Иван Данилович Калита
Иван Данилович Калита
Трудно найти среди русских князей таких, о ком сложившееся общее мнение настолько бы отличалось, как об Александре Невском и Иване Калите. Одного представляешь в сверкающих латах, верхом на коне, несущегося в лихую атаку на немецких рыцарей, а другой видится в каком-нибудь зипуне или кафтане, неторопливо идущим по московским улицам. И прозвище его, Калита, как все знают, означает «поясной кошель», из которого он благочестиво одаривал нищих, чтобы те молились за его здоровье.
Между тем эти два, казалось бы, очень непохожих человека находились в близком родстве. Иван Калита ? это внук победителя шведов на Неве и героя сражения на Чудском озере. Можно предположить, что стереотипы нашего сознания приводят к поверхностному взгляду на исторических персонажей и не позволяют выделить имеющееся сходство в характерах деда и внука. Оба они вошли в историю как успешные правители, хотя условия деятельности одного и второго были различны.
Ивану Даниловичу, в отличие от его знаменитого деда, не повезло с народной любовью. Он не умел и не любил воевать. Гибкий и настойчивый, он предпочитал добиваться результатов дипломатическими путями, подкупом и политическими комбинациями. Конечно, прогулки с кошельком на поясе могут добавить популярности у городских попрошаек, а потомкам хочется вспомнить какие-нибудь героические свершения своих предков.
Между тем именно Иван Калита своей деятельностью во многом предопределил направление развития нашей страны. Он добился того, чтобы Тверь была лишена возможностей рассчитывать на лидерство в конкуренции с Москвой, и обеспечил процветание и усиление Московского княжества. Благодаря Ивану Калите наша страна выросла впоследствии из Московской Руси, а не из Тверской, как это могло бы быть.
Ирония истории состоит в том, что основатель тверской династии Ярослав помогал основателю московской династии, своему малолетнему племяннику Даниилу, встать на ноги. Какое-то время, до своего возмужания, ребенок воспитывался в семье Ярослава, а Московским княжеством, выделенным в удел Даниилу, управляли в его интересах тверские наместники. В дальнейшем же развернулась жестокая и бескомпромиссная борьба между Москвой и Тверью за первенство на русской земле.
Так получилось, что не для всех привлекательный Иван Данилович оказался на развилке истории и смог соответствовать историческому вызову. Он самым эффективным образом справился с теми политическими, хозяйственными и военными проблемами, которые перед ним стояли. Хотя надо признать, что выдающиеся результаты были им достигнуты без внешнего блеска и даже с ущербом для своей нравственной репутации. Чего только стоит саркастический отзыв о нем Карла Маркса, содержащийся в незавершенной работе, точнее, в памфлете «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» (1856): «Для достижения этой цели ему [Ивану Калите] надо было втереться в доверие к татарам, цинично угодничая, совершая частые поездки в Золотую Орду, униженно сватаясь к монгольским княжнам, прикидываясь всецело преданным интересам хана, любыми средствами выполняя его приказания, подло клевеща на своих собственных родичей, совмещая в себе роль татарского палача, льстеца и старшего раба».
Не будем строго относиться к Марксу ? разоблачителю истории и идейному противнику Российской империи времен Николая I. Ведь русский царь в революционных кругах имел репутацию «жандарма Европы», а негативное мнение о нем вольно или невольно переносилось и на его предшественников в роли правителя страны. Приведенное полемическое высказывание Маркса, конечно, несправедливо и не отражает ни сути личности Ивана Даниловича, ни его деяний. Маркс был гениальным философом и экономистом, выдающимся публицистом, его идеи оказали огромное влияние на развитие человечества, но историю далекой от него России он мог знать довольно поверхностно. Вместо того чтобы вступать в дискуссию с ним и теми, кто в наше время повторяет его нелестные эпитеты в адрес деятелей русской истории, посмотрим, как складывалась жизнь Ивана Даниловича.
Первый раз князь, тогда еще не носивший прозвище Калита, проявил себя в 1304 году, когда ему было немногим более 20 лет или даже, по мнению Н.С. Борисова, меньше, примерно 16 лет. Наследовавший московский престол Юрий, старший брат Ивана, отправился в Орду. Там он пытался добиться для себя ярлыка на великое владимирское княжение, на который претендовал тверской князь Михаил Ярославич. Править княжеством в свое отсутствие Юрий поручил Ивану.
Тверские бояре в полной уверенности, что их князь, также находившийся в Орде, станет великим владимирским князем, пленили в Костроме Бориса, младшего брата Юрия и Ивана. Следующим шагом тверского войска под началом боярина Акинфа стала попытка в этом же 1304 году захватить Переяславль.
