4. Магические волосы Самсона, в которых была его сила, и магическая «синяя» борода Жиля де Рэ

4. Магические волосы Самсона, в которых была его сила, и магическая «синяя» борода Жиля де Рэ

Безусловно, основной и самой яркой сюжетной линией в истории библейского Самсона являются его МАГИЧЕСКИЕ ВОЛОСЫ, которые обеспечивали ему небывалую мощь и которые нельзя было стричь. Именно утрата волос привела Самсона к гибели. НИ О КАКОМ ДРУГОМ ПЕРСОНАЖЕ БИБЛИИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ СООБЩАЕТСЯ! Подобная характеристика Самсона УНИКАЛЬНА на страницах Библии. Поэтому следует ожидать, что в реальной истории XV века нам удастся найти нечто, легшее в основу этого библейского сюжета. Долго искать не приходится. Как только мы начали последовательно, шаг за шагом, анализировать историю Жиля де Рэ, ожидаемый «сюжет с волосами» всплыл практически мгновенно. Это — известная история «Синей Бороды». Она знакома нам с детства, но только сейчас предоставляется возможность взглянуть на нее с новой и, быть может, неожиданной точки зрения. Которая многое ставит на свои места.

Оказывается, Жиль де Рэ присутствует в истории Франции как бы в двух ипостасях. В официальной версии он выступает как легендарный маршал, сподвижник Жанны д’Арк, маг и колдун, казненный за свои занятия алхимией и за массовые убийства. А в народных сказаниях он представлен как мрачный рыцарь Синяя Борода, сраженный шпагами за убийство нескольких своих жен. Вот что говорит по этому поводу Генри Чарльз Ли: «Если историк думает, что в этом исключительном деле (Жиля де Рэ — Авт.) непроницаемая тайна скрывает еще истину, то КРЕСТЬЯНЕ БРЕТАНИ нисколько в ней не сомневались. В их глазах Жиль был воплощением жестокости и бессердечия. Я недостаточно знаком с НАРОДНЫМИ ПРЕДАНИЯМИ, чтобы высказаться по поводу гипотезы Боссара, который видит в Жиле прототип Синей Бороды, чудовища детских рассказов, всемирно прославленного в том виде, какой дал ему Шарль Перро. Однако, не признавая даже за этой легендой бретонского происхождения, мы не можем не признать, что в Бретани, Вандее, Анжу и Пуату, где находились любимые владения ужасного барона, ЕГО НАЗЫВАЛИ СИНЕЙ БОРОДОЙ; быть может, более древняя история о семи убитых женах была связана с именем человека, имевшего только одну жену и погибшего раньше ее. Предание рассказывает, что ДЕМОН ИЗМЕНИЛ В ЯРКО-СИНИЙ ЦВЕТ ЧУДНЫЙ РУСЫЙ ЦВЕТ БОРОДЫ ЖИЛЯ, КОТОРОЙ ОН ГОРДИЛСЯ, и в глазах крестьян повсюду, в Тиффоже, в Шантосэ, Машкуль, СИНЯЯ БОРОДА представляется владельцем замка, где Жиль царствовал над их предками. Еще до сих пор путник, проходя вечером мимо страшных развалин, осеняет себя крестным знамением, задерживает дыхание. В БАЛЛАДАХ ИМЯ БАРОНА РЭ УПОТРЕБЛЯЕТСЯ РЯДОМ С ИМЕНЕМ СИНЕЙ БОРОДЫ ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ЛИЦА. Жан де Малеструа, епископ Нанта (устроивший суд над Жилем де Рэ — Авт.), рисуется тем борцом, который ОСВОБОДИЛ НАПУГАННЫЙ НАРОД ОТ ИХ УГНЕТАТЕЛЯ» [330], т. 2, с. 487.

Британская Энциклопедия также считает, что «версия Перро, по-видимому, происходит из Бретани (Brittany) и может быть основана на карьере маршала Франции 15 века Жиля де Рэ (Gilles de Rais) и Коморра Окаянного (Comorre the Cursed), правителя Бретонии (Breton) в 6 веке» (Британская Энциклопедия издания 1994–2000 годов, электронная версия).

