Испанская бойня

Испанская бойня

Второй удар по реализации теории «пролетарской революции во всемирном масштабе» Сталин получил во время событий гражданской войны в Испании с 1936 по 1939 гг. Эта бойня внутри страны началась в результате мятежа, поднятого генералами Э. Мола и Ф. Франко. Несмотря на то, что истоки конфликта давно и глубоко уходили своими корнями в спор между консерваторами и сторонниками модернизации, они вдруг дали колюче-ядовитые всходы именно в конце 1930-х гг. после прихода к власти в Германии нацистов.

Традиционалисты тянули одеяло власти на себя так же, как и республиканцы. В середине 1930-х гг. это столкновение приняло форму общегражданской сшибки, с одной стороны, сторонниками фашизма, а с другой — антифашистами блока Народного фронта.

Раздуванию и разгоранию общегражданского костра в Испании способствовала и его интернационализация. Премьер-министр Х. Хираль обратился с просьбой о помощи к Правительству Франции, а его антипод Ф. Франко апеллировал к А. Гитлеру и Б. Муссолини. Первым откликнулся Берлин: фюрер направил Франко, находившемуся в то время в Марокко, приличные силы — 20 транспортных самолетов, 12 бомбардировщиков и транспортное судно «Усамо».

К началу августа 1936 г. армия мятежников морским путем была переброшена на Пиренейский полуостров и таким образом Франко начал свой поход на Мадрид. Вспыхнула полномасштабная гражданская война, унесшая сотни тысяч жизней и оставившая после себя руины.

Советский Союз тоже среагировал. Он отправил в помощь республиканцам, находящимся у власти, по просьбе главы Правительства Народного фронта Ф. Ларго Кабальеро около 600 советников — опытных военных командиров. А вообще, общее число советских граждан — добровольцев, воевавших на стороне республиканцев — составляло примерно 3 500 человек.

Но еще до начала конфликта начались подготовка и осуществление переброски техники из Советского Союза в Испанию. Первый советский пароход с танками и самолетами на борту прибыл в местный порт Картахена 12 октября 1936 года.

Для того чтобы доставить грузы в сердце Испании — Мадрид, необходимо было время — примерно несколько недель. Время дорого ценится всегда, но тогда оно ценилось особенно.

Сталин внимательно следил за маршрутами и временем прохождения судов. Оценив обстановку и пытаясь затушевать или приглушить протесты на Западе в отношении репрессий или «большого террора», бушевавшего в СССР, он сделал такой финт — направил генеральному секретарю компартии Испании Хосе Диасу телеграмму о солидарности советского народа с Испанской Республикой.

По его замыслу, это могло поднять престиж Советского Союза в глазах демократической общественности. Так оно и случилось. Авторитет СССР как последовательного борца с фашистской угрозой заработал в полную силу.

Советской Россией за время войны в Республику было поставлено боевой техники и других военных материалов общим объемом в 500 000 тонн.

Гитлеровская Германия направила в Испанию на помощь Франко добровольческую военно-авиационную часть легион «Кондор», командиром которого был известный германский ас генерал-майор Гуго Шперлле, а начальником штаба стал оберст-лейтенант Вольфрам фон Ритхофен. В дальнейшем они оба станут генерал-фельдмаршалами германских ВВС.

Подразделение люфтваффе состояло из четырех эскадрилий бомбардировщиков и такой же цифры эскадрилий истребителей. Также в состав легиона входили отряды проти-воздушной (ПВО) и противотанковой (ПТО) защиты. Общая численность германского легиона «Кондор» составляла 5 500 военнослужащих при наличии около 100 самолетов.

Это их отряд в ходе воздушного налета 26 апреля 1937 г. практически стер с лица земли культурный центр Страны Басков — город Гернике. Через два дня после бомбардировки войска Франко заняли выгоревший город.

Сегодня местные националисты используют событие 1937 г. в качестве исторического оправдания своего права на самоопределение. Патриоты из сепаратистской оппозиции считают, что Страна Басков обретет самостоятельность, как бы королевские власти ни сопротивлялись.

Эскадрильи «Кондора» активно сражались с советскими летчиками в небе над Испанией. Им было интересно узнать скорость, маневренность, вооруженность и другие ТТХ наших самолетов и степень выучки советских асов, которые в мастерстве пилотирования совсем не уступали пилотам люфтваффе, а кое-где и превосходили германцев. Италия направила Франко 125-тысячный экспедиционный корпус.