Оборону города, принадлежащего Москве, возглавил Иван. Три дня он удерживал осаждающих, а потом из Москвы прибыло подкрепление во главе с боярином Родионом Несторовичем. Согласованные действия принесли успех: князь сделал вылазку из города, а боярин ударил с тыла. В сражении погиб главнокомандующий тверскими полками боярин Акинф. Знаменитый историк С.М. Соловьев, описывая сражение, приводит такой эпизод: «Родион собственноручно убил Акинфа, взоткнул голову его на копье и поднес князю Ивану».
Молодой князь близко увидел, насколько жестокой может быть борьба за власть. Насаженная на копье, растрепанная мертвая голова с вымазанной кровью бородой ? жуткое зрелище. Таких подарков князья от своих бояр на Руси еще не получали. Иван близко знал Акинфа, тот раньше жил в Москве и отъехал в Тверь примерно в 1303 году после приезда в Москву из Киева Родиона Несторовича. Бояре не сразу стали враждовать друг с другом. Сын Родиона был женат на дочери Акинфа. А вот теперь ? отрубленная голова с закатившимися глазами и капающей наземь кровью одного боярина на копье у другого. Но эта страшная картина не повергла Ивана Даниловича в трепет, не вызвала у него душевного волнения. Он не осудил дикую выходку. Не стал укорять за варварский поступок, неподобающий христианину. Летописец сохранил для потомков слова, обращенные им к Родиону: «Яко толико ты дерзновенье и подвиг ко мне показал, яко нихто от моих воин». И на самом деле, помощь боярина оказалась очень своевременной. По его поручению в осажденный город пробрались два лазутчика и сообщили князю о приближении подкрепления. С одним из них Иван передал Родиону свой приказ о согласованном ударе на осаждающих. Другого доверенного оставил при себе в качестве заложника. В обороне Переяславля явственно стало видно стремление Ивана Даниловича добиваться результата, невзирая на нравственные или еще какие-то ограничения. Так он поступал и в дальнейшем.
Необычайная и непривычная жестокость поступка московского боярина, в пылу боя и в припадке ярости отрубившего голову поверженного врага и насадившего ее на копье, обратила на себя внимание летописцев и не прошла незамеченной историками. Как же отнестись к тому, какими знаками отмечал свои победы восточный полководец Тимур? Под знаменем Аллаха он совершил в 1387 году поход на Иран и захватил город Исфаган. Было обезглавлено 70 тысяч его жителей, а из голов казненных мирных горожан по приказу эмира была сложена огромная пирамида. Поклонники Тимура считают сообщения об этом и других его зверствах несоответствующими истине, поскольку археологи не отыскали остатков пирамид и башен, возведенных из отрубленных голов, или стен, сложенных из живых людей при помощи извести и битого кирпича. Ныне Тимур Гуриган (Тимур Великолепный) ? один из символов сегодняшнего Узбекистана. В 1996 году учрежден орден эмира Тимура. На центральной площади Ташкента ему поставлен величественный памятник: завоеватель, верхом на могучем разгоряченном коне, указывает направление своих новых походов. На этом месте в советское время стоял бюст Карла Маркса. Но даже после своей смерти средневековый воитель одержал верх над классиком научного коммунизма. Сияние его побед оказалось ближе современному Узбекистану, чем идеи социального равенства и борьбы за права эксплуатируемого народа. А о леденящей кровь жестокости Тимура предпочитают не говорить или считают преувеличенными сведения о страданиях покоренных им народов.
Спустя 7 лет после обороны Переяславля Иван Данилович возглавлял московскую делегацию на Переяславском соборе. Собор был необычен. На нем рассматривались обвинения тверского епископа, поддержанные тверским князем, в адрес митрополита Киевского и всея Руси Петра. Расстановка сил предполагала чрезвычайную напряженность этого съезда духовных и светских властей Русской земли.
Митрополит ? по происхождению грек, поставлен константинопольским патриархом Афанасием главой русской церкви. Посол патриарха присутствовал на соборе и имел право вынесения окончательного решения.
Тверской князь Михаил Ярославич ? обладатель ярлыка на великое владимирское княжение, старший среди всех русских князей. Во время собора он находился в Орде, тверскую делегацию возглавляли его сыновья.
Митрополит обвинялся в взимании денег за назначение на церковные должности и в заключении браков между находящимися в чрезмерно близкой степени родства. Накал страстей на соборе был таков, что временами споры готовы были перерасти в драку.
Если исходить из того, что из Твери в Константинополь шли настойчивые обвинения митрополита, то можно предположить, что основания для этого были. Михаила Ярославича можно обвинять во многом, например в жестокости или властолюбии. Конечно, у него в этом конфликте были свои политические цели. Но вся трагическая жизнь Михаила Ярославича явила не столь частый пример прямодушия и даже прямолинейности. Такой человек вряд ли опустился бы до лжесвидетельства по отношению к церковному иерарху.
