«Ко мне в дивизию и в корпус четыре раза приезжали великие князья… Эти приезды всегда… кончались полным разочарованием…»

«Ко мне в дивизию и в корпус четыре раза приезжали великие князья… Эти приезды всегда… кончались полным разочарованием…»

Российская военная элита в годы Первой мировой войны была сконцентрирована в Ставке главнокомандующего русской армией, которая находилась в начале войны в Барановичах, а с августа 1916 г. в Могилеве. Ставка влияла на деятельность правительства, на назначения министров, став, по сути, вторым после Петрограда политическим центром в жизни страны. Поэтому целесообразно остановиться на деятельности великих князей в Ставке. Вместе с политическим значением Ставки росло и влияние великих князей, один из которых ее возглавлял, а другие при ней находились. Однако после снятия с должности главнокомандующего великого князя Николая Николаевича происходит вытеснение великих князей из сферы реального военного управления. И хотя во главе военной системы страны встал сам император, при котором для исполнения его личных поручений появилось множество других великих князей, данные факты не означают, что процесс профессионализации в военной сфере замедлился или пошел вспять. Наоборот, армией Николай II управлял лишь номинально, великие князья исполняли свои должности во многом формально, а повседневную деятельность вели кадровые военные.

Бывший Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, назначенный командующим Кавказским фронтом, продолжал находиться на военной службе, однако у него были серьезные противоречия с командующим армией генералом Н.Н. Юденичем, который в конце концов стал реально руководить боевыми действиями в Закавказье. Все попытки великого князя добиться у начальника штаба главнокомандующего переподчинения себе Черноморского флота неизбежно терпели фиаско.

Его брат великий князь Петр Николаевич из-за туберкулеза не принимал участия в боевых действиях. До августа 1915 г. он находился в Ставке, а затем на Кавказском фронте возле своего старшего брата, оказывая ему моральную поддержку. В этом качестве он принес немало пользы, служа своего рода «громоотводом» для брата[254].

Михайловичи были единственными, кто кроме великого князя Николая Николаевича как-то влияли на военную ситуацию в стране.

Так, великий князь Александр Михайлович, получивший в 1902 г. чин контр-адмирала, сыграл в свое время положительную роль в развитии броненосного российского флота. После Цусимы он отошел от военно-морских дел и целиком посвятил себя авиации, став у истоков создания военно-воздушного флота России. Во время войны великий князь был назначен на должность полевого генерал-инспектора авиации и воздухоплавания. Немало сделав для развития военной авиации в годы войны, он нанес ей и всей армии и существенный ущерб, признав в 1914 г. лучшие на тот момент в мире тяжелые бомбардировщики «Илья Муромец» непригодными к боевым действиям. Это привело к обострению отношений великого князя и начальника штаба главнокомандующего генерала М.В. Алексеева. После некоторых доработок данный тип самолетов был признан пригодным. И генерал М.В. Алексеев категорически возражал против передачи эскадры бомбардировщиков в подчинение великого князя, мотивируя это тем, что «передача руководства этим новым оружием из рук людей, создавших его, в руки лиц, незнакомых ни с конструкцией корабля, ни с порядком службы на них, не может способствовать успешной боевой работе и дальнейшему совершенствованию этого нового оружия»[255]. Разногласия и твердая позиция генерала М.В. Алексеева в этом вопросе указывают на постепенное вытеснение не вполне компетентного великого князя Александра Михайловича из сферы управления военной авиацией. О данной тенденции, видимо, говорит и тот факт, что после неоднократной смены местоположения своей штаб-квартиры он расположил ее с 1916 г. в Киеве, то есть отдельно от находившейся в Могилеве Ставки, с которой у него возникли трения[256].

Одним из самых влиятельных военных деятелей среди великих князей был генерал-фельдцейхместер Сергей Михайлович. Даже такой противник участия великих князей в военном управлении, как А.И. Гучков, признает его «хозяином артиллерийского ведомства», хотя и добавляет, что в дальнейшем «не только не видел улучшения, а прямо видел ухудшение»[257]. Председатель Государственной думы М.В. Родзянко также критиковал великого князя. Но брат Сергея Михайловича Александр Михайлович считал, что «он сделал все, что было в его силах, для того чтобы в предвидении неизбежной войны с Германией, воздействовать на тяжелое на подъем русское правительство в вопросе перевооружения нашей артиллерии. Его советов никто не слушал, но впоследствии на него указывали в оппозиционных кругах Государственной думы, как на человека, ответственного за нашу неподготовленность. У него была манера на все обижаться, которая дала ему прозвище: Monsieur Tant-Pis [Месье «Ничего не поделаешь» – фр.]»[258]. Точку зрения великого князя Александра Михайловича поддерживал генерал-квартирмейстер Ставки генерал-лейтенант А.С. Лукомский: «Русская полевая артиллерия очень многим обязана великому князю [Сергею Михайловичу. – Е.П., К.Б.]. Благодаря его знаниям и громадной энергии, наша полевая артиллерия и в Японскую, и в европейскую войны была на должной высоте. Но как администратор великий князь себя ничем не проявил…»[259]. Очевидно, великий князь Сергей Михайлович оказался во многом ответственным за «снарядный голод» 1914–1915 гг., в частности еще и потому, что на поставки вооружений влияли его близкие отношения со знаменитой балериной М.Ф. Кшесинской, не в последнюю очередь решавшей, кому получать заказы от русской артиллерии[260].

