1.3. Ленинский план социально-экономического переустройства общества

1.3. Ленинский план социально-экономического переустройства общества

В течение 1921–1922 годов таяли надежды на то, что в скором времени в развитых капиталистических странах Европы начнется пролетарская революция. Вопрос о перспективах развития социалистической революции в России с опорой на внутренние силы приобретал всё большую актуальность. В. И. Ленин, анализируя возможности нэпа, всё более утверждался в мысли, что объективные политические и социально-экономические условия победы, несмотря на капиталистическое окружение, у советской России и других советских республик имеются. В этих условиях происходило формирование его последних оценок и предложений относительно мер, способных обеспечить превращение России нэповской в Россию социалистическую.

Для этого в руках большевиков было только два средства: верная политика и хорошая организация. Именно на них указывал В. И. Ленин, формулируя принципиальные основы тактики, которая «предписывается» существующими условиями развития: 1) использовать противоречия между империалистическими государствами, а также между ними и эксплуатируемыми ими народами и странами Востока; 2) обеспечить упрочение власти диктатуры пролетариата, сохранение доверия со стороны крестьянства к ней и её способность руководить крестьянством; 3) за счёт предельной экономии средств обеспечить финансирование восстановления и реконструкции предприятий, а также нового строительства в промышленности¹.

К оценке общих перспектив социалистической революции в России В.И. Ленин обратился в записках «О нашей революции», высказав мнение, что доставшийся от прошлого недостаточный уровень культуры массы населения в условиях советской власти будет повышаться быстрее, чем мог бы расти в рамках прежней социально-экономической системы. Поэтому известная культурная отсталость России хотя и затрудняет развитие российской революции, тем не менее, не является непреодолимым препятствием на её пути². К вопросам перспектив социалистической революции Ленин обращался в связи с разработкой вопросов тактики дальнейшего социально-экономического строительства, изучением возможностей кооперации для вовлечения единоличного крестьянского хозяйства в процесс развития социалистической экономики, а также возможности изменения с помощью кооперации социальной природы крестьянства.

Свою уверенность в возможности успешного завершения российской социалистической революции В. И. Ленин выражал неоднократно. В своём последнем публичном выступлении на Пленуме Московского Совета 20 ноября 1922 г. он, в частности, сказал: «Социализм уже теперь не есть вопрос отдалённого будущего… Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться. Вот что составляет задачу нашей эпохи… как бы эта задача ни была трудна… все мы вместе, не завтра, а в несколько лет, все мы решим эту задачу во что бы то ни стало, так что из России нэповской будет Россия социалистическая».³ Все последние письма, записки и статьи Ленина – это проявление целенаправленной работы по выполнению этой задачи. Работы начатой, но не оконченной.

Наиболее трудная проблема, с которой столкнулась российская социалистическая революция – проблема вовлечения крестьянства в неё в качестве политически и экономически активного, социально заинтересованного участника этого процесса. Проблема для революционеров-марксистов была не нова, но чрезвычайно сложна для практического решения. Попытка применить классическую схему, предложенную К. Марксом и Ф. Энгельсом, окончилась неудачей. Вынужденный переход к новой экономической политике тому свидетельство. Новая экономическая политика создавала условия, сильно отличавшиеся от тех, в которых прежде мыслилось использование кооперации (быстрый темп развития мировой пролетарской революции, господство крупных форм организации производства в промышленности и сельском хозяйстве, отсутствие товарно-денежных отношений). Допущение рынка, необходимость приспособления государственной промышленности к возможностям и потребностям крестьянского хозяйства приводили к уступкам принципу частной собственности, к развитию товарно-денежных отношений, которые развязывали мелкобуржуазную стихию.

Возникшую проблему В. И. Ленин в своей последней статье «Лучше меньше, да лучше» сформулировал следующим образом: «Мы стоим, таким образом, в настоящий момент перед вопросом: удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разрозненности до тех пор, пока западноевропейские капиталистические страны завершат своё развитие к социализму?» Это развитие, по оценке Ленина, требовало немало времени⁴. Возможности развития страны лимитировались состоянием производительных сил в народном хозяйстве, значительно пострадавших от империалистической и гражданской войн, а также переменами в сельском хозяйстве, произошедшими в результате революции: ликвидация помещичьего землевладения привела к доминированию в деревне «мелких и мельчайших» крестьянских хозяйств, и, как следствие, к понижению производительности труда в сельском хозяйстве⁵.

В. И. Ленин, обратившись в «политическом завещании» к проблеме социалистического преобразования сельского хозяйства, продолжил разработку вопросов кооперации с выяснения возможности использования её для вовлечения массы крестьянства в процесс социалистического строительства. При этом он опирался на прежние свои разработки в области новой экономической политики, развивал заложенные в них идеи, а не противопоставлял им новые, как принято считать.

