"Мусорга" - певец и музыкант

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

"Мусорга" - певец и музыкант

 На одном из музыкальных фестивалей на родина Мусоргского выступал ответственный работник Союза композиторов СССР и, к удивлению и недоумению хозяев праздника и гостей, настойчиво и как бы бравируя повторял фамилию Мусоргский с ударением на "о". Такое произношение звучит непривычно, однако слышать его приходится не так уж редко. Совсем недавно в передаче Центрального телевидения приняла участие дочь Шаляпина Марфа Федоровна, живущая в Англии. На вопрос, кого из композиторов больше других любил ее отец, ответила не задумываясь: "Конечно, Мусоргского!" И она сделала ударение на втором слоге!

 Может быть, эту фамилию так и следует произносить?

 Татьяна Георгиевна Мусоргская, внучатая племянница композитора, не раз повторяла, что ее отец Георгий Филаретович и тетушка Татьяна Филаретовна произносили "Мусоргский" с ударением на "о" - "более звучно, по-польски".

 Польское влияние, действительно, могло сказаться. Многие века наши земли не только были пограничными, но и находились в прямой зависимости от Польши. В документах архива обнаружилась такая запись: "3 августа 1610 года были отданы королем Сигизмундом поместья Петру Мусорскому".

 По различным источникам удалось проследить жизнь предков композитора на земле псковской более чем за четыре века. За это время к Мусоргским никто из иностранцев не "примешался". Все они родились и росли, как сказано, "в Луцком уезде Жижицкой волости". Здесь их крестили, венчали, отпевали. И в жены они брали только русских невест.

 Во всех церковных книгах, которые вели священники, в гражданских "Ревизских сказках", заполнявшихся рукой предков композитора с XVI века, фамилия писалась в таких вариантах: Мусерской, Мусарский, Мусерский, Мусурский, а в метрической книге о рождении Модеста - Мусирской, но везде без буквы "г".

 Откуда же взялась эта буква, и имеет ли она какое-нибудь отношение к произношению фамилии на польский лад?

 Вспомним, Мусоргский с детства увлекался историей. Он писал: "История - моя ночная подруга". Интерес к минувшему, к самым сложным моментам русской истории композитор особенно проявляет во время работы над "Борисом Годуновым" и "Хованщиной". "Купаюсь в сведениях, голова, как котел, знай подкладывай в него..." "На днях нырнул в самую глыбь". А "глыбь" - это первоисточники: раскольничьи повествования, древние летописи, записки, письма протопопа Аввакума.

 В публичной библиотеке Стасов специально выделил Модесту Петровичу кабинет, кресло, стол и завалил редкими книгами по истории. Любопытно, что в этой комнате позже перечитывал те же самые книги великий Шаляпин. В знак особого расположения к певцу Стасов разрешил ему посидеть в знаменитом кресле, ручки которого уже были перевязаны шнуром, сказав при этом: "Здесь, знаете ли, сидели Николай Васильевич Гоголь, Иван Сергеевич Тургенев... Да-с!"

 Мусоргский изучал историю, чтобы правдиво изобразить жизнь, а Шаляпин хотел глубже понять образы героев опер. Федор Иванович специально встретился со знаменитым ученым, автором восьмитомных сочинений по российской истории Василием Осиповичем Ключевским. Об этой встрече певец поведал так: "Когда я попросил его рассказать мне о Годунове, он предложил отправиться с ним в лес гулять. Никогда я не забуду эту сказочную прогулку среди высоких сосен по песку, смешанному с хвоей. Идет рядом со мной старичок, подстриженный в кружало, в очках, за которыми блестят узенькие мудрые глазки, с маленькой седой бородкой, идет и, останавливаясь через каждые пять-десять шагов, вкрадчивым голосом, с тонкой усмешкой на лице, передает мне, точно очевидец событий, диалоги между Шуйским и Годуновым, рассказывает о приставах, как будто лично был знаком с ними, о Варлааме, Мисаиле и обаянии Самозванца".

