Фаворитки приходят к власти

Фаворитки приходят к власти

С середины XVI в. отмечаются серьезные изменения в структуре султанского гарема, которые, в свою очередь, существенно меняют его роль. Внешним проявлением этого процесса стала новая титулатура женской половины семьи султана. Традиционно в отношении матери правителя, его жен и родственниц использовалось старинное тюркское понятие хатун. После прихода к власти Сулеймана Кануни к имени его матери, а также к именам его детей стали добавлять титул «султан»⁴¹. Позже этот титул начал применяться и в отношении избранных наложниц (фавориток – хасеки) правителя. Традиционно данное новшество объясняют привязанностью Сулеймана к своей матери⁴². Согласно свидетельству венецианского посла Пьетро Брагадина от 1526 г., Хафза-султан «была очень красивой женщиной в возрасте около 48 лет, к которой султан относился с большой любовью и уважением»⁴³. Однако можно предположить и другую причину подобного воззрения, согласно которой именно мать Сулеймана сумела его оградить от отцовского гнева и достичь вершины власти в Османском государстве. Одна из причин получения титула «султан» избранной наложницей связана со спецификой отношений султана с его наложницей по имени Хуррем⁴⁴, известной среди европейских современников как Роксолана, Роза, Росса, Росанне и т. д.⁴⁵ Османские же источники упоминают ее как хасеки-султан или Хасеки Хуррем-султан.

Портрет Хасеки Хуррем-султан (Роксоланы) неизвестного автора.

Она была дочерью бедного священника из Западной Украины⁴⁶. По мнению одних историков, ее звали Александра, по мнению других – Настасья Лисовская. Во время очередного набега крымские татары взяли ее в «полон» в местечке Рогатин, близ Львова, и продали работорговцам. В султанском гареме она получила имя Хуррем («Веселая»), Однако среди европейских авторов она была известна под именем Роксолана⁴⁷.

Можно предположить, что она могла оказаться в гареме султана Селима I Явуза (1512–1520) в Стамбуле или попасть в гарем шахзаде Сулеймана. Если считать датой ее рождения 1504 г., то в гареме она могла оказаться около 1517–1518 гг.⁴⁸ Во время египетского похода султана Селима (июнь 1515 – август 1517) шахзаде Сулейман был оставлен в Эдирне, чтобы охранять западные границы империи. Возможно, после возвращения с египетского похода своего отца Сулейман, чтобы поздравлять его с победой над мамлюками, приходил в столицу. В это время Хуррем могла быть преподнесена Сулейману в качестве подарка. У нас нет достоверных сведений о том, сопровождала ли мать Сулеймана своего сына, когда тот был в Эдирне. Тем не менее нельзя исключить, что вместе со своим сыном она также находилась в Эдирне и сопровождала его. Поскольку в гарем шахзаде можно было попасть лишь после одобрения его матери, то Хуррем, возможно, первоначально была представлена Хафза-султан.

К.А. Хикель. Роксолана и султан Сулейман. XVIII в.

Согласно одной из многочисленных легенд, она оказалась в гареме Сулеймана в возрасте тринадцати-четырнадцати лет, что по меркам того времени считалось уже поздним для получения соответствующего воспитания и образования. В соответствии со сложившейся в то время в гареме традицией, прежде чем быть представленной султану, она в течение определенного времени должна была пройти необходимое обучение и воспитание в гареме. Возможно, Хуррем первоначально попала в апартаменты наложницы Сулеймана Махидевран, которая была матерью Мустафы. На это косвенно указывают взаимоотношения Махидеврана и Хуррем. Возможно, в апартаментах Махидеврана на строптивую Хуррем обратили внимание и поручили ее воспитание хазинедар-уста, ответственной за воспитание и подготовку наложниц, которых представляли шахзаде. Возможно, после вступления на престол в 1520 г. Сулейман обратил на нее внимание. Если учесть, что ее первый ребенок появился на свет в конце 1521 г., то султану она могла быть представлена сразу после его приезда из Манисы в Стамбул.

Однако, ссылаясь на сведения Б. Миллера и Н. Пензера, турецкий историк Ч. Улучай отмечает, что, возможно, Ибрагим, который в это время был самым близким человеком шахзаде в его окружении, купил ее у работорговцев и преподнес Сулейману в качестве подарка⁴⁹. Может быть, первоначально Ибрагим сам хотел жить с ней. Однако эта строптивая невольница оказала сопротивление, и между ними произошла ссора, которая в дальнейшем отразилась на их отношениях. Тогда Ибрагим принял решение подарить ее Сулейману. Данное предположение основано больше на слухах, распространенных в столице Османской империи, чем на реальных событиях. Возможно, оно было выдвинуто намного позже, чтобы дать пояснение неожиданной казни Ибрагим-паши в 1536 г., без явных на это причин. Несмотря на то что Ибрагим проводил с Сулейманом время вместе и был посвящен во все его тайны, тем не менее такое действие Ибрагима, согласно этикету того времени, не могло не отразиться в дальнейшей его судьбе. Хотя, с другой стороны, Ибрагим не мог предположить, что будущий султан Сулейман так сильно может влюбиться в эту строптивую невольницу. Несмотря на фантастические сюжеты, касающиеся попадания Хуррем в султанский гарем и выдуманные некоторыми авторами из-за отсутствия достоверных сведений, невозможно что-либо определенно говорить о Хуррем до того, как на нее обратил внимание Сулейман.

