В ЖАРКОМ НЕБЕ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА (1942–1943)
В ЖАРКОМ НЕБЕ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА (1942–1943)
Итак, завершилась первая военная зима. Обе стороны готовились к летней кампании 1942 г., планируя операции, которые должны были наконец-то решить исход войны. Одним из важных инструментов, которыми немецкое командование собиралось достичь намеченных целей, была авиация, как боевая, так и военно-транспортная. Немцы широко использовали возможность оперативно перебрасывать по воздуху резервы на различные участки фронта, так и снабжать с помощью авиации свои части, оказавшиеся в тактическом или оперативном окружении. Причем это выливалось не только в крупные операции по снабжению Сталинградского «котла», гарнизона Великих Лук и Кубанского плацдарма (о чем будет рассказано отдельно и подробно), но и в полеты в многочисленные малые «котлы». Но обо всем по порядку.
Наверное, самое эффектное событие летней кампании 1942 г., связанное с деятельностью «воздушных извозчиков люфтваффе», произошло в начале мая. Как написала газета «Правда» в номере от 23 мая 1942 г., 12 мая советской зенитной артиллерией в районе Харькова был уничтожен немецкий транспортный самолет «Юнкерс-52». Попавший в плен фельдфебель Леопольд Штефап (из Lg.Kdo.Kiew — «авиационный округ Киев») сообщил, что машина перевозила пятнадцать пассажиров и почту, потеряла ориентировку и была сбита. Действительно, немецкие документы упоминают о пропавшем без вести Ju-52 (зав. 5752, борт. NJ+CU) из состава KGrzbV300. На борту самолета находились четыре члена экипажа (пилот унтер-офицер Герхард Отто) и десять пассажиров (пять из люфтваффе и пять из сухопутных войск). Однако пленный фельдфебель на допросе не упомянул о весьма существенной детали — среди пассажиров был целый немецкий генерал, командир 6-й строительной бригады люфтваффе генерал-майор Вальтер Хелинг{68}. Хелинг стал одним из семи строевых[22] генералов вермахта, погибших в бою в период летней кампании 1942 г.
Не такой впечатляющий, но тоже довольно показательный случай произошел 14 июля 1942 г. Немцы стремились как можно быстрее перебрасывать боевую авиацию и части обеспечения на только что занятые аэродромы, даже не считаясь с риском возможных потерь. При таком перебазировании в районе Миллерово советские зенитчики сбили «юнкере» из состава KGrzbV4 (зав. 5417). Погиб весь экипаж во главе с обер-фельдфебелем Паулем Фойа и восемь пассажиров из состава строительного батальона LwBaubatl.9/VI. Среди погибших был сам командир батальона майор Карл Тишнер. Еще семь военных строителей получили ранения{69}.
Как и в 1941 г., немцы использовали транспортную авиацию для срочной переброски резервных частей на угрожаемые участки фронта. 31 августа 1942 г. для прикрытия растянутых флангов 14-го танкового корпуса, только что вышедшего к Волге, по воздуху была переброшена боевая группа люфтваффе «Девальд». Переброска осуществлялась машинами 50-й транспортной группы на аэродром Песковатка. Интересно, что костяк боевой группы составляла рота 17-го парашютного зенитно-пулеметного батальона (4./FsFlaMGBtl7), на вооружении которой имелись 20-мм зенитные автоматы и 50-мм противотанковые пушки. Рота стала единственным подразделением воздушно-десантных войск Германии, участвовавшим в Сталинградской битве.
Весной 1942 г. на транспортную авиацию люфтваффе легла дополнительная нагрузка. Командование вермахта решило организовать для войск Восточного фронта регулярное почтовое авиасообщение. Вот строки из немецкого документа «Полевая авиапочта для Восточного фронта»: «1) Чтобы обеспечить войска Восточного фронта быстрым видом почтовой связи, учреждается “Авиаполевая почта — Восток”
2) К пересылке допускаются
а) Обычные письма и открытки весом до 10 грамм максимум;
3) Исключительно для использования в авиаполевой почте будут выпущены специальные марки. Каждый военнослужащий вермахта имеет право получить четыре марки на месяц, в том числе две для отправки писем в Рейх. Две другие должны быть вложены в конверты для наклейки на ответные письма»{70}. Далее с немецкой педантичностью перечислялось, какие должны быть надписи на конвертах, как упаковывать авиапочту, как распределять марки. Может, это и покажется мелочью, но именно такие мелочи и определяли в совокупности высокую боеспособность германской армии.
