«Консервативная волна» и ее последствия

«Консервативная волна» и ее последствия

Исходный импульс «консервативной волне», по мнению большинства исследователей, дал экономический кризис 1974–1975 гг. В общей цепи циклических кризисов перепроизводства этот занимает особое место. Он совпал со всплеском инфляции, которая вела к ломке сложившейся структуры внутренних цен, затрудняла получение кредита, тормозила выход из кризиса. На все это наложился энергетический кризис, приведший к нарушению традиционных связей на мировом рынке, осложнивший нормальный ход экспортно-импортных операций, дестабилизировавший всю сферу финансово-кредитных отношений. Стремительный рост цен на нефть стимулировал изменения в отраслевой структуре экономики. Мощный импульс получило развитие новых энергосберегающих технологий.

В результате нарушения международного валютного обмена и все большего несоответствия принципов Бреттонвудской валютной системы новым условиям под вопрос были поставлены ее основы. Уже на рубеже 60-х – 70-х годов заметно снизилась покупательная способность доллара. В западном сообществе стало быстро нарастать недоверие к доллару как основному средству расчетов. В 1972–1973 гг. правительство США дважды осуществляло девальвацию доллара. В марте 1973 года в Париже ведущие страны Запада и Японии подписали соглашение о введении «плавающих» курсов валют, а в 19 76 году МВФ отменил официальную цену на золото. Лишь во второй половине 80-х годов удалось выработать более или менее устраивающую страны Запада формулу взаимоотношений в этой сфере.

Экономические неурядицы 70-х годов проходили на фоне набиравшей все больший размах и приобретавшей черты перманентного процесса НТР. Основным содержанием этой новой фазы развития НТР стала массовая компьютеризация производства, внедрение компьютеров в самые различные сферы производства и управления. Это дало толчок к началу сложного процесса структурной перестройки экономики и постепенному переходу всей западной цивилизации в новую фазу, которую окрестили «постиндустриальным» или «информационным» обществом. Развитие автоматизации, информатики и их распространение на все сферы хозяйственной деятельности оказывало пусть опосредованное, но от этого не становящееся менее весомым воздействие на все стороны эволюции человеческой цивилизации. Прежде всего, заметно ускорились процессы интернационализации всей хозяйственной жизни. Опять-таки кризис 1974–1975 гг. стал важной вехой в этом деле. Гигантская концентрация в производственно-финансовой сфере, характерная для всего XX века, в это время осуществила качественный скачок: ТНК начали определять лицо западной экономики. В первой половине 80-х годов на долю ТНК приходилось уже 60 % внешней торговли и 80 % разработок в сфере новых технологий. ТНК с каждым днем все более реально претендуют на роль основы всей хозяйственной жизни Запада.

Итак, экономический кризис 1974–1975 гг. сыграл важную роль в глубоком преобразовании экономики Запада. Это был весьма болезненный процесс, особенно на первом этапе (вторая половина 70-х годов), сопровождавшийся большими социальными издержками: увеличением безработицы, ростом стоимости жизни, возрастанием числа людей, выбитых этими изменениями из привычной жизненной колеи и т. д. В 80-е годы перестройка начала приносить отдачу, особенно в США, Англии, ФРГ. Внедрение новейших технологий способствовало значительному скачку в повышении производительности труда. Новые условия требовали свежих концептуальных решений, касающихся выработки адекватных потребностям дня методов регулирования социально-экономических процессов. Прежняя кейнсианская методика решения этих проблем перестала устраивать правящую элиту ведущих стран Запада. Традиционные кейнсианские рецепты, заключавшиеся в росте государственных расходов, снижении налогов и удешевлении кредита, порождали перманентную инфляцию и все более возраставший бюджетный дефицит. Критика кейнсианства в середине 70-х годов приобрела фронтальный характер. Постепенно складывалась новая консервативная концепция регулирования экономики, наиболее яркими представителями которой на политическом уровне стали М. Тэтчер, возглавившая правительство Англии в 1979 году, и Р. Рейган, избранный в 1980 году на пост президента США.

