Глава 1. «СКАЗКА ДЕДУШКИ НИКИТЫ»

Глава 1. «СКАЗКА ДЕДУШКИ НИКИТЫ»

Дело ясное, что дело темное

Поговорка

Как выглядят июньские события 1953 года в официальной версии? Те, кто читал книгу Юрия Мухина «Убийство Сталина и Берии» или моего «Последнего рыцаря Сталина», эту главу могут пропустить, но для тех, кто не читал, надо все же кратко повторить.

Итак, официальный вариант советской истории гласит следующее. После смерти Сталина в кремлевских верхах разгорелась борьба за власть. По поводу того, кто и с кем боролся, у разных историков существуют разные мнения. Не то Берия боролся с Маленковым, блокируясь при этом с Хрущевым, не то наоборот, с Маленковым против Хрущева, а может, они все трое дружили, а потом передрались. Как бы то ни было, в результате этой борьбы Маленков и Хрущев договорились между собой, пригласили в Кремль генералов и прямо на заседании арестовали Берию, которого, в общем-то, и не жалко, потому что злодей был и собирался их всех не то в Магадан, не то к стенке… Потом Пленум ЦК дружно заклеймил его как «врага народа», Генеральный прокурор Руденко провел следствие и 23 декабря 1953 года Берия и шестеро его ближайших сподвижников были приговорены к расстрелу и в тот же день казнены. Все.

В общем, практически полный аналог знаменитых «дел тридцать седьмого года». На первый взгляд, конечно. А вот начиная со второго взгляда, в этой стройной истории появляются неувязки. Сперва между фразами, потом между словами, затем и буквы проступают какие-то не такие…

За что?

Начнем, пожалуй, с основного, в чем традиционно «плавает» историческая наука, - с мотивации. Ибо любое действие имеет свою причину, а если с этой причиной что-то не так, стало быть, и с действием что-то не так. Иной раз до такой степени не так, что только диву даешься…

«Борьба за власть» - это не причина. Она, эта борьба, существует всегда, а такие фокусы, какой был проделан 26 июня, случаются крайне редко и для них требуется много специальных условий. И в первую очередь ярко выраженные личные интересы участников сего деяния. Либо очень большая выгода, либо конкретно пятки припекает. Выгоды основные участники этого дела (кроме Хрущева) не получили практически никакой. Что же заставило таких высокопоставленных, опытных и осторожных людей, как Маленков, Молотов, Ворошилов, Каганович, подписаться на столь сомнительное предприятие? В первую очередь, конечно, сей вопрос касается Маленкова - ему-то, первому человеку в государстве, чего было желать? Ему-то чего не хватало?

…Когда, уже годы спустя, Хрущев принялся объяснять свои действия в том июне, от утверждал, что Берию пришлось арестовать, поскольку весной - летом 1953 года он готовил государственный переворот, собираясь свергнуть и поставить к стенке товарищей по Президиуму ЦК и получить таким образом единоличную власть. Никита Сергеевич - человек чрезвычайно многословный. Рассказывая о предыстории событий 26 июня в своих мемуарах, он сперва долго пережевывает какие-то вопросы, по которым Президиум ЦК был не согласен с Берией - про Германию, про национальные кадры, о неких дачах в Сухуми, которые то ли строились, то ли не было их вовсе. И вдруг:

Цитата 1.1. «Тут уж я Маленкову говорил:

- Слушай, товарищ Маленков, неужели ты не видишь, куда дело клонится ? Мы идем к катастрофе. Берия ножи подобрал.

Маленков мне тогда ответил:

-  Ну, а что делать?Я вижу это, но что делать? Я говорю:

- Надо сопротивляться. Хотя бы в такой форме. Ты же видишь, что вопросы, которые ставит Берия, часто имеют антипартийную направленность. Надо не принимать их, а возражать против этого.