В немецких документах 1942 г. появляются сведения о новом противнике люфтваффе — советских партизанах. В докладах наших партизанских командиров тоже довольно часто упоминаются случаи уничтожения транспортных машин, имевших три мотора и характерный внешний вид. Кадры советских фото- и кинооператоров, прибывших с «Большой земли», запечатлели для нас некоторые из успешных партизанских акций. По понятным причинам, больше всего доставалось немецким транспортникам на северо-западном участке советско-германского фронта. Но бывало, что перепадало и их «камрадам» в Группе армий «Центр».
Немецкие документы также сохранили ряд эпизодов, связанных с успехами «партизанской ПВО». Так, 10 августа 1942 г. в районе населенного пункта Бешичи совершил вынужденную посадку транспортный «Юнкерс-52», поврежденный ружейно-пулеметным огнем с земли{71}. Возможно, что самолет получил незначительные повреждения, так как его нет в ежедневных сводках потерь люфтваффе.
Так как расхожая фраза о «земле, горевшей под ногами захватчиков», в годы войны не была просто пустыми словами, то люфтваффе теряли от партизанских действий личный состав и технику не только в воздухе, но и на земле. Так, в ночь на 5 ноября 1942 г. партизаны напали на железнодорожную станцию Пригорье недалеко от Рославля. Взорвав мосты с обеих сторон станции, народные мстители заблокировали находящиеся там железнодорожные составы. На одном из них перевозились планеры. Немецкие документы сообщают, что этот состав «был поврежден»{72}.
19 ноября 1942 г. гром советской артиллерии возвестил о начале контрнаступления под Сталинградом. Южный фланг Восточного фронта вермахта начал обваливаться. Процесс этот, то замедляясь, то ускоряясь, захватывал все новые и новые участки, обороняемые соединениями Группы армий «Б». 16 декабря 1942 г. началась операция «Малый Сатурн», в ходе которой разгрому подверглась 8-я итальянская армия и входившие в ее состав немецкие соединения. Стремительное наступление советских танковых корпусов привело к образованию множества локальных стационарных и «блуждающих» котлов. Их история, как правило, осталась в тени более значимых событий, таких как, например, рейд танкистов генерала В.М. Баданова на Тацинскую. Тем не менее для поддержки находящихся в этих «котлах» частей немецкое командование вынуждено было отвлекать столь нужную в этот момент для Сталинграда транспортную авиацию.
Наступательная операция войск Юго-Западного и 6-й армии Воронежского фронта на Верхнем Дону привела к образованию сразу нескольких малых «котлов». Одним из них стал город Чертково. История его возникновения живописуется в отчете командира итальянской дивизии «Торино».
В отступающих колоннах хаотично перемешались части итальянских 2-го и 35-го армейских корпусов и 298-й немецкой пехотной дивизии. Неясность обстановки приводила к тому, что некоторые командиры принимали решения, не соответствовавшие обстановке. Так, по приказу немецкого офицера связи при дивизии «Торино» были уничтожены все дивизионные радиостанции. В результате соединение лишилось связи с вышестоящими штабами. Несмотря на то, что вес штабные офицеры были посланы для регулировки движения отступающих колонн, порядок навести так и не удалось.
Как сообщают итальянские документы, боевой дух солдат и офицеров упал до нулевой отметки. Чтобы спасти хотя бы часть тяжелого вооружения, командование окруженных итальянских войск приказало в каждой батарее взорвать по два орудия, продолжая буксировать оставшиеся два.
Хотя немецкие «Юнкерсы-52» и сбрасывали горючее по нуги движения отступающих колонн, этого оказалось недостаточно. В Арбузово, где итальянские и немецкие части были 21 декабря 1942 г. окружены советскими войсками, была доставлена лишь незначительная часть штатной артиллерии и транспортных средств. Так, дивизия «Торино» смогла довести до Арбузова всего три 75-мм орудия, четыре грузовые и две или три легковые автомашины. Остальные были взорваны или просто застряли в снегу.
