54. Иван Калита  и  поражение Твери

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

54. Иван Калита  и  поражение Твери

Для большинства русских князей перемена в Орде отозвалась довольно умеренной встряской. Порядки в ханской ставке были всем известны, они остались прежними. Князья выразили покорность Узбеку, обошли с визитами его жен, царедворцев. Раздали привезенное серебро, меха, дорогие вещи, получили новые ярлыки на свои владения, облегченно вздохнули и разъехались по домам. «Петр митрополит во Орде бысть у царя в чести великой», и тоже возвратился на Русь. Но Михаила Тверского хан задержал. Он был выдвиженцем Тохты, был связан с вельможами, которые только что лишились голов, и Узбек сомневался, сохранить ли за ним великое княжение?

Этот царь очень отличался от своего предшественника. Он был правителем умным, жестоким, но и расчетливым. Узбек старался строить политику, как шахматные партии, продумывал комбинации на несколько ходов вперед. Отношение к Руси он намеревался изменить, пресечь безалаберную анархию прошлых времен, прекратить междоусобицы. От них оставались в выигрыше только татарские отряды, ходившие поддерживать того или иного князя, но после их набегов народ разбегался, разоренные земли не могли вовремя заплатить «выход». Узбек намечал, что Русь должна стать мирной, с нее регулярно будут «стричь» высокую дань. Она должна иметь и достаточную силу, быть противовесом Литве и католическим державам. Но при этом, разумеется, держать верность царю.

Хан оценивал, подойдет ли для такой политики Михаил? Пока что его правление на Руси оборачивалось одними склоками. Он был честолюбивым и властолюбивым. Не взбунтуется ли? Не перекинется ли на сторону врагов Орды? А с решением Узбек не спешил. Он вообще не любил спешить. Какая разница, сегодня или завтра? Лучше лишний раз взвесить, присмотреться. Михаилу пришлось провести в Орде более полутора лет. Торчал в Сарае, путешествовал с ханской ставкой. Узбек уже во многом отошел от старых монгольских традиций, но в быту все еще сберегал обычаи своего народа. Даже в столице рядом с великолепным дворцом для хана ставили юрту. По весне весь двор выезжал из душного города в степи, неторопливо двигался до Приазовья, поворачивал в предгорья Кавказа. Царь тешился охотами, попивал кумыс, а попутно обдумывал и государственные вопросы.

Таскаясь с Узбеком и его окружением, Михаил Тверской мучился и нервничал. Ускорить решение хана, склонить его в свою пользу, силился испытанными методами, безоглядно раздавал взятки. Деньги быстро растаяли. А ордынским ростовщикам великий князь был должен еще с прошлого раза. Чуть ли не каждую неделю он слал гонцов в Тверь с единственным требованием – денег [8]. Чтобы добыть их, распорядился еще раз потрясти Новгород. Наместники великого князя нажали на горожан. Но новгородцы встали на дыбы. Всего год назад Михаил занимался откровенным вымогательством, содрал с них 1,5 тыс. гривен, и снова платить?

Город постановил, что больше не желает терпеть над собой такого князя, отправил посольство звать к себе Юрия Московского. Он был не против, но осторожничал – Тверь может обвинить его в нарушении договора, заключенного при участии татар, ведь он сам под угрозой Таировой рати уступил Новгород Михаилу. Но Юрий нашел выход – сперва запустить вместо себя подставное лицо. Обратился к одному из дружественных смоленских князей, Федору Ржевскому. Не согласится ли он по поручению Москвы временно править в Новгороде? Лихому и воинственному Федору было скучно сидеть в захолустном Ржеве, он с радостью согласился. С дружиной удальцов прискакал в Новгород, взял под стражу тверских наместников. Горожане припомнили все обиды от великого князя и его бояр, вооружились, в 1314 г. Федор повел их на тверские владения.

За бесчинства в Московском княжестве тверичам пришлось расплатиться той же монетой, теперь разорялись их села и деревни. В Твери в отсутствие Михаила княжил его 14-летний сын Дмитрий. Он и его советники-бояре тоже собрали рать. Встретились на разных берегах Волги. Была поздняя осень, противников разделяла холодная река. Стояли шесть недель. Нервы у новгородцев оказались крепкими, они не уходили. А сил у них было больше. Тверичи убедились, что столкновение закончится не в их пользу, вступили в переговоры и заключили мир «на всей воле новгородской». Тверь отказывалась от Новгорода, отзывала своих наместников. Теперь и у Юрия появилось официальное основание принять княжение. Он оставил в Москве Калиту и с младшим братом Афанасием выехал к новгородцам.