Избавление от «снарядного голода» связано с именем не великого князя, а назначенного в середине 1915 г. нового начальника ГАУ А.А. Маниковского. Организаторский талант последнего и отказ подчиняться во всем великому князю позволил русской артиллерии, «падчерице пехоты» в Первую мировую войну, выйти из кризиса, в котором она оказалась через три месяца после ее начала. Сам великий князь Сергей Михайлович все время находился при Ставке, в то время как А.А. Маниковский работал в Петрограде. Таким образом, и в артиллерийском ведомстве происходил процесс вытеснения великих князей из сферы управления.

Остальные Михайловичи исполняли свои обязанности формально. Так, генерал А.И. Деникин свидетельствовал: «Ко мне в дивизию и в корпус четыре раза приезжали великие князья награждать от имени государя Георгиевскими крестами. Эти приезды всегда вызывали подъем настроения и кончались полным разочарованием… хотелось по крайней мере, чтобы тот, кто приехал награждать, немножко поинтересовался жизнью, бытом, подвигами их… В ответ – полное обидное безразличие: приехал, роздал и уехал, как будто исполнял скучную формальность»[261]. Сохранились фотографии, где вручение Георгиевских крестов производит великий князь Николай Михайлович, который в Ставке и на фронте бывал редко, выполняя при этом лишь личные поручения Николая II и, видимо, как не слишком приятную обязанность.

То же положение занимал и его младший брат великий князь Георгий Михайлович. Его карьере кавалерийского офицера помешало больное колено. Как и великий князь Николай Михайлович, он бывал в Ставке, выполняя поручения императора Николая II, в том числе награждая солдат и офицеров Георгиевскими крестами[262].

Старшая ветвь Романовых, Александровичи, не играла сколько-нибудь заметной роли в военной элите во время мировой войны.

По отношению к великому князю Михаилу Александровичу лишь в 1915 г. была отменена опека, связанная с его морганатическим браком, он был произведен в генерал-майоры и назначен командующим Кавказской туземной («Дикой») конной дивизией, награжден Георгиевским крестом. В 1916 г. великий князь стал генерал-лейтенантом и командовал 2-м кавалерийским корпусом.

Великий князь Кирилл Владимирович с начала войны был назначен в военно-морское управление адмирала А.И. Русина при штабе Верховного главнокомандующего. В первый год войны он был вынужден постоянно находиться при Ставке, чрезвычайно этим тяготясь. В 1914–1915 г. им был совершен ряд поездок на фронт, а в 1916 г. его произвели в чин контр-адмирала и поручили командование военно-морским отрядом, занимавшимся саперными работами на реках и озерах. Занимался великий князь и постановкой минного дела на Балтийском море. В конце 1916 г. Кирилла Владимировича отправили в Мурманск принять три боевых корабля, выкупленных Россией у японского правительства. После возвращения в Петроград в начале февраля он возглавил Гвардейский экипаж[263]. Во время Февральской революции великий князь Кирилл Владимирович открыто нарушил присягу Николаю II, приведя свою часть к Таврическому дворцу.

Великий князь Борис Владимирович занимал сугубо номинальную должность походного атамана всех казачьих войск при Ставке, ничем не проявив себя во время войны. Вечером 2 марта 1917 г., когда Николай II отрекся от престола, он танцевал танго на балу в Петрограде. И хотя он был единственным из великих князей, отправившимся на следующий день в Ставку на помощь отрекшемуся царю, там уже сделать ничего не смог и оказался фактически не нужным[264].