Из Арбузова через радиостанцию 298-й пехотной дивизии итальянские командиры запросили доставку по воздуху продовольствия, медикаментов и боеприпасов. Немцы пошли навстречу союзникам и организовали доставку транспортными самолетами горючего и боеприпасов. Впрочем, «помощь с небес» не всегда была для отступавших благом. Так, у двух грузовых контейнеров не раскрылись парашюты, и они при ударе о землю взорвались. Несколько находящихся рядом солдат были убиты и ранены. Несмотря на поставки по воздуху, горючего все равно не хватало. Немецкое командование потребовало от итальянцев слить все горючее из своих автомашин, чтобы заправить танки. Только после разразившегося скандала итальянцам удалось оставить немного бензина для командирской легковой машины. В такой обстановке итальянские командиры не строили особенных иллюзий об ожидавшей их участи, отдав приказ о сожжении полковых знамен.
Тем не менее немецко-итальянским частям удалось 26 декабря прорваться в Чертково, где местному командованию удалось наконец-то накормить спасшихся. В городе находились продовольственные склады итальянской армии, впрочем, хранившиеся на них продукты не охватывали весь рацион армейского пайка, в частности, не было жиров. Однако дальнейшее отступление в направлении на Беловодск было невозможно. Дороги уже были перехвачены прорвавшимися советскими частями.
Окруженные радировали командованию 8-й итальянской армии о необходимости срочного вывоза раненых и обмороженных (таковых имелось не менее двух тысяч человек) и доставки в «котел» медикаментов. 28 декабря итальянский самолет сбросил окруженным медикаменты, перевязочный материал и небольшое количество патронов к стрелковому оружию. 29 декабря в Чертково сел самолет «савойя-маркетти», на борту которого находился командующий итальянской авиацией в России генерал Пецци и полковник медицинской службы Бочетти. Проведя переговоры, высокие чины вылетели для доклада командованию 8-й армии о ситуации в «котле». На обратном пути самолет пропал без вести. Кроме старших офицеров на борту находились трос раненых и немецкий офицер связи при дивизии «Торино», от которого с охотой избавились итальянцы.
На следующий день немецкий «Юнкерс-52» доставил в Чертково медикаменты и вывез 14 раненых и больных, в том числе генерала Росси. По состоянию на 31 декабря в окружении находилось около семи тысяч немцев и столько же итальянцев, в том числе 3800 раненых и обмороженных[23]. Снабжение «котла» по воздуху в дальнейшем велось на более-менее регулярной основе, как посадочным, так и парашютным способом. Небольшое расстояние между внешним и внутренним фронтами окружения позволяло использовать даже связные машины типа «физилер-шторьх». Благодаря этому командиры окруженных частей могли лично координировать свои действия с командованием 8-й армии и деблокирующей группы. 15—16 января 1943 г. встречными ударами немецкой 19-й танковой дивизии и окруженных частей, в основном немецкой 298-й пехотной дивизии, блокада Чертково была прорвана.
Всех раненых из-за отсутствия транспорта вывезти из города не удалось. Не менее тысячи из них были оставлены в Чертково. Впрочем, этот относительный успех не смог заслонить собой разгром 8-й итальянской армии и входивших в се состав немецких соединений. Например, дивизия «Торино» имела к началу советского наступления на Среднем Дону 11 тысяч человек. В Старобельске 17 января собрались не более 1200 солдат и офицеров дивизии. Из трех командиров пехотных полков два были убиты, третий ранен.
Были ранены, убиты или пропали без вести все командиры батальонов. Из числа командиров рот и батарей только три или четыре остались невредимыми{73}.
Чертково, пожалуй, единственный «котел» на Восточном фронте, в снабжении которого принимали участие итальянские ВВС. По имеющимся данным, для этого использовались бомбардировщики Fiat BR20 «Чиконья»[24]. Итальянские машины работали с ворошиловградского аэродрома. Экипажам пришлось сбрасывать грузы окруженным с предельно малых высот (якобы по причине отсутствия грузовых парашютов). Такая тактика пагубно сказалась на потерях итальянских бомбардировщиков. Из 12 самолетов Fiat BR20, участвовавших в операции, погибло и пропало без вести девять.
Участие же немецкой авиации в снабжении Черткова носило, по всей видимости, достаточно ограниченный характер. Причин тому было несколько. Во-первых, частям авиакомандования «Дон» и так приходилось заботиться сразу о нескольких окруженных группировках, включая, естественно, сталинградскую, а во-вторых, существенную нагрузку по снабжению «котла» взяли на себя итальянцы. Документы учета потерь люфтваффе за этот период также не содержат упоминаний о гибели или серьезном повреждении немецких транспортных машин над Чертково.