В. И. Ленин изначально рассматривал нэп не просто как уступку капитализму, а как шаг к социализму, при условии организации продуктообмена посредством госорганов и потребительско-сбытовой кооперации. Под продуктообменом он подразумевал и торговлю продуктами, принадлежащими государству («государственный продукт – продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае не только товар, уже не товар, перестает быть товаром»)⁶. Наличие продуктообмена, который мог удовлетворить хозяйственные потребности крестьянства⁷, В. И. Ленин считал показателем создания фундамента социалистической экономики. Соответственно, принятый X съездом РКП(б) вариант нэпа предполагал соединение государственной социалистической промышленности и крестьянского мелкобуржуазного хозяйства посредством продуктообмена. Однако логика развития нэпа к концу 1921 г. привела к развитию свободной торговли и фактически сделала невозможным использование этой схемы для социалистического переустройства деревни. Нэп способствовал развитию «торгашеской» кооперации, «вписанной» в рынок, а не кооперации, «вписанной» в систему продуктообмена.

Возникал вопрос: может ли потребительская и сбытовая кооперация, являющаяся в этих условиях «торгашеской», капиталистической, совершить превращение крестьянства, которое «неизбежно порождает мелкобуржуазные, капиталистические отношения, содействует их развитию, выдвигает на первый план капиталистов, дает им наибольшую выгоду»⁸, в класс социалистического общества?

У Ленина была общая идея, что «кооперативный» капитализм… является, при советской власти, разновидностью государственного капитализма, и, в качестве такового, он нам выгоден и полезен сейчас» так как он, во-первых, «облегчает учёт, контроль, надзор, договорные отношения между государством… и капиталистом» и, во-вторых, «облегчает объединение, организацию миллионов населения, затем всего населения поголовно, а это обстоятельство, в свою очередь, есть гигантский плюс с точки зрения дальнейшего перехода от государственного капитализма к социализму»⁹. Это было сказано почти за два года до диктовки Лениным записок «О кооперации». Вот эту идею В. И. Ленин попытался разработать в первом варианте записок «О кооперации».

В. И. Ленин привлёк внимание к тому обстоятельству, что кооперация позволяет поставить частную инициативу крестьянина в такие условия, которые объективно способствуют развитию в крестьянстве коллективистской психологии. Она, с одной стороны, позволяет ограничить мелкобуржуазную стихию и экономическую связь единоличного крестьянского хозяйства с частным капиталом города и деревни, а, с другой – позволяет переключить его на развитие связей с социалистическим сектором экономики. Поэтому Ленин делал вывод, что при сосредоточении в руках государства диктатуры пролетариата «всех средств производства», при установлении «союза пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян», а также «обеспечения руководства за… пролетариатом по отношению к крестьянству» успех социализма зависит от «максимального кооперирования населения»¹⁰.

Далее Ленин развивает мысль: в рамках нэпа была сделана уступка крестьянину, «как торговцу, принципу частной торговли», кооперация крестьян позволяет обеспечить «соединение частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения общим интересам». Позволяя поставить частный интерес крестьянина на службу социалистической революции, «торгашеская» кооперация приобретает огромное значение для социалистического переустройства общества. Особенно Ленина привлекало то, что такая кооперация обеспечивала переход «к новым порядкам (т. е. к коллективным хозяйствам, к социализму. – B.C.) путём возможно более простым, лёгким и доступным для крестьянина», и позволяла учиться строить социализм так, чтобы «всякий мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении». Поэтому важнейшая задача, считал Ленин, состоит в том, чтобы «кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население»¹¹. Правда, для этого, в качестве предварительного условия, необходимо было «цивилизовать» всю массу крестьян, для чего, по его оценке, требовалось 10–20 лет, возможно, больше¹². В результате мог возникнуть «строй цивилизованных кооператоров». Именно такой «строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией – это есть строй социализма»¹³.

Это положение иногда рассматривается как свидетельство того, что В. И. Ленин изменил свои прежние представления о социализме и методах его построения и стал сторонником кооперативного социализма. Такой вывод необоснован, поскольку в данном случае Ленин ведёт речь не о кооперации вообще, а о кооперации крестьянства. Недаром он постоянно говорит о работе кооператоров в деревне, о необходимости использовать метод материального стимулирования для вовлечения крестьян в кооперацию, о необходимости повышения уровня культуры крестьянина («цивилизоваться») для того, чтобы он мог «быть толковым и грамотным торгашом». Ясно, что к рабочим, всё сказанное, отношения не имеет. Говоря о населении, о русских людях, он имеет также в виду именно крестьян («это пусть намотают себе на ус русские люди или просто крестьяне»)¹⁴.

