Что же в нас главное?

Что же в нас главное?

19 ноября 1987 года, в пятилетнюю годовщину со дня смерти Александра Кононова, в поселок Вараксино близ Ижевска съехались его однополчане из Свердловской, Пермской, Челябинской областей, из Сыктывкара и Москвы. В квартиру, где живут отец и мать Саши, входили молчаливой процессией. Вначале внесли человека без руки и обеих ног, который обратился к Борису Николаевичу и Таисии Михайловне:

— Папа! Мама!

Это был капитан Радчиков Валерий Григорьевич, бывший командир роты, в которой их сын служил санинструктором; Саша вынес его, истекающего кровью, во время боя с минного поля, а потом подорвался сам.

Родители Саши уже знали о ротном Валерии Радчикове. Из устных рассказов о том, как он велел солдатам стоять, а сам пошел проверять, не заминирована ли тропа, и подорвался, как он кричал: «Не сметь подходить ко мне!» и как Саша Кононов ослушался на сей раз командира… Из газеты «Красная Звезда», где был о нем очерк «Мужество», — о том, что Радчикову помогала осваивать протезы тот же врач, Анна Васильевна Бобылева, что ставила на ноги знаменитого Алексея Маресьева. От совершенно незнакомого и как бы «постороннего» человека — слушателя подготовительного отделения Киевского пединститута Николая Щербакова, который случайно услышал от самого Радчикова эту историю и прислал в Ижевский горком комсомола письмо с просьбой не оставлять без внимания Сашиных родителей. «Сашей должны гордиться. Саша должен жить в памяти людей!»

Есть какие?то человеческие качества, которые не измеряются всеми привычными словесными мерками, что?то заставляет людей проникаться особой любовью к малознакомому, а то и вовсе незнакомому, даже случайно задетому краем сознания имени. Саша Кононов из этой породы.

Не случайно памятную встречу за столом у Кононовых Валерий Радчиков начал так: «Почему мы собрались здесь? Да потому, что Саша — это че?ло?век!».

И всю ночь шли разговоры, какой он был человек.

Из высказываний знавших его людей, из его писем, из свидетельств журналистов (благодарно назовем И. Мерзлякову из «Комсомольца Удмуртии» и Н. Хохрякову из Ижевского «Машиностроителя») складывается портрет действительно человека, ничем, казалось бы, не отличающегося от других, но в то же время созданного как бы из некоей чисто человеческой сущности, без посторонних «примесей».

Где, в какой колыбели он выпестован? В простой рабочей семье, которая долгое время (почти всю Сашину жизнь) ютилась вшестером на семнадцати квадратных метрах однокомнатной квартиры. В тесноте, да не в обиде здесь царила истинно человеческая атмосфера любви, совета и труда.

Младший в семье Саша не был избалован ни мамой, ни папой, ни любящими сестрами. Доминантой его характера с малолетнего возраста все называют стремление помочь другому.

Мама, Таисия Михайловна: «Саша очень любил людей. Именно любил. Он готов был принять на себя чужую боль, чужое страдание».

Папа, Борис Николаевич: «Играл во дворе, вдруг бежит: „Папочка, что же мы наделали?!“. Оказалось — повалилась поленница, на которой играли малыши. Саша бросился помогать падающему Ильясу, и ему бревном придавило руку. Ни по дороге в больницу, ни потом, когда гипс накладывали на перелом, ни разу не заплакал, не застонал.

Ходим по лесу, грибы собираем, я только что из больницы. Он мне говорит: „Папа, ты за грибами не наклоняйся. Увидишь гриб — мне скажи, я сорву“».

Слава Громов, сослуживец, видевший его последним, перед Кабульским госпиталем: «Он будто меня же успокоить хочет, на носилках уже без ноги лежит и шутит: „Ничего! Вот только как с девчонками теперь ходить буду?“».

О масштабах дружеских связей Саши Кононова говорит такой факт. В одном из писем он обращается к отцу с просьбой отпечатать в фотоателье 40 его фотокарточек (в Афганистане это затруднительно) — столько надо разослать друзьям. «Сегодня вот получил 11 писем — все просят…»

Еще одна красноречивая приписка к письму: «Если на ваше имя придет посылка из Таджикистана, не удивляйтесь: это от парнишки, который служил со мной».

Какая?то пронзительная виноватость слышится и в письмах от начальства. Официальные сообщения?соболезнования приходили, как правило, в одном письме от командования. В случае с Сашей письма прислали лично от себя командир части Керимбаев, заместитель командира по политической части Муратов, врач?хирург Утеев Асылхан Алпыспаевич, у которого Саша был санинструктором и который делал ему первую операцию в Баграме.

Через несколько лет, когда часть вышла из Афганистана, когда сменилось несколько призывов, от личного состава части пришло письмо с приглашением родителям Саши на открытие памятника.

Саша живет в памяти людей.

А на том памятном сборе в квартире Кононовых, уже под утро, сидя на расстеленном на кухне одеяле в кругу своих «афганцев», ротный Радчиков, как бы подводя итог ночи воспоминаний, спросил: «Что же в нас главное?». И сам ответил: «Справедливость. Правильно?». И все с ним согласились.

* * *

Капает, капает, капает дождь.

Хочется, каждому хочется землю умыть,

Выстрадать, выстирать краски березовых рощ,

Душу по капле собравши, слезой напоить.

Только вот рощи от слез этих самых черны.

Сушит огонь мою душу, и боль не унять.

Сколько уж дома, а мама афганские сны

Видит и в каждом от пуль закрывает меня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.