ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
в которой рассказывается о том, в силу каких обстоятельств Томасу Мору пришлось поступить на королевскую службу. И о том, что думал Мор, когда его назначили лорд-канцлером Англии.
1
Словно предчувствуя тот нелегкий вопрос, который ему вскоре придется разрешать наедине со своей совестью, Мор в «Утопии» приводит любопытный разговор между Гитлодеем, Эгидием и им самим.
Восхищенный познаниями и здравым смыслом речей Гитлодея, Эгидий высказывает удивление, почему Гитлодей не поступит на службу при дворе какого-нибудь короля.
«Я, — говорит он, — твердо убежден, что ты был бы там желанным и полезным человеком».
«Не хочу», — отвечает Гитлодей. И приводит много доводов. Сейчас он свободен и делает то, что хочет. Честолюбцев, которые домогаются расположения свыше, без него достаточно, и король вряд ли заметит в толпе придворных отсутствие его или двух-трех его единомышленников. А вот и основная мысль: венценосцы никогда не станут следовать советам философов.
Итак, Томас Мор с беспощадной ясностью представляет себе истинное положение вещей. Никаких иллюзий. Недаром ведь в одном из писем к Эразму он писал: «Вполне согласен с Вами, что не следует дать себя вовлечь в суетные дела королей».
Но с другой стороны: как быть? Реформы, по его мнению, должны идти сверху.
Каким образом распространилось добро в Утопии? Благодаря доброму и разумному царю Утопу. А если сам правитель недостаточно разумен, то, может быть, все-таки следует попытаться наставить его на истинный путь?
И, возражая Гитлодею (то есть самому же себе), Мор говорит: «Если ты по своему искреннему убеждению не в силах излечить прочно вошедшие в житейский обиход пороки, то из-за этого не следует покидать государственных дел, как нельзя оставлять корабля в бурю, раз ты не можешь удержать ветров. Надо стремиться то, чего ты не можешь повернуть на хорошее, сделать, по крайней мере, возможно менее плохим».
Да, достичь чего-либо с помощью короля трудно. Но все же это единственно возможная, по мнению Мора, попытка.
Настоящий философ, настоящий гуманист не вправе отказываться от нее. Не он ли сам в разговоре с Гитлодеем утверждал, что следует, «даже если тебе грозит известный личный ущерб, отдать свой талант и усердие на службу обществу»?
…Генрих VIII стремится привлечь ко двору все видных гуманистов: как же, он ведь «покровитель искусств и науки»! Колет, Линакр, Монтжой…
Король уже давно добивается, чтобы Мор пошел к нему на службу. Ему отлично известны и ум и деловые качества Томаса Мора. И он знает, каким влиянием тот пользуется в Лондоне.
2
Прощай, золотое время, когда Мор мог вести спокойный и мирный образ жизни, занимаясь юридической практикой, совершенствуя свои знания, общаясь с друзьями. Прощай тот образ жизни, которому он следовал, помня слова столь чтимого им в молодости философа Пико де ла Мирандола: «Наилучшее, к чему следует стремиться, что следует желать, что нужно для счастья… мой маленький дом, мои занятия, удовольствие от чтения книг… покой и мир в моей душе».
1518 год. После долгих колебаний Мор принимает предложенный ему пост докладчика прошений, поступавших на имя короля.
По этому поводу Эразм напишет: «Августейший государь Генрих VIII не успокоился, пока не притянул его к своему двору. Почему бы мне не сказать «притянул». Ведь никто никогда не добивался настойчивее быть принятым ко двору, чем он старался избегать его».
А сам Мор, несколько позднее, когда был посвящен в рыцари, заметит, что он с величайшей неохотой пошел на службу ко двору и чувствует себя здесь так же плохо, как скверный ездок в седле…
Начиная службу, Мор имел смелость сказать королю, что он просит лишь об одном: позволения «повиноваться сперва богу, а потом уж королю». Под богом в данном случае разумелась совесть.
Впрочем, кое-какие надежды у него все-таки были. Может быть, удастся посодействовать установлению мира в раздираемой войнами Европе? Может быть, удастся кое-что сделать и для улучшения положения дел в Англии?
3
Начинается стремительный взлет его карьеры. Докладчик прошений — это достаточно важная должность: ведь Мор не просто излагал содержание жалоб, а должен был подготавливать и сответствующие решения. Но в 1521 году его назначают хранителем казны, В 1523 году он уже председатель Палаты общин, спикер. В 1525-м — лорд-канцлер герцогства Ланкастерского.
Двор все время переезжает с места на место. И письма Мора своим детям, друзьям, письма, правда, не очень многочисленные — Мор занят сверх меры, — идут то из Вокинга, то из Гринвича, то из Кентербери, то из Ньюхалла. Дипломатические миссии, заседаний работа над новыми законами.