Ивану Даниловичу уже было под 30. Возглавляемая им московская делегация безоговорочно поддержала митрополита. Не столь важно, чем руководствовался Иван: то ли считал обвинения надуманными, то ли уловил нежелание патриарха и его посла раздувать скандал, то ли просто воспользовался случаем досадить ненавистному тверскому князю. Когда же в итоге митрополит был оправдан, можно было не сомневаться, что тот надолго, если не навсегда, запомнил, кто ему помогал сохранить доброе имя. Также можно было не сомневаться, что митрополит не забудет, что угроза его благополучию исходила из Тверского княжества.
Не замедлил появиться и повод, чтобы митрополиту проявить свои пристрастия. В 1311 году умер городецкий князь Михаил Андреевич. Детей у него не было. На наследование княжества, включавшего в себя также Нижний Новгород, претендовали как московские, так и тверские князья. Михаил Ярославич направил в Нижний Новгород войско из Твери. Под Владимиром полки остановил митрополит и под угрозой отлучения от церкви запретил тверичам дальнейшее движение. В итоге правителем Городецкого и Нижегородского княжества стал Борис, старший брат Ивана Даниловича.
Это было важное достижение. Во-первых, удалось блокировать попытки Твери расширить подконтрольную ей территорию. Во-вторых, увеличилась зона влияния московских князей. В-третьих, для Ивана после отъезда Бориса в Городец открывался путь к московскому престолу. И он действительно в будущем занял московский престол и даже получил ярлык на великое владимирское княжение, хотя это произошло и не так скоро. Но Иван Данилович не торопился.
Пока же он опять находился в тени своего старшего брата Юрия, вплоть до 1322 года. Тогда для того наступили очень тревожные дни. Он удержал у себя предназначенные для выплаты в Орду деньги, а об этом узнал хан Узбек. Совершенное государственное преступление, а именно так расценивается во все эпохи утаивание и невыплата налогов, не могло не остаться без последствий. Хан отобрал у Юрия Даниловича ярлык на великое владимирское княжение, которым тот владел три с половиной года. Новым великим князем на Руси стал тверской князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи. Хан также потребовал, чтобы нарушивший финансовую дисциплину Юрий явился к нему для объяснений. Провинившийся московский князь понимал, что объяснения могут закончиться скорым судом и приговором. Поэтому он решил какое-то время переждать в Новгороде. А править Московским княжеством остался опять Иван.
Сразу же после отъезда брата на север Ивану Даниловичу выпала неприятная миссия сопровождать на Русь татарского посла Ахмыла. Тот, по всей видимости, не очень старался изловить Юрия, пограбил русские земли и вернулся в Орду с добычей и пленными. Историки сообщают, в частности, что от татар пострадал Ярославль, и ничего не пишут о погромах в Московском княжестве. Если действительно Ахмыл не стал разорять московские земли, то здесь наверняка принял нужные меры Иван Данилович. Скорее всего он дал Ахмылу взятку, одарил его богатыми подарками, поэтому тот и проявил сдержанность в отношении Московского княжества. В этом случае московский князь использовал свои дипломатические способности на благо родной земли и ее жителей.
Через три года, в 1325 году, Юрий Данилович смог приехать на суд хана. В Орде он на свою беду встретил своего преемника на великом владимирском престоле, тверского князя Дмитрия. Два непримиримых врага встретились 21 ноября 1325 года. Семь лет назад по ложному обвинению Юрия татарами был казнен отец Дмитрия, Михаил Ярославич. В приступе гнева, будучи не в состоянии сдержать ярость, тверской князь выхватил саблю и зарубил своего врага. За такое самоуправство хан Узбек приказал взять Дмитрия под стражу, а спустя почти 10 месяцев распорядился казнить его.
Смерть старшего брата была ударом для московского князя. Но он должен был заботиться о своих детях и о своем родном княжестве. В этом трагическом для Ивана году он сделал очень значительный шаг, который имел далеко идущие последствия для Москвы, которую Иван очень любил.
Резиденция митрополита Киевского и всея Руси с 1299 года находилась не в Киеве, а во Владимире. Причиной переноса было запустение Киева в результате татаро-монгольского нашествия. Иван Данилович очень заботился о поддержании с митрополитом добрых и уважительных отношений, справедливо полагая их необходимыми для достижения политических целей. Он решил, что самым подходящим городом для митрополичьей кафедры будет Москва, и предложил митрополиту переехать. Житие канонизированного впоследствии Петра содержит такие строки: «Этот князь относился к святому Петру с великой любовью и почтением, и святитель Божий возлюбил князя за его преданность православной вере, добродетельную жизнь, милосердие к бедным, за любовь к чтению и слушанию Божественного Писания».
Как видно, митрополит Петр дорожил расположением московского князя, но, прежде чем дать согласие, предложил тому воздвигнуть в Москве храм Успения Пресвятой Богородицы. Иван Данилович спорить не стал. В Москве к тому времени еще не было каменных храмов, тогда как в Твери, с которой она пыталась соперничать, каменный Спасо-Преображенский собор был заложен еще в 1285 году. Уже 40 лет Тверь гордилась своим храмом, первым каменным храмом, построенным на Руси после татаро-монгольского нашествия. К тому же московский князь понимал, что если во Владимире есть Успенский собор, то для обеспечения преемственности необходим такой храм и в Москве. Если в прежние времена единство Руси символизировали соборы Святой Софии в Киеве, Новгороде и Полоцке, то сейчас пришло время создавать новые традиции.