Деятельность великого князя Андрея Владимировича в Ставке не была значимой. Он являлся командиром лейб-гвардии конной артиллерии, не играя на этой должности сколько-нибудь заметной роли. Во время войны он состоял в распоряжении начальника штаба Северо-Западного фронта, где его самым серьезным поручением стало производство дознания об окружении 2-го корпуса генерала А.В. Самсонова[265]. Великий князь Андрей Владимирович недолюбливал М.В. Алексеева. Генерал А.И. Спиридович, в частности, свидетельствовал, что в критические дни августа 1915 г. «великие князья Кирилл Владимирович и Андрей Владимирович по просьбе фронтовых начальников докладывали о том, какое паническое впечатление производят распоряжения и действия генерала Алексеева»[266].

Великий князь Павел Александрович во время войны недолго командовал войсками, слабое здоровье вынудило его покинуть действующую армию. Время от времени он бывал в Ставке, выполняя поручения Николая II. Генерал А.А. Брусилов, недолюбливавший великого князя Павла Александровича, писал М.В. Алексееву летом 1916 г.: «На мой фронт приехал председатель Государственной думы Родзянко и спросил разрешения посетить именно “особую” Армию. Уезжая обратно, он послал мне письмо, в котором сообщал, что вся гвардия вне себя от негодования, что ее возглавляют лица, неспособные к ее управлению… Это письмо было мне на руку, я препроводил его при моем письме Алексееву с просьбой доложить государю… В конце концов все выше перечисленные лица (Безобразов, граф Игнатьев, Павел Александрович, Раух) были сменены, и командующим этой армией был назначен Гурко»[267]. Зная их взаимную неприязнь, императрица Александра Федоровна, не любившая А.А. Брусилова, отправила великого князя в октябре 1916 г. остановить наступление Юго-Западного фронта. Более серьезных поручений великий князь Павел Александрович не удостаивался.

Что касается великого князя Дмитрия Павловича, то он в течение всей войны находился при Ставке, сначала при великом князе Николае Николаевиче, а затем состоял личным адъютантом Николая II, сопровождая его в различных поездках и никоим образом не влияя на принятие ответственных решений. Но даже от этой должности он был отстранен, так как позволил себе не передать провокационную телеграмму государя земскому собранию и другим общественным организациям, призывавшим его вновь созвать Думу[268]. Его удалению из Ставки способствовал В.Н. Воейков, считавший, что великий князь забрал Николая II «в свои руки»[269].

Все другие великие князья, в частности, представители ветви Константиновичей, занимали незначимые должности во время войны. Однако один из Константиновичей – князь императорской крови Олег (сын великого князя Константина Константиновича) – погиб в самом начале войны. Другие же, например великий князь Дмитрий Константинович, ввиду слабости зрения ставший к 1914 г. почти слепым, оставался в годы войны в тылу и занимался подготовкой кавалерии[270].

В структуре политического кризиса осени 1916 г. деятельность великих князей являлась важным составным элементом противоречий в правящей элите. Великие князья, постепенно вытеснявшиеся из сферы реальной деятельности и имевшие низкий авторитет в обществе, пытались сохранить остатки своего влияния, но оказывались зажатыми в тесные рамки родственных отношений с императорской четой, с одной стороны, и глубоких противоречий между царем, правительством, Ставкой и Думой, с другой стороны.

С определенной долей условности можно выделить четыре центра оппозиции, представленные великими князьями Николаем Михайловичем, Николаем Николаевичем, великой княгиней Марией Павловной и вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Остальные великие князья в своей оппозиционной деятельности либо примыкали к вышеназванным, либо были привлечены к политической деятельности другими лицами.

Великокняжеская оппозиция прошла несколько этапов развития. 1-й период (1 ноября – 3 декабря 1916 г.) – период предупреждений, во время которого наиболее ярко проявилась солидарность великих князей с оппозиционно настроенной частью бюрократических, думских и военных кругов; 2-й период (4–31 декабря 1916 г.) – период активной самозащиты великих князей, во время которого произошло убийство Г.Е. Распутина при участии Дмитрия Павловича, и великие князья выступили в защиту своего социального статуса; 3-й период (1 января – 2 марта 1917 г.) – период отчаяния, в течение которого великие князья осуществляли последние попытки реализации своих политических амбиций, но продемонстрировали неготовность к самостоятельным политическим действиям.

На фоне политического кризиса между великими князьями и думскими деятелями происходило постепенное сближение. С одной стороны, депутаты стремились сыграть на чувстве самосохранения великих князей и их личной неприязни к императрице Александре Федоровне, а с другой стороны – в отсутствие собственных политических идей великие князья солидаризировались с некоторыми требованиями думцев.

Великие князья во время войны постепенно теряли свое влияние, даже находясь на ответственных постах. После того как Николай II стал Верховным главнокомандующим, некоторые из них стали исполнять его личные поручения, но это не сделало их более влиятельными в военной среде.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.