Повествование о крещении руссов

Повествование о крещении руссов

В данном томе «Истории руссов» Сергея Лесного целиком воспроизводится один византийский текст, который позволяет существенно удревнить историю русской христианской культуры. Текст этот был фактически предан забвению и в дореволюционную, и в советскую эпоху, поскольку выводы, следующие из него, противоречат и церковному преданию, чрезвычайно высоко оценивающему роль князя Владимира в первоначальном Крещении Руси, и светской историографической традиции, склонной так или иначе «подтягивать» к эпохе Владимира начало развитой русской культуры.

С. Лесной полемизирует с таким истолкованием этого этапа истории, однако текст, о котором идет речь, в его подаче, как, наверное, уже заметил внимательный читатель соответствующего раздела книги, фактически перестал существовать как единое целое и адекватно восприниматься, поскольку автор разбил его на несколько больших цитат, воспроизведенных без перевода (в кратком изложении) и к тому же в латинской, западнохристианской версии (древнегреческим языком С. Лесной не владел, как он сам пишет в этой книге, и с византийскими источниками в оригинале не работал). В связи с этим исторической редакцией издательства «Вече» было принято решение опубликовать в виде приложения связный комментированный перевод указанного текста с византийского оригинала.

Этот текст был обнаружен хорватским ученым по имени Матия (Матвей) Бандурович, или Бандурич (Matija Bandurovic?, 1671 или 1675–1743), более известным под итальянским именем Ансельмо Бандури (Anselmo Banduri), поскольку он долгое время учился и жил в Италии и принял имя Ансельмо, вступив в бенедиктинский монашеский орден. В 1700 году он встретился во Флоренции с известным ученым-палеографом, бенедиктинцем Бернаром де Монфоконом, который, оценив знания молодого Матии (тот уже имел немалый опыт изучения славянской истории в итальянских архивах), воспользовался его помощью во время своей экспедиции по Италии в поисках рукописей для издания творений Иоанна Златоуста.

Впоследствии, будучи отправлен продолжать образование в Париж, Бандурович вплотную занялся изучением произведений греческих церковных авторов, византийской рукописной традиции и в итоге опубликовал в 1711 году в Париже (переиздание: Venetia, 1729) поистине великий труд — грандиозный по объему и фактологической полноте четырехтомник «Imperium Orientale sive Antiquitates Constantinopolitanae» («Восточная империя, или Древности константинопольские»). Издание это уникально в том отношении, что в него включен текст некоторых византийских манускриптов, ранее неизвестных науке. Среди них — список работы императора Константина Порфирогенета («Багрянородного») «Об управлении империей», помещенный в первом томе «Imperium Orientale». А во втором томе, в примечаниях (исключительно подробных и содержательных) к этому труду Порфирогенета Бандурович напечатал «Историю об обращении Руссов в веру Христову» («De Russorum ad fidem Christi conversione historia»).

В греческом манускрипте название у этого повествования отсутствовало, не было и начала текста. Бандурович нашел его в Королевской Парижской библиотеке (Codex MS. Colbertinus, №. 4432)[175]. Начальная же часть этого произведения была обнаружена значительно позднее — в конце века, в рукописи Патмосского монастыря Иоанна Богослова. Нашел ее и отождествил российский историк Василий Эдуардович (Андреас Фридрих Вильгельм) Регель (1857–1932)[176]. Византийский автор текста неизвестен. В источниковедческой литературе это повествование обычно называют «Аноним Бандури», или «Бандуриева легенда». Легендарный элемент в нем, безусловно, присутствует, что, впрочем, характерно практически для всех средневековых текстов.

Разумеется, этот источник известен византологам и историкам Древней Руси (его излагали, например, Шлёцер и Карамзин), но при сложившемся к нему отношении ему уделялось совершенно недостаточно внимания. Историк Церкви Е. Е. Голубинский полностью перевел этот текст (включая его начало), сделав это красиво и добросовестно (в силу своей огромной эрудиции и высочайшей квалификации), хотя все же несколько бегло, не задерживаясь на многих важных моментах[177]. Причина проста: он был убежден, что это «сказание не имеет совершенно никакого исторического значения», и перевел его лишь «для сведения» и «как образец повестей, на сочинение которых способны были Греки». Перевод Е. Е. Голубинского мы и публикуем, с небольшими коррективами и необходимыми пояснениями, которых уважаемый историк не представил читателю, хотя при ином отношении к этому источнику мог бы сделать это гораздо лучше нас.

Однако прежде чем приступить к тексту, отметим, что некоторые ученые все же оценивали его совершенно иначе. Например, Михаил Юлианович Брайчевский (1924–2001), украинский историк и археолог, доктор исторических наук, почетный профессор Киево-Могилянской академии, специализировавшийся по ранней истории восточных славян, писал в книге «Утверждение христианства на Руси» (1988): «Бандуриева легенда представляет собой исключительно важный, можно сказать уникальный, документ, который отразил удивительное переплетение исторических тенденций и идеологических концепций. Его значение выходит далеко за рамки самого произведения, так как помогает объяснению и интерпретации многих других источников»[178]. М. Ю. Брайчевский имел в виду другие, косвенные свидетельства (в том числе летописные) о более ранней христианизации Руси, выдвигая, в сущности, те же аргументы, что и Сергей Лесной. Брайчевский точно так же обращается к сообщениям арабских историков и к «Истории Российской» В. Н. Татищева, отстаивая высокую источниковедческую ценность его работ и особую значимость Иоакимовской летописи. Так что умозаключения историка-любителя Сергея Лесного (он и сам определяет себя именно так), при всей их эмоциональности и публицистичности, на поверку оказываются весьма близки непредвзятым выводам академической науки. И это побуждает с особым вниманием отнестись к тому тексту, который он счел необходимым воспроизвести в своей «Истории руссов».

Е. Лазарев