Александровский дворец в 1902–1913 гг.

Александровский дворец в 1902–1913 гг.

С 1897 по 1902 г. глобальных изменений в Александровском дворце не происходило, хотя, конечно, менялась или переставлялась мебель, наращивалась инженерная инфраструктура (гидравлический лифт на императорской половине появился в 1899 г.) и т. д. Зиму 1898/99 г. семья Николая II провела по большей части в Александровском дворце. Великий князь Константин Константинович (К. Р.) записал в дневнике 17 декабря 1898 г.: «Сегодня утром Их Величества прибыли в Царское; ожидается третье прибавление в семействе (вероятно, в июне). Императрица нуждается в полном покое, отчего они и проводят зиму в деревне, а не в городе».

Концертный зал перед уничтожением

Концертный зал. 1900–1902 гг.

То, что к 1901 г. в семье появились четыре дочки, не прошло бесследно для здоровья Александры Федоровны. За это время определились отношения императорской семьи со столичным бомондом, характеризующиеся нараставшим взаимным отчуждением. Все это время императрица вынашивала планы переустройства императорских половин в правом флигеле Александровского дворца. Видимо, неоднократно проводились консультации с архитектором Р.Ф. Мельцером.

К 1902 г. у него был опыт работ в Зимнем,[418] Аничковом, Александровском дворцах, в Нижнем дворце и Коттедже Петергофа. В 1900 г. Р.Ф. Мельцера назначили главным архитектором Русского павильона на Всемирной выставке в Париже. Императрица благоволила Мельцеру, судя по всему, они понимали друг друга, и Александру Федоровну устраивали стилистические решения Р.Ф. Мельцера, предложившего вариант расширения императорских половин за счет уничтожения Концертного зала, который устроил императорскую чету.

Архитектор Царскосельского Дворцового правления С.А. Данини пытался конкурировать с Р.Ф. Мельцером. В марте 1902 г. архитектор представил Николаю II новый проект трех комнат и «один поперечный разрез Концертного зала», но они «не удостоились высочайшего одобрения».[419]

Как это ни удивительно, но Концертный зал в ходе бесконечных ремонтов и перестроек в Александровском дворце в XIX в. в целом «дожил» до начала XX в. Столь долгая его «жизнь» отчасти понятна, поскольку наличие такого зала по стандартам XVIII в. было обязательным, несмотря на наличие поблизости Китайского театра. Кроме этого, правый флигель не подвергался серьезным перепланировкам, поскольку всегда «главные деньги» шли на ремонты левого, императорского флигеля. И только когда в 1902 гг. императорская чета приняла окончательное решение о расширении своих «квартир», Концертный зал «погиб».

Семья Николая II переехала в Царское Село 17 апреля 1902 г.: «… давно желанный день переезда в милое Царское Село. После час занимался чтением и уборкой комнат». После переезда жизнь пошла по устоявшемуся кругу: «Гулял и работал в снегу на “Детском острове”» (18 апреля); «Работал у моста и на островке два часа» (20 апреля). Через день супруги «развешивали новые картины в верхних комнатах». 30 апреля Николай II начал кататься на велосипеде: «До обеда ездил на велосипеде и свалился, потому что столкнулся с одной из своих собак».

Все это время императрица принимала окончательные решения по перестройке Концертного зала. Поэтому в мае 1902 г. Николай II вновь поставил дворцовых хозяйственников перед фактом, высочайше утвердив проекты Р.Ф. Мельцера. Такой порядок, безусловно, нарушал сложившиеся алгоритмы принятия архитектурных решений.

В конце мая 1902 г. Р.Ф. Мельцер начал работы по реконструкции правого флигеля Александровского дворца. После «ликвидации» Концертного зала за лето 1902 г. предполагалось провести следующие работы: «1. Устройство бетонных сводов на антресоли Кабинета Его Величества, в коридоре и под полом второго этажа; 2. Переделка сводов в подвале; 3. Устройство паркетных полов 200 кв. саж.; 4. Плафон красного дерева в Кабинет Его Величества; 5. Плафон лепной в кабинете Ея Величества; 6. Плафон красного дерева в библиотеку[420] Его Величества; 7. Двери красного дерева, кленового и дубового (красного дерева в кабинет Его Величества, кленового дерева в кабинет Ея Величества)». Смета по этим работам составила 85 738 руб. 45 коп.[421]

Когда в 1902 г. приняли окончательное решение об уничтожении Концертного зала, то, наряду с интерьерными работами, предполагалось и радикальное обновление инженерных систем Александровского дворца. Это был ремонт «под ключ», выполнявшийся единственной подрядной организацией – фирмой «Ф. Мельцер и К°». В документах указывается, что, отъезжая в Петергоф 22 мая 1902 г., уже после всех согласований, Николай II распорядился:

«1. В правом флигеле Александровского дворца все ватерклозеты старой системы и фановые трубы заменить новыми;

2. Устроенное в 1896 г. в этом флигеле укрепление ветхих деревянных балок хомутами к положенным вновь железным – временно оставить;

3. Поручить фирме Овчинникова сделать лампаду по образу находящейся в уборной Его Величества в Александровском дворце и отправить в Петергоф для размещения в таковой же комнате Ея Величества».[422]

Как это часто бывало, глобальные распоряжения императора чередовались с совершеннейшими пустяками (лампада), но, конечно, очень важными для супругов. Отметим и то, что в этом распоряжении Николая II, обращенном к чиновникам Царскосельского Дворцового управления, нет ни слова о проекте Р.Ф. Мельцера, который курировался лично императором и его супругой и к реализации которого специалисты Дворцового управления фактически не привлекались. Это, безусловно, сказывалось на цене проекта.

