Сопоставление моделей политической эволюции царств в период Чуньцю

Сопоставление моделей политической эволюции царств в период Чуньцю

Все изложенное позволяет выделить и проанализировать основные модели эволюции различных царств чжоуского Китая периода Чуньцю. Первая из них — модель Цзинь и Ци. Для нее были характерны ранняя и сравнительно успешная институционализация сильной власти правителя, хотя достижение этого было связано с длительными внутренними неурядицами и ожесточенной династийной борьбой. Успех проявился в том, что в первой половине Чуньцю именно Ци и Цзинь были сильнейшими в Поднебесной, а самые известные и могущественные из их правителей стали первыми гегемонами-ба. В обоих царствах близкие правящему дому родственные кланы не занимали, как правило, решающих позиций в системе администрации, что способствовало сохранению эффективной власти правителя. Однако в доме Цзинь, наученном горьким опытом длительной борьбы старшей и младшей линий правящего дома за власть, эта политика проводилась четко и вполне осознанно, тогда как в Ци она была, насколько можно судить по имеющимся материалам, лишь результатом сложившихся обстоятельств. Несмотря на все это, правящие дома в обоих царствах постепенно ослабевали, а их прерогативы постепенно присваивали себе наиболее преуспевавшие могущественные кланы.

В борьбе с этими кланами правящий дом Цзинь проявлял несколько большую энергию, уничтожив многих из них. Однако в огромном царстве Цзинь кланов было слишком много, а по мере ослабления и уничтожения одних за их счет усиливались другие, что и способствовало дальнейшему упадку правящего дома. В Ци борьба правящего дома с могущественными кланами шла менее энергично, да их и было меньше, что не помешало, а быть может, и способствовало одному из них достаточно быстро сосредоточить в своих руках огромную силу. В любом случае итог был однозначным для правящих домов Ци и Цзинь: оба они в V в. до н. э. лишились власти и сошли с политической сцены, будучи замещены другими, из числа наиболее сильных кланов.

Модификацией этой же модели эволюции следует считать развитие царств Цинь и Чу. Оба они, и особенно Цинь, несколько отставали в развитии от Цзинь и Ци, что явно пошло им на пользу. Отставание, о котором идет речь, проявило себя, в частности, в том, что медленнее шел процесс создания внутри царств сильных уделов-кланов, в результате чего аристократические кланы, особенно в Цинь, не противостояли открыто правящему дому, а когда такое все же случалось (эпизод с кланом Жо-ао в Чу), правящий дом находил в себе силы решительно пресечь подобного рода акции и сохранить свои прерогативы. Насколько можно судить по данным источников, чуская модификация модели была ближе к цзиньско-циской, ибо в Чу имели место не только мятежи и уничтожение сильных кланов, но и периоды всевластного правления тех или иных из их числа, особенно в конце Чуньцю, когда это царство было ослаблено войнами с его соперником У. Похоже, что в Цинь такого не было, а наиболее известные из глав влиятельных кланов активно и охотно сотрудничали с правителями. Это особенно заметно на примере правления Му-гуна, приблизившего к себе ряд выходцев не только из неродственных, но и вообще чуждых Цинь сановников, что и позволило именно им создать эти влиятельные кланы.

Оба варианта первой модели имели свои плюсы и минусы. Плюсом цзиньско-циской модификации были свойственные ей темпы эволюции, включая темпы феодализации и начавшейся вслед за ней дефеодализации, минусом — связанное с этим прогрессирующее ослабление правящих домов, так и не позволившее им пережить нелегкий процесс трансформации. Впрочем, для внутренней силы и политической роли царств как таковых (а в случае с Цзинь — для трех царств, пришедших ему на смену) это обстоятельство вплоть до конца Чуньцю не было слишком важно. В период Чжаньго государства, которые пришли на смену прежнему Цзинь, равно как и Ци, были по-прежнему сильны и благополучно пережили кризис, связанный с внутренней трансформацией. Не исключено, однако, что кризис сыграл определенную роль в их судьбах и — как знать? — быть может, даже в конечном счете определил их неудачу в ожесточенной междоусобной борьбе конца Чжоу.

Плюсом циньско-чуской модификации была сохранявшаяся на протяжении всего периода феодализации ощутимая сила власти правящего дома и вообще центра. Минусом — некоторое запаздывание в темпах эволюции, наиболее проявлявшееся в Цинь. Если принять во внимание события следующего за Чуньцю периода Чжаньго, то окажется, что плюсы в данном случае были более весомы, нежели минусы. Не случайно поэтому сильному и удачно реформированному Шан Яном царству Цинь суждено было объединить Китай и создать империю, пусть даже очень кратковременную. Словом, напрашивается вывод: замедленные темпы эволюции в эпоху феодализации и ускорение их после дефеодализации следует считать оптимальным для развития. Оптимальность этого пути сводится прежде всего к сохранению и постоянному укреплению эффективной власти правящего дома в любых обстоятельствах.

Вторая модель политического развития в период Чуньцю представлена группой сравнительно небольших, в политическом плане безусловно второразрядных царств. К ним относятся царства Сун и Лу, Вэй и Чжэн, а также некоторые другие, в том числе домен вана. Здесь тоже отчетливо видны различные модификации. К первой из них относятся Сун и Лу с их претензиями и привилегиями, а также домен вана. Для трех упомянутых государственных образований (домен в нашем анализе должен восприниматься как государственное образование типа Сун или Лу, несмотря на его исключительный статус) характерна явно выраженная тенденция к осознанному замедлению достаточно быстро шедшей политической эволюции. Апелляция к высокочтимой традиции, к прошлому была своего рода доминантой для каждого из них. Отсюда и явная склонность к созданию системы родственных кланов — так было прежде, так должно быть и теперь. И хотя в домене вана эта склонность менее заметна (возможно, просто потому, что в нашем распоряжении очень мало соответствующих данных), она все же способствовала ускорению процесса феодализации, т. е. в конечном счете ослаблению реальной власти правителей, что было особенно заметным в Лу и домене вана.

Преимуществом этого варианта эволюции была традиция, которая позволяла вполне осознанно развивать культуру письменного текста и апеллировать к славному прошлому. Но для государственных образований этого варианта не было политических перспектив. Они были обречены на политическое угасание и если долго не становились объектами неприкрытой аннексии со стороны сильных, так именно потому, что имели высокочтимые всеми традиции.

Вторая модификация этой модели — слабые и мало чем выделяющиеся царства типа Вэй, Чжэн. В своем развитии они кое-чем напоминают первую, ибо тоже склонны были создавать родственные уделы-кланы, представители которых, особенно в Чжэн, забирали в свои руки реальную власть. Сходство и в почитании традиций, к которым то и дело апеллировали и в Вэй, и особенно в Чжэн, где эталоном в этом смысле справедливо считалась политика мудрого Цзы Чаня^[105]. Однако на этом сходство и кончается. Отличием царств этого варианта было отсутствие у них общепризнанных привилегий, которые были у Сун и Лy, не говоря уже о домене. И эта разница оказалась для них роковой. Она сблизила их судьбу с судьбой тех царств и княжеств чжоуского Китая периода Чуньцю, которые достаточно быстро и незаметно канули в Лету.

Завершая сопоставительный анализ, важно обратить внимание на то, что пока еще намечены только предварительные очертания сложного и многогранного исторического процесса. Взяты лишь политические— для начала анализа, впрочем, едва ли не наиважнейшие — параметры. Они в состоянии дать хотя и существенные, но далеко не исчерпывающие сведения о том, что представлял собой чжоуский Китай периода Чжаньго, как именно и в каком направлении протекал процесс его эволюции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.