Но Михаил, все еще находившийся в Орде, подал жалобу Узбеку. Он уже шел на все. Влез в такие долги, что расплатиться с ними так и не смогли ни он, ни его наследники. Взял и обязательство увеличить русскую дань. Намекал хану, что без него на Руси начался разлад – москвичи и новгородцы опять от рук отбились. А Юрия еще и оклеветал, дескать, он утаивает ордынский «выход», присваивает часть дани. Узбек вызвал московского князя к себе. Юрий вины за собой не чувствовал, выехал сразу же. Но тверские князья и бояре явно не были уверены в своей правоте. Они снова выслали заставы на дороги. Юрий проскочил, а новгородские послы попались, и вместо ханского двора попали в тверскую тюрьму.

Тем временем Михаилу дали ярлык на великое княжение и татарский отряд «окаянного Таитемеря». Они прибыли во Владимир, и Таитемерь утвердил государя на престоле. Татары находились во владениях самого великого князя, но ничуть этим не смущались, грабили и безобразничали, «много зла учини в Русской земле». А Михаил, как и 10 лет назад, не удовлетворился восстановлением своей власти, загорелся воевать. Впрочем, обойтись без войны он уже не мог. Война была необходима, чтобы вытрясти из побежденных побольше денег.

В конце 1315 г. великий князь поднял тверской полк, призвал удельных князей и приказал вместе с татарами идти на новгородскую землю. Жители Торжка узнали, что на них готовится нападение, воззвали о помощи. Но в Новгороде закипели споры. Среди знати у Михаила были сторонники, они заговорили, что надо бы подчиниться. А простонародье вообще отказалось воевать. Настаивало, чтобы «золотые пояса» мирились и откупались. В результате князья Афанасий Данилович и Федор Ржевский отправились к Торжку «без черных людей». С ними двинулись добровольцы, купцы, бояре с дружинами.

Только успели войти в город, как показалось многочисленное войско Михаила. Афанасий и Федор поняли, что в осаде им долго не выдержать. Решились на отчаянный шаг, вывели своих воинов и горожан из Торжка и бросились в атаку. Но силы были слишком неравны. В рубке пали «много добрых муж и бояр новгородских, и купец добрых много, а иных новгородцев и новоторжцев Бог весть». Остатки побитых защитников откатились за стены крепости, предложили переговоры. Михаил заявил – пусть ему выдадут Афанасия и Федора, и только после этого он будет обсуждать условия мира. Осажденные «по неволи» соглашались выдать Федора, но не Афанасия, брата московских князей.

Наконец, сошлись, что вместо выдачи князей уплатят контрибуцию, 5 тыс. гривен серебра. Принесли взаимную клятву, гарантируя неприкосновенность делегатов, Афанасий со свитой приехал на переговоры. Но великий князь обманул. Он вдруг выдвинул заведомо неприемлемые требования, а когда Афанасий и новгородские бояре начали спорить, велел схватить их, и тверичи ворвались в Торжок. Михаил распорядился отобрать лучших ремесленников и увести в Тверь, остальных жителей города обязал сдать все оружие и уплатить большой выкуп за то, что им сохранили свободу.

Новгороду был навязан тяжелый договор. Он признавал Михаила своим князем, за прекращение войны и за выкуп арестованных бояр в четыре срока платил огромную сумму в 12 тыс. гривен серебра. А прочих новгородцев, очутившихся в плену, великий князь велел продать в рабство. По окончании похода Михаил разместил татар «Таитемеря окаянного» на отдых в Ростове – в той половине города, которая была дружественной к Москве. Здесь ордынский отряд тоже «много зла поделаша», после чего удалился домой с полоном и обозами чужого скарба.

Клятвопреступление Михаила потрясло даже его верного помощника, тверского епископа Андрея. Он сложил с себя сан и ушел в монастырь. А кара не заставила себя ждать. Грабительский договор, захват бояр и продажа в неволю сограждан оскорбили новгородцев. Тут еще и прибыли тверские наместники, принялись хозяйничать, как победители, вытрясать для своего князя и для себя деньги, где только можно. Город восстал, и на этот раз забушевали «черные люди». Наместников прогнали в три шеи. Тех представителей знати, кто поддерживал власть Михаила, утопили в Волхове.