Я сейчас не помню, какие вопросы стояли, потому что много лет прошло. На заседании аргументированно выступили "против " по этим вопросам. Другие нас поддержали, и эти вопросы не были приняты. Так было сделано на нескольких заседаниях, и только после этого Маленков обрел надежду и уверенность, что, оказывается, с Берией можно бороться партийными методами и оказывать свое влияние на решение вопросов или отвергать предложения…

Мы видели, что Берия форсирует события. Берия уже чувствовал себя над членами Президиума, он важничал и даже демонстрировал свое превосходство. Мы переживали очень опасный момент. Я считал, что нужно действовать. Я сказал Маленкову, что надо поговорить с членами Президиума. Видимо, на заседании этого не получится, а надо с глазу на глаз с каждым переговорить и узнать их мнение по коренному вопросу отношений в Президиуме и их отношение к Берии…»

И это все! Ни сам Хрущев, ни товарищи по Президиуму ЦК ни тогда, ни спустя много лет так и не конкретизировали, к какой «катастрофе» вел страну Берия, какие «ножи» и к кому он подбирал, в чем заключались его коварные планы. Разве что гуляет какая-то невразумительная легенда о том, что злодей Лаврентий намеревался 27 июня, когда весь Президиум соберется в Большом театре на премьере оперы «Декабристы», их там арестовать. Но не то что доказательств, а даже тени какой-нибудь косвенной улики никто никогда так и не обнародовал. Даже руденковское следствие, специально ради поиска «преступлений Берии» проведенное и уполномоченное как угодно бить арестованных и вытягивать из них жилы, ничего не предъявило. В приговоре лишь голословно говорится: «Судебным следствием установлено, что, изменив Родине и действуя в интересах иностранного капитала, подсудимый Берия сколотил враждебную Советскому государству группу заговорщиков… Заговорщики ставили своей преступной целью использовать органы Министерства внутренних дел против Коммунистической партии и правительства СССР, поставить Министерство внутренних дел над Партией и Правительством для захвата власти, ликвидации советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановления господства буржуазии».. И все. Больше в приговоре на эту тему ни слова, ни одного конкретного факта, в чем может убедиться любой читатель - сей исторический документ приведен в приложении.

…Итак, поговорили Хрущев с Маленковым. Что было дальше? Дальше они стали беседовать с членами Президиума ЦК «с глазу на глаз». Булганин, оказывается, к тому времени уже «стоял на партийных позициях и правильно понимал опасность». Маленков тоже быстро согласился. Ворошилов праздновал труса, громко восхвалял Берию, но в конце концов обнял уговаривавшего его Маленкова, поцеловал и заплакал. Не возражал и Молотов:

«Очень правильно, что вы поднимаете этот вопрос. Я полностью согласен и поддерживаю вас. Ну, а дальше что вы хотите делать, к чему это должно привести?

- Прежде всего нужно освободить его от обязанностей члена Президиума - заместителя председателя Совета министров и от поста министра внутренних дел.

Молотов сказал, что этого недостаточно.

- Берия очень опасен, поэтому я считаю, что надо, так сказать, идти на более крайние меры.

Я говорю:

- Может быть, задержать его для следствия?

Я говорил "задержать", потому что у нас прямых криминальных обвинений к нему не было. Я мог думать, что он был агентом мусаватистов, но это говорил Каминский, а факты эти никем не проверялись, и я не слышал, чтобы было какое-то разбирательство этого дела. Правда это или неправда, но я верил Каминскому, потому что это был порядочный партийный человек. Все-таки это было только заявление на пленуме, а не проверенный факт. В отношении его провокационного поведения все основывалось на интуиции, а по таким интуитивным мотивам человека арестовывать невозможно. Поэтому я и говорил, что его надо задержать для проверки…»

Упоминание Каминского имеет отношение к старой легенде о том, что Берия в годы Гражданской войны работал на мусаватистскую[1 контрразведку. Это обвинения нарком здравоохранения Каминский якобы бросил в лицо Берии на июньском Пленуме ЦК 1937 года, за что тут же был арестован. Каминского действительно арестовали после пленума, но никто, кроме Хрущева, не зафиксировал брошенного обвинения. И неудивительно - эта не первой свежести сплетня была официально, после нескольких разбирательств, похоронена еще в середине 20-х годов, так что в 1937-м упоминать о ней было попросту неприлично. Однако Хрущев не побрезговал, раскопал и эту помойку. Впрочем, неважно. Важно другое. Хрущев сам признает, что против Берии у них не было ничего, «все основывалось на интуиции». Пардон, по данным интуиции даже в 1937 году классовых врагов не арестовывали, не то что в 1953-м, да еще второе лицо в государстве, да еще члены сталинского Политбюро, которое имело совсем другие традиции.