В области экономической политики неоконсерваторов вдохновляли идеологи «свободного рынка» (М. Фридмен) и сторонники «теории предложения» (А. Лэффер). Важнейшим отличием новых политэкономических рецептов от кейнсианства явилась иная направленность государственных расходов. Ставка была сделана на уменьшение государственных расходов на социальную политику. С этим была связана и иная политика в области налогообложения: проводилось серьезное снижение налогов на корпорации, что имело целью активизировать приток инвестиций в производство. Если кейнсианцы исходили из поощрения спроса как предпосылки роста производства, то неоконсерваторы, напротив, держали курс на стимулирование факторов, обеспечивающих рост предложения товаров. Их формула – предложение определяет спрос.

Второй важнейший лозунг консерваторов – «государство для рынка». Он исходит из постулата о внутренней стабильности капитализма, из того, что эта система способна к саморегуляции посредством конкуренции при минимальном вмешательстве государства в процесс воспроизводства.

Эти рецепты быстро завоевали широкую популярность в правящей элите ведущих стран Западной Европы, США и Канады. Отсюда и общий набор мероприятий в сфере экономической политики: снижение налогов на корпорации, при росте косвенных налогов, уменьшение взносов предпринимателей в фонды социального страхования, свертывание ряда программ социальной политики, широкая распродажа государственной собственности. Во Франции было даже создано министерство по денационализации.

Эти изменения создали фундамент для мощного идейно-политического наступления консерваторов. На рубеже 70-х – 80-х годов они пришли к власти в Англии, США, ФРГ. Для сторонников либерально-реформистского курса это был тяжелый период. В общественном мнении произошел явный перелом: либерально-реформистские концепции, еще недавно пользовавшиеся поддержкой широких слоев населения, быстро теряли популярность. Идеологи либерализма не могли найти эффективных рецептов обновления этой идеологии, приспособления ее к новым запросам общественного развития. Наивысшего подъема «консервативная волна» достигла в первой половине 80-х годов, к рубежу 80-х – 90-х годов она стала несколько спадать, но и в 90-е годы перевес в давнем споре консерваторов и либералов находится в целом на стороне первых.

«Консервативная волна», как правило, ассоциируется с политикой Рейгана и Тэтчер. Рейган заявил о своих претензиях на власть еще в 1976 году, когда США только-только вышли из экономического кризиса, осмысливали свое поражение во Вьетнаме и последствия уотергейтского скандала, приведшего к отставке Р. Никсона. Такое обилие ударов, обрушившихся на американское общество, породило в умах американцев серьезные сомнения в рациональности и эффективности того пути, которым следовала Америка со времен «нового курса». Этим попытался воспользоваться Р. Рейган, ведший свою предвыборную кампанию под антиэтатистскими лозунгами. Его призывы возродить веру американцев в себя, в традиционные ценности и не полагаться на «большое правительство», которое регламентирует их жизнь, мешает развитию предпринимательства, уже тогда нашли значительный отклик среди электората. Но все же для победы этого было недостаточно.

Следующие четыре года «консервативная волна» быстро набирала размах, и это было на руку Рейгану. Пропагандируемые им идеи становились все более популярными, и в 1980 году он добился уверенной победы на выборах. Теперь ему предстало реализовать на практике свои идеологические схемы. Безусловно, не все установки «новых правых» удалось воплотить в жизнь. Прежде всего, не произошло тотального демонтажа той разветвленной социальной инфраструктуры, которая была создана за предшествовавшие полвека. Не удалось отказаться и от определенного государственного регулирования экономических процессов. Тем не менее в сфере социально-экономической политики произошли серьезные изменения.

