Флорентийский собор

Флорентийский собор

В первой половине XV в. и в Русской церкви были смуты и неурядицы. Начались они еще при Димитрии Донском и митрополите Алексии. Литовский князь Ольгерд не мог потерпеть, чтобы его православные подданные подчинялись Московскому митрополиту, тогда как Литва была в постоянной вражде с Москвою. Наконец Ольгерд добился того, что для Юго-Западной Руси, подвластной ему, константинопольский патриарх поставил отдельного от Москвы митрополита, Киприана. Так православная Русская церковь поделилась на две митрополии: киевскую и московскую. Они то соединялись, то вновь разделялись. Митрополиты присылались из Византии и родом были обыкновенно греки. Последним московским митрополитом из греков был Исидор.

Византия тогда доживала свои последние дни. Почти все владения ее попали уже в руки турок; только столица с небольшой областью оставалась еще во власти императора, да и ту уже сильно теснили турки. Дни Византии были сочтены; одна только надежда поддерживала императора – надежда на Западную Европу. Была пора (XI–XIII вв.), одна высылала сотнями тысяч своих воинов на борьбу с Востоком. Шли ее отважные бойцы под знаменем креста биться не на жизнь, а на смерть с беспощадными врагами христианства – мусульманами, – биться за поруганную святыню, за угнетенных христиан, за освобождение Святой земли. И не напрасно проливали свою кровь эти крестоносцы. Удалось им вырвать из рук мусульман Святую землю. Но прошло время горячего воодушевления, поохладели к своему делу народы Западной Европы.

Турки мало-помалу отняли у них ту Святую землю, которую предки их полили своею кровью и усеяли своими костями. Полудикая орда турок в XIII в. выдвинулась из Средней Азии, и с тех пор они стали теснить византийские владения. Слабые, изнеженные византийцы не в силах были бороться с воинственными турками. Одно за другим византийские владения попадали в руки турок. Сила их становилась все грознее и грознее. Война с иноверцами, грабеж и истребление были не только любимым, но даже и священным делом для турок: они были магометане, а Магомет заповедал своим последователям силою водворять всюду магометанство и истреблять огнем и мечом всех иноверцев. В XIV в. турецкие знамена развевались уже на европейском берегу, а в 1361 г. Адрианополь обратился в столицу турецкого султана Мурада I. В 1389 г., девять лет спустя после знаменитой Куликовской битвы, где русские мечом добыли себе надежду на освобождение от татарского игра, происходило другое страшное побоище на Косовом поле. Здесь южные славяне, сербы и болгары, отчаянно бились с закаленными в бою полчищами Мурада за свою свободу; здесь они надолго похоронили ее.

Турки завладели почти всем Балканским полуостровом. Очередь была за Константинополем… Но думалось императору, что еще не все потеряно; что может еще явиться спасение… Откуда же было ждать его, как не от христианского Запада, который уже раньше испытал в борьбе с мусульманским Востоком свои силы и испытал с успехом? Да и как было не рассчитывать императору на помощь Запада? Ведь, казалось бы, и для него неудобно было впустить в Европу, в близкое соседство к себе, сильную полудикую орду, для которой не было завета выше истребления или порабощения христиан. Но вот беда: четыре века уже длилась вражда между Восточной церковью и Западной. Рознь и вражда явились больше всего потому, что римский патриарх, или папа, владыка Западной церкви, считая себя главным наместником Христа на земле, хотел, чтобы его признали все христиане единым верховным пастырем своей христианской церкви, которому дана власть самим Богом «связывать и разрешать». Велика была власть пап – могучие государи Запада преклонились пред этими гордыми преемниками смиренного Христа; но не преклонились византийские патриархи, а за ними и другие восточные патриархи не признали верховной власти пап. С XI в. (споры и несогласия были уже и раньше) начался этот церковный раскол, зародилась вражда сначала между папою и восточными патриархами, потом перешла она к прочему духовенству, наконец, и к мирянам. Вот эта вражда и была помехой для союза западноевропейских государей с Византией. Понимал император, что помочь ему в борьбе с турками может только покровительство Рима. Хотя папы в это время уже не были так могучи, как прежде, но все же голос их имел силу у западных государей. Папою в Риме тогда был Евгений IV. Он обещал императору Иоанну поднять всю Европу на турок, но лишь в том случае, если Восточная церковь соединится в одно целое с Западной. Папа предлагал собрать собор высших духовных лиц Западной и Восточной церкви, чтобы общими силами разобрать и удалить все несогласия греческой церкви с римской. Император советовался с патриархами, как быть. Некоторым вовсе не по душе был этот собор; но все понимали, какую услугу может оказать папа погибающей Византии, и потому согласились.

Андрей Рублев. «Троица». 1420-е гг.