Посол Венеции Бернардо Навагеро в своем отчете описывает характер и борьбу Хуррем, чтобы привлечь внимание султана к себе. По его словам, когда «гордая и красивая черкешенка, которая имела от Сулеймана сына по имени Мустафа, поняла что она [Хуррем] удовлетворяет все желания султана, она стала оскорблять ее [Хуррем] словами “предательница, продажная шкура” [“продажное мясо”], ты хочешь соревноваться со мной?” и поцарапала ей лицо и разорвала одежду⁵⁰.

Случайно через несколько дней султан вызвал эту русскую наложницу [Хуррем] к себе для развлечения. Она воспользовалась этим случаем и сказала вызвавшему ее евнуху, что она недостойна предстать перед взорами султана в таком виде, чтобы не омрачать его взгляд, так как она является “продажным мясом” и не хочет причинять вреда величеству своего господина. Она недостойна появиться в таком виде, когда поцарапано ее лицо, выдраны волосы и разорвана одежда. Когда евнух передал эти слова султану, у него появилось еще большее желание вызвать ее к себе.

После ее прихода султан спросил у нее о причине ее отказа прийти к нему. Хуррем рассказала ему все то, что происходило между ней и Махидевран, прибавляя к своим словам также слезы. Она показывала свое лицо, где сохранились следы от царапин. Султан разозлился и вызвал черкешенку и спросил: “Правду ли говорит Хуррем?” Черкешенка подтвердила, что та говорит правду, и добавила, что Хуррем получила малую толику того, что на самом деле заслуживала. Мать Мустафы сказала, что согласно существующей в гареме иерархии все невольницы в гареме должны служить ей, поскольку она раньше других женщин попала в гарем султана. Эти слова еще больше возмутили султана, и всю свою любовь он направил к Хуррем»⁵¹.

Возможно, в своем отчете посол Венеции Бернардо Навагеро использовал слухи, которые распространялись в столице империи, поскольку он находился в Стамбуле с 1549 г., то есть примерно через 30 лет после упоминаемых событий. Если сведения Б. Навагеро верны, то такая ссора между Махидевран и Хуррем могла произойти не позже конца 1521 г., когда у Хуррем родился сын по имени Мехмед. Вряд ли Махидевран могла поступить так после рождения друг за другом нескольких детей Хуррем, тем более она видела и чувствовала привязанность султана Сулеймана к новой наложнице. На это указывают сведения венецианских послов, которые в эти годы находились в Стамбуле. По сведениям венецианского посла Марко Минио, который пребывал в столице Османской империи в 1521–1522 гг., Сулейман был любвеобильным и часто посещал Старый дворец, где находился его гарем⁵².

По утверждению другого венецианского посла – П. Зена, который жил в столице Османской империи с 1522 по 1524 г., султан не был падким на женщин и ограничивался только одной из них⁵³. Ею могла быть Хуррем. Возможно, за этот относительно короткий период сложились отношения Сулеймана со своей новой фавориткой.

Следует упоминать, что шахзаде Сулейман до восшествия на престол в 1520 г. жил на санджаке Маниса вместе со своим гаремом, который возглавляла его мать Хафза. В годы правления в санджаке у Сулеймана были по крайней мере четверо детей, которые родились от разных его наложниц. Первый сын Сулеймана, Махмуд, родился в Манисе в 1512 г. Однако имя его матери неизвестно. Его сын Мустафа появился на свет в 1515 г. от наложницы по имени Махидевран. Еще один сын Сулеймана, Мурад, родился в 1519 г.⁵⁴ Имя его матери также неизвестно. Отсутствуют достоверные сведения о дочери султана Сулеймана, которая умерла в 1521 г., а также ее матери. Некоторые авторы утверждают, что матерью этих детей Сулеймана была Гюльфем-хатун. Эти утверждения являются беспочвенными, поскольку Гюльфем не упоминается среди женщин гарема шахзаде Сулеймана в Манисе. Имя Гюльфем упоминается в письмах Хуррем-султан, адресованных Сулейману, где она также передает приветствие султану⁵⁵.

По сведениям известного австрийского востоковеда Й. фон Хаммер-Пургшталя, в 1521 г., когда Сулейман возвращался в столицу после захвата Белграда, он получил известия о смерти своего двухгодовалого сына Мурада⁵⁶. За два дня до возвращения в столицу умерла его дочь, и через десять дней после возвращения в Стамбул он потерял старшего сына, девятилетнего Махмуда⁵⁷. Вероятно, эти дети умерли во время эпидемии оспы, которая распространилась в то время по Стамбулу. Эту версию поддерживал также Й. фон Хаммер-Пургшталь⁵⁸. После смерти двух сыновей султана в живых остался только шестилетний Мустафа, рожденный от наложницы по имени Махидевран.

Несмотря на отсутствие достоверных сведений о датах рождения детей Хуррем, большинство исследователей полагают, что ее первый сын, Мехмед, появился на свет в конце 927[1]/1521 г. Турецкий историк М.Ч. Улучай указывает, что после рождения сына Хуррем, согласно традиции, хотела покинуть султанский дворец⁵⁹. Желая, видимо, сохранить ее около себя, Сулейман Кануни вынужден был заключать с ней официальный брак (никях). Согласно традиции такой брак мог состояться только после освобождения невольницы. Видимо, султан Сулейман впервые нарушил традицию, установленную прежними правителями Османского государства, которые с середины XV в. жили с наложницами, не заключая с ними официального брака. Кроме того, он нарушил также традицию, согласно которой каждой наложнице позволялось иметь только одного сына. Возможно также, что частые смерти его сыновей, родившихся от других наложниц, стали одной из причин долгосрочных отношений султана с Хуррем⁶⁰. Так или иначе, после появления первых детей от Хуррем Сулейман больше не интересовался другими своими наложницами. После Мехмеда (умер в 1543 г.) Хуррем родила ему еще несколько детей: дочь Михримах в 928/1522 г. и четырех сыновей – Абдулла-ха в 929/1523 г. (он умер через три года), Селима в 930/1524 г.⁶¹, Баязида в 931/1525 г. и Джихангира в 937/1531 г.⁶² Возможно, рождение этих детей от Хуррем произвело определенное воздействие на впечатлительного Сулеймана⁶³.