Неблагоприятный исход 113-дневной «битвы на Эмбро» в конце 1938 г. предопределил исход гражданской войны. 1 апреля 1939 г. партия «Испанская традиционалистская фаланга» во главе с Франко победила.

По идеологическим мотивам страна была разделена на победителей и побежденных на десятилетия. Их только успокоят общие могилы пантеона монастыря Эскориал у подножья гор Сьерра-де-Гвадаррама в часе езды от Мадрида, где похоронят со временем останки воевавших испанцев в годы гражданской войны.

* * *

Позиции Сталина в испанском вопросе не были стабильные, они менялись с изменениями обстановки — от сдерживания эскалации конфликта, невмешательства во внутренние дела до направления в Испанию регулярных частей Красной Армии.

По подсчетам российских историков, во время войны в Республику было поставлено боевой техники, оружия и других военных материалов на сумму более 200 млн. долларов. Это была очень большая сумма по тем временам.

Возникает вопрос: думал ли тогда Сталин приобрести союзника в случае победы республиканцев в Испании?

Давайте послушаем самого вождя во время его беседы с медиамагнатом из США Роем Говардом 1 марта 1936 года. На вопрос американца о существовании на Западе опасений, не сможет ли СССР силой навязать ему политические теории, ответ Сталина был таков:

«Для подобных опасений нет никаких оснований. Если Вы думаете, что советские люди хотят сами, да еще силой, изменить лицо окружающих государств, то Вы жестоко заблуждаетесь. Советские люди, конечно, хотят, чтобы лицо окружающих государств изменилось, но это дело самих окружающих государств, если эти государства действительно крепко сидят в седле».

Говард: «Означает ли это Ваше заявление, что Советский Союз в какой-либо мере оставил свои планы и намерения произвести мировую революцию?»

Сталин: «Таких планов и намерений у нас никогда не было».

Говард: «Мне кажется, мистер Сталин, что во всем мире в течение долгого времени создавалось иное впечатление».

Сталин: «Это является плодом недоразумения».

Говард: «Трагическим недоразумением?»

Сталин: «Нет, комическим. Или, пожалуй, трагикомическим…»

Конечно, вождь в то время кривил душой — эта идея у него еще глубоко сидела в мозгах, а что касается Испании, то он через советнический и добровольческий контингент решил реализовать свою же директиву о политическом и физическом уничтожении местных троцкистов. Практической реализацией задания Сталина в отношении ненавистных ему троцкистов занималась испанская республиканская контрразведка, находившаяся под контролем представителя НКВД СССР в Испании майора госбезопасности А. Орлова (Лейба Лазаревича Фельдбина).

Нужно отметить, что политика Сталина в испанском вопросе не достигла поставленных главных внешнеполитических задач — упрочения системы коллективной безопасности и нейтрализации «умиротворителей». И все же действия СССР работали не только на личный авторитет нашего лидера, но и сплачивали демократическую общественность мира на общей антифашистской платформе, создавая морально-политические предпосылки антигитлеровской коалиции в скором будущем.

А какой политик не желает иметь дружественных соседей? Это мы после всяких «перестроек» и «реформ» потеряли свое влиятельное государство и многочисленных союзников, обокрали «ваучеризацией» российский народ и через надежду на всесильную трубу угробили отечественный промышленный потенциал, растеряли специалистов среднего звена и дирижеров экономического развития — инженеров. А теперь плачемся, что забыв о них, наплодили порой некомпетентных юристов и экономистов, получивших дипломы в многочисленных платных вузах.

Самое опасное, что совершили чиновники ельцинской закваски для страны, — они оставили Россию без союзников. Только в последнее время робкими шагами мы приближаемся к решению этой задачи. И никто за это не ответил… За глупость и некомпетентность политического чиновничества отвечает и еще долго будет отвечать НАРОД животом своим!

* * *

Несмотря на «откровения» перед американским корреспондентом, на борьбу с проводниками «мировой революции» Троцким, Каменевым, Зиновьевым и Тухачевским, Сталин так и не потерял коминтерновскую логику действий: «Помочь соседям избавиться от империализма».

Сталин понял после поражения республиканцев в Испании, что война будущая будет войной не классов, а наций. К такой войне Красная Армия в 1939 г. оказалась не готова. Как говорится, не получилось «малой кровью на чужой земле».