Конечно, московский Успенский собор был скромнее владимирского, построенного в 1158–1160 гг. при Андрее Боголюбском. Если тот был выше киевской Софии, да к тому же имел пять глав, то ресурсов московского князя хватило только на одноглавый храм. Но все же это был каменный собор, подчеркивающий возросшую мощь Москвы. Заложил его строительство сам митрополит 4 августа 1326 года. Всего Иван Данилович возвел в Москве пять каменных храмов, в том числе и знаменитый Архангельский собор.
Глава русской церкви, митрополит Петр, и раньше подолгу гостил в Москве. Московский князь желал, чтобы тот жил у него еще дольше, а лучше бы перебрался совсем. Его желание осуществилось уже на стадии строительства Успенского храма. Наблюдая за возведением собора, митрополит, по сути, уже переселился в Москву и даже сам работал вместе с мастерами. Житие причисленного к лику святых иерея сообщает: «Получив откровение о близости своей кончины, святитель собственными руками устраивал для себя каменную гробницу близ жертвенника в сооружавшемся храме». Предчувствие не обмануло митрополита. Он скончался в ночь с 20 на 21 декабря 1326 года. При перенесении тела покойного в присутствии духовенства и самого князя свершилось чудо, описание которого приводит житие. Все увидели, «что святой Петр сидит на одре, на котором его несли, и на обе стороны благословляет народ». Похороненный в Успенском соборе Петр, действительно, навсегда остался в Москве. Строительство церкви было завершено уже после кончины инициатора ее возведения. Первый каменный храм в Москве был освящен 4 августа 1327 года. Уже в 1427 году его перестроили, так как он сильно обветшал, возникла угроза падения. Да и вместимость его уже не удовлетворяла появившихся потребностей.
Иван Данилович также находил полное взаимопонимание с преемником Петра, митрополитом Феогностом, получившим посвящение в 1328 году. При нем не только место жительства митрополита было в Москве, но и сама митрополичья кафедра была переведена из Владимира в Москву. Московский князь увидел воочию результаты своей неспешной работы, цель которой он избрал на удивление точно. Москва еще не стала административной и политической столицей, но уже превратилась в духовно-религиозный центр всей русской земли. Во всех русских княжествах православное население видело, что Господь благоволит к московскому князю, если даже митрополия разместилась неподалеку от его терема. Говоря современным языком, Иван Калита позаботился о сочетании административно-политического ресурса и идеологической поддержки. Как показало развитие событий в скором будущем, религиозное воздействие порой превосходило политическое и даже военное.
Вскоре после освящения церкви Успения Пресвятой Богородицы на Руси произошло то, чего, казалось, не ждал никто. С неимоверной быстротой покатились ошеломляющие события. 15 августа 1327 года в Твери перебили свиту татарского вельможи Чолхана. Сам он забаррикадировался в княжеском тереме вместе с теми татарами, кто остался в живых после резни. За дубовыми воротами он пытался выдержать напор разъяренных тверичей. Те в конце концов сожгли живьем Чолхана и его спутников вместе с княжеской резиденцией. Уцелевшие во время погрома татары помчались с вестью об уничтожении отряда Чолхана сначала в Москву, а уж потом в Орду.
Приложил ли Иван Данилович руку к организации этих событий или они развернулись стихийно ? неизвестно. Он уже разменял пятый десяток и в состоянии был продумать и организовать самые изощренные политические комбинации. Разыгравшаяся трагедия в Твери дала ему беспрецедентные возможности для упрочения положения Москвы. Их он реализовал в полной мере.