 Шаляпин на всех сценах мира пел партии Бориса, Пимена, Досифея, Варлаама... И конечно же, знакомство с историей помогло ему отразить на сцене правду жизни, о которой Мусоргский говорил: "Жизнь, где бы ни сказалась, правда, как бы ни была солона, смелая, искренняя речь к людям - вот моя закваска, вот чего хочу и вот в чем боялся бы промахнуться..."

 Мог ли Мусоргский, кропотливо изучавший историю России, не интересоваться своей родословной, своими предками - свидетелями и участниками тех событий, которые композитор отразил в своих произведениях? На это он ответил не без гордости в автобиографии: "Сын старинной русской семьи". Во французском варианте в скобках стоит "боярин" - видимо; Модест Петрович хотел этим подчеркнуть, что в старину его предки принадлежали к знатному сословию. Прямых свидетельств того, что он изучал историю рода, нет, но один факт позволяет предположить, что Мусоргский хорошо знал свою родословную. С 1860-х годов Модест Петрович в письмах к друзьям и в сочинениях начал писать фамилию с буквой "г". В то же время в деловых бумагах и письмах на родину он до конца жизни сохранил прежнее, дедовское написание. Однако этого не заметили ни Стасов, ни другие современники композитора. Только в 1911 году в "Русской музыкальной газете" появилось сообщение, что подлинная фамилия композитора была Мусорский, без буквы "г" перед последним слогом... Кто же здесь прав?

 По преданию, Мусоргские происходили от смоленских князей - потомков Рюрика: "Род Монастырев, белозерцов, из Смоленска пришли". Сын князя Юрия Святославича, Александр, после смерти отца воспитывался в монастыре и получил прозвище "Монастырь". Он остался дворянином, но княжеского титула уже не имел, как и все его потомки.

 В роду Монастыревых, впрочем, как и в других, древние имена существовали параллельно с христианскими и часто заменяли фамилию и даже имя и отчество: "Лодка Романов Монастырев, Неудача Циплятов Монастырев, Оладья Блинов Монастырев..." Имена и прозвища давали, вероятно, за какие-то броские особенности человека: Безнос, Блин, Дичко, Ерш, Кнут, Судак, Цапля...

 Внука Александра Юрьевича - Романа Васильевича Монастырева - прозвали "Мусорга". От него и пошла фамилия. Как и Монастыревы, Мусоргские "размножались и захудали, их вотчины измельчали от семейных разделов", а вскоре оказались в среде провинциального дворянства, представителям которого было трудно пробиться к великокняжескому московскому двору.

 Мусоргские были мелкими землевладельцами, несли ратную службу. Вот их звания и должности за последние века: дозорщик, воевода, патриарший, стольник, лучанин, вице-комендант, стряпчий, сержант, мичман, лейтенант флота, капрал, майор, корнет конной гвардии. Модест Петрович, потомок Рюрика в 33-м поколении, вышел в отставку в звании прапорщика Преображенского полка в 19 лет.

 Далекие родичи композитора не только участвовали в походах и сражениях, защищали Русь, но были втянуты в дворцовые интриги, междоусобные войны и пережили многие трагические события, происходившие в стране. Так, с эпохой Ивана Грозного, предшествовавшей правлению Бориса Годунова, была связана личная драма предков композитора. Ляпун Янович и Третьяк Янович Мусорские служили при Иване IV в числе "летучих слуг", а их брат Осип Янович был казнен опричниками...

 Этот период массового беззакония, когда брат убивал брата и сын доносил на отца, отразил в романе "Князь Серебряный" современник композитора Алексей Константинович Толстой. Он писал, что при изучении источников книга не раз выпадала у него из рук и он с возмущением бросал перо не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от того, что могло "существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования".

 Репрессии опричников разметали Монастыревых и Мусорских по разным концам Московского государства.

 В 1572 году, когда борьба с "изменой" стала затухать, пострадавшим от злодеяний разрешили вернуться в свои разграбленные "порозжи", вотчины, оставленные теперь уже попавшими в опалу опричниками. Но никто из Монастыревых не решился вернуться на свою родовую землю к Белоозеру, и, как говорится в исследованиях, "они, как птицы над разоренным гнездом, вились над родными местами".