Хуррем, пользуясь благосклонностью султана и нарушая сложившиеся в гареме правила, заняла самое высокое место в иерархии гарема после матери султана. Она стала официальной женой султана, вопреки традиции получив свое освобождение еще до смерти своего мужа. Кроме того, при достижении своих сыновей совершеннолетия она не только не покинула столицу вместе со своим сыном, который отправлялся на правление санджаком, но окончательно перебралась в Новый дворец султана⁶⁴.

Долгая связь султана с Хуррем определила и изменение ее положения в гареме. Она обрела статус хасеки⁶⁵, иными словами, избранной фаворитки султана. Это позволило ей жить вместе с султаном в Топкапы. В отличие от своих предшественниц она не была отправлена в провинцию вместе со своим сыном и не переехала в Старый дворец. С самого начала своего пребывания в султанском гареме Хуррем, несомненно, чувствовала себя защищенной от происков других наложниц, которые обвиняли ее в колдовстве, и могла настаивать на своих желаниях. Венцом ее карьерного роста стало решение Сулеймана сыграть пышную свадьбу⁶⁶. Некоторые исследователи считают, что такая свадьба могла произойти после 1533 г.⁶⁷ Если учесть, что Хафза-султан умерла в 1534 г., нетрудно предположить, что она вряд ли разделяла те новшества в жизни гарема, что были введены ее сыном. Возможно, никях был совершен намного раньше. Но свадьбу султан, видимо, откладывал до того времени, когда Хафза-султан уже не могла ему перечить. С другой стороны, нельзя также предположить, что Хафза-султан была против такой свадьбы, несмотря на то что это нарушало традиции, хранительницей которых она являлась.

После ее смерти Хуррем взяла на себя ту роль, которая была предназначена матери султана. Она единолично господствовала в гареме вплоть до своей смерти в 1558 г. Женитьба Сулеймана на Хуррем, ставшей первой наложницей в османской истории и получившей свободу еще при жизни мужа-султана, укрепила ее статус в султанском гареме и позицию при османском дворе. Она воспользовалась своим положением и влиянием, чтобы устранить все возможные препятствия на пути ее сыновей к власти в случае смерти Сулеймана Кануни. Главными помехами для реализации этого замысла были старший сын Сулеймана от Махи-девран – Мустафа, очень популярный среди янычар, и великий визир Ибрагим-паша⁶⁸, сохранявший большое влияние на султана. Ибрагим-паша, а также мать султана Сулеймана Хафза-султан воспринимали шахзаде Мустафу как будущего наследника престола.

Между карьерами Хуррем-султан и Ибрагим-паши существовали поразительные схожести. Обе они достигли вершины своей карьеры благодаря своей приближенности к султану и благосклонному к ним отношению султана Сулеймана. К тому же их высокое положение в государственной иерархии и в гареме было достигнуто в результате нарушения султаном Сулейманом традиции и обычаев, установленных в султанском дворе. Обращает на себя внимание также быстрота достижения такого возвышения. Как Ибрагим, так и Хуррем к 1523 г., всего через три года после восшествия на престол султана Сулеймана захватили каждый в своем окружении единоличную власть.

Портрет Ибрагима-паши. Гравюра XVI в.

Благосклонность Сулеймана к своему бывшему рабу Ибрагиму привела к очень быстрому его возвышению, и, несмотря на зависть и интриги окружавших его высокопоставленных должностных лиц, он занял пост великого визира, нарушив при этом правила карьерного роста, существовавшие в то время. Согласно тогдашним традиции и правилам в этих службах люди, служившие в Бируне, не могли входить в Эндерун. Несмотря на то что Ибрагим-паша стал главой Бируна, тем не менее ему было позволено входить в Эндерун. Там ему была выделена отдельная комната рядом с покоями самого султана, где Ибрагим-паша время от времени ночевал.

Должность великого визира была самой высокой точкой карьерного роста государственных служащих, правила которого были установлены прежними правителями и соблюдались неукоснительно. В Османской империи были определены и разграничены пути карьерного роста для сословия улемов и для государственных служащих. Для государственной службы отбирались самые способные и подготовленные молодые люди, которые начинали свое обучение и воспитание в Эндеруне. Продвигаясь по служебной лестнице и переходя из одной палаты в другую, они обучались к управлению государством в непосредственной близости к самому султану. По достижении возраста, который не был строго определен, они назначались на одну из высоких должностей на службах Бирун, таких как ага янычарского корпуса, миралем, мирахур, чакырджыбашы и др. При выделении на этих должностях, а также при определенной протекции молодой человек мог быть назначен на правление санджаком, в качестве санджакбея. Возвышаясь по служебной лестнице, в дальнейшем он мог стать бейлербеем Анатолии или Румелии. Одновременно с этим он мог получить ранг третьего визира.

До султана Сулеймана существовали только три визира. После вступления на престол он своего лала Касым-пашу назначил четвертым визиром. Позже количество визиров постоянно увеличивалось. За определенные военные или государственные заслуги он мог получить ранг второго визира. После снятия с должности, смерти или казни великого визира по благоволению султана он мог получить эту должность, которая была самой высокой государственной в Османской империи. По словам историка Мустафы Али, необходимо было около 30 лет, чтобы получить должность великого визира, возвышаясь по иерархической служебной лестнице.