Это обстоятельство лишает всякого основания попытки обосновать тезис о том, что В. И. Ленин стал сторонником кооперативного социализма, и, значит, сохранения при социализме товарно-денежных отношений, рынка и т. д. Если «строй цивилизованных кооператоров» мог возникнуть примерно через 10–20 лет, то, значит, он возникнет тогда, когда истечет срок, установленный В. И. Лениным для нэпа (10-15-20 лет; если в Европе начнётся пролетарская революция и она одержит победу, то отказ от нэпа и переход к товарообмену произойдёт раньше¹⁵), т. е. тогда, когда допускаемая нэпом по необходимости свободная торговля будет сначала заменена товарообменом, который, в свою очередь уступит место продуктообмену¹⁶. Следовательно, «строй цивилизованных кооператоров» относился В. И. Лениным к тому времени, когда существующая система экономических (товарно-денежных) отношений должна была замениться иной системой отношений (продуктообмен), соответствующих уже иным социально-экономическим отношениям в обществе – социалистическим.

Выводом о том, что строй цивилизованных кооператоров в политических условиях, уже обеспеченных успехами социалистической революции, «есть строй социализма», заканчивается первый вариант записок «О кооперации». Кажется, всё ясно, ответ найден и обоснован. Этот вывод часто принимается как истина в последней инстанции. Однако Ленин почему-то тут же начинает разработку этой проблемы снова (второй вариант записок).

Что могло вызвать его недовольство или неудовлетворенность? Можно предположить, что причиной стали какие-то противоречия, которые обнаружились в ходе работы над ней. Какие именно? Сейчас ответить на этот вопрос можно только предположительно. Может быть, дело в том, что тезис о тождестве «строя цивилизованных кооператоров со строем социализма» фиксировал отдалённый результат, но не пояснял, как именно можно обеспечить получение этого результата (исключая указания о необходимости цивилизоваться). В. И. Ленин сам обозначил эту проблему, указав на то, что «поддержка нашим социалистическим государством нового принципа организации населения» должна состоять в ряде «привилегий экономических, финансовых и банковских», он признаёт что «этим задача только ещё поставлена в общих чертах, потому, что тут ещё остается неопределённым, не описанным детально всё содержание задачи практически, т. е. надо уметь отыскать ту форму «премий» (и те условия выдачи их), которую мы даём за кооперирование», определить размеры её, чтобы она оказывала помощь кооператорам и стимулировала процесс превращения их в цивилизованных кооператоров¹⁷. Как видно, проблема здесь Лениным рассматривалась в основном с финансовой точки зрения, что также указывает на то, что речь в первом варианте записок о кооперации о колхозах не шла.

Может быть, дело в том, что В. И. Ленин увидел органически присущее этой логической конструкции следующее противоречие: если социализм – это строй цивилизованных кооператоров, а сама кооперация развивается как торгашеская, если «цивилизованный кооператор» – это умный и грамотный торгаш, то, получается, что при диктатуре пролетариата строй торгашей и есть социализм. Иначе говоря, в первом варианте записок «О кооперации» фактически провозглашается, что Россия социалистическая – это есть Россия нэповская. Ничего подобного ни в марксизме, ни в работах Ленина мы не найдём. Ленин говорил о том, что нэп может послужить становлению социализма именно благодаря тому, что в перспективе мог обеспечить переход от товарооборота к «правильному социалистическому продуктообмену»¹⁸.

Из всех логических построений первого варианта записок «О кооперации» следовало, во-первых, то, что «торгашеская» кооперация позволяла сделать определённый шаг в деле укрепления политических, социальных и экономических позиций диктатуры пролетариата и поэтому могла сыграть важную роль в развитии революции. Во-вторых, что в условиях победившего социализма «строи цивилизованных кооператоров» есть «строй социализма», следовательно, составляющие их кооперативы являются предприятиями социалистическими, а сами крестьяне-кооператоры являются органичной составной частью социалистического общества. В любом случае, в первом варианте этих записок не показаны социально-экономические механизмы, позволяющие превратить «торгашескую» кооперацию в социалистические предприятия, а кооперированных крестьян-торгашей в класс социалистического общества.

Тезис о цивилизованности этих кооператоров, взятый сам по себе, тоже мало, что поясняет в этих вопросах, хотя бы потому, что, как считал Ленин, такие кооперативы уже существовали в развитых капиталистических странах Европы. Следовательно, цивилизованность кооператоров и их кооперативов не могла определять их социальную природу. Конечно, цивилизованные кооператоры и кооперативы лучше, чем не цивилизованные. При любом социальном строе.

«Торгашеская кооперация», обеспечивая поддержку крестьянина именно в качестве «торгаша», способствовала консервации его социальной природы, а не её изменению. В пользу этого вывода говорит исторический опыт СССР: не отмечено случаев, когда бы производственная кооперация, необходимая для социалистического преобразования крестьянской деревни, вырастала из «торгашеской» кооперации¹⁹. Россия нэповская с помощью «торгашеской» кооперации не могла превратиться в Россию социалистическую, хотя могла двигаться в направлении к социализму.

Возможно поэтому, В. И. Лениным была предпринята вторая попытка обосновать ответ на вопрос: как построить социализм в стране с преобладанием крестьянского населения без помощи со стороны победивших пролетарских революций в промышленно развитых странах, используя пути и способы, понятные и доступные крестьянам.

