С Кубой решили не считаться?

С Кубой решили не считаться?

Море чесалось прозрачно-голубыми волнами прибоя о каменный бордюр маликона, серые волнорезы бухт и портовые причалы. Золотистые облака над Гаваной плыли торопливо, они были круглы и ноздреваты, словно швейцарский сыр. В бухте возле Гаваны — предрассветная суета. Берег — в желтовато-розовых огнях, в тревожном шевелении темных фигур. Запах дизельного топлива и морских снастей, пропитанных водорослями и рыбой.

В порту — множество барж, рыболовецких катеров, шхун, катамаранов. На них тоже — шевеленье фигур, вспышки прикуриваемых сигар, бессонные вахтенные, неясный говорок матросов. Вот вспыхнула спичка, осветив пальцы, круглые темные глаза и черные усы. Натужно поскрипывают канаты и раздается плеск волн, бьющих в металлические корпуса судов. Временами глухой шум города долетал из глубины залива, иногда с ветром по чуткой воде влетала береговая фраза и гасла, словно окурок, в скрипе снастей. Шум нарастал. Холодный аквамарин моря сменился расплавленным солнечным золотом. Рассвет быстро сменяется жарким днем.

Команданте поправил воротник военного мундира, словно ему было тяжело дышать. Он с трудом сдерживал себя в гневе.

— Они навязали нам ракеты с ядерными боеголовками, — бросил через кабинет Фидель. — И мы согласились на свой страх и риск, хотя для защиты Кубы хватило бы простого вооружения. Теперь, когда операция по переброске ракет идет полным ходом, они не подпускают нас к площадкам, где будут монтироваться ракеты, уверяя, что это не наше дело. Вообще-то советские военные находятся на нашей территории, а не наоборот! Они не чувствуют специфику местности, могут запросто наломать дров и уже это делают! Вполне достаточно истории с бригадой Дмитрия Язова, у которого все солдаты покрылись язвами от яда тропических деревьев! Но они не делают никаких выводов, эти упертые «советикус»! Они не хотят с нами даже разговаривать по-деловому! (см. об этом: Д. Язов. «Карибский кризис, сорок лет спустя». М., 2006, с. 224).

Забегая вперед, отметим, что когда американский самолет-разведчик 14 октября обнаружил на Кубе советские ракеты, которые не имели никакого укрытия и маскировки (маскировочные сетки появились позже), то задумка Хрущева не была доведена до конца из-за этой досадной мелочи! И в «ракетном кризисе» мы должны огромную роль отводить пресловутому «человеческому фактору».

Рауль, опустив глаза, виновато выслушал гневный монолог Фиделя.

— В Москву теперь поедет Че Гевара, — гневно добавил Фидель. — Надеюсь, он сумеет с присущей ему экспрессией повлиять на Хрущева. Товарищ Че повезет в Москву текст договора, который я в ближайшее время отредактирую.

Че Гевара поехал к Хрущеву в Москву 27 августа. Он вез итоговый текст договора и надеялся, что Хрущев на этот раз будет сговорчивее. Хрущев, узнав о визите Че Гевары, начал разговор издалека, коснувшись темы Кубинской революции, перейдя затем к экономике, и спросил, довольна ли Куба поставками нефти от Союза и соотношением цен нефти и сахара. Соотношением нефти и сахара (за одну тонну сахара Союза ввозил на Кубу восемь тонн сырой нефти) было невозможно оставаться недовольным. Это был невиданный бартер! Хрущев надеялся, что тема поставок сахара и нефти позволит ему затянуть разговор и уйти от подписания договора о военном сотрудничестве Кубы и Союза. Но не тут-то было.

— Товарищ Фидель утвердил окончательный вариант договора о защите Кубы от агрессии и настаивает на его подписании, — выпалил Че Гевара.

Хрущев замялся. Он искал лазейку, чтобы уйти от процедуры подписания договора. Наконец он вымолвил, что подпишет подобную бумагу только с первым лицом Кубы — Фиделем.

— Хрущев сказал, что подпишет договор только с тобой, команданте, и только когда завершится операция по переброске ракет. В ноябре, — докладывал вернувшийся в Гавану Че Гевара.

Фидель Кастро был в ярости.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.