Две системы отсчета

Две системы отсчета

Первое, что приходит в голову, самое простое и доступное объяснение наблюденного факта — это попытка сопоставить его с той или иной формацией, основанной на том или ином способе производства. По этому пути пошел Н. И. Конрад, дефинировавший следующие положения: «Рабовладельческая формация характеризуется не рабством как таковым, а общественным строем, в котором рабский труд играет роль способа производства, определяющего экономическую основу общественного бытия на данном этапе истории народа».[159] Этот этап он последовательно сопоставляет с «античностью» или древней историей всего мира.

С такой же легкостью дефинируется понятие «Средние века» — как «период становления, утверждения и расцвета феодализма», и опять-таки для всей Ойкумены. Новым тут является только попытка распространить социально-экономические категории на сферу закономерностей или причинно-следственных связей цепочек событий, а это неверно, и вот почему. Теория исторического материализма была создана специально для того, чтобы отразить прогрессивное развитие общества по спирали, а вовсе не для того, чтобы истолковывать смены династий, военные успехи, распространение эпидемических заболеваний или нюансы религиозных концепций.

В общественном развитии есть своя логика, в последовательности событий — своя. Между обеими системами есть взаимосвязь и даже обратная связь, но именно ее наличие показывает, что тут не одна система отсчета, а по меньшей мере две. Поэтому часто наблюдается, что одна «культура» лежит и в двух или трех формациях, а иногда в одной, как мы показали выше, при анализе так называемых «переходных периодов». Затем, «культур» гораздо больше, чем формаций, что тоже говорит о несовпадении этих понятий. И, самое главное, обе системы отсчета не противоречат друг другу, а дополняют одна другую.

Поясняю. Черты рабовладельческой формации, отмеченные в Египте, Вавилоне, Элладе, Индии и Китае, дают основание зачислить эти общества в одну таксономическую группу, но ни в коем случае не позволяют утверждать их генетическую преемственность или реально бытовавшую взаимосвязь. Зато как «культура» каждое из перечисленных государств взаимодействует с соседями, стоявшими на совсем иных ступенях общественного развития. Например, такие рабовладельческие центры, как Афины и Коринф, составляли одно целое с земледельческими Фивами, скотоводческой Этолией и Фессалией и даже с Эпиром и Македонией, где наличествовал разлагающийся родовой строй. Но все вместе — это Эллада, которую сами древние греки считали целостностью. Но чего?

То же самое в Древнем Китае! Еще в эпоху «войны царств» окраинные государства Цинь и Чу подчинили себе разрозненные племена лесовиков в Сычуани и юго-восточном Китае, в том числе протомалайский этнос Юе. Социальный строй у них и китайцев был разным, а историческая судьба общей. Поэтому их следует зачислять в разные формации, но в одну целостность — ханьскую. Зато хунны, сумевшие отстоять свою землю от китайской агрессии, и в том и другом аспекте — в народ, отличный от китайцев. Правильнее всего отнести их к кочевой целостности Евразии вместе с усунями, полукочевыми ди, полуоседлыми сарматами и земледельцами-динлинами, несмотря на то что и в расовом, и в лингвистическом отношении эти народы отличались друг от друга. Так почему они — целостность?

Оставим этот вопрос открытым, с тем чтобы ответить на него в конце нашего исследования. Ведь ради таких ответов оно и предпринято. А пока ограничимся тем, что заметим различие в системах отсчета, социальной и этнической, и обратимся к проблеме культурных процессов, ибо неоднократно возникала тенденция найти решение проблем этногенеза в истории материальной и духовной культуры.