся в России юридических лиц. Вот это скорость! А вы говорите, что правительство медленно работает! Когда дело доходит до серьезных денег, то темпы растут пропорционально суммам.

С таким счастьем и на свободе

Прежде чем выяснять пути больших денег, необходимо уточнить состав команды Анатолия Чубайса, манипулировавшей всероссийской распродажей. Вот список основных бомбардиров. Назовем их для краткости «приватизаторами».

КОХ Альфред Рейнгольдович, 1961 года рождения. С 1992 года заместитель председателя Комитета по управлению горимуществом г. Санкт-Петербурга. С 1993 года заместитель председателя Государственного комитета по управлению госимуществом. В 1996–1997 годах председатель Госкомитета по управлению государственным имуществом.

МОСТОВОЙ Петр Петрович, 1949 года рождения. С 1992 года заместитель, первый заместитель председателя Государственного комитета по управлению госимуществом. В 1995–1997 годах генеральный директор Федерального управления по делам о банкротстве при комитете управления госимуществом.

БОЙКО Максим Владимирович, 1959 года рождения. С 1992 года советник Госкомимущества. В 1994–1996 годах генеральный директор общественно-государственного фонда «Российский центр приватизации».

КАЗАКОВ Александр Иванович, 1948 года рождения. В 1993–1994 годах заместитель председателя Госкомитета по управлению госимуществом.

И иже с ними. Все они живы, здоровы и несудимы. Как говаривал Остап Бендер: «С таким счастьем и на свободе!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.