Издаваемая сегодня сказка Шарля Перро «Синяя Борода» является радикально упрощенным детским вариантом старинных легенд Бретани XV века. Стоит отметить, что Шарль Перро (Charles Perrault, 1628–1703) был одним из ведущих академиков Французской Академии XVII века. Он был в центре яростного спора, расколовшего в XVII веке Французскую Академию пополам. Спорили «античники» и «модернисты». Перро был активным модернистом и считал, что «древняя литература неизбежно более груба, чем современная» (Британская Энциклопедия, статья «Charles Perrault», издание 1994–2000 годов, электронная версия). Именно с этих позиций Шарль Перро переизложил в «сказочном детском варианте» лишь малую часть известной средневековой истории Синей Бороды, максимально упростив ее и освободив от «лишних деталей». В результате, как выясняется, Перро не включил в свою сказку наиболее важные для нас подробности сюжета о Синей Бороде. Шарль Перро почему-то сосредоточил свое внимание лишь на семи женах рыцаря, сведения о которых нас здесь практически не интересуют. А. Франс, например, изучавший старые хроники и написавший новеллу о Синей Бороде, скептически относился к версии Перро [914:1], с. 617. Поэтому мы обратимся не к примитизированной сказке Перро, а к другим уцелевшим средневековым свидетельствам о Синей Бороде.

Мы уже процитировали сведения, согласно которым демон ИЗМЕНИЛ цвет русой бороды Жиля де Рэ на синий, после чего маршал и получил новое прозвище — Синяя Борода. Легенда делает акцент на изменении цвета бороды. Однако, отвлекаясь пока от «цветовых деталей» вроде русый-синий, обратим внимание на суть сюжета: старинная легенда на самом деле утверждает, что ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ С БОРОДОЙ ЖИЛЯ ДЕ РЭ, то есть ПО КАКИМ-ТО ПРИЧИНАМ ОНА ИЗМЕНИЛАСЬ. Зададимся простым вопросом. Что обычно происходит с бородами и с волосами? Особенно когда они отрастают? Ясное дело, ИХ СТРИГУТ, СБРИВАЮТ. Поэтому можно предположить, что речь шла о том, что у Жиля де Рэ СБРИЛИ БОРОДУ ИЛИ ОСТРИГЛИ ВОЛОСЫ. Но ведь некоторые люди не сбривают бороду вообще! Иные даже не стригутся и ходят так всю жизнь. Так почему же в случае с Жилем какому-то изменению его бороды придается столь большое значение? Причем зачем-то специально подчеркивается, что бороду ему ИЗМЕНИЛ не кто-нибудь, не парикмахер, а «демон», то есть какая-то могучая внешняя сила. По-видимому, это было для чего-то нужно, привело к каким-то серьезным последствиям.

Итак, спрашивается, кто на самом деле и зачем сбрил бороду Жилю де Рэ? Но как только вопрос сформулирован, ответ всплывает сам собой. Мы сразу вспоминаем, что Жиля де Рэ судил ИНКВИЗИЦИОННЫЙ ТРИБУНАЛ. Как справедливо отмечает известный специалист по истории религий Дж. Фрезер: «У нас в Европе (средних веков — Авт.)… считали, что ЗЛОВРЕДНАЯ СИЛА КОЛДУНОВ И ВЕДЬМ ТАИЛАСЬ В ИХ ВОЛОСАХ И ЧТО С ЭТИМИ НЕХРИСТЯМИ НЕЛЬЗЯ НИЧЕГО ПОДЕЛАТЬ, ПОКА У НИХ ЦЕЛЫ ИХ ВОЛОСЫ. ОТСЮДА ВО ФРАНЦИИ (! — Авт.) ВОЗНИКЛО ОБЫКНОВЕНИЕ ПЕРЕД ПЫТКОЙ СБРИВАТЬ У ЛЮДЕЙ, ОБВИНЕННЫХ В КОЛДОВСТВЕ, ВСЕ ВОЛОСЫ НА ТЕЛЕ. Миллей присутствовал в Тулузе (город во Франции! — Авт.) при пытке нескольких человек, от которых нельзя было добиться признания своей вины, пока их не раздели донага и не ОБРИЛИ, после чего они тут же подтвердили предъявленное им обвинение. Точно так же одна, казалось бы благочестивая, женщина была подвергнута пытке по подозрению в колдовстве; она с невероятной стойкостью переносила все мучения, и лишь после того, как у нее ВЫДЕРНУЛИ ВСЕ ВОЛОСЫ, признала себя виновной. Известный ИНКВИЗИТОР Шпренгер довольствовался тем, что СБРИВАЛ ВОЛОСЫ У ПОДОЗРЕВАЕМЫХ КОЛДУНОВ ИЛИ КОЛДУНИЙ ТОЛЬКО НА ГОЛОВЕ (то есть именно так, как это было сделано с библейским Самсоном — Авт.)… Куманус (коллега Шпренгера — Авт.) обрил у сорока одной женщины все тело прежде, чем отправить их на костер… В индийской провинции Бастар „человека, признанного виновным в колдовстве, отдают на избиение толпе, СБРИВАЮТ С НЕГО ВОЛОСЫ (ТАК КАК ИМЕННО В ВОЛОСАХ ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ВСЯ ЕГО ЗЛАЯ СИЛА)“» [920], с. 260–261.