Однако из тех же документов следует, что для снабжения Чертково использовались немецкие десантные планеры из планерного отряда Sonderstaffel DFS230. При этом минимум один планер был сбит ружейно-пулеметным огнем с земли, а один самолет-буксировщик типа «Хеншель-126» скапотировал при посадке.
Имеются упоминания и о применении для снабжения Чертково бомбардировщиков «Хейнкель-111» из состава 27-й бомбардировочной эскадры «Бельке», использовавшихся в качестве транспортных самолетов. Вот цитата из дневника командира 14-го отряда эскадры Ханса Хазельбаха (запись от 13 января 1943 г.): «Велико было наше замешательство, когда приходили новости о лавинообразном развитии зимнего наступления русских. При этом некоторые соединения Сухопутных войск попадали в окружение. Сегодня нам была поставлена задача доставить окруженным продовольствие и боеприпасы. Погода была чрезвычайно плохой, нижняя граница облаков не превышала 75 метров. Тем не менее, задача снабжения наших товарищей-пехотинцев должна была быть выполнена.
На старт вырулили машины с бортовыми номерами IG+NK (командир — лейтенант Хазельбах), JG+DR (лейтенант Фолльмер) и JG+GN (лейтенант Вениг). Лейтенант Хазельбах выполнял полет на предельно малой высоте, над позициями зенитной артиллерии и скоплениями пехоты противника. Отличились борт-радист и борт-стрелок самолета. Длинными очередями, хорошо ложащимися по цели, они вносили сумятицу в ряды наземного противника. Над “котлом” Чертково машина резко набрала высоту и сбросила столь необходимый груз нашим товарищам.
Первый вылет экипажа лейтенанта Фолльмера был неудачным. Из-за повреждения системы сброса не удалось освободиться от грузовых контейнеров. Пытаясь все-таки выполнить задание, Фолльмер отправился во второй вылет. Граница облаков стала еще ниже. Высота полета была минимальной. При подлете к цели видимость стала еще хуже. Пилот не успел отреагировать на предупреждение борт-радиста о близости земли. От удара поднялось облако снега и разлетелись осколки фонаря. Однако Фолльмер смог удержать управление машиной. Поврежденный “хейнкель “ с ранеными пилотом и штурманом на борту с трудом вернулся на аэродром Уразово.
Лейтенант Вениг также стартовал в направлении Чертково. С тех пор про него никто не слышал. Пытаясь помочь боевым товарищам, пилоты пожертвовали жизнью…»{74},[25]
Интересные подробности о «воздушном мосте» в Чертково содержатся в записи телеграфных переговоров начальника штаба Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта С.П. Иванова и его коллеги из 1-й Гвардейской армии генерал-майора И.Т. Шлемина от 14 «шаря 1943 г.: «Два транспортных самолета, потеряв ориентировку, сбросили грузы на парашютах в район Тарасовки и Виликотск[26] вместо Чертково. Сброшены были боеприпасы и медикаменты и четыре зенитных пулемета, которые разбились из-за нераскрытия парашюта. Это подтверждает показания пленных, что блокированный гарнизон Чертково нуждается в минах, артснарядах и медикаментах, а также и в продовольствии»{75}.[27]
Несколько южнее Чертково возник еще один «котел», или, как пафосно называли его немцы, «крепость», — миллеровский. Если части, окруженные в Чертково, по большому счету, боролись за собственную жизнь, то удержание Миллерово имело существенное оперативное значение. Миллерово было узловой железнодорожной станцией, находившейся на важной рокадной линии Воронеж—Ростов, кроме того, от неё отходила ветка на Ворошиловград. Поэтому меры к обороне Миллерово были приняты заранее, еще до подхода к городу передовых советских частей. Возглавил оборону «крепости» генерал Крейзинг, командир 3-й горнопехотной дивизии.
