«Украинцев» придумали поляки

«Украинцев» придумали поляки

Конечно, самостийникам трудно игнорировать тот общепризнанный факт, что сам термин «Украина», как обозначение юго-восточной окраины Польши, появился в польских источниках лишь в XVI в. и именно от него те же поляки уже в XIX в. произвели еще одно условное обозначение — «украинцы». Так паны стали звать всех юго-восточных славян, не деля их на русинов и руссов. Жители же Великой Руси звали народы русских окраин «казаками», хотя те составляли лишь часть их населения.

Столь позднее рождение, да еще в иноземной купели, целый «страны» и целого «народа», подаваемых украинской историографией в качестве главных столпов мировой цивилизации, изначально обрекало ее «величайшие умы» на глубокие и неутихающие угрызения совести, которые приходилось глушить все более возрастающими инъекциями лжи и исторических подтасовок. Именно поэтому изложение истории Украины зачастую походит на неконтролируемый наркотический бред. За хамской и навязчивой риторикой самостийников таится внутренняя неуверенность, а порой и ясное сознание того, что провозглашаемые ими «истины» при ближайшем рассмотрении оказываются чистейшей воды блефом. От этой неуверенности — и совершенно параноидальное наклеивание ярлыка «украинский» на любой исторический факт — как бы далеко во времени и пространстве ни отстоял он от сегодняшних «украинцев» и их «самостийной державы».

Для того чтобы разобраться, откуда проистекают истоки мракобесной «украинской историографии» в самостийной Украине, следует вернуться на полтора века назад. Сразу после окончания Второй мировой войны в США с особой помпой отметили 100 лет с момента публикации в России пресловутой «Истории русов, или Малой Руси».

Кто был автором этого фальсификата, установить до сих пор не удалось. Возможно, это был Григорий Полетика, который также был выходцем из семьи малороссийских казачьих старшин, близких к гетману-иуде И.С. Мазепе. Но есть предположение, что истинным творцом сего «шедевра» стал старший сын Григория — Василий Полетика, который в 1770-х гг. составил «Записку о начале, происхождении и достоинстве малороссийского дворянства», где пытался доказать исконное дворянство малороссийской казачьей старшины и обосновать права их отпрысков учиться в знаменитом Шляхетском кадетском корпусе, куда малороссийским дворянам был заказан путь, «поелику в Малой России дворян нету».

Кстати, сразу после екатерининских указов 1782–1783 гг, уравнявших права малороссийских и великорусских дворян, десятки тысяч малороссийских шляхтичей срочно обзавелись нужными документами и пышными родословными, которые были наспех сфабрикованы в Бердичеве. Однако в силу своей изначальной убогости многие родословные вскоре стали источником постоянных скандалов в среде самих малороссийских шляхтичей, поэтому Петербургская Герольдия, входившая в состав Правительствующего Сената, стала придирчиво изучать новые родословные тамошних дворян, что существенно затруднило доступ в российское дворянство тех потомков малороссийской казачьей старшины, которые еще не успели обрести благородный сословный статус. Возможно, именно в этот период и родился общий замысел «Истории русов», ставший прологом всей украинской историографии.

Дополнительный стимул к распространению «Истории русов» был дан в масонской среде будущих декабристов, которых она привлекла своей последовательной русофобией, политическим сепаратизмом и легендами о былых «вольностях» запорожских и городовых казаков. В этом отношении очень характерна известная поэма одного из лидеров декабризма — К.Ф. Рылеева «Войнаровский», в которой он всячески воспевал утраченные «казацкие вольности» и предательство И.С. Мазепы и его племянника, есаула А.И. Войнаровского, которому он собирался по наследству передать гетманскую булаву.

Первоначально этот русофобский фолиант распространялся в рукописных списках, однако уже в 1839 г. еще один малороссийский шляхтич — варшавский обер-полицмейстер полковник А. Я. Стороженко передал «Историю русов» польскому историку В. А. Мацеевскому, который опубликовал его в своей убогой русофобской книжонке «Памятники древней письменности и права славян». Затем в 1846 г. ученый секретарь «Общества Истории и Древностей Российских» профессор О.М. Бодянский, который также был выходцем из среды малороссийских шляхтичей, опубликовал «Историю руссов» в Москве. Надо сказать, что этот откровенный русофоб всегда отличался особой ненавистью ко всему русскому и постоянно публиковал за государственный счет различные антироссийские пасквили, в том числе известный фолиант английского посла Дж. Флетчера «О государстве русском» (1591), за что по личному указанию Николая I был отправлен в отставку, а затем сослан в Казань.