Отступая на минуту чуть в сторону от центральной темы нашего исследования, отметим, что обычай сбривать волосы в средневековой Европе имеет, скорее всего, вполне простое и понятное объяснение. Как мы уже показали в [БР], ХРОН6, гл. 4, после возникновения огромной «Монгольской» Империи по Средиземноморью и по Западной Европе XV–XVI веков распространились заразные заболевания, двигавшиеся с торговыми и военными караванами по проложенным путям сообщения в Империи. Раньше таких путей не было, поэтому не было и массовых, далеко распространяющихся эпидемий. Правители Империи начали борьбу с заболеваниями, чем и объясняется повторное османское = атаманское завоевание земли обетованной в XV–XVI веках и первоначально поголовное вырезание жителей, как больных, так и здоровых, см. [БР], ХРОН6, гл. 4:5. Потом, по мере развития медицины, одной из первоочередных карантинных мер стало, по-видимому, сбривание волос с больных людей, чтобы уничтожить заразу. Так могли думать средневековые врачи. Волосы — естественная среда обитания многих паразитов, переносчиков болезней. Экспериментально было установлено, что в волосах могут гнездиться некоторые опасные болезни. И сегодня при некоторых заболеваниях обривают волосы на голове больного. Потом, по мере затухания эпидемий, в средние века обычай принудительного обривания головы перестал носить обязательный и массовый характер. Волосы стали сбривать лишь в особых случаях, связанных с колдовством, поскольку волосы продолжали рассматривать как гнездилище опасных свойств.

Не исключено, что этими причинами частично объясняется обычай казаков обривать голову, оставляя только оселедец, длинный чуб или прядь волос. Ведь казаки были основной военной силой Орды, ушедшей на завоевание тогдашнего мира. Волосы брили для надежности, дабы не подхватить заразу в походе. Например, вшей, распространителей тифа. Может быть, сначала казаки-ордынцы вообще брили голову наголо. Потом, по мере затухания болезней, начали оставлять длинный чуб-прядь. А может быть, небольшую прядь волос оставляли всегда. Наверное, из подобных же соображений в Западной Европе возникла практика сбривать бороды. На Руси, то есть в метрополии Империи, такой обязательный обычай был введен лишь при Петре I, а ранее его не было. И это понятно. В метрополии «Монгольской» Империи не было медицинских причин обривать волосы, поскольку массовые заболевания распространились вдали от центра, то есть в Западной Европе, Африке, Средиземноморье. Куда и были направлены карательные имперские «монгольские» войска для уничтожения очагов заразы, см. [БР], ХРОН6, гл. 4. Известная акция в петровской Руси по насильственному сбриванию бород не была, конечно, личной прихотью царя. За этой деятельностью стояли вполне реальные и практические причины. Либо медицинские, либо идеологические. После раскола Империи в XVII веке романовская администрация могла начать борьбу с пережитками ненавистного им имперского прошлого, когда мужчины правящего класса Великой = «Монгольской» Империи носили бороды и видели в них некий отличительный классовый признак. А Западная Европа уже привыкла «ходить без бороды». В XVII веке, после оккупации России западными европейцами, этот обычай был насильственно внедрен и на Руси. Как известно, доходило до того, что бородатых мужчин ловили на улице и публично отрезали бороды.

Но вернемся к Жилю де Рэ. Нам представляется вполне оправданной мысль, что Жилю де Рэ сбрили волосы на голове или сбрили бороду во время суда инквизиции, чтобы, как мы цитировали выше, «облегчить отправление правосудия». Иначе бы не сознался. Более того, как мы уже видели, волосы сбривали ПЕРЕД ПЫТКОЙ. Дабы облегчить испытуемому признание. Ведь волосы, как всем было известно в ту эпоху, очень мешают чистосердечному раскаянию. И тут следует вновь обратиться к документам процесса над Жилем де Рэ, хотя эти документы, скорее всего, отредактированы позднее. И мы сразу наталкиваемся на замечательное обстоятельство, серьезно подтверждающее нашу реконструкцию событий. В деле Жиля де Рэ имеется, оказывается, некая загадка, не дающая покоя многим исследователям его биографии. Считается, что он упорствовал на суде, отвергая обвинения и настаивая на том, что суд не имеет полномочий судить его [330], т. 2, с. 482. И вдруг неожиданно картина радикально меняется. Чарльз Генри Ли пишет: «ТРУДНО ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ДАЛЬШЕ. Когда через день, 15-го числа, Жиль был приведен на суд (то есть на очередное заседание — Авт.), ТО ЭТО БЫЛ УЖЕ СОВСЕМ ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК. Чем повлияли на него за это время?… Он смиренно признал судьями епископа и инквизитора. Преклонив колени, плача и вздыхая, он просил прощения за нанесенные им оскорбления и умолял, чтобы с него сняли отлучение от Церкви» [330], т. 2, с. 482.