Назначение Ибрагима на различные должности по благоволению султана выходило за рамки правил карьерного роста, принятого в Османской империи. По этой причине у Ибрагима появились многочисленные недоброжелатели, которые завидовали ему, не одобряли его необычный карьерный рост, а также близкое отношение султана к нему и чинили ему различные препятствия.

Ибрагим-паша, который имел различные прозвища (Паргалы, Френк, Макбул, Мактул), согласно одной из версий, родился в конце XV в. (в 1493 или 1494?) в местечке Парга на северо-западе Греции⁶⁹. Во время набега бейлербея Боснии Искендер-паши на Эпир был захвачен в плен в возрасте шести лет и обучался в его дворце. После нескольких лет обучения и воспитания он был подарен шахзаде Сулейману, который в то время правил санджаком Кефе (Феодосия) в Крыму. Ибрагим стал самым близким и доверенным человеком шахзаде и находился всегда рядом с ним⁷⁰.

Согласно другой версии, отцом Ибрагима был моряк из местечка Парга. Еще в детстве османские пираты увели его и продали на рынке работорговли. Его купила одна богатая вдова недалеко от города Маниса. Она воспитывала и обучала Ибрагима. Он был талантливым и красивым ребенком. К тому же он быстро научился играть на скрипке. Однажды шахзаде Сулейман услышал звуки скрипки и велел привести к нему того, кто играет на скрипке. Сулейман стал дружить с этим красивым и талантливым рабом, который знал много стихов и любил историю. Он много рассказывал об истории походов Александра Македонского и Ганнибала, чем привлек внимание шахзаде. Узнав об этом, вдова подарила его Сулейману. В дальнейшем они росли вместе, и Ибрагим стал одним из его самых приближенных лиц⁷¹. Из-за своего веселого характера, познания в истории, умения играть на музыкальных инструментах, сочинять стихи Ибрагим стал повсюду сопровождать юного шахзаде, который сам сочинял стихи под псевдонимом Мухибби.

После вступления на престол Сулейман привел Ибрагима с собой в столицу и назначил на должности в Эндеруне, чтобы держать его возле себя. Несмотря на противоречивость сведений, можно определенно говорить о том, что Ибрагим занимал различные высокие должности на службах Эндеруна, среди которых были чакырджыбашы (сокольничий), капы-агасы, хасодабашы, который считался самый высокой должностью в Эндеруне⁷². Еще во время Белградского похода султан велел построить для своего любимца дворец вблизи исторического ипподрома, который позже получил название дворец Ибрагим-паши.

Сулейман часто поручал своему верному слуге решение важных государственных дел, чем вызывал недовольство высокопоставленных должностных лиц, которые недолюбливали Ибрагима, считая его выскочкой. Ибрагим, в свою очередь, добросовестно выполнял все поручения султана, отклоняя подношения некоторых заинтересованных лиц, в результате среди низшего сословия прослыл справедливым человеком. В 1523 г. в результате клеветнического доноса второго визира Ахмед-паши султан Сулейман снял с должности великого визира старого Пири Мехмед-пашу и на его место, вопреки ожиданию Ахмед-паши, назначил Ибрагима, который в это время находился на должности хасодабашы, считавшейся самый высокой на службе Энде-рун. Назначение напрямую на самую высокую государственную должность выходцев из службы Эндерун, без прохождения соответствующих этапов карьерного роста, считалось нарушением существующих в Османской империи правил. Не до конца ясно, почему Сулейман назначил на должность великого визира достаточно молодого и неопытного, хотя и предельно верного своего ставленника. Среди причин авторы указывают его дружбу с Ибрагимом, который из-за своего ума и способности сумел обворожить султана. Возможно, Сулейман хотел женить Ибрагима на своей рано овдовевшей сестре Хатидже. Может быть, его мать Хафза-султан также подталкивала своего сына к заключению такого брака. Это возможно было только после вывода Ибрагима из Эндеруна и назначения его на службы в Бируне. Неслучайно дворец для Ибрагима начали строить еще в 1521 г. Еще одной причиной назначения Ибрагима на эту должность могло быть отсутствие визиров куббеалты. По словам М. Сурейя, к 1519 г. после смерти второго визира Ходжазаде Мехмед-паши и безвременной смерти Искендер-паши в ранге визира остался только великий визир Пири Мехмед-паша. Чтобы восполнить образовавшуюся должности второго визира, по просьбе Пири Мехмед-паши на эту должность был назначен Чобан («пастух») Мустафа-паша⁷³. В 1520 г. Джезери Касым-паша стал третьим визиром, после его отставки в 1521 г. лала Сулеймана Гюзелдже Касым-паша стал третьим визиром. В 1522 г. Чобан Мустафа-паша был назначен губернатором Египта, и на его место был назначен Ахмед-паша. Таким образом, когда Сулейман назначал Ибрагима на должность великого визира, рядом с султаном не были его доверенные люди, чтобы занимать эту должность. К тому же во время первых успешных военных походов султана Сулеймана на Белград (1521) и на Родос (1522) Ибрагим находился рядом с ним и имел большое влияние на принятие ряда политических решений.

Султан Сулейман больше прислушивался к его советам и мнениям, чем к предложениям своих визиров, что сказалось на взаимоотношениях Ибрагима с остальными высокопоставленными государственными должностными лицами. Возможно, султан Сулейман не считал Ахмед-пашу достойным этой должности. В свою очередь, Ахмед-паша, который хотел стать великим визиром вместо Пири Мехмед-паши, после назначения Ибрагима на эту должность попросил место губернатора Египта, чтобы оказаться подальше от ставленника султана. Получив желаемую должность, он немедленно отправился в Египет и там поднял мятеж против султана Сулеймана.