Историки не имеют единого мнения, сам ли московский князь поехал в Орду предлагать свои услуги по наказанию Твери за восстание против татар и убийство ханского посла или хан Узбек вызвал его к себе с этой целью. В советское время преобладала точка зрения, что Иван Калита воспользовался восстанием в Твери, привел в Тверское княжество войско из Орды и расправился со своим политическим конкурентом. В «Славянской энциклопедии» говорится, что он «отправился в Орду и привел на Русь огромное войско». Автор биографии Ивана Калиты, доктор исторических наук Н.С. Борисов, считает, что московский князь ожидал решения хана, опасаясь попасть тому под горячую руку. Вместе с тем историк приводит отрывок из Московской летописи, из которой недвусмысленно видна инициатива Ивана Даниловича: «Toe же осени [осенью 1327 года] князь Иван Данилович Московский в Орду пошел. Toe же зимы и на Русь пришел из Орды; и бысть тогда великая рать татарская, Федорчюк, Туралык, Сюга, 5 темников воевод, а с ними князь Иван Данилович Московский, по повелению цареву, и шед ратью, плениша Тверь и Кашин и прочия города и волости, и села, и все княжение тверское взяша и пусто сътвориша, и бысть тогда земли великая тягость и много томлениа, множества ради грех наших, кровь хрестианская проливаема бываше от поганых татар, овых в полон поведоша, а другиа мечи изсекоша, а иныа стрелами истреляше и всяким оружием погубиша и смерти предаша, а князь Александр побежал с Твери в Псков...» («Toй же осенью [1327 года] князь Иван Данилович Московский пошел в Орду. Toй же зимой он на Русь пришел из Орды; и собрали тогда большое татарское войско во главе с 5 темниками [в подчинении темника ? 10 тысяч воинов], среди них Федорчук, Туралык, Сюга. С ними по приказу хана шел с войском князь Иван Данилович Московский. Захватили Тверь, Кашин и другие города, волости и села. Все Тверское княжество захватили и опустошили. Было тогда очень тяжело и тревожно, из-за грехов наших множество крови христианской было пролито татарами-язычниками. Кого в плен увели, а других мечами посекли, а иных стрелами перестреляли и всяким оружием погубили, предали смерти. А князь Александр [тверской князь] побежал из Твери в Псков...»).
Из Орды на Русь зимой 1327/28 года отправилась огромная армия в 50 тысяч татарских воинов. К ней присоединились московские и суздальские полки. Дым пожарищ, разоренные города и села, трупы с кружащим над ним вороньем, вьюки с добычей и обозы с награбленным имуществом и бесчисленные пленники, которых ожидала продажа в рабство в чужедальние края, ? таким был итог «Федорчуковой рати». Летописи отметили активное участие Ивана Даниловича в разгроме Тверской земли: «С ними же Иван Московский грядяше и вож им на грады тверскыа бываше» («С ними Иван Московский шел и был проводником на тверские города»).
Проще всего осудить московского князя за разгром Тверской земли. Но карательная экспедиция ордынского войска была спровоцирована действиями самих тверичей. Тверской князь Александр Михайлович только что получил от хана ярлык на великое княжение. Однако он не сумел удержать возмущение жителей Твери и предотвратить восстание. Александр не мог не понимать, чем закончится упоение стихией мятежа. Поэтому он искал спасение в далеком Пскове, отгороженном от татар дремучими лесами. Московскому князю нельзя было перечить хану и отказываться от выполнения его приказов. Иван Данилович стремился обезопасить свою родную землю от погрома. Также московский князь понимал, что теперь, когда Тверь раздавлена копытами татарских коней, он может претендовать на великое владимирское княжение.
Надежды Ивана Даниловича исполнились не полностью. Хан Узбек рассудил иначе. Возможно, он еще плохо знал московского князя, а усердие того в карательном походе пока мало о чем говорило. Возможно, правитель Золотой Орды пытался найти более эффективную структуру русских княжеств. Хан хотел иметь управляемых вассалов. Ему не нужны были повторения восстаний, за которые пришлось бы карать и разорять своих собственных данников.
Великое княжение было разделено между Иваном Калитой и суздальско-нижегородским князем Андреем Васильевичем. Впрочем, это разделение продлилось всего три года. После смерти Андрея единство великого владимирского княжения было восстановлено, и Иван Данилович стал, подобно своим предшественникам на владимирском престоле, старшим среди русских князей.
Дальше деятельность Ивана Даниловича полностью соответствовала его прозвищу. Деньги его интересовали больше всего. Это было оправдано. На нем лежала ответственность за сбор и выплату дани в Орду. Он помнил, что за задержку передачи собранной дани был вызван на суд в Орду старший брат Юрий, сложивший там свою голову. Он помнил, как легко татарскому хану принять решение о казни неугодного русского князя. Он помнил, какому разгрому подверглась тверская земля, проявив неповиновение ордынской власти. Историки приводят содержащиеся в летописях подробности о военных акциях Ивана Калиты в русских землях, допускавших задержку с выплатой дани. Предпринимались даже пытки должников, как это было в Ростове. Старейшего ростовского боярина Аверкия повесили вниз головой. Надо полагать, это были не единичные случаи. Все русские земли почувствовали жесткую руку Ивана Даниловича, которая так благочестиво одаривала нищих мелочью из его знаменитого кошелька. В то же время переселенцам из других княжеств на московские земли Калита предоставлял значительные льготы.
Помимо внимания к сбору дани и обеспечения своевременного поступления денег в Орду, Иван Данилович неуклонно заботился о приращении земель Московского княжества. Он в 1328 году расширил Московское княжество, присоединив к нему «куплею» Галич, Белоозеро и Углич. Это были значительные территории, богатые лесами, пушным зверем, охотничьими соколами. В чем конкретно заключалась сделка «купли», не совсем ясно, но эти земли стали сферой влияния московских князей.