В отличие от первого, второй вариант записок «О кооперации» (в публикации – вторая часть их) посвящен выяснению возможности использования кооперации для обеспечения перехода от капиталистической к социалистической форме организации производства. Теперь Ленин вёл речь уже не о потребительски-сбытовой («торгашеской») кооперации, как в первом варианте, а о «кооперативных предприятиях», находящихся на земле принадлежащей государству²⁰, что для «торгашеской» кооперации не имело существенного значения. Следовательно, В. И. Ленин, в этом случае, говоря о сельскохозяйственных кооперативных предприятиях, имел в виду производственную кооперацию на земле, т. е. колхозы.

Анализ возможностей производственной кооперации в условиях нэпа обеспечить переход крестьянства к социалистическим производственным отношениям В. И. Ленин начинает с определения её места в существовавшей системе хозяйствования. «Наш существующий строй», «нашу теперешнюю экономическую действительность» он оценивал как соединение частнокапиталистических предприятий («но не иначе, как на общественной земле, и не иначе, как под контролем государственной власти, принадлежащей рабочему государству») – с предприятиями «последовательно-социалистического типа», т. е. такими, в которых «и средства производства принадлежат государству, и земля, на которой стоит предприятие, и всё предприятие в целом»²¹. В этих условиях «предприятия кооперативные… не отличаются от предприятий социалистических, если основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т. е. рабочему классу» (курсив авт. – B.C.). В этом случае, кооперация «сплошь да рядом совершенно совпадает с социализмом»²².

Обратим внимание на то, что в первом варианте диктовки о кооперации, посвященной изучению возможностей «торгашеской» кооперации, Ленин ничего не говорит о соединении её с землёй и средствами производства, принадлежащими государству. Речь идёт о более общих проблемах: о действии кооперации в условиях существования «общественной собственности на средства производства» и политическом режиме диктатуры пролетариата²³. Во второй диктовке, посвященной производственной кооперации, В. И. Ленин идёт дальше и делает упор на возможности соединить средства производства, принадлежащие государству с трудом крестьян, объединённых в производственный кооператив (колхоз). Это было совершенно новым поворотом проблемы, поскольку данное предложение далеко выходило за рамки прежде очерченных условий, в которых действует «торгашеская» кооперация. «Торгашеская» кооперация уже существует, «цивилизованная» кооперация появится не скоро, а создание колхозов, в рамках которых произойдёт соединение труда крестьян со средствами производства и землёй, принадлежащими государству, – задача, к решению которой можно приступать в обозримой перспективе, по мере развёртывания электрификации и развития тяжёлой промышленности, включая и машиностроение.

Это предложение означало, во-первых, что В. И. Ленин отказался от возникшей мысли решить проблему социалистического переустройства деревни с помощью «торгашеской» кооперации, не отказываясь широко использовать её для укрепления социалистического сектора и относительно ослабления частнокапиталистического сектора экономики. Во-вторых, что он вернулся к прежней схеме социалистического переустройства деревни с помощью производственной кооперации (колхозы). В-третьих, и самое главное, он предложил, чтобы государство не просто политически обеспечивало развитие колхозов и экономически помогало им, но чтобы оно, как хозяйствующий субъект, выступило в качестве активного участника становления и развития производственной кооперации, предоставив в её распоряжение не только землю и финансы, но и собственные средства производства. Соединение кооперированного труда крестьян с передовой сельскохозяйственной техникой позволяло повысить привлекательность колхозов в глазах крестьян-единоличников и создавать лучшие условия для развёртывания колхозного движения. Коллективизация являлась единственным средством превращения мелкобуржуазного крестьянства, (постоянно и в массовом масштабе порождающим капитализм) в класс социалистического общества, воспроизводящий уже не буржуазные, а коллективистские социальные отношения. Поэтому успех колхозного движения, решая самую трудную задачу российской социалистической революции, обеспечивал её победу.

Таким образом, во втором варианте записок «О кооперации» В. И. Ленин сформулировал принципиальное положение, на которое опирался сталинский план коллективизации: производственная кооперация (колхоз) имеет социалистический характер, если в условиях диктатуры пролетариата государству принадлежат, во-первых, земля (национализирована) и, во-вторых – средства производства (например, в виде машино-тракторных станций (МТС)).

Опираясь на эти мысли, В. И. Ленин делает следующее заявление, породившее множество споров: «Теперь мы вправе сказать, что простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей нашей точки зрения на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную «культурную» работу», если иметь в виду «внутренние экономические отношения», и отвлечься от задач, стоящих перед страной и революцией в международном масштабе»²⁴.

В исторической и обществоведческой литературе, выхваченный из контекста тезис о «коренной перемене всей точки зрения на социализм» трактовался как отказ от революционного характера социально-политических и экономических преобразований, как отказ от общенародной собственности в пользу кооперативной, как их тождественность с точки зрения социалистической организации общества, как признание необходимости сохранения при социализме регулирующей роли рынка и товарно-денежных отношений²⁵. Однако такой вывод основан на произвольной трактовке одной фразы и на подмене понятий, на что указывалось в литературе²⁶.