Тверской государь разгневался, снова собрал удельных князей. Разграбил Волок-Ламский и повел рать покарать сам Новгород. На помощь новгородцам пришли псковичи, отряды из Старой Руссы, Ладоги, карелы, ижоряне, водь. Принялись возводить острог, внешние укрепления вокруг стен. Но столкновения не случилось. В тылу у Михаила произвел демонстрацию Иван Калита. Вооружил московские полки и сделал вид, будто собирается ударить на Тверь. На самом-то деле нападать не стал и вообще в войну не вступил, но великий князь узнал о его маневрах, переполошился. Не дойдя до Новгорода 50 верст, он повернул назад. Считал, что его столице угрожает нешуточная опасность, решил для скорости срезать путь. Повел рать напрямую по новгородским лесам и болотам и заблудился. Фураж иссяк, от бескормицы стали падать лошади. Голодали и люди, питались кониной, обдирали и варили кожу со щитов. Обозы бросили и пожгли, некоторые ратники умерли, остальные едва выбрались – пешком, измученные, больные.

Но беды Михаила Тверского этим не кончились. Его соперник Юрий Московский провел в Орде два года и добился блестящих успехов. Перед ханом он полностью оправдался, у него имелся договор, где Тверь отказывалась от Новгорода. Московскую «бухгалтерию» о выплате дани вел Калита, она была в полном порядке. Узбек был недоволен Михаилом, вместо прекращения усобиц он раздул новые. Юрий понравился хану гораздо больше. Вдобавок, он недавно овдовел, и в голове властителя возник план, женить князя на своей сестре Кончаке. Брак прочно привяжет Русь к Орде, обеспечит ее верность. В потомках Юрия соединится кровь Рюриковичей и Чингизидов, они унаследуют Владимирскую землю, а одновременно будут занимать важное место в ордынской иерархии.

Московский князь, естественно, не стал отказываться. Узбек не возражал, чтобы невеста приняла крещение, она получила имя Агафья. В начале 1317 г. сыграли свадьбу, а подарком хана стал ярлык на великое княжение. Юрий стал родственником самого Узбека, вместе с ним направили послов Кавгадыя, Астрабыла и Острева с отрядом татар. Для Михаила это означало полный крах. И тем не менее, тверской князь не сдался, расставаться с властью не пожелал. Заупрямился, ханскую волю не выполнил. Тянул время, судорожно цеплялся за надежды, что положение может измениться. Вдруг Узбек передумает? Или что-нибудь случится с ханом, с Юрием? Соперника он встретил во всеоружии, быстро достраивал в Твери новые стены кремля.

Юрий понял, что без войны одолеть противника не получится. Уже в качестве великого князя он кликнул удельных правителей. Они повиновались. Те же самые князья, которые недавно под знаменами Михаила ходили на Торжок и Новгород, теперь явились с дружинами под знамена Юрия. Он позвал и новгородцев. В ноябре объединенные силы Северной Руси подступили к Твери. Но Михаил основательно укрепил свою столицу, и Юрий не стал штурмовать ее. Атака обернулась бы слишком большой кровью, да и красивый город был бы разрушен. Московский князь полагал, что рано или поздно его недруг одумается. Войско встало лагерем рядом с Тверью, татарские послы несколько раз ездили к Михаилу. Но он уклонялся от переговоров, послов не принимал.

Простояли пять недель, а большую рать надо было кормить. Численное превосходство было целиком на стороне Юрия, он был уверен, что осажденные ничего не отважатся предпринять, без опаски распустил свои отряды по окрестностям собирать продовольствие. Это стало роковой ошибкой. Михаил четко отслеживал, что делается у осаждающих, и сразу заметил – часть армии удалилась. Под вечер 22 декабря 1317 г. в лагере Юрия никак не ждали неприятностей, ужинали, готовились к ночлегу, и вдруг из города выплеснулось тверское войско, кинулось в атаку прямо туда, где стояли шатры князя и его приближенных. Москвичи пробовали было построиться, но их с ходу смяли. Юрий с небольшим отрядом ускакал, ратники Михаила захватили его обозы, жену Кончаку-Агафью, брата Бориса Нижегородского.

Ханские послы и сопровождавшие их татары тоже бежали. Они оказались вообще в безвыходном положении. На Руси они безобразничали не меньше, чем «окаянный Таитемерь», и на обратном пути население могло их просто перебить. Ордынцы решили обратиться за защитой к победителю. Вернулись в Тверь, Кавгадый принялся заискивать перед князем, уверял, что воевали против него без ханского повеления. Михаил понимал, что он врет, но делал вид, будто верит. Послов и их отряд он, разумеется, не тронул, ублажал как только мог, каждый день сажал за пиршественные столы, одарил и проводил «с честью». Авось, замолвят словечко при дворе Узбека.