Мы проиграли в Испании и небо, и землю, и людей. Нужны были солдаты и командиры, преданные не делу пролетарской демократии, мировой революции, а своей Родине — ПАТРИОТЫ! Но таких воинов после стольких лет репрессий, а порой и неприкрытого антинародного террора и марксистско-ленинской «зашоренности» было мало. Потом они после медленной запряжки поехали быстро в ту сторону, откуда пришла война.

Думается, что Сталин почувствовал этот изъян в армии, где выдвижение командного состава длительное время происходило по указкам Троцкого, считавшего, что командиры должны знать одно — они пойдут в бой за идеалы мировой революции. От таких военачальников Сталин решил избавиться посредством чисток, которые порой проходили рвано, жестоко, с кровью…

* * *

1935 год. Хрущев возглавляет МГК ВКП(б). Он активно борется с религией, становясь инициатором закрытия церквей и репрессий против их служителей, что, кстати, не нашло поддержки даже у вождя.

Сталин отдыхает на даче «Зеленая роща» под Сочи. Навещает его делегация из Москвы. Хрущев рапортует Хозяину: «Я распорядился закрыть в Москве и Московской области 79 действующих церквей, а наиболее активных служителей культа мы отдадим под суд».

Сталин: «Вы, Хрущев, анархист! Батька Махно любил бы вас как родного сына. Церковников трогать нельзя, посмотрите, как отличился наш пролетарский поэт Демьян Бедный. Кто разрешил ему измываться над Священным писанием? В срочном порядке надо изъять из обращения его книгу «Библия для верующих и неверующих».

Хрущев: «Под следствием в Московском городском суде находится 51 служитель культа».

Сталин: «Немедленно отдайте распоряжение, чтобы всех выпустили…»

1937 год. На докладе у Сталина.

Хрущев: «Я вторично предлагаю узаконить публичные казни на Красной площади».

Сталин: «А что ты скажешь, если мы попросим тебя занять пост главного палача Союза Советских Социалистических Республик? Будешь как Малюта Скуратов при царе Иване Васильевиче Грозном».

Хрущев хихикнул и стушевался.

О масштабах «выкорчевывания и обновления» в КВО на Украине, где хозяином с января 1938 г. был Н.С. Хрущев, ходили истории, одна страшней другой.

Так, он договорился с Ежовым, с которым поддерживал тесные дружеские отношения, чтобы к нему в Киев в качестве наркома внутренних дел направили Александра Ивановича Успенского.

Только за этот год было расстреляно по указанию Ежова, прибывшего в Киев перед своим арестом, около 35 000 человек.

Когда арестовали в Москве Ежова, в Киеве пропал его протеже — нарком внутренних дел Украины А.И. Успенский. Он решил бежать за границу. В кабинете нашли записку: «Ухожу из жизни, труп ищите на берегу реки».

Одежонку наркома действительно нашли в кустах на берегу Днепра. А вот тело «утопленника» — он же нарком, он же комиссар госбезопасности — водолазы, обшарившие дно реки в том районе, так и не нашли. Выдвинули другую версию — сбежал и где-то прячется.

Хрущеву позвонил Сталин:

— Где член Политбюро ЦК Украины, нарком Успенский?

— Пропал, ищем, — ответил Хрущев.

— Как это пропал? — возмутился вождь. — Это что, иголка? Рядовой гражданин у нас не может пропасть, а у вас исчез нарком внутренних дел. Вы его привезли в Киев из Москвы, теперь везите обратно, и поскорее.

Дело Успенского находилось на постоянном контроле у Сталина. Он постоянно теребил не только Хрущева, но и Берию. Но в бегах Успенский исколесил пол-России, так и не пересекши госграницу.

Арестованный к этому времени Ежов дал показания, что он завербовал Успенского, когда тот был заместителем коменданта Кремля по внутренней охране.

Следователь Родос спросил его: «Цель вербовки»?

Ежов: «Приобретать агентуру среди чекистских кадров. Выдвигать ее на руководящие посты и готовиться к захвату власти».

Родос: «Вы успели предупредить Успенского?»

Ежов: «Да, я ему позвонил и сказал, что его вызывают в Москву, что плохи его дела».

Самого «утопленника» обнаружили в Миассе и доставили в наручниках в Москву.

Дело Успенского 27 января 1940 г. рассмотрела Военная коллегия Верховного суда СССР и приговорила его к расстрелу за злодеяния в период «ежовщины». В тот же день приговор привели в исполнение. За помощь мужу в организации побега была приговорена к смертной казни и Анна Успенская — жена Александра Успенского.