Уже в 1981 году был принят закон об оздоровлении экономики, центральным звеном которого стала налоговая реформа. По существу, вместо прогрессивной системы налогообложения вводилась новая шкала, близкая к пропорциональному налогообложению, что, безусловно, было выгодно наиболее зажиточным и отчасти средним слоям. Одновременно было осуществлено сокращение социальных расходов. В 1982 году Рейган выступил с концепцией «нового федерализма», суть которой заключалась в перераспределении полномочий межу федеральным правительством и властями штатов в пользу последних. В связи с этим республиканская администрация предложила аннулировать около 150 федеральных социальных программ, а остающиеся передать властям штатов. Рейгану удалось в короткий срок сбить инфляцию: в 1981 году, в момент его прихода к власти, она составляла 10,4 %, а к середине 80-х годов упала до 4 %. Впервые после 60-х годов начался бурный экономический подъем (в 1984 году темпы экономического роста достигли 6,4 % – исключительно высокий показатель для такой высокоразвитой страны, как США). Эти общие цифры обернулись различными результатами для различных социальных групп.

В общем виде итоги «рейганомики» можно выразить следующим образом: «Богатые стали богаче, бедные – беднее». Но здесь необходимо сделать несколько оговорок. Повышение жизненного уровня затронуло не только группу богатых и сверхбогатых, но и достаточно широкие и постоянно растущие средние слои. «Рейганомика» нанесла ощутимый ущерб прежде всего малоимущим американцам, но, во-первых, необходимо учитывать, что уровень бедности в США таков, что позволяет обеспечить достаточно сносные условия даже для тех, кто находится за его чертой, во-вторых, экономическая конъюнктура давала шансы на получение работы и, наконец, предшествовавшая социальная политика способствовала общему сокращению числа бедняков в Америке. Поэтому, несмотря на достаточно жесткие меры в сфере социальной политики, правительству США не пришлось столкнуться со сколько-нибудь серьезным всплеском протеста. Большинство американцев предпочитало заниматься своим бизнесом.

В Англии решительное наступление консерваторов связано с именем М. Тэтчер, которая пришла к власти в 1979 году на волне недовольства англичан неэффективной политикой лейбористов в 70-е годы. Основы той политики, которую начала проводить Тэтчер, были сформулированы еще в середине 70-х годов в документе под названием «Правильный подход». Главной своей целью она объявила борьбу с инфляцией. За три года ей удалось сбить инфляцию с 18 % до 5 %. Вскоре после прихода к власти Тэтчер отменила контроль над ценами и сняла ограничения на движение капитала. Резко снизилось субсидирование государственного сектора, а с 1981 года началась его распродажа: были денационализированы Британская национальная нефтяная корпорация, Британская газовая корпорация, Национальная корпорация грузовых перевозок и т. д. Использование монетаристских методов не означало свертывания государственного вмешательства в экономику. Просто теперь оно стало осуществляться другими методами – через государственный бюджет.

В социальной сфере Тэтчер повела жесткую атаку на профсоюзы. В 1980 и 1982 гг. ей удалось провести через парламент два закона, ограничивавших их права: под запрет ставились стачки солидарности и отменялось правило о преимущественном приеме на работу членов профсоюза. Представители профсоюзов были отстранены от участия в деятельности консультативных правительственных комиссий по проблемам социально-экономической политики. Традиционно большой проблемой для правительства оставалось положение дел в угледобывающей промышленности. В 1984 году были обнародованы планы повышения рентабельности этой отрасли, предусматривавшие закрытие 20 шахт и увольнение 20 тысяч шахтеров. В ответ, как и следовало ожидать, вспыхнула забастовка, ровно на год парализовавшая всю эту отрасль. Противостояние профсоюзов и консервативного правительства приняло принципиальный характер. Оно закончилось временным компромиссом: профсоюзы признавали претензии правительства на модернизацию отрасли, а правительство резко сокращало (на 2/3) свои планы по сокращению рабочих мест.