За хозяйственными делами Иван Данилович не упускал из виду тверского князя Александра Михайловича. Ему хотелось, конечно, продемонстрировать хану Узбеку свое рвение в исполнении отданного распоряжения доставить в Орду опального князя. Но еще больше он стремился к тому, чтобы совсем избавиться от потенциального соперника, сжить его со свету.
Началась охота Калиты на своего троюродного брата. В 1329 году огромное войско направилось к Пскову, принявшему Александра Михайловича своим князем. Тот хотел выйти из города и отдаться своим преследователям. Однако псковичи не устрашились и не выдали своего князя. Сказанные ими слова сохранил для нас летописец. Их приводит в жизнеописании московского князя Н.С. Борисов. Такие слова невозможно придумать. У псковского монаха, писавшего летопись, не было причин льстить князю, которого, словно загнанного волка, преследовали хан и Иван Калита. Вот что сказали псковичи тверскому князю: «Господине княже Александре Михаиловиче! Сии тебе посылають во Орду к неверному царю избывающе тебя, дабы тебя в животе не было; а Озбяк присылаешь к ним, а они обещашеся Азбяку, и все у них заодин предати тебя смерти, и ныне не ходи во Орду напрасно себя смерти предати, но сиди во Пскове, и мы вси главы своя за тебя положим» («Господин князь Александр Михайлович! Они посылают тебя в Орду к хану-иноверцу, желая избавиться от тебя, чтобы тебя в живых не было; хан Узбек требует от них, а они обещают Узбеку; все они заодно желают предать тебя смерти. Оставайся в Пскове, и мы все головы за тебя положим»).
Трудно вспомнить еще подобные случаи, когда с такими словами свободные жители города-республики обращались к принятому беглецу, не знающему, где найти приют для себя и своей семьи. Видно, на самом деле тверской князь пришелся по сердцу псковичам. Чем же он мог им понравиться? Князь не запятнал своей чести, отличался храбростью, прямотой, воинскими талантами, был благороден душой, справедлив и добр ? все это и вызвало к нему привязанность вольнолюбивого города Пскова. Готовность псковичей прийти на помощь гонимому, защитить слабого ? что может быть возвышеннее для памяти истории! Любые подвиги меркнут перед таким бескорыстным великодушием.
Иван Данилович не решался на военные действия, пытаясь найти другое решение задачи. Вот уже 20 лет, как в Пскове появились каменные крепостные стены. В Москве белокаменный Кремль возведет только внук Ивана Калиты, Дмитрий Донской, в 1367 году. И строили его как раз псковские и новгородские мастера. Псковская крепость, которую жители называли Кром, в 1323 году (за 7 лет до похода на город Ивана Калиты) выдержала 18 дней осады немецких крестоносцев, у которых были осадные орудия. Дополнительной защитой Крома были крутые берега рек Великой и Псковы. Штурмовать крепость, ожидая удара в спину от союзников Пскова, не входило в планы Ивана Калиты. К тому же он никогда не проявлял полководческих способностей. Его политический талант подсказал ему верный путь. Постоянное старание о поддержании доброжелательных отношений с церковными иерархами, перенесение резиденции митрополита и митрополичьей кафедры в Москву дали еще один результат.
Князь обратился с просьбой к главе русской церкви. Как сообщает житие причисленного впоследствии к лику святых митрополита Феогноста, тот «положил отлучение и проклятие на псковского князя, на весь город Псков и на всю область». Религиозное воздействие оказалось сильнее военной угрозы. Закрылись церкви, прекратились церковные службы. Никого не исповедовали, не причащали. Не крестили младенцев, не отпевали покойников. Один человек ? митрополит, предав своевольный город анафеме, сделал то, что не смогли сделать десятки тысяч вооруженных луками, мечами и копьями воинов, что оказалось не под силу отрядам пехотинцев и кавалеристов, с чем не могли справиться даже стенобитные машины. Таков был результат внимательного отношения митрополита к. просьбе Ивана Даниловича. Такой плод принесло заботливо выращиваемое московским князем дерево любви и согласия с церковной властью.
Александр Михайлович покинул город. У него сохранялись связи с Литвой, его старший брат Дмитрий, казненный ордынским ханом, был женат на дочери великого князя литовского и русского Гедимина. Зная, каков тверской князь, Гедимин не сомневался, давать или нет приют беглецу. Александр Михайлович стал в Литовском княжестве полностью недосягаемым для своих преследователей.
Иван Данилович вздохнул с облегчением. И воевать не пришлось, и тверской князь покинул Русь. А за то, что тот оказался в недосягаемости в Литве, ? так за это московский князь не ответчик перед ханом. С Литвой воевать ему не по силам. Да и приказа от хана на это не было.