Поскольку эта фраза является органичной частью большего текста, процитируем его, опустив фрагменты, которые не несут важной смысловой нагрузки, и, выделив ключевые для понимания ленинской мысли слова: «Раз государственная власть уже в руках рабочего класса, раз политическая власть эксплуататоров свергнута и раз все средства производства… находятся в руках государства… мы вправе сказать, что простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали… на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную, "культурную " работу» (выделено авт. -В.C.)²⁷.

Уже сама конструкция ленинской фразы (перечень пунктов с использованием слова «раз») говорит, о том, что изменения в подходе к проблеме связаны с условиями строительства социализма, а не с изменением представления о нём. Кроме того, у В. И. Ленина речь идёт не о тождестве кооперации с социализмом, а о тождестве роста кооперации с ростом социализма. Иначе говоря, чем больше сейчас кооперации вместо частника, тем больше сейчас социализма, т. е. с развитием социалистического сектора экономики развивается и кооперативный сектор, тесно с ним связанный. И наоборот. «Торгашеская» кооперация не является основной «движущей силой» социалистической экономики, она является мощным фактором, способствующим росту социализма. Из текста ясно, что под ростом социализма Ленин, как и в 1918 г., понимал преодоление многоукладности, в данном случае, с помощью кооперации.

Всё сказанное об этих записках («О кооперации»), приводит к выводу, что В. И. Ленин говорит о движении к социализму, а не о построенном социализме, т. е. обществе, в котором завершился процесс его переустройства на принципах социализма. В этом движении к социализму «торгашеская кооперация», конечно, могла участвовать и могла внести свой вклад в него при тех условиях, о которых говорил Ленин. Очевидно, что Ленин говорит о роли кооперации не в функционировании социалистического общества, а в решении задач его построения. Кооперация не представляется всё охватывающей и всё исчерпывающей задачей. Она – важная, но всё-таки частная задача, в известном смысле она – задача «остаточная» («нам осталось «только» одно…»²⁸). Следовательно, В. И. Ленин говорит о тождестве (о совпадении) кооперации и социализма не в смысле полного соответствия кооперации социализму (такое тождество – бессмыслица, даже если имеется в виду всенародный кооператив, работающий в условиях рынка), а в смысле совпадения (Ленин употребляет эти слова в одном смысле и контексте, как синонимы). Иначе получается кооперативный социализм, но эта конструкция противоречит условиям, о которых говорил Ленин (сами кооперативные предприятия являются социалистическими только при условии, что земля и средства производства находятся в собственности государства) и условиях, в которых существовали эти кооперативы, – социалистические промышленность, транспорт, связь, строительство, а также и часть сельского хозяйства (совхозы).

Кроме того, «точка зрения на социализм» это совсем не то же, что «взгляд», «концепция» или представления о социализме. Изменение «точки зрения» связано не с изменением представлений о социализме, о его законах и закономерностях развития. Оно определенно связывается Лениным с особенностями хода социалистической революции, с вступлением её в новую фазу и с диктуемым этим обстоятельством изменением представлений о способах, методах, темпах проведения работ, меняющих, в свою очередь, план работ, место, время, очередность приложения главных усилий (т. е. «центр тяжести работы»). Эти перемены совсем не обязательно должны изменить представление о создаваемом объекте. В данном случае, они не должны изменять представления о социализме как определённой системе отношений в обществе. Следовательно, Ленин ведёт речь не о самом социализме, а о процессе строительства социализма. Это станет понятней, если учесть, что для Ленина социализм не конструкция, которую ещё предстоит создать, а процесс, который свершается уже сегодня. Поэтому Ленин и говорил, что «перейдя к самой сердцевине будничных вопросов», «мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться»²⁹. Для В. И. Ленина, как и для К. Маркса и Ф. Энгельса, социализм не состояние, а процесс. В этом суть.

Смысл ленинской фразы таков: было время, упор делали на политические вопросы, связанные с обеспечением государственной власти, на соответствующих формах и методах работы и борьбы. Сейчас вступили в новую фазу развития («мы социализм протащили в повседневную жизнь»³⁰), когда на первый план выходит хозяйственная деятельность, которая в данный момент и в данной ситуации во многом «упирается» в «культурничество».

Отметим, что сформулированный здесь тезис для В. И. Ленина совершенно не нов. В самом начале первого варианта записок он прямо говорит о связи излагаемых здесь взглядов с взглядами 1918 г.³¹ Представления о том, что со временем произойдёт именно такая смена приоритетов, о которой говорится в записках «О кооперации», тоже не были новы, Ленин не раз говорил об этом ещё до перехода к нэпу и вне какой бы то ни было связи с кооперацией и рынком³². Не удивительно, что этим мыслям нашлось место и в последних ленинских работах. Следовательно, предложения о всемерном развитии кооперации в новых условиях нэпа не могут служить свидетельством радикального пересмотра прежних представлений о социализме.