Во второй половине мая 1902 г. начались работы не только по оборудованию новых помещений на месте Концертного зала, но и по устройству новой системы отопления в парадных залах резиденции. В сентябре 1902 г. на капитальный ремонт водопровода и ватерклозетов, «вызываемый переустройством Концертного зала и облицовкой искусственным мрамором стен коридора и библиотеки», выделили 7700 руб.[423] Кроме этого, в связи с работами по установке в окна электрических грелок в 1902 г. была составлена «смета на переустройство электрического освещения в Александровском дворце».

В документах этого периода все чаще встречаются личные распоряжения императрицы Александры Федоровны по переустройству интерьеров или по другим работам по Александровскому дворцу. Как правило, эти распоряжения отдавались устно гофмаршалу императора, генерал-майору графу П.К. Бенкендорфу, который, в свою очередь, уже в письменной форме доводил их до начальника Царскосельского Дворцового управления. Если эти распоряжения носили глобальный характер, превышая смету Царскосельского Дворцового управления, тогда следовало обращение к министру Императорского двора, который изыскивал необходимые суммы из средств Кабинета или Государственного казначейства.

Например, перечень работ на лето 1902 г., обозначенный лично императрицей, включал:

«В Угловой гостиной, 1 и 2 Библиотечных комнатах бельэтажа Александровского дворца стены облицевать искусственным мрамором и окрасить потолки белою масляною краскою»;

«Там же Проходную комнату, смежную с Биллиардным залом (у 3 подъезда), по снятии обоев, окрасить белою масляною краскою»;

«Во 2 Бильярдную комнату сделать вновь три шкафа красного дерева, по образцу находящихся в ней ныне»;

«Мебель, находящуюся ныне в разных помещениях Китайского театра, в количестве 25 предметов, заново отремонтировать и часть ея поставить в указанную выше проходную комнату»;

«Вычистить и исправить два гобелена, полученные из Придворной Конюшенной части».

По смете, утвержденной начальником Царскосельского Дворцового управления В.Е. Ионовым, на перечисленные выше работы, требовалось 29 603 руб. 45 коп. Но, как правило, распоряжения императрицы выполнялись немедленно, в нарушение всех правил Министерства, то есть без составления сметы работ, без экспертного заключения специалистов технических служб Контроля, без тендера подрядчиков, без целевого выделения денег на указанные работы. Такая практика приводила к перерасходу средств.

21 июня 1902 г. начальник Царскосельского Дворцового управления В.Е. Ионов писал министру Императорского двора В.Б. Фредериксу, что «сего числа Ея Императорскому Величеству Государыне Императрице благоугодно было объявить мне, чтобы в коридорах первого этажа правого и левого флигелей Александровского дворца панель обложить искусственным мрамором, снятым с пилястр бывшего Концертного зала, а стены окрасить белою мастичною краскою». Далее Ионов сообщает, что, когда обмерили площадь стен коридоров, выяснилось, что мрамора хватит только на ¹/₃ площади коридора и если буквально выполнять распоряжение Александры Федоровны, то придется отделывать новым мрамором ²/₃ коридоров, что «едва ли соответствует смыслу Высочайшего повеления и может быть, поэтому означенная отделка может быть отменена».

Далее он информировал министра, что «при осмотре 27 июня оказалось, что к указанным в смете работам уже приступлено» – уже отбили штукатурку, не проверив смету. В.Е. Ионов не без возмущения писал министру Императорского двора, что подобные действия не только нарушают сложившийся порядок, но и превращают проверку сметы «в простую формальность».[424] Также упоминалось, что в мае 1902 г. фирма Р.Ф. Мельцера начала «ремонт фасадов, крыши и парапетов Александровского дворца, но представленная смета еще не утверждена», при этом «раскрытие крыши Дворца… в осеннее время рискованно».[425] Судя по всему, начальник Царскосельского Дворцового управления В.Е. Ионов пребывал в легкой панике, поскольку за дворец отвечал именно он, а не Мельцер, «раскрывший крышу».[426]

Министр сообщил о проблеме лично Николаю II, который 13 июля 1902 г. принял соломоново решение: «В виду недостатка мрамора облицевать только левый коридор (в помещениях Их Величеств), а правый окрасить белою мастичною краскою». К этому времени стены левого коридора уже загрунтовали, для того чтобы положить по грунту фальшивый мрамор.

Отметим, что поскольку у архитекторов Царскосельского Дворцового управления и техников Контроля уже имелся негативный опыт сотрудничества с «чужими» архитекторами, то, в конечном счете, им удалось добиться от Александры Федоровны следующего повеления: «…с соизволения Ея Императорского Величества. Мельцеру вменяется в обязанность, чтобы на все собственно строительные работы им были предварительно представлены точные чертежи и расчеты и чтобы в этом отношении он вполне подчинялся указаниям, какие будут даны техникам Министерства Императорского Двора».

В целом работы «по переустройству помещений» в правом флигеле Александровского дворца», начатые в 27 мая, закончили в декабре – «к приезду их величеств 11 декабря 1902 г…». К этому времени «общая стоимость работ по перестройке и обмеблировке помещений Александровского Царскосельского дворца» складывалась из:

Возведение каменных стен; заведение железных балок, устройство металлических сводов;

Полное устройство вентиляции и отопления, водопровода;

Устройство деревянных и лепных плафонов, установка мраморных колонн, все стекольные работы (зеркальные и цветные стекла в медной пайке), устройство подоконников, оконных рам, дверей с полным бронзовым прибором;

Отделка каминов и печей с бронзовым прибором и пр.;

Устройство временного и постоянного электрического освещения и полная бронзовая арматура к нему и проводка электрических звонков (18 607 руб. 25 коп.).

Общая сумма по всем строительным работам составила 249 992 руб. 10 коп.[427] Кроме этого, архитектор высочайшего двора Р.Ф. Мельцер провел полную меблировку помещений первого (57 344 руб. 95 коп.) и второго (29 931 руб. 75 коп.) этажей правого флигеля Александровского дворца. Также у Р.Ф. Мельцера закупили запасные материи, обои, стекла к люстрам, абажуры, чехлы и прочее на 8 069 руб. 03 коп.