Возможно, Пири Мехмед-паша знал о намерении султана назначить на его место Ибрагима. По словам Печеви: «Любовь султана к Ибрагиму была настолько велика, что поговаривали о том, что султан Сулейман хочет назначить его великим визиром. Эти слухи доходили также до Пири Мехмет-паши. Однажды султан обратился к нему с вопросом: “Я хотел бы назначить на службу Бирун одного своего верного слугу, службой которого я очень доволен. Однако не знаю, на какую должность я мог бы его назначить”. Пири Мехмет-паша, знавший о желании султана, ответил: “Такой верный и близкий слуга достоин только должности, которую занимаю я”. Таким образом султан назначил на должность великого визира хасодабашы Ибрагима»⁷⁴. При этом Ибрагим получил титул паша и одновременно стал бейлербеем Румелии, что противоречило порядкам и традициям, которые сложились в Османской империи.

Через девять месяцев после назначения Ибрагим-паши на должность великого визира, в апреле 1524 г., султан Сулейман выдал свою сестру Хатидже за него. В честь этого бракосочетания были устроены свадебные торжества, которые длились 15 дней, где присутствовал сам султан. По свидетельствам современников, позже, в 1530 г., во время торжества, устроенного по поводу совершения обряда обрезания султанских сыновей, Ибрагим-паша открыто полемизировал с султаном, утверждая, что свадебные торжества, устроенные в честь его бракосочетания, были более весомыми, поскольку в качестве гостя в этих торжествах присутствовал сам султан. Присутствие султана на свадебных торжествах, нарушавшее установленные во дворе порядки, свидетельствовало об исключительном благоволении султана к своему великому визиру. Несмотря на то что Ибрагим-паша был удостоен почестей султана, тем не менее другие высокопоставленные государственные должностные лица не любили великого визира. В 1526 г. посол Брагадин в своем отчете утверждал, что «поначалу все испытывали к нему отвращение, однако теперь, когда все видели, что султан к нему относится с большой любовью, все, включая мать султана и двух его других визиров, вынуждены подружиться с ним»⁷⁵.

Несмотря на то что Ибрагим-паша находился рядом с султаном на службах в организации Эндерун, тем не менее после назначения на пост великого визира он вынужден был использовать опытного человека, который знал правила и порядки султанского дивана. По словам известного историка Джелал-заде Мустафа-эфенди, который в указанные годы служил на вечернем диване великого визира на должности тезкиреджи, Ибрагим-паша не знал порядок ведения заседания дивана. Поэтому решения по делам принимались медленно. Чтобы облегчить работу вечернего дивана великого визира, они договорились о том, что если дела будет касаться религиозных вопросов, то они будут направляться к кадыаскерам. Финансовые вопросы будут адресовываться дефтердару, а при необходимости решения вопросов, относящихся к компетенции великого визира, по заранее условленному знаку Джелал-заде Мустафа-эфенди будет касаться письменных приборов. Заметив это, Ибрагим-паша даст распоряжение «написать приказ»⁷⁶.

Многие исследователи феномен возвышения фаворитов султана связывают с нарушениями Сулеймана Кануни прежних традиций и порядков, которые сложились в османском дворе. На первый взгляд это так. Однако здесь скрыты более глубокие причины, которые вызваны укреплением власти султана и ее централизацией. Султан Мехмед II Фатих перестал лично присутствовать на заседаниях дивана. Он также отказался от совместной трапезы с высокопоставленными государственными должностными лицами. В годы правления султана Сулеймана эти традиции еще больше укрепились и вдобавок появились другие правила. Несмотря на то что султан вместе со своей армией отправлялся на военные походы, тем не менее он все больше окружал себя ограниченным числом верных себе людей и находился в их окружении. Решение государственных дел он поручил своему близкому окружению, члены которого каждый по отдельности сообщали ему о государственных делах и получали его указания. В годы правления султана Сулеймана в непосредственной близости от ворот Эндеруна было построено специальное помещение («Арз одасы»), которое европейскими авторами стало именоваться «тронный зал». Султан Мехмед II Фатих и его последователи следили за заседаниями дивана через специальное окно. В годы правления Сулеймана установился порядок, согласно которому великий визир после заседания дивана стал встречаться с султаном и докладывать ему о принятых решениях. Таким образом, султан удалился в свои покои и стал встречаться только с ограниченным количеством должностных лиц. Это, в свою очередь, привело к усилению влияния лиц из его окружения. Самым близким к султану человеком был великий визир, который одновременно был главой организации Бирун. В его гареме, часть которого в начале правления султана переехала во дворец Топкапы, такую исключительную роль стала играть его мать, а после ее смерти в 1534 г. – его жена Хуррем-султан. Удаление султана в свои покои и ограничение доступа к нему привели к появлению фаворитов, которые получили огромную власть и силу.

Невиданные прежде дружеские отношения султана со своим бывшим рабом, а также разрешение тому находиться все время рядом с личными покоями султана, нарушая при этом все существующие традиции и порядки, естественно, привели к усилению власти и силы Ибрагим-паши.

Венецианские послы, находившиеся в столице Османской империи в годы правления султана Сулеймана, единогласно утверждали, что Ибрагим-паша наделен большими властными полномочиями. Поэтому все должны получить его согласие для продвижения своих дел. Все его желания исполнялись немедленно, и не делалось ничего без его согласия⁷⁷.

