Неравномерный рост

Неравномерный рост

И все же в постколониальный период экономика стран «третьего мира» росла быстрее, чем в период «классического» империализма: если в 1900–1938 годах ВВП на душу населения в периферийных странах возрастал в среднем ежегодно на 0,4–0,6 %, то в 1950–1998 годах среднегодовой темп прироста этого показателя достиг 2,6–2,8 %. Вырос сравнительный «вес» стран третьего мира в мировой экономике: 27–29 % совокупного мирового продукта в 1950 году, 34–35 % в 1990 году и 42–43 % в 1998 году[110].

Но рост этот распределялся неравномерно, доля одних групп стран стремительно росла, доля других снижалась.

Доля отдельных стран «третьего мира» в общем экспорте «третьего мира»[111]

Как видно из данных таблицы, львиная доля роста приходится лишь на один из регионов «третьего мира» – Юго-Восточную Азию. Именно этот регион «выиграл тендер» на размещение промышленности, вывозимой из стран империалистического центра. Еще в начале 1980-х эксперты спорили о том, какой регион будет «центром» промышленного развития в неолиберальный период, многие называли Латинскую Америку, с ее лидерами – Бразилией, Мексикой, Аргентиной, кое-кто называл Турцию и страны Переднего Востока.

Юго-Восточная Азия выиграла в этой гонке импорта производственного капитала по причине низкой цены рабочей силы (даже по сравнению с Латинской Америкой), а также вследствие «азиатской» дисциплинированности наемных работников. Фактически в страны региона были экспортированы жесткие «японские» методы организации промышленности. Второй причиной стало хроническое падение цен на сырье на мировом рынке. С конца 80-х – начала 90-х цены падают и на нефть. В связи с этим страны Восточной Азии, небогатые сырьем, но богатые «людскими ресурсами», оказались такими привлекательными для ТНК.

Сначала «локомотивами» промышленного развития региона были так называемые «четыре тигра». Это три очень небольшие страны – Сингапур, Тайвань, Гонконг, – и имевшая стратегическое значение в борьбе с коммунизмом Южная Корея. Все эти страны имели на момент начала своего бурного роста полудиктаторские политические режимы, тесно связанные с империалистическим капиталом. Поэтому страны считались «безопасными» с точки зрения ТНК.

Экономики этих стран были сметены кризисом перепроизводства 1997 года, который известен под именем «восточноазиатского кризиса». «Тигры» оказались «бумажными тиграми». Однако капитал не ушел из региона, а лишь распределился по другим странам региона – более густонаселенным, с большим внутренним рынком и потому более стабильным. Все более важное место в этом ряду занимает Китай.

Со времени смерти Мао в Китае изменилось очень многое. Китай сегодня выпускает одну пятую промышленной продукции планеты, а по некоторым оценкам – четверть. В Поднебесной появились миллионеры и миллиардеры, а капиталистов начали принимать в компартию. Специфическая форма реставрации капитализма позволила, с одной стороны продолжить рост производительных сил, с другой – сохранить псевдосоциалистический государственный и партийный аппарат. У Китая нет природных богатств, но есть колоссальные людские ресурсы. Миллиард трудолюбивых работников, цену рабочей силы которых партийная бюрократия в союзе с транснациональным капиталом держит на крайне низком уровне.

Постепенная, медленная интеграция в мировую капиталистическую систему обезопасили китайскую экономику от неизбежных разрушительных кризисов. В начале 1979 года были открыты первые четыре «свободных экономических зоны» на юго-западе страны. Еще четырнадцать прибрежных городов были открыты для иностранного капитала в 1984 году. В 1990-х уже большинство привлекательных для иностранных инвесторов провинций стали «открытыми» для международных капиталистических монополий. Только за десять лет, с 1991 по 2001 год, объем прямых инвестиций из-за рубежа вырос более чем в десять раз – с $4,37 до $46,85 миллиарда.

Сегодня из пятисот крупнейших транснациональных корпораций четыреста представлены в Китае.

В то же время заработная плата китайского рабочего сегодня одна из самых низких в мире: в Шанхае заработная плата не превышает $0,9 в час – самая низкая в Азии. В Поднебесной 150–200 миллионов безработных. С 1993 года приобрели массовое распространение крестьянские волнения, в ряде случаев для их подавления были направлены войска. Множатся рабочие выступления. Но во многих провинциях забастовки запрещены, а выступления трудящихся жестко подавляются. К концу 90-х к ним добавились массовые движения пролетариата, также жестоко подавляемые псевдокоммунистической бюрократией. Согласно официальной, заниженной статистике численность таких выступлений в Китае возросло с 10 000 в 1995 году до 74 000 в 2004 году.

На 10 % самых богатых китайцев приходится почти треть всех доходов. В стране выросла самая настоящая новая буржуазия, которой XVI съезд КПК (2002 год) к тому же широко распахнул двери в партию.

Кому-то, видимо в качестве издевательства над социализмом, все еще нравится называть существующую в Китае систему социалистической. О стране, где господствует частная и государственно-капиталистическая собственность, где хозяйничают транснациональные корпорации и купающаяся в роскоши бюрократия, где миллионы рабочих живут в нищете и страхе перед безработицей, говорить о такой стране как о социалистической – значит не видеть никакого различия между социализмом и капитализмом.

Ирония истории заключается также и в том, что формально считающийся социалистическим, Китай на деле обеспечивает стабильность капиталистической системы в целом, с одной стороны, своим демпингом сбивая цены на рабочую силу по всему миру, с другой стороны, став местом приложения избыточного капитала империалистических стран.

Наряду с зонами уникального роста, в мире существуют зоны, где стагнация и спад стали «нормой». 33 страны с общим населением около 600 миллионов человек вступили в XXI век с ВВП на душу населения меньшим, чем в 1975 году. Кроме бывших социалистических стран, это еще и большая часть Черной Африки, часть стран Латинской Америки и Карибского региона, арабские страны-нефтеэкспортеры и Палестина, страны Океании.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.