Очищение Левобережья

Очищение Левобережья

Крупнейший магнат Левобережья Вишневецкий, узнавши о восстании Хмельницкого, собрал большое войско, чтобы двинуться на помощь Потоцкому. Но, подойдя к Днепру, нашел все паромы уничтоженными и, не решаясь задерживаться на Днепре для переправы своего войска, двинулся на север, на Черниговщину, и только севернее Любеча ему удалось переправиться через Днепр и повести свое войско на Волынь, куда он прибыл уже после разгрома под Желтыми Водами и Корсунем. Его резиденция Дубны была захвачена повстанцами, которые вырезали всех находившихся там католиков и евреев, не успевших уйти своевременно с Вишневецким.

Об отступлении Вишневецкого с Левобережья, где он, будучи отрезан Днепром от Польши, чувствовал себя, по мемуарам современника, «как в клетке», сохранилось много документов, из которых видно, что это было не только отступление войска, но и эвакуация всего Левобережья. Все, что так или иначе было связано с Польшей и ее социальным строем, спасалось от повстанцев и уходило с Вишневецким: шляхта, арендаторы-евреи, католики, униаты. Они знали, что если только попадут в руки повстанцев, то им пощады не будет.

Весьма подробно, красочным библейским стилем, описывает современник событий раввин Ганновер этот «исход» евреев с Левобережья совместно с поляками, которые к евреям относились очень хорошо и всячески оберегали и защищали, чтобы они не попали в руки казаков.

О судьбе же тех, которые не успели присоединиться к Вишневецкому, Ганновер пишет: «Много общин, которые лежали за Днепром, близь мест войны, как Переяслав, Барышевка, Пирятин, Лубны, Лохвица, не успели бежать и были уничтожены во имя Божие и погибли среди мук страшных и горьких. С одних содрана кожа, а тело выкинуто на съедение псам; другим отрублены руки и ноги, а тела брошены на дорогу и через них проходили возы и топтали их кони…

Не иначе поступали и с поляками, особенно с ксендзами. Поубивали на Заднепровье тысячи еврейских душ».

Сведения, которые дает Ганновер, полностью совпадают с описаниями событий другими современниками, которые дают и число погибших. Грушевский в своей книге «Хмелниччина в розквити» говорит о двух тысячах евреев, убитых в Чернигове, 800 в Гомеле, нескольких сотнях в Соснице, Батурине, Носовке и в других городах и местечках. Сохранилось и приводимое Грушевским описание, как производились эти погромы: «Одних порубили, другим приказали выкопать ямы и потом туда побросали еврейских жен и детей и засыпали землей, а потом евреям дали мушкеты и приказали одним убивать других…»

В результате этого стихийного погрома, на Левобережье в несколько недель лета 1648 года исчезли все поляки, евреи, католики, а также и те из немногочисленной православной шляхты, которые симпатизировали полякам и сотрудничали с ними.

А народ сложил песню, которая сохранилась до последнего времени:

Нема краще як у нас на Украини

Нема ляха, нема пана, нема жида

Нема ни проклятой унии…

Из православной шляхты уцелели только те, кто присоединился к восстанию, забывши (правда, временно) и о своих поместьях, и о правах над «хлопами», или те, кто бежал и укрылся в Киеве, единственном из городов Поднепровья, где в то время сохранилась власть короля.

Один из таких укрывшихся в Киеве, православный шляхтич и ярый сторонник Польши, Ерлич, оставил интереснейшие описания событий того времени. В частности, он подробно описывает восстание жителей Киева, во время которого в Киеве было вырезано все, что так или иначе имело отношение к Польше, и были разрушены костелы и католические монастыри. Уцелели только те, кто скрылся в православных монастырях или был в составе польского Киевского гарнизона, который хотя подавить восстания и не смог, но все же не был захвачен повстанцами, возглавляемыми киевским мещанином Полегеньким.