Этой дивизии вообще в зимнюю кампанию 1942/43 г. крупно «повезло». Начало масштабного советского наступления застало сё в процессе переброски из района Великих Лук на Кавказ. В результате соединение пошло в бой раздерганным по частям. Один полк и тыловые части были оставлены на месте и брошены на отражение наступления 3-й ударной армии. Передовые подразделения все-таки доехали до станции назначения в ста километрах западнее Пятигорска и, как пишет автор дивизионной хроники, «увидели сине-белые горы Кавказа»{76}. Но основная масса солдат и офицеров дивизии гор так и не увидела. Катастрофа на Среднем Дону вынудила немецкое командование бросить горных стрелков на оборону Миллерово.
Прибывшему в город генералу Крейзишу открылась еще не привычная ему картина хаоса отступления: бегущие солдаты разных частей, думающие только о спасении, разграбленные склады, неясность обстановки на фронте. Заметим, что собственно горных стрелков с генералом в Миллерово прибыло немного. Только два батальона 144-го горнопехотного полка и управление 112-го артиллерийского полка без своих подчиненных. В самом городе в тот момент находились два моторизованных легких гаубичных дивизиона (93-й и 935-й), насчитывающих в общей сложности только восемь орудий. На складах в городе удалось обнаружить еще несколько гаубиц, которые составили третий дивизион. Там же удалось найти и несколько противотанковых орудий. Расчеты для них были составлены из находившихся в Миллерово военнослужащих.
Значительно усилили мощь обороны пять зенитных батарей, в том числе две — 88-мм орудий, подчиненных коменданту аэродрома Миллерово полковнику Симону. Кроме того, под начало генерала Крейзинга вошли саперные батальоны, подчиненные штабу 680-го саперного полка. Все оказавшиеся в городе военнослужащие, вне зависимости от принадлежности, были объединены в сводные роты. Имелась и небольшая группа бронетехники. А вот находившиеся в городе две тысячи итальянцев были настолько деморализованы, что не представляли никакой боевой ценности{77}.
Блокада города, продолжавшаяся с 25 декабря 1942 г. до 14 января 1943 г., и не была слишком плотной. В боевых порядках 6-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленного частями 18-го танкового корпуса, имелись неприкрытые разрывы. Тем не менее транспортной авиации тоже нашлась работа.
Во-первых, еще до того, как 25 декабря немцы вынуждены были из-за обстрела советской артиллерии отказаться от использования аэродрома Миллерово, удалось вывезти по воздуху несколько сот раненых из расположенных в городе госпиталей. Во-вторых, в период боев, когда кольцо блокады значительно уплотнилось, а расход боеприпасов приблизился к критической отметке, потребность в организации «воздушного моста» стала весьма насущной. В силу сложившейся ситуации снабжением гарнизона должна была заняться группировка люфтваффе, поддерживавшая Группу армий «Дон», хотя сама группа Крейзинга была подчинена Группе армий «Б». Но, пока принималось решение, высшее командование сочло за благо оставить город. 14 января 1943 г. миллеровский гарнизон, хотя и с потерями, но смог прорваться из окружения{78}.
Хотя масштабных воздушных перевозок в Миллерово не было, тем не менее авиация использовалась для поддержания связи с окруженными частями. Так, вездесущие «физилер-шторьхи» регулярно садились на территории «крепости», доставляя в город офицеров связи.
Ещё один небольшой «котел» возник на крайнем правом фланге советского наступления, на аэродроме Гартмашовка (хотя в немецких документах он называется Кантемировка). Сама станция Кантемировка на важнейшей железнодорожной магистрали Воронеж—Ростов была освобождена танкистами 17-го танкового корпуса генерала П.П. Полубоярова 21 декабря 1942 г.{79}, а вот рядом с ней, в районе аэродрома, была блокирована группа немецких войск, возглавляемая командиром 84-го моторизованного зенитного дивизиона подполковником Георгом Тироллером. Благодаря тому, что немцы смогли удержать аэродром, удалось наладить снабжение этой группы по воздуху посадочным способом и организовать вывоз раненых. Транспортная авиация доставляла и подкрепления. 26 декабря 1942 г. на самолетах была переброшена рота из состава запасного батальона ВВС «Дон» (Flieger-Ersatz-Btl.Don) — одного из многочисленных подразделений люфтваффе, спешно созданных для участия в наземных боях.