Второй вариант записок завершается следующим положением: «При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве. Но это условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства», которую обеспечить «невозможно без целой культурной революции»³³. Как видно, опять проблематику производственной кооперации Ленин связывает именно с крестьянством и относит к будущему, для которого сейчас ещё не созданы все необходимые условия. Эта же мысль повторена им и в последней его статье – «Лучше меньше, да лучше»³⁴.

Очень интересное суждение относительно ленинского кооперативного плана содержится в воспоминаниях В. М. Молотова (1972). Ввиду принципиальной важности высказанных им мыслей приведём пространную цитату, в которой чётко обозначены те принципиальные положения ленинского плана, которые в историографии не получили должного отражения. В связи с указанием В. И. Ленина на значение кооперации, которое она приобретает в России для дела строительства социализма, В. М. Молотов писал:

«В этих высказываниях Ленина особого внимания требует, во-первых, то, что касается роли кооперации в переходе крестьянства к социализму и, во-вторых, – то, как определяется кооперация в построении полного социалистического общества. Новое освещение этих вопросов имеет важное принципиальное, а также практическое значение […] При этом не следует недооценивать того, что Ленин имеет в виду страну, где средства производства и в промышленности, и в сельском хозяйстве находятся в руках государства и где, следовательно, кооперация – по крайней мере, главным образом – занимается делом распределения (включая её роль в снабженчески-сбытовых делах). При таком положении кооперация, охватывающая кооперативным оборотом самые широкие массы крестьянства, действительно создает «всё необходимое и достаточное» чтобы подготовить переход к полному социалистическому обществу» (жирный курсив авт. – В.С.)³⁵. И далее следует, важнейшее, для правильного, по нашему мнению, понимания исторической роли этой ленинской работы, положение: «Для создания развитого (полного) социалистического общества в такой стране недостаёт только – только новой, подлинно социалистической системы распределения, поскольку кооперация осуществляет это путём торговли. То есть на основе товарно-денежных отношений, порождённых старым капиталистическим строем. Только после того как при помощи кооперации (кооперативной торговли) осуществлена необходимая подготовка нового порядка распределения, что является особенно сложным делом в стане с преобладанием крестьянства, – создаётся возможность превратить кооперативные организации торговли в аппарат непосредственного распределения продуктов, когда полностью отпадает необходимость в товарно-денежных отношениях. Только тогда и завершается построение полного социалистического общества.

Тем самым даётся ответ на вопрос, что ещё требуется для полного построения социалистического общества в стране, – где власть в руках рабочего класса, а средства производства принадлежат государству. Для этого необходимо, чтобы в кооперации не оставалось ничего «торгашеского», чтобы кооперация превратилась из торговой организации в организацию социалистического распределения продуктов, когда не останется места для каких-либо остатков товарного производства, не останется места для денежного обращения. Эти задачи поставлены и разъяснены В. И. Лениным в статье «О кооперации»» (выделено авт. -В.С.)³⁶.

Надо согласиться с В. А. Никоновым, отметившим, что эта ленинская статья (записки) сыграла в истории внутрипартийной дискуссии и борьбы очень непростую роль: «Эта – молотовская (она же сталинско-молотовская) интерпретация ленинского кооперативного плана не совпадала с троцкистско-зиновьевской, а затем и бухаринско-рыковской. Нечёткость статьи оказалась бомбой, заложенной под партию, создавая теоретическую основу для размежевания в РКП(б) на все 20-е годы. Левые отрицали, что Ленин верил в возможность победы социализма в одной стране. Правые совершенно не были уверены, что ленинский кооперативный план означал сплошную коллективизацию и сворачивание рыночных отношений» (жирный курсив авт. – В. С.)³⁷.

Вывод, к которому В. И. Ленин пришёл во втором варианте записок «О кооперации», был, в общем, не нов – надо развивать производственную кооперацию, в существующих политических и экономических условиях она приведёт деревню к социализму. Вопрос о том, как вовлечь крестьян в «торгашескую» кооперацию и как их «цивилизовывать», в принципе, был ясен. Но ответа на кардинальный вопрос – как обеспечить вовлечение массы крестьянства в производственную кооперацию, – всё ещё не было. Следовательно, всё ещё без ответа оставался вопрос, как построить социализм в крестьянской стране в условиях нэпа, способствовавшего развитию в крестьянстве инстинктов частного собственника, «торгаша».

Работа В. И. Ленина над текстом записок «О кооперации» прекратилась по причинам, о которых мы можем только догадываться. В последних статьях В. И. Ленина, посвященных реформе ЦКК – РКИ, мы опять встречаем постановку вопроса об отношениях с крестьянством, но в них он уже не обращался к проблемам кооперации. Они так и остались незавершённой работой. Это говорит о том, что В. И. Ленин и во втором варианте записок «О кооперации» ещё не нашёл удовлетворительного ответа. Очевидно поэтому Ленин продолжал пытаться решить крестьянскую проблему в рамках её политической постановки.