Как арестовывали при Сталине людей, причастных к «верхам»? Об этом Лазарь Каганович рассказал московскому историку Георгию Куманеву:

Цитата 1.2. «Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: "Вот есть показания на вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа ". Я говорю: "Это сплошное вранье, ложь ". Так резко сказал, не успел даже сесть… Сталин говорит: "Ну а как же показания?" Я отвечаю: "Показания бывают неправильные. Я прошу вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку".

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: "Ну, что ж, раз вы требуете очную ставку, устроим очную ставку".

Через два дня меня вызвали. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: "Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку". Я говорю: "Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду". Они говорят: "Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать ". Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время…

И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: "Сволочи, мерзавцы, вы врете" и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: "Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим ".

Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился».

Этот отрывок нуждается в некоторых пояснениях. По-видимому, в 1941 году НКВД раскапывал достаточно старую историю, времен 1937-1938 годов. Тогда Михаил Каганович был наркомом, а Ванников - его заместителем. К 1941 году роли поменялись: Михаил Каганович (не из-за интриг, а по причине непригодности к посту наркома) «спустился» до директора завода, а Ванников, наоборот, стал наркомом.

Не важно, сколько правды по поводу невиновности Михаила Моисеевича содержится в этом рассказе. Важна не его вина, а механизм принятия решения. Обратите внимание: Михаил Каганович не входит в высшую номенклатуру, он всего лишь директор завода и брат одного из членов Политбюро. Время на дворе - август 1941 года, представляете, какое времечко? Тем не менее Политбюро тщательно изучает все материалы на Кагановича, проводит очную ставку с Ванниковым и даже после этого еще не делает никаких выводов. Вывод сделал сам Михаил Каганович - он застрелился, чем, по логике того времени, признал свою вину. Тем не менее, дело продолжать не стали, Михаил Каганович остался членом ЦК, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Уже после июня 1953 года Хрущев и компания, по-видимому расплачиваясь с Кагановичем за лояльность, состряпают бредовый документ - справку о реабилитации его брата, который не только не был осужден, но даже и не арестован. Какая может быть реабилитация, если не существовало формального обвинения? Тем не менее…

Вот так проводились аресты людей из верхушки. А тут у них, видите ли, интуиция взыграла…

В общем, причины для ареста Берии - такой, которую можно предъявить на всеобщее обозрение, у Хрущева и компании не нашлось. Не рассматривать же серьезно данные интуиции и тухлятину времен Гражданской войны.

Нет - причины, конечно, имелись, как же без этого? А раз о них не рассказывают - значит, были они такими, о которых даже спустя десятилетия (Молотов дожил до конца 80-х годов, Каганович до начала 90-х), даже в другую эпоху, говорить было нельзя.

Арест

Об этом историческом событии существует множество воспоминаний. Свою версию на бумаге зафиксировали сам Хрущев, генерал Москаленко, маршал Жуков (или кто там прикрывался его именем в «жуковских» мемуарах - идеологический отдел ЦК?), даже Суханов, помощник Маленкова. Версии эти разнятся куда больше, чем позволено разниться рассказам очевидцев об одном и том же событии, причем таком событии, которое не скоро забудешь. Юрий Мухин, проанализировав данное литературное творчество, сделал вывод, что все они врут - и очень убедительно его обосновал. Меня, например, он наполовину убедил - а другие данные, о которых ниже, составили вторую половину убежденности в том, что никакого ареста не было. Так что нет большой разницы, чье именно свидетельство приводить. Возьмем все того же Хрущева.

Цитата 1.3. «…Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК. Маленков должен был открыть не заседание Президиума Совета Министров, а заседание Президиума ЦК партии…

… Когда Маленков открыл заседание, он сразу поставил вопрос:

- Давайте обсудим партийные вопросы. Есть такие вопросы, которые необходимо обсудить немедленно.

Все согласились.