Во время встречи с австрийскими послами он с гордостью и высокомерием говорил: «Я управляю этим великим государством. Что бы я ни делал, все воспринимают это именно так, как я сделал, поскольку вся государственная власть находится в моих руках. Я назначаю на государственные должности. Я назначаю правителей провинции. Все, что я утверждаю, воспринимается как должное, а все, на что, я не даю свое согласие, не может исполняться. Если Великий падишах захочет подарить что-нибудь своим подданным, это не может осуществиться без моего согласия, так как объявление войны и заключение мира, богатство и власть – всё находится в моих руках»⁷⁸. Эти слова Ибрагим-паши не являются лишь признаком высокомерия, поскольку в одном из указов султана прямо говорится о полномочиях, которыми тот наделил великого визира⁷⁹.

Ибрагим-паша был казнен на вершине своего могущества и власти. 15 марта 1536 г. султан Сулейман приказал задушить Ибрагим-пашу, который спал в своей комнате в Эндеруне, рядом с покоями султана. Он стал жертвой своих чрезмерных амбиций, которые выходили за рамки, определенные султаном. По словам И.Х. Узунчаршылы, однажды султан Сулейман говорил великому визиру Аяс-паше, что противники Ибрагим-паши, утверждавшие о стремлении Ибрагим-паши захватить власть, оказались правы⁸⁰.

Историки указывают разные причины казни Ибрагим-паши. Во время победоносного восточного похода к своему титулу сераскер он прибавил еще титул султан, который применялся только по отношению к членам семьи Османов⁸¹. Использование этого титула Ибрагимом-пашой вызвало разные слухи, которые подогревались его недоброжелателями. Другой причиной указывается казнь главного дефтердара Искендер Челеби, который вместе с Ибрагим-пашой был отправлен в иракский поход в качестве главного казначея армии. С самого начала похода между Ибрагим-пашой и главным казначеем отношения не сложились, что привело к казни последнего султаном Сулейманом, который присоединился этому походу. По словам историков, якобы однажды султану Сулейману во сне явился Искендер Челеби и стал его душить со словами: «Почему ты казнил меня, безвинного, поверив словам одного недобропорядочного человека?» Видимо, султан Сулейман чувствовал за собой определенную вину за казнь Искендер Челеби, причиной которой во многом стал Ибрагим-паша⁸².

Еще одной причиной смерти Ибрагим-паши указывают его женитьбу на Мухсине-ханум. У нас нет достоверных сведений о жене Ибрагима Мухсине-ханум, а также о времени этой женитьбы. Имеются вакуфные документы, составленные от имени Мухсине-ханум, согласно которым в 1533 г. она финансировала строительство мечети, посвященной Ибрагим-паше. Вероятно, Мухсине-ханум была женой Ибрагима до того, как он женился на сестре султана Сулеймана Хатидже-султан. Согласно традиции будущие зятья дома Османа, прежде чем жениться на дочери или сестре султана, должны были развестись со своими бывшими женами. Поскольку дочери султанов выдавались замуж по велению правителя в юном возрасте, а их суженые к тому времени занимали высокие посты в государственном управлении и находились в почтенном возрасте, а также имели свою семью и детей, избранный султаном будущий зять должен был порвать со своей прежней семьей, что иногда приводило к печальным последствиям. Жить одновременно с другой женой считалось неуважением дому Османов и не допускалось. Возможно, Ибрагим-паша материально помогал своей прежней жене Мухсине-ханум, которая могла финансировать строительства мечети. Имеется недатированное письмо Мухсине-ханум, направленное Ибрагим-паше. В начале 1533 г. он был отправлен в поход против соседнего Сефевидского государства. Сам султан вынужден был присоединиться к этому походу в 1534 г. Из этой внешне победоносной экспедиции, которая обошлась казне очень дорого, они вместе с султаном вернулись в начале 1536 г. А 15 марта 1536 г. Ибрагим-паша был казнен на вершине своей власти. У нас нет достоверных сведений об отношениях Ибрагим-паши со своей бывшей женой Мухсине-ханум, а также были ли эти отношения причиной его казни. Тем не менее можно предположить, что письмо Мухсине-ханум и строительство мечети не могли ускользнуть от взора недоброжелателей, которые использовали все возможные способы, чтобы очернить Ибрагим-пашу в глазах султана.

Известно, что султан Сулейман еще в пути к основным силам своей армии, которые под командованием Ибрагим-паши воевали с Сефевидами, в августе 1534 г. из местечка Касымчайыры отправил указ, согласно которому он передавал Ибрагим-паше всю полноту власти. В указе было отмечено, что все слова и дела Ибрагим-паши должны выполняться неукоснительно, подобно тому, как это исходит от самого султана⁸³. Кроме того, имеется загадочное недатированное письмо Хуррем-султан к Сулейману, возможно, написанное после присоединения султана к основным силам своей армии. В этом письме Хуррем-султан, отвечая на вопрос султана, почему она обиделась на Ибрагим-пашу, сообщает, что она об этой своей обиде самолично расскажет султану, когда тот вернется с этого похода. Видимо, она сообщила слухи, которые распространялись в столице, о предательстве Ибрагим-паши. Якобы он с помощью янычар готовит мятеж, чтобы свергнуть с престола Сулеймана и назначить султаном малолетнего шахзаде⁸⁴. Действительно, в это время в столице распространялись различные слухи, которые тотчас передавались в гарем султана. Вероятно, после возвращения с восточного похода султану Сулейману рассказали что-то очень важное, не понравившееся ему, и он велел казнить Ибрагим-пашу.

Однако главными причинами казни Ибрагим-паши, как это отмечают современники, были интриги Хуррем-султан против него. Ибрагим-паша поддерживал сторону Мустафы, который мог бы взойти на османский трон в случае смерти Сулеймана. Поэтому Хуррем-султан старалась убрать всесильного фаворита султана с пути на престол ее детей. Возможно, хасеки Сулеймана Хуррем-султан оказала определенное влияние по поводу его решения казнить Ибрагим-пашу. В своих письмах своей жене Ибрагим-паша открыто указывал Хатидже-султан, в каких случаях она может посещать дворец султана после смерти матери Сулеймана Хафза-султан, чтобы удержать ее подальше от Хуррем-султан⁸⁵.