Красная армия продолжала отламывать один за другим «куски» Восточного фронта вермахта. В январе очередь дошла до первого, чисто немецкого объединения — 2-й полевой армии. 24 января армии Воронежского и Брянского фронтов нанесли удар смежными флангами и вскоре отрезали два немецких армейских корпуса — 7-й и 13-й. В данном случае уместнее использовать именно термин «отрезали», потому что создать прочный фронт окружения, к сожалению, не удалось. Части 2-й армии образовали несколько «блуждающих котлов», которые двигались то параллельно с частями Красной армии, то вольно или невольно с ними пересекались. Устроить немцам еще один «Сталинград» не получилось, и уже 12 февраля части 7-го корпуса[28] соединились со своими войсками.
Справедливости ради, следует сказать, что потери блуждавших по советским тылам, восьми дивизий (57-я, 68-я, 75-я, 82-я, 88-я, 323-я, 340-я, 377-я пехотные) были высоки. Помимо утраты большей части тяжелого вооружения, погибло 6476, пропало без вести 13 225, ранено 14 129, обморожено 4568 рядовых и офицеров{80}. Это не считая потерь 3-го венгерского корпуса (части 6-й и 9-й пехотных дивизий, выходившие из окружения мелкими группами) и других дивизий 2-й армии. Не меньший, если не больший, удар был нанесен по моральному состоянию войск. Командир прибывшей из Франции 327-й пехотной дивизии генерал Фридрих, на участке которого выходили «окруженцы», докладывал: «Отступающие солдаты кричали моим войскам: “Бросайте оружие, больше нет смысла воевать с русскими!“». Генерал просил разрешения расстреливать паникеров на месте, без суда и следствия{81}.
О том, как проходило снабжение «блуждающих котлов» 2-й армии, можно получить представление из отче-та планерного отряда Авиационного командования «Дон» (l.(Go)/LwKdo.Don){82}. Сам отряд был первоначально сформирован как 10.DFS230-Staffel в апреле 1942 г. в Хильдесхайме. В августе того же года его перевооружили на новые планеры Go-242 и перебросили в Конотоп. Прибывшие в разобранном состоянии пятнадцать «гот» были оперативно собраны, но не использовались, так как в отряде отсутствовали штатные самолеты-буксировщики. Показательно, что как только, согласно пословице, «клюнул жареный петух», буксировщики сразу же нашлись.
Итак, собственно отчет: «20 января состоялось совещание командира Lufttransportgruppe Don, капитана Гайслера с командиром отряда, лейтенантом Кортумом. Отряд L(Go242) /LwKdo Don должен был приступить к снабжению окруженных гарнизонов Миллерово, Чертково и Кантемировка посадочным способом. В тот же день отряду был придан буксировщик He-Ill. Аэродромом вылета был определен Харьков-Войченко. Большая часть отряда продолжала оставаться в Конотопе. Согласно переданному по телефону приказу Авиакомандования “Дон “ 21 января 1943 года в Харьков перебазировалась оперативная группа в составе четырех планеров. По погодным условиям переброска в этот день не удалась, планеры были перебазированы только в ночь на 25 января. Первая “Гота” стартовала утром 26 января с аэродрома Харьков-Войченко с грузом 3200 килограмм.
В последующие дни за период с 26 января по 11 февраля 1943 года было использовано 17 планеров. Груз состоял из топлива, боеприпасов, перевязочных материалов и продовольствия. Каждый планер перевозил в среднем до 3800 килограмм груза. Полеты совершались в район между Воронежем и Старым Оскалом…
В связи с тем, что сухопутные войска не могли предоставить точных данных о месте посадки планеров или хотя бы точное расположение окруженных войск, отряд производил вылеты самостоятельно. Им предшествовали основательное изучение местности по карте, разведывательные полеты “Хейнкеля-111” или “физилер-шторьха”, выбор наиболее пригодных мест для посадки, пути обхода опасных районов (например, расположения пулеметных точек), учет изменения линии фронта. Использовался элемент внезапности: ночные полеты, посадка на рассвете или в вечерних сумерках, полеты на высоте ниже ста метров.
Наряду с буксировкой планеров “хейнкель” из состава отряда при неблагоприятных метеорологических условиях (высота облачности 50—100 метров) использовался для сброса грузовых контейнеров. Третий вылет с планерами 28 января выполнялся в условиях сумерек, так как иначе снабжаемая танковая часть вынуждена была бы уничтожить свои боевые машины.