В результате весь проект «по перестройке и меблировке помещений Александровского Царскосельского дворца» в 1902 г. обошелся Кабинету Е.И.В. в 363 945 руб. 08 коп. Эти деньги выплачивались несколькими траншами, первый из которых (21 332 руб. 22 коп.) был проведен на счет фирмы Р.Ф. Мельцера 26 октября 1902 г.

На конец декабря 1902 г. императорская половина на первом этаже правого флигеля Александровского дворца пополнилась следующими помещениями: Кабинет Его Величества (Новый кабинет, № 68); Антресоль Его Величества; Кабинет Ея Величества (Кленовая гостиная, № 70); Антресоль Ея Величества (в Кленовой гостиной); Комната камердинера Его Величества; Коридор между кабинетами Их Величеств и комната камердинера. Всего 6 помещений (с антресолью в Кленовой гостиной – 7).

На втором этаже были устроены: Учебная комната № 1 (Ольги и Татьяны, вся мебель ясеневого дерева полированного[428]); Уборная комната № 2[429]; Спальня № 1 (Ольги и Татьяны, вся мебель крашенная под слоновую кость[430]); Спальня № 2 (Марии и Анастасии, вся мебель крашенная под слоновую кость); Угловая игральная (отделка дубового дерева полированного[431]); Запасная комната № 6; Запасная комната № 7; Библиотека № 8; Ванная рядом с библиотекой;[432] Комната камердинера Ея Величества; Ванная трех нянечек; Комната для трех нянечек; Комната англичанки и Коридор 2-го этажа. Всего 14 помещений. Таким образом, за счет ликвидации Концертного зала императорская половина, занимавшая первый и второй этажи правого флигеля Александровского дворца, приросла 20 помещениями.

Работы по меблированию Нового кабинета и Кленовой гостиной были продолжены Р.Ф. Мельцером весной 1903 г. На всех счетах его фирмы (СПб., наб. р. Карповки, 27), представляемых к оплате, указывалось: «Работы, исполненные по повелению Их Императорских Величеств для вновь отделываемых помещений Их Величеств». Подчеркнем еще раз: архитектор «работал» крупный подряд «под ключ» – от сноса Концертного зала до оформления интерьеров с их последующим обслуживанием. Отметим и то, что сметы на мебель из красного дерева, драпировки были завизированы уже 20 мая 1902 г., то есть еще до начала сноса Концертного зала. Вне всякого сомнения, что все эти сметы с соответствующими эскизами проходили через руки императрицы Александры Федоровны.

План расстановки мебели в Новом кабинете Николая II. 1918 г.

По счетам Р. Мельцера интерьеры новых комнат Александровского дворца реконструируются в деталях. Например, для кабинета Николая II, который впоследствии стали именовать «Новым кабинетом», Р. Мельцер поставил: 1 диван угловой, большой со столиком и шкафчиком около камина (1450 руб.); 1 кресло около камина со столиком (390 руб.); 2 шкафа библиотечных малых в простенках (950 руб.); 1 шкаф для книг большой угловой, низкий с этажерками (1275 руб.); 1 библиотека, частью открытая, частью закрытая (585 руб.); 1 этажерка (385 руб.); 1 бильярд (3550 руб.); 1 диван большой угловой с этажеркою со шкафами (2285 руб.); 1 стол четырехугольный с зеркальным стеклом (295 руб.); 1 стол большой круглый (685 руб.); 1 стол письменный с бронзовыми передвижными кронштейнами лампами и проч. (1575 руб.); 1 щит для киев (275 руб.); 1 диван мягкий (390 руб.); 1 кресло мягкое большое (165 руб.); 8 кресел с ажурными резными спинками красного дерева полированного и с деревянными локотниками (1400 руб.); 8 стульев таких же (1000 руб.); 1 кресло к письменному столу (150 руб.); 1 столик овальный с роликами (185 руб.); 1 столик круглый (175 руб.); панель высокая около письменного стола и в простенке и низкая по стенам и под окнами 29 кв. арш. (1450 руб.); 4 подоконника красного дерева полированного (260 руб.); 4 тренгеля бронзовых с шайбами и кольцами с постановкою (400 руб.); материя на мебель 36 арш. (216 руб.); кожа на мебель (380 руб.); галун и гвозди (365 руб.); 4 драпировки – 72 арш. материи (900 руб.); подкладка шелковая, басон, бомазей, раздержки и проч. (340 руб.); кройка, шитье, отделка и постановка (240 руб.); площадка соснового дерева под обивку ковром, под угловой диван у бильярда (75 руб.). Все это великолепие обошлось Николаю II в 21 791 руб.[433]

План развески картин на стене под антресолью в Новом кабинете. 1918 г.

Вся эта мебель просторно стояла в огромном, на четыре окна, кабинете. Потолок кабинета был выполнен из красного дерева. В окна кабинета были вставлены цветные стекла. Стены выкрашены синезеленой краской. На пол брошена шкура рыси. Мебель кабинета покрыта сафьяном или тканью. В кабинете стоял бильярдный стол, на котором играли после позднего обеда. Во время войны на бильярдном столе раскладывали военные карты. В кабинете было множество книг и фотоальбомов. На огромном рабочем письменном столе стояли многочисленные фотографии и рисунки.