Одни источники говорят, будто к Жилю не применяли пытки [330], т. 2, с. 483–484. Другие же, напротив, утверждают, что «после шести заседаний 19 октября де Рэ БЫЛ ПОДВЕРГНУТ ПЫТКЕ» [2:1], с. 89. А ведь мы уже видели выше, что по обычаям инквизиции перед пыткой подозреваемому обривали волосы на голове, дабы помочь ему в чистосердечной беседе с палачами.

Итак, мы можем сформулировать мысль, что ВО ВРЕМЯ ИНКВИЗИЦИОННОГО ТРИБУНАЛА, ЗНАМЕНИТОМУ МАРШАЛУ ФРАНЦИИ, РЫЦАРЮ ЖИЛЮ ДЕ РЭ ДЕ ЛАВАЛЮ, ОБВИНЕННОМУ В МАГИИ И АЛХИМИИ, ОБРИЛИ ВОЛОСЫ НА ГОЛОВЕ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ЕГО БОРОДУ. Это был стандартный обычай той эпохи [920], с. 260. Синий цвет «новой бороды» Жиля, упомянутый легендой, может объясняться тем известным физиологическим эффектом, что когда обривают бороду, кожа лица в этом месте приобретает слегка СИНЕВАТЫЙ оттенок, отсвечивает синевой. Так что Синяя Борода — это, скорее всего, ее ОТЛИВАЮЩИЙ СИНЕВОЙ СЛЕД на гладком свежевыбритом лице. Впрочем, эта деталь нам совершенно неважна и мы не будем ее акцентировать.

Так Жиль де Рэ получил новое свое прозвище — Синяя Борода. После обрезания бороды, — и, скорее всего, последовавшей вслед за этим пытки, — Жиль де Рэ, как мы видели, сразу изменил свое поведение, сознался во всех мыслимых и немыслимых преступлениях и вполне удовлетворил судей инквизиции.

А теперь самое время вернуться к Библии. САМСОНУ ОТРЕЗАЮТ ВОЛОСЫ, И ОН СРАЗУ ТЕРЯЕТ ВСЮ СВОЮ МАГИЧЕСКУЮ СИЛУ. Перед нами — типичный средневековый сюжет из истории инквизиции XV–XVI веков [920], с. 260. Уже одного этого обстоятельства достаточно, чтобы увидеть в истории Самсона явные следы средневековых обычаев XV–XVI веков.

Нам представляется, что здесь мы натолкнулись на очень яркую параллель, еще сильнее сближающую французскую историю Жиля де Рэ и библейскую историю Самсона. После обрезания волос Самсон теряет силу, его арестовывают, заковывают в цепи и бросают в темницу. «И усыпила его [Далила] на коленях своих, и призвала человека, и велела ему ОСТРИЧЬ СЕМЬ КОС ГОЛОВЫ ЕГО. И НАЧАЛ ОН (Самсон — Авт.) ОСЛАБЕВАТЬ, И ОТСТУПИЛА ОТ НЕГО СИЛА ЕГО… филистимляне взяли его… оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников» (Судьи 16:19, 16:20). По-видимому, здесь, на страницах Библии, мы читаем еще одну версию истории Жиля де Рэ = Синей Бороды.

Стоит упомянуть, что известный ученый Дж. Фрезер НАПРЯМУЮ ОТОЖДЕСТВИЛ БИБЛЕЙСКИЙ РАССКАЗ О САМСОНЕ СО СРЕДНЕВЕКОВЫМ ОБЫЧАЕМ ОБРИВАНИЯ ВОЛОС ПЕРЕД ПЫТКОЙ В ИНКВИЗИЦИИ [920], с. 260. Собственно говоря, этому отождествлению Фрезер посвятил целую главу «Самсон и Далила» своей известной книги «Фольклор в Ветхом Завете» [920]. Конечно, Фрезер, как воспитанник скалигеровской истории, не догадывается перенести историю Самсона в средние века, а предпочитает думать, будто «древние» обычаи «неожиданно возродились» в Западной Европе XV–XVI веков. Как мы теперь понимаем, в этом Фрезер ошибся. Не по своей, конечно, вине. Так его учили.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.