Я, как мы заранее условились, попросил слова у председательствующего Маленкова и предложил обсудить вопрос о товарище Берия. Берия сидел от меня справа.

Он сразу же встрепенулся, взял меня за руку, посмотрел на меня и говорит:

- Что ты, Никита? Что ты мелешь? Я говорю:

- Вот ты и послушай. Я об этом как раз и хочу рассказать. Вот о чем я рассказал. Начал я с судьбы Гриши Каминского…

У меня все время в голове бродила мысль о том, что вот такое заявление сделал Каминский и никто не дал объяснения - правильно или неправильно он говорил, было это или не было. Потом я указал на последние шаги Берия уже после смерти Сталина…»

Дальше он перечисляет все, в чем был не согласен с Берией, - про национальные республики, про Германию и т. д.

«…Я закончил словами:

- В результате действий Берии у меня сложилось впечатление, что он не коммунист, что он карьерист, что он пролез в партию из карьеристских побуждений. Он ведет себя вызывающе, недопустимо. Невероятно, чтобы честный коммунист мог так вести себя в партии…

… Потом остальные выступали…

…Когда все высказались, Маленков, как председатель, должен был подвести итог и сформулировать постановление. Он, видимо, растерялся, заседание оборвалось на последнем ораторе. Получилась пауза.

Я вижу, что такое дело, и попросил Маленкова, чтобы он мне предоставил слово для предложения. Как мы и условились с товарищами, я предложил поставить на Пленуме ЦК вопрос об освобождении Берии от обязанностей заместителя председателя Совета Министров, от поста министра внутренних дел и, в общем, от всех государственных постов, которые он занимал.

Маленков все еще пребывал в растерянности. Он даже, по-моему, не поставил мое предложение на голосование, а нажал секретную кнопку и вызвал военных, как мы условились. Первым зашел Жуков. За ним - Москаленко и другие генералы. С ними были один или два полковника…»

Никита Сергеевич составлял свои мемуары уже будучи на пенсии, когда рядом не было секретарей и референтов, и никто не мог, говоря словами Берии, молвить ему: «Никита, ну что ты мелешь?» В чем обвиняли Берию, по-прежнему неясно, зато открытым текстом говорится, что в соседней комнате уже сидела команда.

«…Почему мы привлекли к этому делу военных?Высказывались соображения, что если мы решили задержать Берию и провести следствие, то не вызовет ли Берия чекистов, нашу охрану, которая была подчинена ему, и не прикажет ли нас самих арестовать? Мы совершенно были бы бессильны, потому что в Кремле находилось довольно большое количество вооруженных и подготовленных людей. Поэтому и решено было привлечь военных.

Вначале мы поручили арест Берии товарищу Москаленко с пятью генералами. Он и его товарищи должны были быть вооружены, и их должен был провезти с оружием в Кремль Булганин. Накануне заседания к группе Москаленко присоединился маршал Жуков и еще несколько человек.

Одним словом, в кабинет вошло не пять, а человек десять или больше.

Маленков мягко так говорит, обращаясь к Жукову:

- Предлагаю вам, как Председатель Совета Министров СССР, задержать Берию.

Жуков скомандовал Берии:

- Руки вверх!

Москаленко и другие даже обнажили оружие, считая, что Берия может пойти на какую-то провокацию. Берия рванулся к своему портфелю, который лежал у него за спиной на подоконнике. Я Берию схватил за руку, чтобы он не мог воспользоваться оружием, если оно лежало в портфеле.

Потом проверили - никакого оружия у него с собой не было ни в портфеле, ни в карманах. Он просто сделал рефлекторное такое движение.

Берию сейчас же взяли под стражу и поместили в здании Совета Министров рядом с кабинетом Маленкова…»

Обратите внимание - по-прежнему ничего конкретного Берии не предъявляется. Насколько мне известно, карьеризм даже в романтическом 1918 году не входил в число деяний, подлежащих Уголовному кодексу. Как выяснится позднее, на июльском Пленуме ЦК, у Берии с Президиумом существовали этические и некоторые политические разногласия, однако в громогласных обвинениях на пленуме нет ничего, что тянуло хотя бы на пятнадцать суток. Тем не менее арест был уже предрешен, раз заранее пригласили генералов.