* * *

Перед войной Хрущев напишет Сталину:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17 000-18 000 репрессированных, а Москва утверждает не более 2 000-3 000. Прошу принять меры. Любящий вас Н.С. Хрущев».

Чистки выражались в увольнении по политическим мотивам, в арестах и вынесением по сфабрикованным делам жестоких приговоров вплоть до ВМН — расстрелов.

Возникает вопрос: создал ли Сталин перед войной легко и быстро в результате этих чисток имперский офицерский корпус? Нет, не создал!

За этим вопросом наплывает второй: успел ли он сколотить из армии мировой революции победоносную, грамотную, оснащенную армию Советского Союза? Ответ красноречиво и кроваво прозвучал 22 июня 1941 года. Нет, не успел! Красная Армия создавала сама себя в ходе тяжелой и трагичной учебы на полях малых боев и великих сражений с опытным и сильным противником. Ее делали красноармейцы и командиры, а потом, после введения погон, рядовые и офицеры.

Кремль был всего лишь статистом, не понимавшим порой свои заблуждения, ошибки и преступления, которых можно было избежать, если бы не были близко к телу вождя собутыльники на вечерних посиделках и угодливые шептуны, которые после его смерти удобно и быстро перекрасились в антисталинистов.

Феномен А.М. Орлова

Александр Михайлович Орлов (1895–1973 гг.) — резидент НКВД и советник республиканского правительства по безопасности в Испании в период 1937–1938 гг. Псевдоним «Швец». В отделе кадров НКВД значился как Лев Лазаревич Никольский, в США после бегства проживал как Игорь Константинович Берг. Настоящее имя — Лев (Лейба) Лазаревич Фельдбин.

Родился в еврейской семье в Бобруйске. В 1916 г. был призван в армию. Служил в тыловых подразделениях Царской армии. С началом гражданской войны вступил в РККА и был зачислен в Особый отдел 12-й армии. Потом служил в Архангельской ЧК.

В 1924 г. после окончания Школы правоведения при Московском университете был принят на работу в Экономическое управление (ЭКУ) ГПУ, руководителем которого был его двоюродный брат Зиновий Кацнельсон. В 1926 г. он перешел на работу в органы внешней разведки ИНО ОГПУ.

В сентябре 1936 г. майор ГБ Л.Л. Никольский, он же Орлов, был направлен в Мадрид в качестве резидента НКВД и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве. Во время пребывания в Испании был одним из организаторов вывоза в Советский Союз испанского золотого запаса.

С началом репрессий, когда стали отзывать разведчиков в Москву, а там судить и, как правило, расстреливать сторонников Ягоды, он насторожился.

Орлов привлек к конкретной работе мужа Марины Цветаевой Сергея Эфрона и ее любовника Константина Родзевича по физическому уничтожению нескольких наших эксагентов, в том числе Игнатия Рейсса.

Вот как описывает встречу Рудольфа Абеля с Орловым в гостинице «Метрополь» в Валенсии писатель и переводчик Кирилл Викторович Хенкин.

Со слов Абеля:

«Войдя в гостиницу, я сказал дежурному, что мне нужно видеть товарища Орлова. После некоторого ожидания меня проводили. Если не ошибаюсь, на седьмом этаже…

Орлов вошел в комнату, сел на довольно значительном от меня расстоянии. Меня поразила его ухоженность. Было видно, что он только принял душ, только что побрился. Разумеется, с одеколоном. Он был одет по-утреннему: в серых фланелевых брюках, в шелковой рубашке без галстука. На поясе — открытая замшевая кобура с игрушечного размера пистолетом «Вальтер» калибра 7,65.

Выслушав мои путаные объяснения: кто я, зачем, от кого и откуда приехал и почему пришел именно к нему, — он не приказал охране меня пристрелить. И такое бывало! А ведь это оказалась спецчасть, подчиненная Орлову, — там занимались подготовкой к партизанской войне в тылу врага…

Для меня… встреча эта была шоком: первый представитель великого Советского Союза, которому я тогда поклонялся, выглядел самодовольным, холеным, вальяжным типом. Мне казалось, что добровольцам, примчавшимся из другой страны, чтобы поставить на кон свою жизнь в борьбе с фашизмом, могли бы оказывать более радушный прием. Короче, сияющий образ Советского Союза для меня в тот момент чуточку потускнел.