Так, в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» он писал, что надо добиться того, чтобы «крестьянская масса» пошла «с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним», а не за нэпманами, позволив им «разъединить себя с рабочими, расколоть себя с ними» (курсив авт. – B.C.)³⁸. Надо добиться, это понятно. Но как добиться? Ответа на этот вопрос нет. В. И. Ленин выходит как раз на ту проблему, о которой мы упомянули выше – на проблему классовой борьбы, от которой зависит исход борьбы за крестьянство. Фактически он обозначил новый фронт классовой борьбы, возникший на новом этапе развития социалистической революции – борьбы с буржуазией за крестьянство на хозяйственном фронте. В статье «Лучше меньше, да лучше» В. И. Ленин снова вернулся к этой проблеме и отметил, что «мелкое и мельчайшее крестьянство» «идёт за пролетариатом из доверия к результатам его революционной работы», однако на одном этом доверии «продержаться нам вплоть до победы социалистической революции в более развитых странах нелегко»³⁹. Нелегко – это значит, что всё-таки можно. Можно, но только если в течение длительного времени удастся удержать крестьян от выступлений против диктатуры пролетариата⁴⁰. Опять – «если». Следовательно, «торгашеская кооперация» не гарантирует обеспечения этих условий. Их может гарантировать производственная кооперация, но как осуществить её, оставалось не ясным.

Вопрос о вовлечении крестьянства в качестве заинтересованного и сознательного участника в процесс социалистического переустройства деревни оставался без ответа. Вернее, Ленин предложил тот ответ, который в то время только и можно было дать: повысить эффективность работы государственного аппарата как главного инструмента преобразования общества, используя для этого реорганизованный ЦКК – РКИ. Эффективной политикой и работой государственного аппарата обеспечить восстановление сельского хозяйства и крупной промышленности, а затем и их техническую реконструкцию. Всемерно помогать развитию кооперации.

Вопрос об индустриализации в цикле последних выступлений и статей В. И. Ленина занял относительно небольшое место, возможно, потому, что он, был решён в Программе РКП(б) и не вызывал споров. Однако в них получили отражение перемены в постановке вопроса об индустриализации страны, которые были связаны с теми внешнеполитическими и внутриполитическими условиями, в которых оказались советские республики после окончания Гражданской войны и иностранной военной интервенции. И самое главное, В. И. Ленин скорректировал с учётом этих условии программу развития промышленности, приводившую к индустриализации страны.

Первое изменение общей схемы развития индустрии предложенное В. И. Лениным, было вызвано началом восстановления народного хозяйства и переходом к новой экономической политике. Принятие ленинского варианта нэпа как способа предотвратить подымающуюся крестьянскую контрреволюцию обусловило и изменение общей схемы восстановления народного хозяйства и его реконструкции. Ранее предполагалось начать восстановление народного хозяйства с промышленности, для чего воспользоваться средствами, взятыми из сельского хозяйства, из деревни. А затем, по мере развития промышленности, «гасить» этот долг промышленности и города перед сельским хозяйством и деревней. Теперь этот процесс мыслилось начинать с восстановления сельского хозяйства, производимого за счёт собственных средств и труда. Восстанавливающееся сельское хозяйство позволило бы оживить и начать восстановление и развитие лёгкой промышленности. Средства, накопленные за счёт внутренней и внешней торговли, налогов, сдачи в аренду предприятий, концессий, жёсткой экономии на всём, что не является абсолютно необходимым, постепенно могли бы начать вкладываться в восстановление и развитие тяжёлой промышленности и транспорта. Вопросы развития тяжёлой промышленности, как видно, отодвигались на последний план. Однако быстроменяющаяся социально-экономическая обстановка внутри страны, а также сохранение опасности новой интервенции потребовали заострить внимание на вопросе ускорения восстановления и развития тяжёлой промышленности.

Когда в разгар Гражданской войны и в условиях развёртывания революционного движения в странах Центральной Европы (Германии, Венгрии) принималась Программа РКП(б), была надежда на победу революции в них. В этих условиях вопрос о форсировании индустриализации в советских республиках не стоял, поскольку при условии победы социалистических революций в индустриально более развитых европейских странах, можно было рассчитывать на помощь с их стороны в снабжении изделиями промышленности в обмен на продукцию сельского хозяйства и сырьё. Необходимости форсирования развития тяжёлой промышленности для обеспечения обороноспособности страны в этом случае также не было. Проблему индустриализации можно было решать в спокойном режиме, не перенапрягая страну, полнее удовлетворяя насущные потребности города и деревни, рабочих и крестьян.

После ослабления надежд на скорое начало пролетарской революции в Европе, проблема развития тяжёлой промышленности (индустриализации страны) встала совершенно иначе: как вопрос, от положительного решения которого зависело осуществление технической реконструкции всего народного хозяйства, в т. ч. и сельского хозяйства, а значит, налаживание союзнических отношений с крестьянством в процессе социалистического преобразования общества, а также обеспечение обороноспособности страны.