А сердце беглого тверского князя рвалось на родину, на Русь. Если уж нельзя вернуться в родную Тверь, так хоть опять бы вернуться в Псков. Гроза, казалось, прошла, и тверской князь опять был принят псковичами. Шесть лет он княжил в Пскове, но, на свою беду, слишком любил родную Тверь. Он рискнул и отправил к хану Узбеку своего сына Федора, чтобы тот передал раскаяние тверского князя и просьбу о прощении. От восстания в Твери прошло уже почти 10 лет. Возможно, Узбек тоже оценил рыцарственное благородство тверского князя. Возможно, он считал, что семья тверских князей уже получила жестокий урок. Ведь по его приказу в Орде уже были казнены ранее отец Александра и старший брат. Возможно, унизительное покаяние Александра он считал наглядным примером для других русских князей Трудно сказать, что повлияло на решение золотоордынского хана, но он простил Александра, разрешил ему вернуться в Тверь и даже выдал ему ярлык на тверское княжение. Младший брат Александра, Константин, без возражений уступил ему тверской престол, удовлетворившись клинским уделом.
Для Ивана Даниловича опять наступило время тяжелых раздумий. Тверь была уже заметно слабее Москвы, так и не оправившись в полной мере после погрома зимой 1327/28 года. Александр, казалось, довольствовался возможностью жить в любимой Твери. Но ему было всего 36 лет, он находился в расцвете сил. Летописи сохранили для нас его высказывание: «Друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, оборонять Русскую землю». Его родной город прославился открытым восстанием против унизительной власти татар. Его отец носил ореол мученика, пострадавшего за святую Русскую землю. Александр был широко известен на Руси, к нему потянулись обиженные жестокими поборами Калиты князья. Тверской князь был популярен в Пскове. Его хорошо знали в Литве. Новгородский архиепископ Василий специально приехал в Псков, чтобы крестить там новорожденного сына тверского князя. А теперь и сам татарский хан стал благоволить к Александру Михайловичу. Воля хана переменчива. А если он решит, что Иван Калита стал ему опасен? Московский князь добился от хана права самому собирать дань со всех княжеств и отвозить ее в Орду. А если теперь хан узнает, что часть собранной дани остается в Москве? А если Господь призовет к себе Ивана Даниловича, что станет с его детьми? Что станет тогда с Москвой, если Узбек снова отдаст ярлык на великое княжение в Тверь?
На все эти вопросы был один ответ. Жестокий и неумолимый. Скорее всего Ивану Даниловичу сразу стало ясно, что он должен делать. Тем не менее прошло два года, прежде чем он начал открыто действовать. Первые шаги были малозаметны и не предвещали трагедии. Но в результате часть тверских бояр отъехала из Твери в Москву. Естественно, это не было спонтанным решением. Были проведены встречи, переговоры, согласовывались условия, детали... Этот политический шаг требовал серьезной подготовки с обеих сторон. Ивану Калите надо было выбрать, кому из тверских бояр сделать предложение о переезде, что пообещать, что потребовать взамен. Тем тоже надо было все взвесить. Ведь сменить князя ? дело нешуточное.
Для Александра Михайловича отъезд нескольких боярских семей был неприятен, но он скорее всего не увидел в этом ничего зловещего. Может быть, даже вздохнул с облегчением. Потенциальные предатели уехали, остались самые верные и надежные.
Он не знал, что Иван Данилович только готовится к решающему ходу, полностью владея инициативой в этой политической игре. Ведь призом в ней было благополучие родного города и собственной семьи. Либо поднимется Москва, либо возвысится неожиданно воскресающая Тверь. Либо кто-то из сыновей Ивана станет великим князем владимирским, либо Александр или же кто-то из его сыновей, а может и братьев.
И еще одно обстоятельство. Иван Данилович помнил, что от руки тверского князя, старшего брата нынешнего правителя Твери, погиб его брат Юрий. К политическим мотивам примешивались и личные.
Конечно, Иван Данилович сразу отверг возможность расправы с тверским князем военной силой. Во-первых, военной силы могло и не хватить для быстрой победы. Во-вторых, московский князь не владел искусством победоносных сражений и воевать не любил. В-третьих, это не понравилось бы хану Золотой Орды. Оставалось одно оружие ? оговор. С его помощью старший брат Ивана, князь Юрий, уничтожил Михаила Ярославича руками хана. Теперь Иван искал способ расправиться с сыном Михаила, тверским князем Александром.
Идея возникла скорее всего сразу. Литовское княжество, сильное и недоступное для Золотой Орды, включившее в свой состав ранее покоренные монголами Киев, Чернигов, Курск и другие города, не могло не вызывать опасений у хана. Если бы удалось доказать, что Александр, проживший в изгнании в Литве полтора года, вступил в союз с литовским князем Гедимином против татарского хана, то Иван Данилович мог рассчитывать на успех своего безжалостного замысла. Он хотел устранить с политической сцены своего потенциального соперника, хотя тот пока никак не проявил своих амбиций на возвращение великого княжения. Устранить ? означало физически уничтожить.