Согласившись на компромисс, правительство не отказалось от своих стратегических планов: оно просто поняло, что их реализация требует лучшей подготовки. В 1986 году был принят закон «Об общественном порядке», расширявший права органов правопорядка в борьбе с бастующими. Не меньше сложностей для правительства М. Тэтчер представляла проблема Северной Ирландии. «Железная леди» (прозвище Тэтчер) была сторонницей силового варианта решения этой проблемы. В Ольстере постоянно тлел конфликт, грозивший взорвать стабильную и размеренную жизнь Британии.

Комбинация этих факторов несколько поколебала позиции Тэтчер, и она в свойственной ей манере решила одним ударом отыграть потерянное: летом 1987 года она объявила досрочные выборы. Развернув массированную идеологическую кампанию по обоснованию правомерности своих действий, она доказывала, что только продолжение прежнего курса способно удержать Англию на завоеванных рубежах. Вкупе с благоприятной экономической конъюнктурой она принесла планируемый результат: консерваторы добились победы. Успех позволил Тэтчер еще более энергично проводить в жизнь программно-целевые установки консерваторов. Вторая половина 80-х годов оказалась одним из самых благоприятных периодов в истории Англии XX века: экономика была на подъеме, по многим показателям Англия вышла на лидирующие позиции, уровень жизни повышался, соответственно рос и престиж Тэтчер. Несмотря на свой социально-политический консерватизм, она была явно незаурядным политиком и яркой личностью, и это проявилось в том, как завершилась ее карьера. Тэтчер проявила большую политическую мудрость: она не стала дожидаться того момента, когда благоприятные для нее тенденции пойдут на спад и на консерваторов ляжет ответственность за ухудшение положения. Осенью 1990 года Тэтчер заявила о своем уходе из большой политики.

Сходные процессы происходили в 80-е годы в большинстве ведущих стран Запада. Некоторым исключением из общего правила была Франция, где в 80-е годы ключевые позиции принадлежали социалистам, ведомым Ф. Миттераном. Но даже социалистам приходилось серьезно считаться с доминирующими тенденциями общественного развития. «Консервативная волна» имела вполне объективную основу и вполне определенные задачи – обеспечить оптимальные, с точки зрения правящей элиты, условия для осуществления назревшей структурной перестройки экономики, необходимой для придания нового импульса всей западной цивилизации. Этот болезненный, но неизбежный процесс мог протекать по разным сценариям. Главное различие заключалось в том, на кого лягут основные издержки этого сложнейшего процесса. «Консервативная волна», обеспечившая доминирование консерваторов на решающем отрезке этой перестройки, предопределяла ее ход и характер. Она прошла по наиболее выгодному для правящей элиты сценарию, позволившему переложить ее издержки на основную часть населения и в то же время не допустить серьезных социальных катаклизмов.

К 90-м годам наиболее сложная часть этой перестройки, по-видимому, осталась позади, и не случайно «консервативная волна» постепенно пошла на спад. Происходило это в весьма мягкой форме. Р. Рейгана сменил в 1989 году умеренный консерватор Дж. Буш, а в 1993 году Белый дом занял Б. Клинтон, считающийся современным либералом. Его политический курс, однако, не особенно сильно отличается от того, что делал Буш. В Англии Тэтчер в конце 1990 года сменил умеренный консерватор Дж. Мейджор, которого совсем недавно сменил молодой лидер лейбористов Э. Блэр. И опять-таки смена партий у руля государственного корабля не означала смену вех во внутренней политике Англии. Примерно так же развивались события и в других развитых странах. Последний политический долгожитель-консерватор, канцлер ФРГ Г. Коль в сентябре 1998 г. вынужден был уступить свой пост лидеру социал-демократов Г. Шредеру.

В целом 90-е годы стали своеобразной паузой в той бурной череде событий, которые характеризовали социально-политическое развитие ведущих стран Запада в XX веке. Правда, большинство специалистов по прогнозированию общественного развития полагает, что это относительное затишье будет недолгим. Вступление западной цивилизации в фазу «постиндустриального» развития ставит множество новых, неизведанных проблем. Но решать их придется политикам нового поколения.