 Из писем Мусоргского видно, что он кропотливо собирал сведения по "исследованию Псковской старины под Грозным". Особый интерес проявил он к эпохе правления Бориса Годунова: "Вчитаться, пронюхать, по всей подноготной прошествовать и пораскинуть мозгами... Так надо относиться к исторической драме". Видимо, к Борису Годунову был и семейный интерес, ведь в период его царствования в Москве служил внук "летучего слуги" Иван Макарович Мусорский. Он-то и был жалован поместьем в "Луцком уезде... за службу и храбрость в Польскую и Литовскую войну". А его сын Петр Иванович десять лет состоял "у государя писцом и дозорщиком", и за ним уже значится на Псковщине деревня Алексеевская - в будущем сельцо Карево, родина композитора. Владения Мусорских перечисляются в жалованной грамоте, которая хранится в Псковском архиве. Выдана она отцом Петра I - царем Алексеем Михайловичем - Михаилу Ивановичу Мусорскому "за те службы", где в походах "многое одолели над противными", и чтобы в будущем "дети его, и внучата, и правнучата... за веру христианскую и за святые Божии церкви... и за свое отечество стояли мужественно".

 В этих вотчинах побывал в 1706 году Петр Великий. Плохая дорога, по которой ехал царь, побудила его написать: "Зело лесиста и болотиста".

 Реформы Петра несли России просвещение, умножали ее богатство, военную славу. В создании российского военно-морского флота принимал участие Михаил Филиппович Мусоргский, вначале мичман, а потом лейтенант.

 В опере "Хованщина" Мусоргский показал петровскую эпоху. Оценивая по достоинству царя-преобразователя, композитор сочувственно относился и к трагедии стрельцов, которые вначале, "как львы, рыкая", гонялись с бердышами в поисках "изменников", а потом сами попали на плаху за неверность новому царю. Разделял Модест Петрович и страдания раскольников, которые, сохраняя верность старым традициям, пошли на самосожжение.

 Такое всепонимание сложной эпохи и острейшей драмы людей композитор воплотил и в "Борисе Годунове".

 Новые исследования показывают, что с историей России была неразрывно связана родословная Мусоргских. Но когда же они точно осели на псковской земле?

 По писцовой книге известно, что Макар Ляпунов Мусорский "испомещен на Луках Великих в 1572 году". Однако предки композитора по бабушке-крепостной, как теперь стало известно, жили здесь испокон веков.

 А первые поселенцы на территории Карева и Наумова, где теперь расположился музей-заповедник, появились более трех тысяч лет назад до нашей эры. В глубокой древности Жижицкое озеро (Жисцо) было полноводнее, глубже и шире, и люди вынуждены были строить жилища на сваях. Село Наумово, по последним научным данным Ленинградской археологической экспедиции, располагалось на сваях более 600 лет и неоднократно перестраивалось. Такие поселения, возникшие в период каменного века, нынче образно называют "Псковской Венецией". Во время одного сильного наводнения свайные поселки затонули и больше не восстанавливались. Потомки местных "венецианцев" стали жить в обычных домах. Они занимались охотой, Рыбной ловлей, сбором дикорастущих съедобных растений, скотоводством.

 Недалеко от Наумова, рядом с Каревом, находился древний город Жижец - центр отдельной волости. Впервые он упоминается в летописи в 1245 году, когда литовские войска были разбиты Александром Невским "под Жижичем". В списке городов XIV века он назван в числе литовских, в XVI столетии уже принадлежит России, числится в составе Торопецкой волости и упоминается в "Духовной" Ивана III.

 Городище было расположено на возвышенности полуострова, окружено крепостным валом, который сохранился до наших дней. При раскопках здесь были обнаружены орудия труда, предметы быта и украшения: стеклянные и янтарные браслеты.

 С этого полуострова в марте 1839 года через заснеженное озеро на санях ехал крестить новорожденного в семье Мусорских священник Александр Наумович Серебреницкий, давший младенцу имя Модест.