Новый кабинет Николая II

Новый кабинет Николая II. Виден камин под лестницей на антресоль

Новый кабинет Николая II. Реконструкция

В рабочие кабинеты императоров доступ, даже членам семьи, всегда был ограничен. После начала Первой мировой войны соблюдение режима секретности в рабочих императорских кабинетах стало на порядок жестче. Поскольку в этом Новом кабинете Николая II хранились военные карты с нанесенной на них оперативной обстановкой, то «никто не смел входить туда: ни императрица, ни дети, ни прислуга. Ключи находились у Государя».[434]

Говоря о режимных мерах в императорской резиденции, следует сослаться на «Правила хранения в дворцах собственных вещей, принадлежащих членам Императорской фамилии», разработанными в 1911 г.: «Собственные вещи, принадлежащие членам Императорской фамилии… охраняются во время Высочайшего в них пребывания личною прислугою. По отъезде Их Величеств из кого-либо дворца, администрация того дворца, в составе, по назначению Начальника Управления, немедленно приступает к приему на хранение оставленных вещей, причем администрации дворца подлежат обзору только те предметы и вещи, которые оставлены на виду или находятся в незапертых помещениях, отнюдь не касаясь предметов, оставленных в запертых помещениях, ключи от которых не преданы администрации дворца».[435]

Знаменитая Кленовая гостиная Александры Федоровны, которая в счетах проходила как «Кабинет Ея Величества», декорированная мебелью «кленового дерева серого полированного», стоила несколько дешевле – 17 389 руб.[436]

Эта гостиная – одно из самых ярких произведений модерна в петербургских интерьерах. По единодушному мнению специалистов, корни многих интерьерных решений, использованных при оформлении Кленовой гостиной, восходят к советам, которые давал императрице Александре Федоровне герцог Гессенский Эрнст.

Под балконом в Кленовой гостиной

Предметы убранства, обивка мебели и стены в гостиной выдержаны во всех оттенках зеленого цвета. Стены гостиной украшал белый резной рельеф в виде стволов роз с бутонами, которые обвивались и сплетались между собой в бледно-зеленое «кольцо» в центре высокого потолка.

В 1902 г. Р.Ф. Мельцер использовал оригинальное решение освещения гостиной, в которой не имелось привычной центральной люстры под потолком. Архитектор применил совершенно оригинальный для того времени прием рассеянного освещения. По периметру гостиной шел изогнутый карниз, скрывавший около двухсот электрических лампочек, дававших мягкий, рассеянный свет, отражавшийся от белого потолка. Бронзовые ажурные лампы с абажурами из художественного стекла напоминали летучих мышей на держателях. Напомним, что в те времена электрическое освещение было далеко не во всех зданиях Петербурга.

Древесина клена, использованная в оформлении гостиной, прошла специальную обработку, позволявшую мастерам придавать ей изогнутые формы, характерные для стиля модерн. Особенно бросались в глаза невероятные очертания балкона гостиной, шедшего поперек от одной стороны комнаты до другой. Решетка балкона аркой изгибалась кверху, а внутри была отделана стеклянными панелями. Именно использование полированного клена и дало название новой гостиной императрицы.

Горка-витрина в Кленовой гостиной

Под балконом находились два уютных уголка, разделенных камином из керамической плитки. Рядом с окном располагался шезлонг императрицы, как раз напротив огромных цветочных ящиков – там в горшках стояли благоухающие цветы. На противоположной стороне от шезлонга – тоже под балконом – было место для детей, где они могли работать и играть, пока Александра Федоровна читала или занималась рукоделием неподалеку. Над банкетками располагались полки для маленьких вазочек и различных коллекций.

Заметное место в Кленовой гостиной занимала горка-витрина, в которой императрица хранила большую часть своей коллекции пасхальных яиц «от Фаберже». Эти яйца по семейной традиции, восходящей к 1884 г., ежегодно дарились императором на св. Пасху супруге. Когда императором стал Николай II, то на Пасху 1895 г. он подарил два пасхальных яйца – матери и супруге.

Пасхальное яйцо «Александровский дворец»

На Пасху 1908 г. Николай II преподнес супруге пасхальное яйцо «Александровский дворец».[437] Внутри яйца в качестве сюрприза находился золотой столик, на котором стояла серебряная модель ставшего родным Александровского дворца. На самом яйце были укреплены миниатюры с портретами всех детей императорской четы, а на одном из золотых медальонов была выгравирована дата «3 ноября 1895 г…» – день рождения великой княжны Ольги Николаевны, появившейся на свет в стенах Александровского дворца.[438]

Анастасия делает уроки на балконе

Отметим, что после демонтажа Концертного зала выход на металлический балкон-террасу шел через тамбур из Кленовой гостиной. Соответственно, пространство Кленовой гостиной расширялось на всю огромную площадь балкона.

Главным украшением Кленовой гостиной служила великолепно оформленная антресоль, органично вписывавшаяся в интерьер всей гостиной. Комплект мебели для оформления антресоли проходил отдельным счетом, включая множество предметов, также изготовленных из «кленового дерева серого, полированного». Этот мебельный гарнитур[439] стоил 7411 руб. Следовательно, вся Кленовая гостиная (Кабинет императрицы) обошлась в 24 800 руб.

Например, для Кленовой гостиной в декабре 1902 г. изготовили «два дивана больших полуциркульных с полками, серого клена полированного, с бронзовыми чеканными колонками и кронштейнами для ламп, с абажурами и драпировками из шелковой материи с кружевами», стоимостью в 2675 руб.[440]

Если сегодня в Александровском дворце мы можем увидеть восстановленный Новый кабинет Николая II, гигантскую фотографию Кленовой гостиной, то интерьер антресоли, соединявшей половину Николая III и Александры Федоровны, проходившей над коридором, можно представить только по счетам Р.Ф. Мельцера. Это было закрытое личное пространство семьи, и фотографии антресоли до нас не дошли. В литературе только упоминается, что императрица часто сидела на антресолях, слушая интересовавшие ее доклады министров. В счетах Р.Ф. Мельцера эта антресоль именовалась «Библиотека на антресоли. Мебель красного дерева полированная». Комплект мебели для оформления антресоли стоил 7513 руб.[441]

Кленовая гостиная. 1910-е гг.

Кленовая гостиная. 1917 г.