Беличье колесо государственных дел не мешает ему, однако, по-прежнему живо интересоваться занятиями и делами своих детей. Советы его нередко облечены в шутливую форму. Смысл их, однако, во всех случаях достаточно серьезен.
День должен быть строго распределен. Больше читать! Не только гуманитарные знания — соответствующее место в занятиях следует уделять астрономии, математике и естественным наукам.
Война мелочному тщеславию, честолюбивым помыслам и жажде богатств! «Не следует уподобляться тем карьеристам, которые стремятся занять пост покрупней для того, чтобы навязывать свою волю и контролировать других, а самим оставаться при этом бесконтрольными». Пусть высокое положение отца не кружит голову никому в семье. Томас Мор все так же прост, благожелателен к добру и нетерпим ко злу, как и раньше.
4
Потолок в Палате общин был низкий, Мору хорошо знаком этот длинный прямоугольный зал с двумя небольшими окнами и отполированными до блеска простыми дубовыми скамьями. Здесь когда-то с искаженным от страха лицом его пытался остановить испугавшийся за свою карьеру спикер.
Теперь на мешке с шерстью восседает Томас Мор. И в его обязанности входит докладывать палате о подготавливаемых законопроектах.
Как и каждый член палаты, Мор имеет право высказать свое мнение. Предполагается, что это мнение не должно противоречить королевской воле.
…Снова, как и много лет назад, палате предлагают утвердить «дары» королю. Генрих VIII в отличие от своего отца уже давно не задумывается над предлогами для получения денег. Нужен дар — вот и все. И с каждым годом все больший.
В зале — могущественный лорд-канцлер Вулси. Он буквально не верит своим ушам, когда первым против того, чтобы побор был увеличен по сравнению с предыдущим годом, выступает Томас Мор.
Палата поддерживает своего председателя.
5
Взбешенный Вулси докладывает о происшествии королю.
Генрих понимает: Мор своим поступком снискал еще большую популярность у горожан и усилил свое влияние в палате. Не пора ли избавиться от строптивого спикера?
Именно этого и добивается Вулси. Он отлично помнит, что не кто иной, как Мор, в свое время провалил его проект об учреждении должности главного констебля (канцлер хотел получить еще один источник дохода, рассчитывая, что должность эту займет, конечно, он).
— Вы глупый и сумасбродный советник! — рассвирепев, крикнул Мору канцлер.
Томас Мор спокойно посмотрел в лицо обидчику и громко, так, чтобы слышали все, ответил:
— Слава богу, что у короля в совете оказался всего лишь один дурак, это должно вас радовать, господ дин канцлер.
6
Под предлогом неотложных и важных переговоров Мору предлагают отправиться послом в Испанию. Внешне все обстоит благополучно: должность достаточно высокая. Но что делать в Испании Мору?
Он отказывается: тамошний климат ему вреден.
…Королю еще нужен Мор. Он вынужден отступить. Он даже делает вид, что ничего, собственно, не произошло. Иногда он даже приезжает в Челси, деревушку неподалеку от Лондона, где в 1524 году Мор отстроил себе дом, запросто обедает, гуляет с ним чуть ли не в обнимку по саду. Ведет длительные беседы. Назначает Мора (с поста председателя Палаты общин его все-таки снимают) лорд-канцлером герцогства Ланкастер.
Томас Мор не обольщается всеми этими знаками внимания. Он давно уже знает цену своему повелителю. Зятю Роперу, мужу Мэг, он говорит:
— Король не задумываясь пожертвовал бы моей головой, если бы мог этой ценой прибавить к своим многочисленным дворцам и замкам еще хоть бы один ничтожный замок во Франции.
Генрих VIII Тюдор
Проходит еще несколько лет. В 1529 году Мор отправляется в Камбрэ, во Францию. Здесь будет заключен мир между Испанией, с одной стороны, Англией и Францией — с другой. Мор и на этот раз блестяще справляется с заданием: мир заключен на значительно более выгодных для Англии условиях, чем можно было ожидать.
В том же году Вулси попадает в немилость.
На его место король назначает Мора.
Лорд-канцлер — это главный королевский чиновник. Ему подведомственны все административные и судебные дела.
7
И вот Мор, первый мирянин, назначенный на должность, которую по традиции занимали представители, высшего духовенства, торжественно шествует через Вестминстерский зал к своему кабинету, сопровождаемый герцогами Норфолком и Суффолком, двумя самыми главными царедворцами.
О чем думает Мор? Вот его подлинные слова: «Я считаю это кресло местом, полным опасностей и трудов и далеко не слишком почетным. Чем выше место, тем сильнее падение с него… Если бы не милость короля, то я считал бы свое место столь же приятным, сколь Дамоклу нравился меч, висевший над его головой».[2]
Сказано более чем определенно. Нет, этот человек положительно не создан для славы, во всяком случае, такой, какой себе ее представляли почти все его современники.
И уж кто-кто, а Томас Мор отдает себе полный отчет, в какой страшный для Англии час его назначают лорд-канцлером.