Вероятно, устами Хуррем содержания этих писем могли быть донесены султану в выгодном ей свете. Она также внушила султану, что Ибрагим-паша во время последнего похода действовал в пользу Ирана, и в качестве доказательства приводила тот факт, что после взятия Тебриза и Багдада тот запретил армии грабить эти города⁸⁶.

После смерти Ибрагим-паши хасеки Хуррем-султан стала все больше вмешиваться в государственные дела через своего мужа. В 1539 г. она выдала свою единственную дочь Михримах замуж за Рустем-пашу, с помощью которого надеялась устранить главное препятствие на пути к престолу своих сыновей. Рустем-паша, известный в истории Османской империи как один из самых богатых великих визиров⁸⁷, по происхождению был хорват или босниец⁸⁸. Согласно указанию М. Сурейя, он находился среди молодых людей, которые обучались и воспитывались у главного дефтердара Искендер Челеби. Затем свое обучение он продолжил в Эндеруне султанского дворца и возвысился до должности силахдар-аги, что доказывает высокое доверие султана к нему. Неизвестна точная дата его вывода из Эндеруна⁸⁹. После этого в организации Бирун он занимал высокие должности рикабдара и мирахура. По словам историка Мустафы Али-эфенди, Рустем был воспитанником дефтердара Искендер Челеби, который был казнен по ложному донесению Ибрагим-паши. Чувствуя угрызения совести, султан обратил внимание на этого молодого человека, и тот стал близким и доверенным лицом Сулеймана, что не могло не отразиться на отношениях с Ибрагим-пашой, который в эти годы был главным фаворитом султана⁹⁰. Возможно, возвышение нового любимчика не могло ускользнуть от внимания Ибрагим-паши, который отправил того бейлербеем в Диярбакыр, одну из самых отдаленных провинций Османской империи, подальше от глаз султана и его фаворитки Хуррем. Вероятно, Ибрагим-паша знал о намерении султана выдать свою единственную дочь Михримах, которая родилась в 1522 г. от Хуррем, за Рустема. Он был одним из выгодных кандидатов, устраивавших как отца Михри-мах султана Сулеймана, так и ее мать Хуррем. Зная натянутые отношения между Ибрагим-пашой и Рустемом, Хуррем в отношении последнего строила далеко идущие планы. После смерти Хафза-султан в 1533 г. главным препятствием прихода к власти одного из детей Хуррем в случае смерти Сулеймана был его старший сын Мустафа, которого поддерживал Ибрагим-паша. Поэтому Хуррем искала способы устранения Ибрагим-паши, а также найти себе сторонника в лице Рустема, выдав за него замуж свою дочь. Тем более султан Сулейман сам был благосклонен к Рустему. Однако слухи, распространенные недоброжелателями Рустема, воспрепятствовали этому браку: якобы Рустем был болен проказой. Чтобы удостовериться в этом, султан отправляет в Диярбакыр доверенного врача для обследования Рустема. Когда Рустем находился в бане, этот врач вместе с одним из хазинедаров Рустема обнаруживают в его одежде вшей. В то время существовало поверье, согласно которому вши не пристают к больным с проказой. Удостоверившись о том, что слухи ложные, султан Сулейман выдает за него свою единственную дочь замуж. Из-за плохого отношения Рустема к поэтам того времени последние в своих произведениях к имени Рустема прибавили эпитет «вощ фортуны» (kehle-I Ikbal)⁹¹.

Рустем назначается бейлербеем Анатолии. В 1539 г. одновременно с торжествами по поводу обрезания шахзаде Баязида и Джахангира состоялись свадебные торжества по случаю свадьбы дочери султана Сулеймана Михримах-султан. При этом Рустем-паша получает звание третьего визира, а в 1541 г. – второго. Стараниями Хуррем в 1544 г. султан Сулейман назначает Рустем-пашу великим визиром.

После этого замужества создается группировка в составе Хуррем-султан, ее дочери Михримах-султан и Рустем-паши. Основной их целью было устранение Мустафы с пути детей Хуррем-султан к трону. Несмотря на все попытки Хуррем-султан и Михримах-султан, ее муж Рустем-паша не сумел занять место Ибрагим-паши, что давало бы ему право войти в султанские покои.

Тем не менее, по свидетельствам современников, он стал главным исполнителем задумки Хуррем-султан устраннить Мустафу. Хуррем-султан была вдохновительницей иранского похода, который начался в 1548 г. Она надеялась, что во время этой экспедиции ее зять Рустем-паша и ее сыновья покажут себя с выгодной стороны. Во время этого похода ее сын Селим был назначен на должность каймакам, который должен был охранять западные границы империи от внезапного нападения на Османскую империи с запада. А другой сын, Баязид, со своими вооруженными силами присоединился отцу, когда тот находился в Халебе. При этом старший сын Мустафа оставался в своем санджаке не у дел, несмотря на то, что поход совершался на государство Сефевидов. А его санджак Амасья находился непосредственно близ территории, где происходили военные события. Видимо, Мустафа нервничал и чувствовал изменившееся отношение своего отца к себе.