Кроме этих крупных интерьерных заказов, фирма Р.Ф. Мельцера поставила мебель для «комнаты Ея Величества» на 4100 руб.[442]

Таким образом, в 1902 г. фирма Р.Ф. Мельцера поставила в Александровский дворец только мебели на 58 204 руб. Эта мебель была расставлена в Кленовой гостиной императрицы, в Новом кабинете императора, на антресоли, соединяющей эти два помещения, возникшие на месте Концертного зала.

Заканчивая сезон 1902 г… Николай II 13 декабря лично распорядился «во вновь отделанных помещениях» провести следующие работы: в Новом кабинете поставить корзину «для бумаг красного дерева полированную, отделанную шелком»; поставить печь-камин «израсцовую заграничную: 1 решетка бронзовая, цвета Барбедиен на мраморную ступень (135 руб.), 1 доска красного дерева полированного под мраморный бюст (20 руб.)». В Кленовой гостиной императрицы также устанавливался печь-камин, еще заказывались: «1 колонка, 1 этажерка, 2 кресла серого клена обитых желтою материей, 1 корзина для бумаг, 1 тумба соснового дерева крытая материей для мраморного бюста 18» и очень много шнура для развески картин.

Имелись у императора пожелания и по Детским комнатам. Для Учебной комнаты требовалась подушка для стула к пианино. Для Уборной – «устройство 1 рамки бронзовой никелированной с зеркальным стеклом с фацетом для отметки роста Их Императорских Высочеств Августейших детей». В 1 спальне требовалось установить «1 киот большой на три части» и «1 ширму большую на 5 частей». Для 2-й спальни требовалось «150 вешалок для платьев с длинными ручками, дубового дерева с бронзовыми никелированными ручками». Стоимость всего этого заказа по счету Р.Ф. Мельцера составила 4692 руб. 75 коп.[443] Сам заказ свидетельствует, что хозяева Александровского дворца обустраивались в новых комнатах, и, естественно, у них возникали те или иные интерьерные пожелания. Баронесса С.К. Буксгевден вспоминала: «Спальни и детские просто обиты ярким ситцем. Императрица преданно придерживалась английского стиля своей матери и эти комнаты были похожи на комнаты в уютном английском доме».[444]

Какова реакция Николая II на появление новых помещений на императорской половине? Более чем сдержанная. 14 декабря 1902 г. император выехал из Петербурга в Царское Село вместе с великим князем Сергеем Александровичем и великой княгиней Елизаветой Федоровной для осмотра новых комнат. Судя по тому, что в дневнике никаких оценок ни Нового кабинета, ни Кленовой гостиной не имеется, увиденное его разочаровало или оставило, по меньшей мере, спокойным. Напомним, что ремонты 1895–1896 гг. вызывали краткие, но эмоциональные записи положительного характера в дневнике императора. Единственный след появления новых комнат – это упоминание 16 декабря 1902 г.: «развешивали картины в обеих новых комнатах». И все. В литературе есть упоминания, что Николай II более чем прохладно относился к модерну. Однако новые комнаты были проектом его жены, и поэтому не подлежали критике.

Баронесса С.К. Буксгевден писала: «В Дармштадте появился Jugendstil, который без сомнения повлиял на вкус Александры Федоровны в это время. Ее лилово-розовый будуар, ее большая светло-зеленая гостиная, связанные индивидуальным проходом по наружной галерее с Императорским кабинетом, были определенно Art Nouvean. Однако личность самой Императрицы ясно видна в ее комнатах, в красивой коллекции древних крестов, в картинах на стенах – замечательном “Благовещении” Нестерова, в сиреневой комнате, утонченной по колориту, в акварелях гессенских и английских пейзажей, которые она знала и любила, в красивых безделушках и фарфоре на столах – все они были выбраны ею самою или подарены теми, кого она любила и кто знал ее вкус».[445]

24 декабря 1902 г. на Детской половине «была елка для детей; забавно было видеть радость маленьких». 31 декабря 1902 г. семья уехала в Зимний дворец.

Попутно упомянем, что в ночь на 12 января 1903 г. умер гоффурьер 9-го класса Александровского дворца Павел Яковлев. Буквально в тот же день начальник Царскосельского Дворцового управления ходатайствовал о назначении на эту должность помощника гоффурьера Александровского дворца Василия Филипповича Шалберова,[446] который оставался на этой должности вплоть до 1917 г. В.Ф. Шалберов происходил из так называемых дворцовых мальчиков, то есть из известной семьи придворнослужителей Шалберовых. Его брат, Николай Филиппович Шалберов (1853–1910), являлся камердинером Николая II. Другой брат, тоже Василий Филиппович (1848–1895), начал карьеру в 1858 г. в 10 лет с должности работника царскосельских дворцов. В 1864 г. он получил должность истопника, затем – рейнкнехта-истопника в комнатах великого князя Алексея Александровича в Зубовском флигеле (в 1870 г.), потом рейнкнехта лакейского звания (в 1874; г.), камер-лакея (в 1878 г.), лакея 1-го разряда Зимнего дворца (в 1885 г., сверх штата) и, наконец, официанта Высочайшего двора (в 1886 г.).[447]

Именно В.Ф. Шалберов являлся главным «домуправом» Александровского дворца в тот период, когда резиденция официально превратилась в главный дом императора. В его обязанность входило поддержание чистоты и порядка во всех залах и комнатах Александровского дворца, и этот порядок основывался на составленной им должностной инструкции 1910 г., которая определяла следующий ритм работ по дворцу:

«1. В комнатах Их Императорских Величеств, Их Высочеств в Александровском дворце и 1-м подъезде, утренняя уборка производится 9 человеками, из коих 3-е несут суточное дежурство;

2. В парадных комнатах, уборка производится 4 человеками из коих 1 чел. несет суточное дежурство;

3. В помещениях покойного Императора Александра III и вдовствующей Государыни Императрицы Марии Федоровны, уборка производится 5-ю человеками, из коих 2 несут суточное дежурство;

4. В помещениях Фрейлин Их Величеств уборка производится 3 человеками, из коих 1 несет суточное дежурство;

5. В Кухонном флигеле 1 человек, и в подвальном этаже Дворца 1 человек несут дежурство с утра до позднего вечера;

6. Во время Высочайшего присутствия суточное дежурство усиливается».[448]

9 марта 1903 г. семья уже вновь въехала в Александровский дворец: «Устраивался в своих комнатах. После обеда обошли дворец и указывали места для развешивания картин. Вечером привели все в порядок». Еще раз отметим, что семья вернулась в Царское Село, как только закончился сезон больших балов в Зимнем дворце. До Николая II никто так рано в Александровский дворец не переезжал.