Почти все вылеты выполнялись в условиях близости противника, который препятствовал посадке огнем стрелкового оружия и зенитной артиллерии. Пилоты «гот» вынуждены были сажать планеры посреди населенных пунктов. Моральное состояние окруженных было таково, что многие уже теряли волю к жизни. Экипажи планеров не только привозили жизненно важные грузы, но и передавали новости о фактическим положении на фронтах, служили примером того, что скоро наступит освобождение.
В Харькове находилась оперативная группа отряда в количестве сорока человек, которая пыталась срочно ввести в строй планеры, складированные в местном авиапарке. До того, как авиапарк “Рогань” был взорван, команда в тяжелых условиях и при непрерывной работе смогла ввести в строй девять планеров. Работы велись на открытом воздухе при использовании примитивных технических средств. Собранные планеры использовались для снабжения окруженных войск.
Все экипажи совершивших посадку планеров вместе с окруженными частями пробивались с боями к своим. 30 января в бою погиб экипаж: в составе унтер-офицеров Науманна и Вельтера.
Необходимо отметить, что во всех случаях посадки совершались в запланированных местах.
19 февраля 1943 года отряд 1. (Go242) /LwKdo Don перебазировался в Житомир».
К сожалению, немецких обобщающих данных о снабжении «блуждающих котлов» воздушным путем нет[29]. В документах 2-й армии число задействованных транспортных машин оценивается в пределах 10—15 единиц в день. При этом обратные рейсы с вывозом раненых осуществлялись только из Старого Оскола, удерживаемого 26-й пехотной дивизией, и сыгравшего, возможно, решающую роль в спасении 7-го корпуса. Всего было вывезено 1400 человек, при этом один самолет с ранеными был сбит в районе деревни Салтыково{83}.
Так как большая часть автотранспорта в окруженных дивизиях была уничтожена, то перевозимые по воздуху грузы состояли в основном из боеприпасов, перевязочных материалов и медикаментов. Только для 68-й пехотной дивизии периодически сбрасывалось горючее, так как в сё составе имелись самоходные артиллерийские установки{84}. В отчете о боевых действиях 7-го корпуса имеющиеся отрывочные данные о снабжении с воздуха отнюдь не выглядят восторженными. Так, тоннаж боеприпасов, доставляемых на планерах, считался командованием корпуса совершенно недостаточным. Вот донесение от 6 февраля: «Снабжение корпуса совершенно недостаточное. Сегодня поступило только две тонны грузов. Боеприпасов — 20—30% боекомплекта. Горючего — одна заправка. Продовольствия хватит до восьмого числа»{85}.
Однако делать вывод о том, что немецкая транспортная авиация с задачей снабжения окруженных частей 2-й армии не справилось, на наш взгляд, не стоит. Немецкие части отступали в условиях, когда была возможность или везти минимальный объем необходимых запасов с собой, или, как в случае со Старым Осколом, пополнить их по пути отступления. То есть наличие снабжения но воздуху или же его отсутствие не было столь критичными. Значительно большее влияние на исход операции оказало тесное взаимодействие ударной авиации Авиакомандования «Дон» с прорывающимися дивизиями. Зачастую именно бомбардировщики и штурмовики люфтваффе решали исход боя не в нашу пользу.
Параллельно со снабжением окруженной 2-й армии транспортная авиация использовалась для снабжения отдельных немецких соединений, периодически окружаемых наступающими советскими войсками. Так, в первой декаде февраля только по воздуху снабжалась 320-я пехотная дивизия. Грузы доставлялись как планерами Go-242 или DFS-230, так и сбрасывались в парашютных контейнерах. Чуть позже, уже в конце месяца, авиация пришла на помощь 168-й пехотной дивизии. Использовалась ВТА и для срочной доставки дефицитных боеприпасов. Так, 22 февраля для частей армейской группы «Кемпф» по воздуху было переброшено 852 снаряда для 75-мм танковых и 465 — для противотанковых пушек{86}.
Немцы широко использовали авиацию для срочной переброски резервов и пополнения в кризисных ситуациях. Так, 24 декабря 1942 г. в Старобельск был переброшен усиленный батальон 901-го учебного моторизованного полка. Отмстим, что по воздуху прибыл не просто личный состав, а вполне боеспособное подразделение, способное вести самостоятельные боевые действия. Всего было доставлено 678 человек, три 37-мм противотанковые пушки, три тяжелых противотанковых ружья, восемь станковых и 30 ручных пулеметов, шесть 81-мм и девять 50-мм минометов, 21 мотоцикл. Днем ранее в Старобельск, также по воздуху, прибыл маршевый батальон для 19-й танковой дивизии{87}.
