Туареги Сахары после Каддафи

Туареги Сахары после Каддафи

…Пустыня словно море. Мы смотрим на бескрайние и величественные песчаные дюны, и кажется, что это волны, которые вот-вот придут в движение. То там, то здесь на поверхности возникают белесые барашки-смерчи, мгновенно свертываются в вихрь, поднимаясь к небу в виде золотой воронки…

Наш спутник и гид, туарег Асаль, просит прислушаться: в безмолвной тишине различимы звуки далекого прибоя. Это, объясняет Асаль, шумят перемещающиеся где-то пески. Автору запомнилось наше местонахождение. Это — пересечение границ трех североафриканских государств — Ливии, Алжира, Туниса.

— Там, показал Асаль на север, где маячили на горизонте одинокие пальмы Бордж-эль-Хаттаба, тунисская погранзастава. Слева, за песчаным хребтом — Бордж-Мессуда, самая восточная точка алжирской территории. А к югу, в 16 километрах, у подножия горы эль-Хамель, находится Гадамес, «столица» центральной Сахары. Южнее — Нигер…

От Триполи до Гадамеса 683 километра. Туда можно проехать по современной автостраде, проходящей через древние и самобытные поселения Ливии — Ефрен, Налут, Синавен, Держ. В Гадамесе около 10 тысяч жителей, в основном туареги. Большинство из них оседлое, совмещает скотоводство с земледелием или с промыслами и торговлей. Но и по сей день часть туарегов сохранили кочевой образ жизни, и они водят караваны по только им знакомым тропам и не прочь, конечно, позаниматься разбоем. Туареги давно приняли ислам, но сохраняют и свои старинные традиции. Так, женщины, например, носят многоцветные платья, их лица открыты. На мужчинах же — белоснежные покрывала, а лица, как и много веков назад, закрыты до уровня глаз. Туареги пользуются главным образом арабским алфавитом. Но говорят на языке томашек, относящемуся к берберской группе семито-хамитских языков. У них и своя система письма — тифинаг, сохранившийся в основном в отдельных рукописях, памятниках древности и… в переписке туарегских женщин.

Туарегам, живущим на территории Ливии, при Каддафи очень повезло. На государственные деньги в Гадамесе, например, были построены больница, несколько школ, ветеринарная станция, различные мастерские, современные аэродром, автовокзал, сеть бензоколонок и станций автообслуживания, водопровод, теплоэлектроцентраль, появились кварталы новых домов…

Асаль готов был говорить нам обо всем этом целый день. Но и признался одновременно, что немало туарегов так и не расстались с привычными для них шатрами. Сильны племенные связи. Разрушить все, что создавалось веками, никто даже не пытался. Не смог это сделать за 42 года правления и Муаммар Каддафи со своим «государством масс», называвшемся джамахирией. «Все это осталось в прошлом», махнул рукой и почти истерично закричал Асаль, упав на землю, ударяя по ней кулаками…

Действительно, около 12 млн. человек в зоне Африканского Сахеля (то есть юга пустыни Сахары) уже страдают от охватившего регион продовольственного кризиса. Это сегодня констатирует не гид, а помощник генсека ООН по гуманитарным вопросам, заместитель координатора чрезвычайной помощи Кэтрин Брэгг, заявление которой цитирует вся мировая пресса. «Засуха усугубляется бедностью, ухудшением состояния окружающей среды, высокими ценами на зерновые культуры и низким уровнем развития и безработицей, что вызвало еще одну волну продовольственного кризиса, а с ним и насилия в зоне африканского Сахеля».

Кэтрин Брэгг вторил, основываясь на конкретные факты, президент Нигера Мухаммед Иссуфу в интервью, опубликованном в феврале 2012 г. французской газетой «Монд». «Падение режима Каддафи в Ливии привело к дестабилизации ситуации в зоне Сахеля и всплеску насилия в ряде стран региона — Мали, Нигере, Мавритании, Чаде». По его словам, вспыхнувшее в начале 2012 года восстание туарегов в Мали стало «итогом ливийского кризиса»: оружейные запасы в Ливии были разграблены и частично перевезены в Нигер, Мали, Мавританию, Чад. После гибели Каддафи его сторонники спасались бегством, пересекая почти не охранявшиеся границы с соседними африканскими странами, отметил нигерский лидер. Беглецы, в основном из Ливии, пытались добраться до Мали, сначала небольшими группами, потом крупными подразделениями по 400–500 хорошо вооруженных людей…

Туареги проживают компактно в Алжире, Ливии, Мали, Марокко, Буркина-Фасо и Нигере. Их общая численность примерно 1,5 млн. чел. По словам Иссуфу, Нигер, граничащий на западе с Мали, а на востоке с Ливией, испытывает, из-за всплеска насилия в соседних государствах, большие трудности. «Мы приняли около 10 тысяч малийских беженцев. Если ситуация не изменится, то их число возрастет, сказал президент Нигера. — На родину за последние несколько месяцев вернулись около 300 тыс. нигерцев, спасавшихся от ливийского конфликта. Это — слишком много». Иссуфу рассказал, что ливийские беженцы, которых приняла его страна, теперь интегрируются в нигерское общество «на условии отказа от ведения подрывной деятельности против новых властей Ливии». Поэтому, особо отметил Иссуфу, высказывания Саади Каддафи, одного из сыновей бывшего ливийского лидера, который получил в Нигере политическое убежище, что в Ливии ожидается восстание, являются тревожными. «Мы не выдадим его Триполи и даже усилим контроль над безопасностью его персоны», тем не менее, добавил Иссуфу, такие же воинственные заявления сделала и дочь Каддафи Айша, находящаяся вместе с матерью и старшим братом Мухаммедом в Алжире, что вызвало примерно такую же реакцию и официальных алжирских властей.