Главным событием больших балов в Зимнем дворце стал февральский костюмированный бал, воссоздающий эпоху царя Алексея Михайловича. Кроме роскошного фотографического альбома, изданного после бала, фотограф Ган проводил и документальную съемку этого действа. 14 марта 1903 г. в стенах Александровского дворца «после обеда Ган показывал нам кинематографом шествие наше в русских костюмах через залы Эрмитажа». Эта запись в дневнике императора позволяет датировать начало кинематографических демонстраций в Александровском дворце 1903 г. Впоследствии в резиденции установили стационарное кинематографическое оборудование.

Еще одним из постоянных развлечений весеннего сезона 1903 г. были уже традиционные выступления струнного оркестра В.В. Андреева. Тогда в Александровском дворце струнный оркестр выступал: 15 марта – «играл струнный оркестр»; 22 апреля – «обедали в зале рядом с круглой, в которой играл струнный оркестр»; 5 мая – «Андреев со своим оркестром услаждал наш слух чудною игрою». Заметим, что это был далеко не первый сезон, когда оркестр Андреева «услаждал слух» хозяев резиденции. Например, 22 марта 1899 г. Николай II записал в дневнике: «Слушали наших балалаечников, которые сделали большие успехи»; 9 апреля: «Слушали наш струнный оркестр»; 5 мая: «Слушали с наслаждением хор балалаечников Андреева который играл идеально».

Это совершенно не типичное для Императорского двора увлечение балалайкой было по большей части увлечением императрицы Александры Федоровны. Немецкая принцесса до замужества вряд ли слышала русскую балалайку, но, услышав этот незатейливый народный инструмент, она его полюбила и пропагандировала, как могла. Например, в июле 1902 г. Александра Федоровна купила в магазине Циммермана балалайку в подарок.[449] На яхте «Штандарт» был балалаечный оркестр из матросов Гвардейского экипажа, а в 1913 г. игру на балалайке как отдельный предмет ввели в программу обучения цесаревича.

В 1903 г. Николай II распорядился отправить в Зимний дворец последние вещи из Кабинета Николая I, еще хранившиеся в Александровском дворце: письменный стол с креслом, чернильницу, корзину для бумаг и модель паровоза.[450]

В 1903 г. архитектор Р.Ф. Мельцер продолжал обслуживание обустроенных им помещений, время от времени ремонтируя или заменяя те или иные детали интерьера. Примечательно, что в 1903 г., когда отремонтированные комнаты были введены «в строй», довольно много ткани, обоев и проч. закупалось в фирме архитектора «для запаса». Например, в июле 1903 г. для разных комнат в правом флигеле Александровского дворца закупили различных материалов «для запаса» более чем на 6000 руб. По этим счетам[451] можно реконструировать Детскую половину на втором этаже, в структуру которой тогда входили: Учебная комната, Уборная, 1-я спальня, 2-я спальня, Угловая игральная; Комната англичанки, Комната трех нянек и Ванная августейших детей.

Александра Федоровна у лестницы в Кленовой гостиной. Видны розы, вырезанные из массива клена

Александра Федоровна в Кленовой гостиной. Видны дверь в коридор и лепнина на стенах

Кроме фирмы Р.Ф. Мельцера, мебель тогда приобреталась и у других поставщиков. Например, 1 июня 1903 г. императрица Александра Федоровна по обыкновению через гофмаршала «благоугодно повелела»:

«В Угловую гостиную бельэтажа Александровского дворца, взамен находящейся ныне мебели, поставить взятую в минувшем году по указанию Ея Величества из Китайского театра и заново отремонтированную»;

«Обивку этой мебели и сделание подзоров к окнам исполнить по одобренным Государыней Императрицей образцам материи фабриканта Сапожникова, а шторы навесить такие же, какие имеются в смежной Гостиной»;[452]

«Поручить фабриканту Свирскому сделание для означенной гостиной одного углового дивана и для Портретного зала 6 легких стульев с плетеными сиденьями и спинками, 2 круглых и 2 квадратных, с мраморными досками, столов, по одобренным Ея Величеством рисункам». Смета на эти работы составила 3445 руб.[453]

В 1903 г. работы на императорской половине продолжались. С 25 августа и весь сентябрь 1903 г. на императорской половине ежедневно работало по 10–12 чел. столяров паркетной фабрики А.Г. Захарова, которые занимались ремонтом паркетов. На Детской половине шли водопроводные работы. Малярный мастер Г.С. Савичев работал в Кленовой гостиной императрицы с 15 августа по 21 декабря 1903 г., покрывая стены розовой и кремовой с лепкой мастичной краской.

Кое-что по желанию императора переделывалось. Например, осенью 1903 г. мастера фирмы Р.Ф. Мельцера «по повелению Его Императорского Величества» в Новом кабинете переделали лампы с абажуром над бильярдом (148 руб.). В марте 1903 г. в Новый кабинет императора привезли красный ковер (305 арш. по 6 руб. 50 коп. за аршин, всего на 1982 руб. 50 коп.).[454]

А в апреле 1904 г. «по повелению Ея Императорского Величества» для Кленовой гостиной добавили «диван полуциркульный под этажерку» и «шкаф этажерка серого клена полированного», кроме этого переделали два полуциркульных дивана.