Несмотря на то, что степень участия люфтваффе в снабжении многочисленных «котлов» была различной, зачастую именно доставка снабжения по воздуху помогла большей части окруженных избежать гибели или пленения.
Весной 1943 г. командование люфтваффе провело реорганизацию своей военно-транспортной авиации. Теперь и она перешла на эскадренную структуру. 108-я транспортная группа, действовавшая на Крайнем Севере, была переименована в TGr20.
Завершение реформирования структуры ВТА как раз совпало с началом общего наступления Красной армии на центральном и южном участках советско-германского фронта. Соответственно, военно-транспортная авиация все чаще и чаще использовалась для ликвидации локальных кризисов, то тут то там возникавших на фронте.
Военно-транспортная авиация
Эскадра: Новая нумерация … Старая нумерация
Transport-geschwader 1:
… Stab … StabKGzbV1
… I./TG1 … I./KGzbV1
… II./TG1 … II./KGzbV1
… III./TG1 … III./KGzbV1
… IV./TG1 … IV./KGzbV1
Transport-geschwader 2:
… Stab … Stab KGzbV3
… I./TG2 … KGrzbV600
… II./TG2 … KGrzbV800
… III./TG2 … KGrzbV106
… III./TG2 … He формировалась
Transport-geschwader 3:
… Stab … Stab KGzbV2
… I./TG3 … KGrzbV9
… II./TG3 … KGrzbV50
… III./TG3 … KGzbV102
… IV./TG3 … KGrzbV172
Transport-geschwader 4
… Stab … Сформирован вновь
… I./TG4 … KGrzbV105
… II./TG4 … KGrzbV500
… III./TG4 … KGrzbV400
… IV./TG4 … KGrzbV700
Transport-geschwader 5:
… Stab … Сформировал вновь
… I./TG5 … I./KGzbV323
… II./TG5 … II./KGzbV323
… III./TG5 … III./KGzbV323
… IV./TG5 … He формировалась
Так, для «затыкания» прорыва севернее Орла батальон 95-й пехотной дивизии был переброшен по воздуху на один из полевых аэродромов{88}. В ходе стремительного наступления Красной армии нередко немецкие части и соединения попадали в оперативное окружение. Такие окружения не всегда приводили к фатальным последствиям, но в ходе интенсивных боев имевшиеся боеприпасы и горючее расходовались очень быстро. Например, пришлось снабжать с помощью авиации 52-й батальон «Пантер» из состава 11-й танковой дивизии, на некоторое время отрезанный от своих тылов под Грайвороном{89}. В данном случае грузы доставляли бомбардировщики Не-111.
В октябре 1943 г. советские войска в ходе Невельской операции совершили глубокий прорыв на стыке Групп армий «Север» и «Центр». Срочно переброшенное на этот участок управление 1-го армейского корпуса объединило под своим началом собранные немцами «с бору по сосенке» отдельные части и боевые группы, однако новое наступление советской 3-й Ударной армии вновь угрожало противнику глубоким прорывом. Теперь командование Группы армий «Север» решилось на переброску полноценных пехотных дивизий. 81-я, 218-я, 290-я, 329-я дивизии спешно выдвигались к месту сражения. Для того чтобы выиграть время, часть резервов перебрасывалась по воздуху. Так, самолетами 3-й транспортной эскадры в начале ноября был доставлен в район прорыва один батальон 81-й пехотной дивизии. При этом погрузка частей производилась на аэродроме Красногвардейск, непосредственно в прифронтовой полосе и, заметим, в пределах досягаемости советской дальнобойной артиллерии{90}. Чуть позже пришлось снабжать по воздуху и весь 1-й армейский корпус. Для советской стороны эта снабженческая операция прошла почти не замеченной, хотя «Юнкерсы-52» даже понесли потери. Так, 3 декабря 1943 г. был сбит самолет из IV./TG1. Его экипаж в составе четырех человек пропал без вести.
В целом летне-осенняя кампания 1943 г. на советско-германском фронте не привела к крупным окружениям войск вермахта, поэтому транспортная авиация люфтваффе работала хотя и напряженно, по, тем не менее, без особых потерь в экипажах и технике.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.