Вместе с тем быстрое восстановление лёгкой промышленности и торговли позволило уже к концу 1922 г. получить первые осязаемые накопления денежных средств, которые могли быть направлены на восстановление тяжёлой промышленности. Отступала угроза крестьянской контрреволюции, что позволяло с уверенностью смотреть на ряд лет вперёд и, следовательно, заняться теми проблемами восстановления промышленности, которые откладывались на более позднее время. Вывод о том, что нэп позволяет обеспечить строительство социализма «в одиночку», в условиях враждебного капиталистического окружения, с опорой на внутренние социальные и экономические ресурсы, которыми обладали советские республики, также актуализировал вопрос о необходимости ускорить восстановление и развитие тяжёлой промышленности.

Наконец нарастание кризиса в экономике страны вынудило в конце 1922 г. руководство РКП(б) обратиться к вопросам организации и развития крупной государственной промышленности. Именно в это время В. И. Ленин со всей определённостью поставил вопрос о нетерпящем отлагательства развитии тяжёлой промышленности.

Об этом он говорил в своём выступлении на IV конгрессе Коминтерна 13 ноября 1922 г. Его постановка вопроса свидетельствует о том, что не все были согласны с ним. Последующая дискуссия об индустриализации подтверждает этот вывод.

«Мы… должны в промышленности делать различие между тяжёлой и лёгкой, так как они находятся в разных положениях, – говорил Ленин. – Что касается лёгкой промышленности, то я могу спокойно сказать: здесь наблюдается общий подъём». Оценив положение тяжёлой промышленности как «тяжёлое», он сказал, что «мы знаем, что без спасения тяжёлой промышленности, без её восстановления мы не сможем построить никакой промышленности, а без неё мы вообще погибнем как самостоятельная страна. Это мы хорошо знаем. Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве – этого ещё мало – и не только хорошее состояние лёгкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления, – этого тоже ещё мало, – нам необходима также тяжёлая индустрия. А для того чтобы привести её в хорошее состояние, потребуется несколько лет работы»⁴¹. Речь в данном случае идёт, конечно, о восстановлении тяжёлой промышленности, но даже её восстановление вело к увеличению удельного веса промышленной продукции в национальном доходе, а, значит, и к индустриализации страны.

Говоря о тяжёлой промышленности, Ленин основное внимание уделил вопросам накопления средств для её развития. «Тяжёлая индустрия нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство, – я уже не говорю, как социалистическое, – погибли… Сумма, которую мы до сих пор добыли, правда, едва превышает двадцать миллионов золотых рублей, но, во всяком случае, эта сумма имеется, и она предназначается только для того, чтобы поднять нашу тяжёлую индустрию»⁴². Отметив «известный» сдвиг в накоплении средств для её развития и выразив надежду на то, что «положение в ближайшем будущем улучшится», В. И. Ленин отметил крайнюю сложность этой проблемы для советской России. «В капиталистической стране для улучшения положения тяжёлой промышленности потребовался бы заём в сотни миллионов, без которых улучшение было бы невозможно… в отсталых странах только долгосрочные стомиллионные займы в долларах или в золотых рублях могли бы быть средством для поднятия тяжёлой промышленности. У нас этих займов не было, и мы до сих пор ничего не получили. То, что теперь пишут о концессиях и прочем, ничего почти не представляет, кроме бумаги… Таким образом, положение тяжёлой промышленности представляет действительно очень тяжёлый вопрос для нашей отсталой страны»⁴³.

Далее Ленин отметил те источники, на которые реально может рассчитывать индустриализация страны: торговля и режим экономии⁴⁴.

Заканчивая свою последнюю статью «Лучше меньше, да лучше», В. И. Ленин возвратился к этой теме, несколько развил и конкретизировал свою постановку вопроса об индустриализации и роли тяжёлой промышленности и, в частности, машиностроения в ней. «Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и прочее.

В этом и только в этом будет наша надежда. Только тогда мы в состоянии будем пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на другую, именно, с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади экономии, рассчитанных на разоренную крестьянскую страну, – на лошадь, которую ищет и не может, не искать для себя пролетариат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрификации, Волховстроя и т. д.». Лишь в этом случае, считал он, «мы в состоянии будем удержаться наверняка. И притом мы будем в состоянии удержаться не на уровне мелкокрестьянской страны, не на уровне этой всеобщей ограниченности, а на уровне, поднимающемся неуклонно вперёд и вперёд к крупной машинной индустрии»⁴⁵.

Таким образом, В. И. Ленин, фактически, предлагал поставить в повестку дня вопрос о подготовке к началу осуществления программы технической реконструкции промышленности, а за ним и сельского хозяйства. Такая постановка вопроса открывала новые перспективы перед российской революцией, даже в том случае, если ей пришлось бы в течение более длительного, чем рассчитывали прежде, времени оставаться в окружении враждебно настроенных государств. В своём развитии СССР мог перейти грань, за которой судьба социалистической революции в нём стала бы определяться уже не доставшейся от прошлого отсталостью, а новым, более высоким уровнем экономического и социального развития.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.