В марте 1903 г. «в новых помещениях Их Императорских Высочеств и Августейших детей» в коридоре 2-го этажа были «исправлены» живописные фризы и в апреле, перед приездом августейшей семьи, выколочены и почищены дорожки и ковры. Тогда же оборудовали комнату для камердинера императрицы (мебель дубового дерева под воск: комод, шкаф для платья, умывальник, поставщик – компания «Лидваль и К^о»). В Новом кабинете Николая II установили «приборы для двери на балкон… 4 ручки бронзовые чеканные серебряные (360 руб.), 2 замка и 4 задвижки». Кроме этого, были установлены крючки для форточек и окон. В этом же кабинете были «исправлены» 8 стульев. Также поправлялась и окраска стен, исправлялся и полировался бильярд (ноябрь 1903 г.).

К весне 1904 г. Р.Ф. Мельцер завершает работу по оформлению «Розовой спальни Их Императорских Величеств в Александровском дворце». Для закрытия стен купили 147 аршин кретону розового по 191 руб. за аршин. Сумма счета только за ткань составила 5521 руб. 80 коп. (счет Р Мельцера от 15 августа 1904 г.).[455]

Таким образом, вторая волна ремонта, ведшегося фирмой РФ. Мельцера в Александровском дворце, охватывала период с мая 1902 по апрель 1904 гг. За это время оформление квартиры семьи Николая II в правом флигеле Александровского дворца было в целом завершено. Проводившиеся работы включали не только перепланировку помещений, интерьерные работы, но и замену инженерных коммуникаций.

Завершение ремонта на императорской половине не означало прекращения сотрудничества с фирмой Р.Ф. Мельцера. Энергичный предприниматель наряду с гарантийными обязательствами выполнял все необходимые «поправки» и ремонты, выливавшиеся в довольно крупные суммы.

Например, по счету фирмы Р.Ф. Мельцера от 30 апреля 1905 г. за работы 1904–1905 гг. выплатили 3128 руб. 01 коп. В этот счет вошел следующий перечень работ: протирка мебели, выбивание ковров и пр.; разборка круглой печи в Кленовой гостиной; снятие зимних переплетов; работа обойщиков по укреплению персидских ковров «в кабинете и на антресолях Его Величества и в нижнем коридоре (май 1904 г.)»; уборка в помещении княгини Орбелиани; в Уборной комнате детей – уложена новая циновка, обитая клеенкой, у умывальника взамен старой, разорванной; в комнате детей – работа обойщика «для снятия пятна в ковре перед ванной (ноябрь 1905 г.)»; установка в детской ванной «полочки стеклянной с полированными кромками взамен разбитой». Всего на 3128 руб. 01 коп.

Как видим, кроме интерьерных работ, фирма Р.Ф. Мельцера выполняла и клининговые функции, занимаясь уборкой комнат императорской четы и их детей, а также ремонтом по мелочам. Также фирма Р.Ф. Мельцера брала на себя все работы по уходу за мебелью (полировка и протирка стекол на дверях), драпировками и коврами. Их чистили, убирали на лето, перекладывая бумагой или пересыпая камфарой и табаком. Например, после того, как императорская семья уезжала из Александровского дворца, вся мебель и картины убиралась в чехлы. Эти чехлы изготовили летом 1903 г. и их периодически стирали (счет Р.Ф. Мельцера от 10 июля 1903 г. на 1905 руб. 18 коп.). Уборка всей мебели и картин в чехлы на зиму 1904–1905 гг. обошлась в 722 руб. 40 коп. (счет Р.Ф. Мельцера от 30 апреля 1905 г.). Для хранения чехлов в подвале дворца была выделена специальная комната.

Как упоминалось выше, эти, в общем-то пустяковые, работы выливались в очень крупные суммы, что вызывало вполне обоснованное раздражение царскосельских хозяйственников, в распоряжении которых имелся штатный персонал, способный успешно выполнять все указанные работы за жалованье. В результате недовольство архитектором Высочайшего двора Р.Ф. Мельцером со стороны руководства Царскосельского Дворцового управления периодически выливалось в острые конфликты.

В июне 1907 г. в Александровском дворце разгорелся конфликт между начальником Царскосельского Дворцового управления генерал-майором Н.Ф. Пешковым и архитектором Высочайшего двора Р.Ф. Мельцером, связанный с отвалившимися кафельными плитками в бассейне императора в Мавританской уборной. В этом конфликте Мельцер после личного разговора с Николаем II «победил» Пешкова.

Тем не менее 25 июля 1907 г. начальник Царскосельского Дворцового управления генерал-майор Н.Ф. Пешков обратился к министру Императорского двора В.Б. Фредериксу с настоятельной просьбой «совершенно устранить вмешательство архитектора Мельцера по части отопления, освещения и водопровода, т. к. эти устройства находятся под постоянным наблюдением, как с санитарной, так и технической стороны, и работают вполне исправно».[456]

Кроме бассейна, летом 1907 г. фирма Р.Ф. Мельцера занималась также тем, что «перебила большой диван, вследствие появления моли», а также в помещениях Николая II и Александры Федоровны «освежили полировку». Однако эти работы затянулись, поэтому 15 сентября 1907 г. генерал-майор Пешков телеграфировал Мельцеру: «Требую ускорения производимых Вами работ было условлено, что 15 окончите беспричинная медлительность неосновательна 20 должен приступить к уборке».[457] В ответ Мельцер 18 сентября 1907 г. очень наступательно ответил: «…что касается остальных работ, то они продвигаются успешно и если бы со дня получения мною Высочайшего повеления на производство этих работ до разрешения приступить к ним на месте не прошло бы более трех недель, то они были бы уже давно закончены».