Как только «История русов» вышла из печати, ее фантастические россказни стали теоретической основой для творчества всех тогдашних малороссийских русофобов, которые черпали из этой книжонки целые картины «самостийной украинской истории», составивших всю систему их взглядов, основанных на бредовых идеях казачьего республиканства, особо воспетых в кругах масонов-декабристов. Центром русофобского движения стала очередная масонская ложа — Кирилло-Мефодиевское братство (1846–1847), где первую скрипку играл известный алкоголик и хам, провокатор-кобзарь Т.Г. Шевченко, которого по сугубо политическим мотивам в советскую эпоху возвели в ранг большого друга русского народа. Видными членами этой масонской ложи были и малороссийские «историки» — фантазеры и фольклористы М.А. Маркевич («История Малороссии», 1840), Н.М. Костомаров («Книги бытия украинского народа», 1846) и П.А. Кулиш («Истории украинского народа» 1854), стоявшие у истоков всей современной «украинской историографии».

Из среды этих самостийников затем вышел и один из первых вариантов «украинской мовы», которая стала называться «кулишивкой» по имени ее автора П.А. Кулиша, лихо смастерившего ее фонетическую основу в своих «Записках о Южной Руси» (1856–1857). Именно на этом языке в 1860 г. было напечатано и третье издание знаменитого «Кобзаря» Т.Г. Шевченко, которое до этого дважды, в 1840 и 1844 гг. выходило на русской «ярыжке» — малороссийском диалекте русского языка, который фонетически отличался от него только характерным южнорусским говором и рядом терминов, принятых в крестьянской малороссийской среде.

Кстати, позднее, в октябре 1866 г. в письме одному из лидеров галицких русофилов, профессору Львовского университета Я.Ф. Головацкому прозревший П.А. Кулиш откровенно писал: «Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции «кулишивкою», изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски, они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку, они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я. Теперь берет меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими «кулишивки». Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства».

Позднее на территории Галиции по прямому указанию австрийских властей преподаватель львовской гимназии Е.И. Желиховский создал новую систему правописания украинского языка, которая была узаконена в его «Малорусско-немецком словаре» (1886), изданном во Львове довольно большим тиражом. Затем в 1893 г. именно эта «желиховка» или «галицкая говирка» была объявлена в Вене официальной для всего украинского языка и вскоре вытеснила все альтернативные системы малороссийского наречия, бытовавшие на территории Галиции, Волыни и Закарпатской Руси. Кстати, именно на этой «галицкой говирке» был написан главный пятитомный труд одного из видных идеологов украинского сепаратизма, профессора М.С. Грушевского «История Украины-Руси» (1904–1907), которая изобиловала не меньшим количеством мифов и лжи, чем пресловутая «История русов». Даже такой известный украинский публицист, бредивший идеями украинской самостийности, как И.С. Нечуй-Левицкий, откровенно писал, что «за основу своего письменного языка профессор Грушевский взял не украинский язык, а галицкую говирку. Между тем галицкий книжный научный язык тяжелый и не чистый из-за того, что он сложился по синтаксису языка латинского или польского, так как книжный научный польский язык складывался по образцу тяжелого латинского, а не польского народного. И вышло что-то такое тяжелое, что его ни один украинец не сможет читать, как бы он ни напрягался. Однако вся галицкая публика начала писать какой-то языковой мешаниной, похожей на карикатуру на народный украинский язык и язык классиков. И у них получился не язык, а какое-то «кривое зеркало» украинского языка».

Что забавно, сама «История русов» написана на русском языке, а вот на украинскую «мову» сей «шедевр» был переведен в Нью-Йорке только в 1959 г. по вполне прозаической причине, что в момент его создания «украинского языка» просто не существовало в природе.

Но все «украинские самостийники» всячески возносят «Историю русов» прежде всего за ту неиссякаемую, злобную и кричащую ненависть ко всему русскому — русскому народу, русской вере, русской культуре, русским порядкам, — коей проникнуты каждая ее страница, каждая ее строчка, каждая ее буква.

Не случайно выдающийся русский историк, профессор Н.И. Ульянов в своей фундаментальной работе «Происхождение украинского сепаратизма» (1966) назвал «Историю русов» катехизисом всех украинских самостийников, поскольку все созданное ими в течение двух последующих столетий явилось лишь простым воспроизводством основных идейных постулатов этой русофобской книжонки.