Решено было съехаться на собор в Италии. Сначала собор собрался в городе Ферраре, но затем перешел во Флоренцию. Кроме императора и папы, на соборе были многие митрополиты и епископы восточные и западные. Сюда торжественно отправился и Московский митрополит Исидор. Это был человек очень ученый и красноречивый. Он был родом грек и от всей души желал соединения церквей: оно казалось ему единственным способом спасти свое отечество. Но трудно было ждать чего-либо доброго от собора. Уже при открытии его начались споры о месте: император хотел, подобно царю Константину на Никейском соборе, занимать первое место, но папа не уступал, настаивал на том, что ему, как главе церкви, подобает первенство. Наконец решили спор на том, чтобы посреди церкви, против алтаря, лежало Евангелие; чтобы на правой стороне папа занимал первое место между католиками, а ниже его стоял трон для отсутствующего германского императора; чтобы византийский император сидел на левой стороне также на троне, но далее папы от алтаря. Затем для прений со стороны западного и восточного духовенства выбрали наиболее ученых и красноречивых лиц. Греки выбрали трех святителей: Марка Ефесского, митрополита русского Исидора и Виссариона Никейского.

Главный спор шел об исхождении Святого Духа. Наши единоверцы греки держались учения, что Дух Святой исходит от Отца, а римляне прибавляли: «и от Сына». При этом они ссылались на некоторые древние рукописи, а греки утверждали, что они подложные. Пятнадцать раз сходился собор для прений об этом вопросе. Споры становились резкими. Марк Ефесский особенно горячо ратовал против латинской ереси. Император и папа старались всеми мерами сдержать раздор. Говорят, были пущены в дело даже угрозы и подкупы. Наконец греки уступили – согласились признавать учение Западной церкви об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, а также и о том, что, кроме ада и рая, есть еще чистилище, где очищаются души от грехов для перехода в рай. Признали также, что опресноки и квасный хлеб одинаково могут употребляться при священнодействии, а главное, чего добивался папа, признали, что папа есть наместник Христа и глава всей христианской церкви и что константинопольский патриарх должен подчиняться ему.

6 июля 1439 г. папа в главном флорентийском соборе необыкновенно торжественно служил обедню. При огромном стечении народа папа благословлял императора, епископов, сановников. Слезы радости блестели в его глазах, когда по его приказу громогласно с амвона читалась хартия (грамота) соединения.

«Да возрадуется небо и земля! – говорилось в ней. – Рушилась преграда между Восточной и Западной церковью. Мир возвратился на краеугольный камень Христа: два народа уже составляют единый; мрачное облако скорби и раздора исчезло, тихий свет согласия сияет снова. Да ликует мать наша, церковь, видя чад своих, после долговременной разлуки, соединенных снова любовью; да благодарит Всемогущего, который осушил ее горькие слезы о них» и пр. Далее идут упомянутые статьи, принятые Восточной церковью после прений на соборе.

Как было не радоваться папе?! Великое дело совершилось бы, если б восстановлено было единство христианской церкви. Но не шло на уступки западное духовенство; слишком заботился о своей власти и земном величии папа, и только скрепя сердце, не по убеждению, а по нужде подписывали хартию соединения (унии) император и восточные епископы (а Марк Ефесский даже отказался и подписывать ее) – вот почему все дело оказалось непрочным, да и выгод оно никому не принесло. В Константинополе, когда узнали, на каких условиях состоялось соединение церквей, поднялось сильное волнение: народ видел в этом соединении измену православию, предательство.

Возвращался в свою митрополию и русский митрополит Исидор, сильно ратовавший на соборе за унию. Еще с дороги он разослал по русским землям окружное послание об унии, призывая христиан, католиков и православных посещать безразлично православные и католические храмы, приобщаться одинаково в тех и других. Наконец прибыл он в Москву. Духовенство и огромная толпа народа ждали его в Успенском соборе. Явился Исидор. Пред ним несли латинский крест. Всех удивил этот небывалый на Руси обычай. Началось торжественное богослужение. Еще больше все поражены: митрополит поминает вместо вселенских патриархов папу! По окончании службы дьякон громогласно читает грамоту Флорентийского собора. Духовенство и миряне не знают, как и быть: вводятся небывалые новшества, ясно видно отступление от старины; но все это сделано собором, который именуется Вселенским, упоминается, что грамота подписана византийским императором, который всегда считался главной опорой православия; упоминаются подписи многих православных епископов… Не знают, что и подумать, что и сказать. Но великий князь тут же, в церкви, обозвал Исидора латинским прелестником и приказал посадить его под стражу. Созван был в 1441 г. собор русских епископов, чтобы разобрать это дело. Здесь Исидор был осужден как отступник от православия. Ему, впрочем, удалось бежать из-под стражи в Рим.

Римский папа Пий II

Так неудачно кончилась попытка соединить Восточную православную церковь с Римско-католической.

После свержения Исидора великий князь послал в Грецию послов с просьбой о поставлении нового митрополита; но когда узнал, что в самом деле император и патриарх приняли унию, то вернул свое посольство назад. В 1448 г. Иона был поставлен в митрополиты собором русских пастырей. Исидор был последним митрополитом из греков. После него в московские митрополиты избирались только русские.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.