Это был новый виток «боевых действий». В ответ Пешков привлекает специалистов Контроля Министерства Императорского двора, которые 11 июля 1908 г. сообщили, что «при осмотре произведенных работ замечены на штукатурке вновь окрашенных стен кабинета Его Величества две трещины, из которых одна имеет вид старой, не расшитой при ремонте», в заключение предлагалось «выяснить причины появления трещин до оплаты счетов».

Следующим был ход Мельцера, который объяснил появление трещин в Новом кабинете императора тем, что «8 октября, несмотря на мои личные заявления в том, что работы далеко не закончены, был прекращен всякий допуск рабочим фирмы Ф. Мельцер в Александровский дворец». В результате терпение Пешкова лопнуло, и он в письме министру Императорского двора объявил, что, «оставляя в стороне обвинения г. Мельцера по адресу Дворцового управления и меня, как расходящиеся с действительностью», распорядился, чтобы мастеров фирмы Мельцера не пускали в Новый кабинет императора. Вообще.

Напомним, что специалисты фирмы Р.Ф. Мельцера начали работать в Александровском дворце еще в 1896 г., когда они оборудовали бассейн императора в Мавританской уборной и интерьеры Палисандровой гостиной Александры Федоровны. За 9 лет только за ежегодный «ремонт полировки Палисандровой гостиной» фирме Р.Ф. Мельцера выплатили 2489 руб. 10 коп.[458] У чиновников Царскосельского Дворцового управления, Кабинета Е.И.В. и Контроля Министерства Императорского двора по этому поводу возникало множество вопросов: и о качестве полировки, и о завышенных, по сравнению с другими подрядчиками, ценах. В результате в декабре 1909 г. Кабинет Е.И.В. предложил Царскосельскому Дворцовому управлению обратить внимание Р.Ф. Мельцера как на качество работы его специалистов, так и на «преувеличенные цены на поденных столяров полировщиков».[459]

Тем не менее при поддержке императрицы Александры Федоровны Р.Ф. Мельцер довольно долго успешно «отбивался» от нападок хозяйственников Министерства Императорского двора. Только в 1909 г., после экспертной оценки хозяйственного отдела Кабинета Е.И.В. (2 января 1910 г.), констатировавшей, что работы по полировке мебели могли выполнить не только любая из петербургских мебельных фирм, но и штатные специалисты Царскосельского Дворцового управления, «что и было выполнено в истекшем 1909 году»[460], отношения с фирмой Р.Ф. Мельцера были постепенно свернуты.

В 1908 г. на втором этаже правого флигеля, на Детской половине, были срочно начаты ремонтные работы. Работы были вызваны старой проблемой, связанной с тем, что выявленную в 1896 г. гниль на концах балок потолочных перекрытий так и не устранили. Хотя сгнившие балки и укрепили железными вставками, заведенными в промежутки между ними, это проблемы не решило, и пол в некоторых комнатах второго этажа начал проседать. Деформация пола была видна обычным глазом, и в документе констатировалось: «пол в Игральной комнате… в сильной степени качается». Да и А.А. Вырубова писала в воспоминаниях, как раскачивались люстры в гостиных императрицы, когда дети пробегали по своей половине.

Поскольку проседание пола угрожало жизни детей Николая II, то в первых числах сентября 1908 г. для расследования прискорбного факта спешно создали комиссию, которая приказала вскрыть часть пола, так как возникло подозрение в прочности балок. Пол вскрыли, но балки, как это ни удивительно, оказались в исправном состоянии, однако «ввиду большого пролета дали прогиб и качку настолько сильную, что люстра, подвешенная к ним внизу в гостиной, качается при малейшем сотрясении балок сверху».[461]

Решение комиссии было следующим: «…немедленно снять паркет, черный пол и выбросить мусор положенный на подбор. укрепить балки шпренгелями, привинтив их болтами к балкам, вместо мусора поверх подбора положить пробковые пластины, заменить старый паркет новым на клею». Немедленно была составлена смета (1383 руб.), и 6 сентября 1908 г. последовало высочайшее повеление «приступить к работам немедленно и окончить работы к 1 октября текущего года».

В конце 1912 – начале 1913 гг. начались масштабные работы на втором этаже правого флигеля Александровского дворца. Тогда на Детской половине оформлялась половина цесаревича Алексея Николаевича.

Оставляя в стороне масштабные инженерно-технические проекты, упомянем, что в ходе работ навешивались новые люстры, устраивалась звукоизоляция всех помещений пробковыми плитами, укладывался новый паркет, устраивалась кладовая на чердаке первого подъезда, проводились печные и малярные работы, в окна вставили зеркальные стекла, завод Сан-Галли установил умывальник и ванную, бронзовые бра и белые мраморные доски.

Классная комната цесаревича Алексея

В январе 1913 г. составили смету на мебель, «купленную для вновь отделываемого помещения Его Высочества». Половина наследника была не только отремонтирована, но и обставлена всей положенной статусной и функциональной мебелью. Архивные документы позволяют не только реконструировать перечень комнат наследника, но и то, как они были обставлены. Для тех, кто знает и любит Александровский дворец, это интересно и важно, поскольку до нас дошли фотографии далеко не всех комнат Александровского дворца. Итак, половина наследника включала:

Спальня наследника: киот угловой, диван угловой, стулья с мягкими сиденьями, шкафик для белья, столик ночной со стеклом, стол туалетный, остов мягкого кресла, два стола, шкаф-этажерка, вешалка для полотенец, градусник комнатный, термометр наружный, чехлы на мебель. Всего на 5694 руб. Коридор рядом со спальней наследника устлан бархатной красной дорожной с черной каймой;

Комната доктора[462] (ее занимал «дядька» цесаревича боцман Гвардейского экипажа А.Е. Деревенько): мебель на 6515 руб. 16 коп.;

Данный текст является ознакомительным фрагментом.