Два года после возвращения Александра Михайловича в Тверь московский князь потратил на подготовку задуманного плана. Автор подчеркнуто комплиментарного описания жизни Ивана Калиты, Н.С. Борисов, не сомневается, что тот искал «свидетельства (или лжесвидетельства) измены Александра Тверского Орде... на западе, в Литве. Вся сеть московской разведки была поставлена на ноги... Вероятно, московский князь сумел добыть (или сфабриковать) какие-то документы на сей счет». Привлечены были также показания русских князей, находившихся под влиянием Ивана Даниловича.
Возможно, как-то могла помочь Ивану его племянница Софья, бывшая замужем за младшим братом тверского князя, Константином. У нее могли быть свои мотивы, а не только желание помочь своему дяде. 10 лет она была тверской княгиней, а теперь ей пришлось отправиться в захолустный Клин. Старший сын Ивана, 22-летний Симеон (прозванный впоследствии Гордым), был уже 6 лет женат на дочери литовского князя Гедимина. Какие-то полезные для себя сведения московский князь мог получить и отсюда, с этой стороны.
Тщательная подготовка не могла длиться бесконечно. Дело не только в том, что Иван Калита хотел опередить Александра Михайловича, пока тот не предпринял каких-либо активных действий. Иван Калита стремился опередить собственную смерть. Он уже был тяжело болен. Как выяснилось позже, жить ему оставалось всего 5 месяцев, когда он вместе с сыновьями Симеоном, Иваном и Андреем отправился в Орду.
В Орде он представил хану своих наследников и попросил того утвердить его завещание. Помимо чисто прагматической цели заручиться поддержкой хана в своих распоряжениях о распределении наследства между сыновьями, обсуждение завещания нужно было и для другого. Оно показывало, что для себя Иван Калита уже ничего не хочет, что он подводит итоги жизни. В таком положении человек думает о спасении души и не будет осквернять себя ложными обвинениями. Так Иван Данилович подготовил главную цель своего визита ? побудить хана к сомнениям в искренности тверского князя. Были представлены свидетели, предъявлены документы. Хан вызвал к себе на суд Александра Михайловича.
Вопреки своему обыкновению, на этот раз правитель Золотой Орды не стал тянуть время. Всего через месяц по его приказу 29 октября 1339 года был казнен не только сам Александр, но и его сын Федор. Свирепые палачи не только убили несчастных, но и «розоимаша по составам», то есть разрубили по суставам. Возможно, летописец имел в виду четвертование.
Иван уехал домой, не дожидаясь исполнения казни. За ней наблюдали его сыновья. Для них это было еще одним уроком власти, еще одной ступенью к престолу. В Москву они вернулись, как записал летописец, «с великою радостию и веселием».
Для московского князя важно было не только физически добить тверских князей, но нанести удар в самое сердце непокорной Твери. И он нашел способ сделать это. Зимой 1339/40 года колокол с главного храма Тверской земли, Спасо-Преображенского собора, был по приказу Ивана Даниловича снят и перевезен в Москву. В храмах Москвы тогда еще колоколов не было, они были редкостью на Руси в то время. Обычно обходились тем, что созывали верующих в церковь ударами в металлическую пластину, своеобразный «гонг».
Из летописей встают образы тверских князей ? доблестных и благородных, прямодушных и отважных, бесхитростных и смелых. Они потерпели поражение в борьбе с московскими князьями. Были уничтожены три поколения одной семьи. Первым погиб Михаил Ярославич, потом Дмитрий Михайлович, затем Александр Михайлович вместе со своим сыном Федором.
В итоге победил Иван Данилович ? мастер политической интриги. Это был новый, до сих пор неизвестный тип князя. Если раньше успеха добивались князья-полководцы, то цепкий и последовательный Калита, умеющий приспосабливаться к обстоятельствам и обращать их в свою пользу, был князем-политиком. Можем ли мы осуждать его за это?
Если человек хочет быть образцом морали, он должен посвятить себя служению именно этой цели. Отшельники, уходящие от людей и основывающие в глухих лесах монастыри, стремились к нравственному совершенствованию, к общению с Богом. Иван Данилович жил среди людей и для людей, заботясь о своем родном городе и княжестве, населении родной земли и о своих детях. С этой целью он беспощадно боролся с соперниками, выстраивал новое дубовое ограждение вокруг Москвы, приветствовал и поощрял переселяющихся в Московское княжество крестьян, ремесленников, воинов и бояр, самыми бессердечными методами выколачивал из других княжеств налоги для татар, дружил с церковными иерархами, старался ладить с ханом, усмирял строптивый Новгород, покупал новые земли и увеличивал московские владения, возводил православные храмы. Пришло время, страна скинула с себя власть татаро-монголов, расширила свои пределы и стала одной из самых могущественных на планете. А первые шаги на пути к созданию великой державы, ядром которой стала Москва, сделал именно Иван Данилович.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.