Кроме этой встречи в «Метрополе» мне пришлось видеть Орлова еще один раз мельком в Барселоне. Я запомнил лишь, как вскочили и вытянулись тогда все присутствующие в комнате. Это было незадолго до его бегства в Канаду, а оттуда — в США…»

Уже с осени 1936 г. начались масштабные репрессии. Были сняты с постов и физически уничтожены многие из тех, кто считался основателем ВЧК: Глеб Бокий, Яков Петерс, Иосиф Уншлихт, Федор Эйхманс и др. Дипломатов и других работников советских загранучреждений тоже стали приглашать «на доклады» в Москву, откуда они больше не возвращались. Так, в течение 1937 г. один за другим были отозваны в столицу полномочные представители СССР в Мадриде: М.И. Розенберг и Л.Я. Гайкис. Вскоре они были осуждены закрытыми судами и приговорены за измену Родине к ВМН — расстрелу.

Гайкис — в августе 1937 г., Розенберг — в марте 1938 г. Эти сведения Орлов получил от своих друзей из Москвы.

17 февраля 1938 г. внезапно скончался его начальник — глава Иностранного отдела (ИНО) НКВД — внешняя разведка — Абрам Слуцкий.

В июле того же года Орлов получил приказ прибыть на советское судно «Свирь» в Антверпене для встречи с Сергеем Михайловичем Шпигельгласом — новым его руководителем, назначенным на должность исполняющего обязанности начальника ИНО НКВД СССР. Его считали «особо засекреченным разведчиком». Оперативный псевдоним «Дуглас». Специализировался по тайным убийствам и похищениям предателей СССР, особенно среди сотрудников НКВД.

Судьба его такова: осенью 1938 г. он был арестован по обвинению в «сотрудничестве с иностранными разведками и участии в троцкистском заговоре в НКВД». Расстрелян 29 января 1941 г. на полигоне «Коммунарка».

На предложение приехать «в гости» к своему новому начальнику Орлов ответил отказом. «Нет, я туда не поеду. Это ловушка», — подумал Александр Михайлович. Он понял, что его ждет участь многих коллег. И тут же спонтанно созрело решение: немедленно бежать из Испании. Похитив 60 000 долларов из оперативной кассы, он вместе с женой и дочерью тайно из Испании отбыл во Францию, а оттуда через Канаду — в США.

Перед побегом он направил Сталину и Ежову письмо-предупреждение, что в случае репрессий против его родственников, оставшихся в СССР, он выдаст советских агентов во многих странах. В дальнейшем в США он проживал под именем Игоря Константиновича Берга.

В 1953 г. Орлов опубликовал книгу «Тайная история сталинских преступлений», в 1962 г. — книгу «Пособие по контрразведке и ведению партизанской войны». Исходя из содержания этой книги, Орлов располагал довольно-таки глубокими и разносторонними данными о деятельности внешней разведки и контрразведки органов госбезопасности и, конечно же, об агентурном аппарате.

По его признанию, в течение двенадцати лет им никто не интересовался. Думается, это было, мягко говоря, неправдой. Миграционный режим в США всегда был жесткий.

И все же его допросили в ФБР. С его слов, он рассказал американцам только о методах в работе органов госбезопасности СССР в Европе и внутри страны, но якобы не выдал ни одного нашего агента, известного ему во время работы в НКВД, в том числе пожалел и группу Кима Филби и всю знаменитую Кембриджскую пятерку. И действительно, некоторая агентура осталась нетронутой многие годы до естественного ухода ее из жизни.

По другим данным, для того чтобы получить вид на жительство в США, он заручился поддержкой американских спецслужб. Для этого он сообщил янки некоторые детали о деятельности подразделений на Лубянке и о непосредственно руководимых им агентов, которые наша разведка так и не нашла по старым адресам. Это могло свидетельствовать об их провалах в результате предательства. По чьей вине — ни тогда, ни тем более сегодня трудно определить.

Семейство Орлова длительное время жило, как в коконе, боясь санкций со стороны Кремля. И все же советский разведчик, «охотник за шпионами» Михаил Феоктистов в 1960-х гг. нашел место проживания Орловых. На предложение вернуться в СССР без последствий, с возвращением ему наград и званий, он ответил отказом. Правда, Орлов проникся доверием к советскому разведчику и передал ему список кандидатов на возможную вербовку органами КГБ американцев в качестве агентов.

После внезапной смерти Орлова федеральный судья опечатал и отправил в архив все его документы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.