 Далекие предки Модеста по крестьянской линии жили на берегу озера, где "находили в изобилии рыбу и всякую лесную дичь, а также меха и воск". Отсюда селяне поставляли на княжеский двор дань рыбой, которая всем очень нравилась: Жижицкое озеро с древних времен и по сей день славится особым вкусом своих судаков.

 Поселенцам у озера Жисцо за многие века неоднократно приходилось брать в руки оружие, чтобы защищать свою землю от набегов иноземцев.

 В Псковской вечевой республике Торопец, по-древнему Кривит, был городом-крепостью и стерег рубежи. Александр Ярославич Невский наследовал торопецкие земли от матери своей Федосьи и сам венчался "в Торопчи с дчерью из Полотска - Брячеславой".

 Торопецкую землю - родину Мусоргского - называют "страной истоков": здесь, среди болот и лесов, с высоких холмов и из озер начинается путь Волги, Западной Двины, Днепра, Ловати... Здесь пролегал и древнейший водный путь "из варяг в греки". И не случайно, что эта древняя земля - с ее говором и поверьями, с ее языческими песнями, с колокольным звоном - стала колыбелью композитора, певца России. Отсюда брала истоки великая музыка.

 Почему же все-таки Модест Петрович исправил свою фамилию и ввел букву "г"?

 Думается, сделал он это прежде всего для того, чтобы возвратить фамилии ее древнее звучание. А еще из уважения к орфографии: ведь если основа "Мусорга", то, конечно же, буква "г" необходима. А выпала она, видимо, фонетически, когда кто-то записал фамилию со слуха. Но самое главное - "Мусорга" по смыслу и значению совсем иное слово, чем "Мусора". "Мусорга" происходит от греческого "мусургус", что означает "певец и музыкант". Влияние греческих слов на русский язык, особенно церковный, несомненно. По древнерусскому словарю фамилия композитора тоже близка к слову "музыка": "мусикия" - искусство стройного и согласного пения. Возможно, Роман Васильевич Монастырев получил прозвище "Мусорга" за то, что, занимаясь хозяйственными и ратными делами, больше отличился как музыкант. Не исключено, что он пел в церковном хоре или слыл "баяном", певуном. У Романа Васильевича было пятеро сыновей. От младшего Ивана-Яна и пошли Мусоргские. Было ли потомство у четверых старших сыновей и какие фамильные прозвища они усвоили, неизвестно. Для нас важно другое - Мусоргский восстановил прежнюю фамилию потому, что она имела песенно-музыкальную основу.

 Ни прадед, ни дед, ни отец композитора не помышляли о том, чтобы вставить незаконно утраченную букву "г". Значит, Модест Петрович предвидел долгую жизнь своей фамилии и позаботился о ее точном написании, а главное - о ее символической основе.

 Ну а как же быть с ударением?

 Как считает Евгений Нестеренко, постоянная буква "у" и неопределенная буква во втором слоге (Мусерской, Мусарский, Мусерский, Мусурский, Мусирской) говорят о том, что предпоследний слог был безударным. Значит, правильное произношение фамилии - с ударением на первый слог. Из местных жителей никто не произносит "на иностранный лад" такие названия, как "Мусоргская гора", "Мусоргское поле", "Мусоргская роща". Все эти угодья подарены крестьянам еще при крепостном праве и сохранили свои названия доныне.

 Недавно в "Неделе" появилась любопытная заметка, в которой говорилось, что только в Красноярском крае живут почти четыреста Пушкиных, шестьсот Толстых, около двух тысяч Крыловых, шестьсот Буниных... Среди многочисленных Гоголей имеются и Николаи Васильевичи... Есть и Суворовы, Кутузовы и двести Годуновых. Из "композиторских" фамилий двести Чайковских, пятнадцать однофамильцев Глинки...

 Фамилия Мусоргский,- вероятно, единственная. А вот бабка композитора по крестьянской линии Ирина Георгиевна носила одну из самых распространенных на Руси фамилий. Однако биографам композитора она была неизвестна, так же, как и вся ее жизнь. Эта тайна до поры хранилась в архиве.