Если учесть замечание Кэтрин Брэгг, что только в одном Нигере регулярные сложности с поиском питания и работы испытывают 5 млн. человек, то ее предупреждение, что «нынешняя тревожная ситуация в регионе может трансформироваться в еще более масштабный кризис (с участием туарегов) уже нынешней весной», явно перекликается с заявлениями оставшихся в живых детей Каддафи, в том числе и скрывающегося где-то в Ливии самого боевого из них Хамиса, под командованием которого в его 32-й мотобригаде служило немало туарегов.

Пока писались эти строки, еще более тревожные сигналы пришли из Мали, где повстанческая группировка туарегов исламистского толка «Ансар ад-Дин» («Сторонники Дина») объявила 20 марта 2012 г. установление контроля над северовосточными районами Мали. В обнародованном коммюнике, как сообщил корр. ИТАР-ТАСС в Рабате Первин Мамед-заде, мятежники объявили о захвате малийских населенных пунктов Адрар, Ифорас, Тинзаватен, Тессалит, Агельхок. «Скоро мы одержим и другие победы, — подчеркнуто в документе, — и установим законы шариата на всей территории Мали».

Одновременно другая повстанческая группировка туарегов «Народное движение за освобождение Азавада» (НДОА) заявила о поддержке действий «Ансар ад-Дин», направленных на борьбу с центральным правительством в Бамако. Начиная с января 2012 г. активисты НДОА совершили нападения на ряд северных городов Мали, вступив в вооруженные столкновения с армейскими частями. В результате, по данным ООН, около 172 тыс. малийцев были вынуждены покинуть свои дома, из которых более 90 тыс. чел. бежали в ближайшие страны (в Мавританию, Буркина-Фасо, Алжир, Нигер). Остальные превратились в перемещенных лиц внутри самого Мали.

Это и вызвало беспорядки на военной базе, расположенной рядом с президентской резиденцией в столице страны Бамако, которые, кстати, были не государственным переворотом, а «просто мятежом», как поспешил написать президент страны Амаду Тимани Туре в своем микроблоге в сети «Твиттер». Гнев военнослужащих был вызван неспособностью властей справиться с повстанцами-туарегами, взявшими под свой контроль север Мали. Так объяснили свои действия участники мятежа, что было намеком властям и президенту… Повстанцы, взяв под контроль север страны, заявили, что отныне он принадлежит туарегам, а юг — остальным. Путч младших армейских чинов был локализован, но «проблема туарегов» осталась и в Мали.

Несомненно, при Каддафи Ливия стала для туарегов «отдушиной». Они там работали, жили, имели даже свои школы и свободу перемещения в пустыне. Особенно благоприятной обстановка стала для них тогда, когда (2008 г.) Каддафи был объявлен «царем африканских царей», давший афронеграм, включая туарегов, «столько свободы, сколько они могли “проглотить”».

Сейчас туарегам практически некуда податься. Нигер и Мали, в первую очередь, не знают, что с ними делать, куда их, мягко говоря, «выдворить». Поэтому, если оставшиеся в живых дети М. Каддафи призовут туарегов вернуться в Ливию, чтобы восстановить в ней былые джамахирийские порядки, их не нужно будет даже уговаривать, что и беспокоит и Запад, и новые ливийские власти, которые явно не хотят заниматься «туарегскими» проблемами Мали и Нигера.

Что касается России, то ее позицию четко изложил заместитель министра иностранных дел РФ М. Богданов еще в марте 2012 г.: «Россия крайне озабочена событиями в Мали, но происходящее — еще не конец истории». Дипломат назвал это печальным последствием ливийского кризиса и того, как он был решен. «Когда через ливийские границы в северные и северо-восточные районы Мали потекли оружие, а с ним и боевики, это стало мощной подпиткой сепаратистских группировок», — констатировал М. Богданов (цит. по: ИТАР-ТАСС, 23.03.2012).

А тем временем войска военной хунты все-таки захватили власть в Мали еще 22 марта, а туареги 2 апреля отбили у хунты три важнейших города, включая Тимбукту, и заявили, что контролируют весь регион и намерены создать на севере Мали свое государство Азавад (данные МН, 3.04.2012).

То есть туареги на африканских границах Ливии хотят вернуться к той жизни, которая была у них при режиме Каддафи. А сегодня они беженцы и в своих странах, и им можно от души посочувствовать, хотя своего они могут еще и добиться…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.