Черного кобеля не отмоешь добела

Черного кобеля не отмоешь добела

В газете министерства образования «Освіта України» (№ 4 от 27 января 1999 года) была напечатана статья профессора Станислава Кульчицкого «Украинские националисты в красно-коричневой Европе». Цель публикации, по словам ее автора, — попробовать определить место в национальной истории Организации украинских националистов (ОУН). Правда, много что рассказав о деятельности ОУН, делать окончательный вывод известный историк избегает. Вопрос этот, дескать, дискуссионный, требует дополнительного изучения и т. п. Понятно для него (Кульчицкого) только одно — то, что «черно-белое восприятие проблемы невозможно». Но не ломится ли уважаемый г-н профессор в открытую дверь? Не выдумывает ли проблему там, где ее нет, да и быть не может? Ведь, приведя множество интересных сведений, Станислав Кульчицкий фактически расставил все точки над «і», сам внес полную ясность.

Итак, о чем идет речь в статье? ОУН была военизированной организацией, провозглашавшей своей целью создание Украинского соборного государства, в борьбе за которое считались целесообразными все средства — вплоть до политического террора. Как пишет г-н Кульчицкий, оуновцы «отвергали демократизм своих предшественников — строителей Украинской и Западно-Украинской народных республик», так как, по их мнению, именно демократизм «погубил дело национального освобождения». (Кстати сказать, не такими уж демократами были Петлюра с сообщниками, если смотреть на дела, а не на декларации, но речь не о них.) По планам руководства ОУН, в будущей Украине должна бы была существовать только одна «партия нового типа» — их собственная, во главе с вождем. Причем по объему полномочий вождь «не отличался от фюрера у нацистов или дуче у фашистов».

Искренне симпатизируя «близкой им идеологии национал-социализма», украинские националисты предложили свои услуги гитлеровской Германии. «Нацисты охотно принимали к себе на службу людей из ОУН», — отмечает Кульчицкий и тут же берется рассуждать на тему: можно ли считать бандеровцев коллаборационистами? Он считает, что нельзя. «В Западной Европе, — поясняет профессор, — под коллаборационизмом подразумевали идейное и практическое сотрудничество местной власти с нацистами, которые устанавливали “новый порядок”».

Однако, продолжает г-н Кульчицкий, Восточную Европу оккупанты рассматривали как «жизненное пространство» немецкого народа. Они обходились тут собственной администрацией и не соглашались на сотрудничество с политическими структурами местного происхождения. «Почвы для коллаборационизма тут не было», — уверен историк. Если же говорить «не о сотрудничестве, а об обычной службе за продуктовый паек и деньги, то это явление было распространено повсюду».

Что ж, действительно, если, например, в оккупированных немцами Франции, Норвегии, Хорватии, других странах ставленники фашистов хотя бы формально считались представителями «независимых правительств», то бандеровцы являлись откровенными лакеями оккупантов. По-другому и быть не могло. Выступать в роли пусть и неравноправных, но все-таки партнеров Гитлера члены ОУН оказались не в состоянии. Авторитет их среди украинского народа был нулевым. Г-н профессор справедливо отмечает, что за пределами западных областей «население отождествляло оуновских функционеров с немецкими оккупантами и не желало сотрудничать с ними». Впрочем, не намного лучше шли дела и в Западной Украине, иначе не пришлось бы бандеровцам «самыми жестокими методами» (выражение Кульчицкого) принуждать местных жителей «помочать» отрядам Украинской повстанческой армии (УПА).

Интересен вопрос и с самой УПА. Историк развенчивает миф о ее «борьбе на два фронта» — и против немецких, и против советских войск. Он напоминает, что эту так называемую «армию» вооружили именно гитлеровцы, которых УПА отблагодарила, помогая фашистам в борьбе с партизанами. Что же касается отдельных случаев противостояния подразделений «армии» и оккупационных властей, то, как убедительно доказывает профессор, происходило это из-за того, что некоторые группы «повстанцев» действовали вопреки приказам начальства. И неудивительно. Ведь многие вступали в ряды УПА вынужденно, по принуждению, когда не было другого выхода. Такие бойцы, пишет Кульчицкий, «самовольно направляли оружие против немецких оккупантов, чтобы защитить своих близких в окружающих селах от реквизиций, безмерных налогов, вывоза рабочей силы в Германию. А руководители ОУН(б) вынуждены были задним числом солидаризоваться с действиями своих подчиненных».

А вот где бандеровцы действительно отличились, так это в «ужасной резне гражданского польского населения», устроенной в 1943–1944 годах на Волыни. Так, украинские националисты выполняли указание гауляйтера Украины Эриха Коха, старавшегося всячески разжигать украинско-польскую вражду. Интересно, что, рассказав об этих страшных преступлениях, длившихся и в 1944 году, автор через абзац заявляет: «В августе 1943 года ОУН(б) сделала знаменитый поворот в идеологии».

На чрезвычайном сборе (съезде) было объявлено, что оуновцы признают гражданские свободы и права национальных меньшинств. «Это, — утверждает Кульчицкий, — свидетельствовало о том, что украинские националисты желали отойти от тоталитарной идеологии и перейти к демократической практике». Наверное, уважаемый профессор тут немножко запутался.

Продолжались преступления «демократов»-бандеровцев и после войны. Жертвами оуновского террора стали (вновь цитирую Кульчицкого) «сотни и тысячи молодых специалистов, направленных из восточных областей Украины на постоянную работу после вуза». Окончательно разгромили бывших гитлеровских приспешников лишь в середине 1950-х годов.

Таким образом, по Кульчицкому выходит (и тут с ним можно полностью согласиться), что, исповедуя идеологию, близкую к гитлеровскому национал-социализму, бандеровцы стремились установить на Украине фашистскую диктатуру. Ради этого они пошли на службу к немецким оккупантам, начали террор против своего народа, уничтожая преимущественно мирное население.

Удивляет только, почему, приведя неопровержимые факты преступной деятельности ОУН-УПА, известный историк призывает отказаться от черно-белых оценок бандеровщины. Да, в мире много цветов, но черного кобеля не отмоешь добела. Убийства и грабежи беззащитных женщин, детей, стариков, этнические чистки можно оценивать только однозначно.

Что же мешает уважаемому профессору признать очевидное? Возможно, то, что сегодня этот вопрос приобрел политическую окраску, а г-н Кульчицкий не знает, куда повеет ветер завтра и чьи идеологические потребности придется ему обслуживать? Но ведь настоящий историк должен служить только истине. Разве не так?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.