Но война еще не закончилась. Юрий подался в Новгород, а там к Михаилу накопились изрядные счеты. Полки новгородцев и псковичей дружно построились и зашагали с московским князем в тверские владения. Михаил направил на них своих ратников, обнаружили друг друга у замерзшей Волги. Хотя в битву вступать ни те ни другие не рискнули. У Юрия сил было значительно больше, зато в Твери находились заложники: его жена, братья, новгородские бояре. Договорились о перемирии. Князья согласились отправиться в Орду и решить спор в суде. А пока Юрий уступал титул великого князя, Михаил обязался вернуть пленных.

По сути, он проиграл. У Юрия имелось неоспоримое преимущество, его жена. Приедет он к Узбеку, возьмет с собой Кончаку, и предсказать результат было не трудно. Но его постарались лишить такого преимущества. Отпустили князей и бояр, а Кончака-Агафья накануне передачи москвичам скоропостижно умерла. Летописцы однозначно и уверенно называют причину гибели – ее «смерти предаша», «зелием уморили». Кто это сделал? Конечно, не Михаил. Он не мог не понимать, что первым попадет под подозрение. Но у князей бывают слишком усердные придворные, доброхотствующие родственники. Кто-то из них оказал Михаилу медвежью услугу.

А Кавгадый и без того приложил все усилия, чтобы очернить его с ног до головы. Сам-то он очутился в дурацком положении. Приказ хана не выполнил, позволил себя разбить, кое-как спасся. Такой вельможа стал бы в Орде посмешищем. Другое дело – если тверской князь оказался опасным мятежником, и хитрый Кавгадый сумел раскрыть его планы. Убийство Кончаки как нельзя лучше легло в струю его обвинений. Кавгадый связался с Юрием, заверил его, что дела обстоят прекрасно. Князь оставил править Москвой Калиту, а сам с братом Афанасием и новгородскими послами весной 1318 г. выехал к Узбеку.

Михаил замешкался. Он по-прежнему полагался на взятки, собирал деньги. Послал вперед сына Константина. Что ж, Кавгадый преподнес это хану как лишнее доказательство вины – не появляется, значит боится, хочет увильнуть от суда. В августе к великому князю явился еще один татарский посол с суровым предупреждением – поторопиться. Михаил Тверской был сыном своей эпохи. Боролся за власть, не особо разбираясь в средствах, не раздумывал, какими последствиями оборачиваются для Руси его решения. Теперь он осознал, что почти уже обречен. Князь запросто мог сбежать, скрыться за рубежом. Но в этом случае на Тверь обрушился бы татарский погром. Михаил искупил прежние грехи самопожертвованием. Он поехал в Орду.

Приговор ему был предрешен. Хан назначил для разбирательства судей, возглавлял их тот же Кавгадый. Князя обвинили в неповиновении, в вооруженном сопротивлении ордынскому послу, в отравлении Кончаки, а до кучи привесили еще и утаивание ордынской дани, тайные контакты с немцами и папой римским. Михаил оправдывался как мог, но даже части обвинений или хотя бы одного из них хватало для смертного приговора. Князя забили в колодки. Узбек, по своему обыкновению, не спешил. Зачем спешить? Он кочевал по Дону, охотился на Тереке. Попутно принимал просителей, обдумывал новые политические ходы, мысленно переставлял фигуры.

Осужденного несколько месяцев возили за ханской ставкой. Кавгадый не отказывал себе в удовольствии мелочно поиздеваться, отомстить за страх, испытанный под Тверью. То он выводил Михаила на площадь и публично унижал его, то тешил надеждой на помилование. В Орде у князя были сочувствующие, предлагали организовать побег, приготовить лошадей. Он отказался, за его жизнь пришлось бы заплатить жизнями тверским жителям. Михаил утешался чтением Псалтири, стойко ждал своего часа. Наконец, Узбек вспомнил о нем и утвердил приговор. 22 ноября 1318 г. явились палачи. Ухватившись о колодку, князя так ударили о стену хибарки, что проломили ее. Принялись лупить, топтать ногами, потом русский палач Романец вырезал сердце…

Тело выдали Юрию, ему отдали и тверских бояр из свиты Михаила, его сына Константина. Останки соперника и пленных Юрий привез в Москву. С Константином обращались хорошо, впоследствии он стал другом московских князей. Гроб его отца после переговоров отдали тверичам – в обмен на гроб Кончаки-Агафьи. Юрий III стал великим князем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.