По словам турецкого историка Т. Гекбилгина, Рустем-паша от имени шахзаде Мустафы сочиняет ложные письма шаху Ирана Тахмаспу и запечатывает их печатью Мустафы. Он также задерживает курьера с письмами от иранского шаха и доносит о них султану Сулейману⁹². В результате ложного донесения Рустем-паши о том, что якобы шахзаде Мустафа готовит восстание янычар, чтобы отстранить султана от власти, Сулейман в 1553 г. приказывает казнить своего старшего сына⁹³. Обозленные этим происшествием янычары разграбили шатер Рустем-паши и вынуждают султана снять его с должности великого визира. В одном из своих писем Хуррем-султан просит султана Сулеймана не казнить Рустем-пашу. В результате интриг хасеки Хуррем-султан и дочери Михримах-султан в 1555 г. Сулейман приказывает казнить великого визира Кара Ахмед-пашу и на его место назначает Рустем-пашу, который остается на этой должности до своей смерти в 1561 г.⁹⁴

В 1542 г. Хуррем удалось нарушить еще одну традицию, которая сложилась с середины XV в., согласно которой матери шахзаде сопровождали своих сыновей при управлении ими санджаками. При отправке Мехмеда, любимого сына Сулеймана и Хуррем, в санджак Маниса она осталась в столице и не поехала вместе с сыном, как поступали ее предшественницы. До сих пор ведутся научные споры о причинах такого поступка. Среди них упоминается то, что последний сын Хуррем, Джахангир, был горбатый и постоянно болел. Необходимо было, чтобы мать оставалась при нем. Однако болезнь Джахангира не помешала Хуррем посещать своих сыновей в санджаках. В 1543 г. Хуррем посетила своих сыновей Мехмеда в Манисе и Селима в Коньи, где они правили этими санджаками. Другие исследователи указывают, что положение Хуррем заставляло ее не соблюдать это правило, поскольку каждый из ее сыновей, с которым она отправлялась в санджак, получал бы определенное преимущество в борьбе за престол⁹⁵.

Несмотря на свой грозный вид и жестокость по отношению к врагам, по природе своей Сулейман, возможно, очень часто попадал под влияние какого-либо доверенного лица. В годы его правления на Сулеймана оказывали сильное влияние его мать Хафза-султан, Ибрагим-паша, Хуррем-султан, его дочь Михримах-султан и внучка Хумашах-султан, дочь его любимого сына шахзаде Мехмеда, который умер в 1543 г. С другой стороны, Сулейман доверял некоторым своим приближенным, среди которых были Рустем-паша, Соколлу Мехмед-паша и Эбуссууд-эфенди. Одновременно с выдвижением на первый план своих фаворитов сам султан стал менее доступен подданным. Он все больше ограничивал доступ к себе другим высокопоставленным должностным лицам, что еще больше усиливало власть фаворитов.

Некоторые исследователи предполагают, что хасеки султана Селима II Нурбану-султан по происхождению была из знатной венецианской семьи⁹⁶. Ее отец Николо Веньер был назначен на правление островом Парос, где от дочери другой венецианской аристократической семьи, Виоланте Баффо, в 1525 г. родилась его дочь Сесилия Веньер-Баффо. Николо Веньер к этому времени был женат на другой женщине, от которой имел сына. Возможно, по этой причине он официально не мог жениться на Виоланте Баффо. В 1537 г., когда ей было двенадцать лет, в пути на остров Корфу Сесилия Веньер-Баффо была захвачена моряками османского адмирала Барбароса Хайреддин-паши. По возвращении в столицу Османской империи в качестве подарка она была преподнесена Хуррем-султан и попала в султанский гарем, где получила имя Нурбану. У нас нет достоверных сведений о жизни Нурбану в султанском гареме. Как и все остальные девушки в гареме, она обучалась и воспитывалась под наблюдением опытных наставниц. Возможно, там шахзаде Селима Нурбану оказалась в 1543 г., когда тот управлял санджаком Конья. После неожиданной смерти шахзаде Мехмеда в 1543 г. Селим был назначен правителем санджака Маниса, где в 1544 г. у Нурбану родилась первая дочь Шах-султан. После нее друг за другом родились ее дочери Джев-херхан-султан (1544) и Исмихан-султан (1545)⁹⁷. В 1546 г. родился шахзаде Мурад. Во время правления в различных санджаках у Селима были множество наложниц. Венецианский посол Доменико Тревизано в своем отчете Сенату указывал, что Селим был тучного телосложения и имел пристрастие к вину и женщинам⁹⁸. Тем не менее Нурбану была матерью всех его детей, родившихся до его вступления на престол⁹⁹. Возможно, предпринимались определенные меры, чтобы не рождались дети от других его наложниц¹⁰⁰.

Пользуясь благосклонностью шахзаде Селима, она стала играть важную роль в его гареме. Зная о его любвеобильности, она не устраивала сцены ревности, как это делала Хуррем-султан. С помощью своих людей в гареме она контролировала действия других наложниц. Вероятно, одна из причин отсутствия детей Селима от других его наложниц кроется в том числе и в действиях Нурбану. Одним из примеров может послужить ее отношение к наложнице по имени Гюльпери, которая была подарена Селиму его сестрой Михримах-султан в знак примирения после устранения основного претендента на престол шахзаде Баязида, который в это время вынужден был убежать к иранскому шаху Техмаспу. Чтобы очернить Гюльпери в глазах Селима, люди Нурбану подкладывают кинжал в ее вещи. В гареме распускают слух о том, что Гюльпери специально послана Рустем-пашой и Михримах-султан, чтобы убить Селима. В таком случае у шахзаде Баязида появляются определенные шансы, чтобы стать султаном в случае смерти Сулеймана. Эти слухи, доведенные до шахзаде Селима соответствующим образом, вынуждают его удалить из своего гарема эту красивую наложницу, что усилило влияние Нурбану, которая раскрыла этот «заговор»¹⁰¹. Возможно, она не первый раз использовала такие уловки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.