Кстати, любопытный вопрос задал Юрий Мухин: на заседании какого органа арестовали Берию? В то время существовали два органа с почти одинаковым названием: Президиум ЦК и Президиум Совмина.

Цитата 1.4. «Члены Правительства и одновременно члены Президиума ЦК КПСС Молотов и Каганович, казалось бы, должны были разбираться и помнить, где они тогда находились. Но Хрущев довольно быстро (в 1957 году) отправил их на пенсию, а Феликс Чуев заставил их вспоминать эти события только после 1985 года. И они, судя по всему, вспоминали не хрущевские, а сталинские порядки проведения Политбюро, когда материалы уголовных дел на членов ЦК обязательно рассматривались этим высшим руководящим органом страны. Поэтому оба безапелляционно заявили, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК (Политбюро): "На Политбюро его забирали (Молотов), "На заседании Политбюро дело было" (Каганович).

Хрущев, который любил эту легенду рассказывать иностранным делегациям, тоже сначала сообщил, что Берия был арестован на заседании Президиума ЦК, но потом, видимо, умные люди ему пояснили, что он постоянно сознается в преступлении, предусмотренном ст. 115 УК "Незаконное задержание". Кто такие члены Президиума ЦК, чтобы задерживать первого заместителя Совета министров СССР, назначенного на должность парламентом страны - Верховным Советом ? И к моменту надиктовывания мемуаров Хрущев поменял место ареста Берия: "Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК". Теперь уже Берия арестовывала не партия, а Правительство СССР. Однако ни сам Хрущев, ни хотя бы один мемуарист не вспомнил в связи с этим арестом имени ни единого члена Президиума Совмина, который бы присутствовал на этом заседании. И после никто из членов Президиума Совмина в мемуарах о таком заседании тоже не написал». (Конец цитаты.)

На самом деле Хрущев говорил о совместном заседании еще на пленуме, дело не в этом. В то время Президиум Совмина в полном составе входил в Президиум ЦК, так что если говорить о персонах, разницы не было: что расширенное заседание первого, что обычное - второго. Да и «законности» это не прибавляет, ибо первый орган ровно в той же степени имел (точнее, не имел) право производить аресты, как и второй, и все присутствующие это прекрасно понимали. Зачем же Хрущеву понадобилось это странное утверждение? Для массовости, что ли?

Впоследствии мы ответим на вопрос об органе. А пока вернемся к историческому заседанию не пойми чего. В связи с ним существует документ, который окончательно все запутывает, ибо из него следует, что арестовывать Берию никто и не собирался. Это черновик заседания Президиума, назначенного на 26 июня, составленный Маленковым и сохранившийся в его архиве. Документ этот крайне важен, поэтому, несмотря на абсолютную нечитаемость, привожу его целиком. Вот что он гласит.

Документ 1.1.

К РЕШЕНИЮ ВОПРОСА О БЕРИЯ

Протокол № 10 от 26 июня 1953 г.

Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством.

Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии.

Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД.

Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения подобных преступлений.

Органы МВД занимают такое место в системе государственного аппарата, где имеется наибольшая возможность злоупотребить властью.

Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребления властью.

(Большая перестройка; исправление методов; агентура; внедрять партийность.)

Комитет -

внутр. взоры на врагов друзей защищать

вне - разведку наладить

МВД - задача - (лагери долж. провер…).

1. Факты - Укр., Литва, Латв. Нужны ли эти меропр.

Что получилось, как стали понимать? МВД поправлял партию и правит. ЦК - на второй план.

2. Пост Мин. вн. дел у т. Б. - он с этого поста контролир. парт, и пр. Это чревато большими опасностями, если вовремя", теперь же не поправить.

3. Неправильно и др. Суд - подг.

Особ. совещ.

факты

венгер. вопр. - Мы заранее не сговаривались (Еще подчеркнуто!)

Герм. - чекиста послать? руков. послать?

Правильно ли это - нет!

Надо вовремя поправить. - Подавление коллектива. Какая же это коллективн.

Безапелляционность - покончить.

4. Разобщенность, с оглядкой