Разведка и журналистика — «разруливают» кризис

Разведка и журналистика — «разруливают» кризис

В дни эпицентра Карибского кризиса интересы политики, разведки и журналистики неожиданно пересеклись.

Из книги Н.С. Леонова «Лихолетье».

«Разведчик — лицо неофициальное, не мелькающее на политических трибунах и перед телекамерами, но выполняющее тяжелейшую, не заметную невооруженным глазом работу, связанную с риском для жизни, требующую огромной выдержки и воли, аналитического ума и, главное, высоких моральных качеств, работу, крайне необходимую государству, интересы которого он представляет, лишь иногда появляясь на публике то под скромным прикрытием переводчика, то под прикрытием журналиста» (см. Н. Леонов. «Лихолетье». М., Алгоритм, 2005, с. 68).

Надо помнить, что за разведчиком в чужой стране не стоит никакая сила.

Он может лишь опираться на авторитет своего государства и своей идеологии, на свои личные знания, логику, волю и язык. Часто спрашивают, что движет действиями разведчиков и их помощников, деньги или убеждения, конечно же, для помощников, главным образом, важны убеждения, а что касается самих разведчиков, то, безусловно и исключительно, только убеждения. За деньги работали некоторые источники, и очень даже неплохо. Но следует помнить, что за деньги можно купить очень даже красивую шлюху, а любовь за деньги не купишь!

Разведчик — это государственное достояние (см. Н.С. Леонов, «Лихолетье», стр. 89). Это человек, который в одиночку, без контроля, но и без понукания со стороны, без прессинга, но и без помощи пославшего его государства, решает поставленные перед ним задачи. Он должен быть верен, надежен, толков. Ошибаются те, кто думает, будто разведчики за рубежом получают какую-то особую высокую плату. Ничего подобного! Они получают только одну зарплату, которая соответствует их должности по прикрытию — зарплату переводчика или же корреспондента в газете, например. Когда я работал третьим секретарем посольства Мексики, то ни одного цента, положенного сверх цента такому, отнюдь не ведущему в дипломатической службе, специалисту, я не получал. Но зато если мой «чистокровный» коллега из МИДа уходил из рабочего кабинета строго по окончании рабочего дня, то для разведчика не существовало временных «от» и «до» и анализировать обстановку приходилось круглосуточно. Мы исходили даже из простой десятеричной системы, из каждых 100 первичных контактов, может быть, 10 интересных разработок, а из этого десятка может получиться всего одна хорошая вербовка. Так мы работали в Мексике месяцы за месяцами. Поле для работы было немалое: много американской молодежи, учащейся в Мексике, многочисленный журналистский корпус, представители американских фирм, немало эмигрантов из США, переехавших жить в Мексику, ветераны ФБР, вышедшие в отставку. Так, на работе месяц летел за месяцем. Работа разведчика лучше всего выражена в словах поэта Маяковского: «В грамм добыча — в год труды».

Советский разведчик Александр Феклисов, работавший в Вашингтоне как «журналист-международник Фомин», поддерживал дружески-деловые контакты со своим «коллегой по перу», журналистом Джоном Скали, который находился «на короткой ноге с президентом Кеннеди». В американском тележурналисте Джоне Скали текла итальянская кровь. Он был горячий и экспансивный человек как вспоминал о нем сыгравший активную роль в разруливании Карибского кризиса, советский разведчик Александр Феклисов-Фомин» (см. А. Феклисов «Кеннеди и советская агентура». М., Алгоритм, 2011).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.