Как-то раз решили самураи

Как-то раз решили самураи

На Дальнем Востоке тоже готовили мировую войну.

Сперва сцепились за КВЖД (Китайско-Восточную железную дорогу). Она вела к городу Дальний[45], который Россия построила в конце XIX века на куске земли, арендованном у Китая. Дорогу строили наши же, закончили в 1903 году, но тут напали японцы, победили (с огромной помощью Англии и Америки) и отобрали город.

Статус дороги на время подвис. Однако в 1920-е она снова фактически принадлежала нам, хоть считалась советско-китайским предприятием. Китайцы тоже ею пользовались, ничто не предвещало беды — но кто-то их подзуживал.

И вот в 1929 году местные вдруг захватили дорогу, а русских сотрудников пленили! Напомню: это год высылки Троцкого. Совпадение вряд ли случайно… Терпеть такое было нельзя, и осенью там разразилась небольшая война с применением танков и авиации. Наши победили, но не стали ничего отнимать, лишь восстановили статус-кво.

Дальше начались разборки с Японией. Это сейчас она занимает лишь свои острова, но после Русско-японской и Первой мировой войн владела также Кореей, Тайванем и южной половиной Сахалина.

В 1931 году японцы вторглись в Китай и отвоевали у него Маньчжурию, крайнюю восточную область. На ее территории появилось государство Маньчжоу-го, полностью подконтрольное Японии. (Несчастная КВЖД проходила именно там — так что снова попала в зону боев. Вторично за два года. Но агрессоры не отобрали ее у СССР, а выкупили.)

Так возникла советско-японская граница.

На ней немедленно начались конфликты. С 1936 по 1938 год японцы спровоцировали 231 столкновение, 35 из них вылились в серьезные бои. [125] Предстояли схватки еще более жесткие…

Под Владивостоком, у границы, есть озерцо Хасан — смешное, лишь два квадратных километра. Никто бы о нем никогда не узнал, если б не две сопки по соседству (они же холмы, а по-военному «высоты»). Принадлежали они нам, но, на беду, с их вершин чудно простреливались окрестности и по чужую сторону границы, и по нашу. Потому-то в июле 1938-го японцы заявили на них права.

Не в сопках суть, конечно: японцам кто-то поручил проверить силу русских.

Советский Дальний Восток защищала Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА). В 1929-м именно она отбивала КВЖД. Командовал ей легендарный маршал, герой Гражданской войны Василий Блюхер.

Восток — Дальний, особенно от Кремля: уследить за ним трудно. Потому следующие события не вполне ясны. «Разоблачители сталинизма» клянутся, что Блюхера подставили, однако вот факты:

— 24 июля маршал сдвинул границу на 3 метра назад, чем признал вроде как обоснованность японских претензий. Прав на это он не имел: командовал-то лишь армией, а не пограничниками; а уж территориальные вопросы в его компетенцию никак не входили. Этим он поощрил японцев на дальнейшую агрессию (слабаков добивают), и 29 июля они атаковали.

Наши войска были отвратительно подготовлены и потеряли людей в полтора раза больше, чем противник, — хоть, в отличие от него, имели танки и авиацию.

11 августа после трудных боев удалось выбить агрессора, сопки вернулись домой, в СССР. Детали видны из следующего документа.

Приказ наркома обороны СССР

№ 0040, 4 сентября 1938 года

1. События в районе озера Хасан явились проверкой мобилизационной и боевой готовности всех войск КДфронта.[46]

2. Подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава оказалась на недопустимо низком уровне. Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь). Важнейшие директивы Главного военного совета и наркома обороны командованием фронта на протяжении долгого времени преступно не выполнялись.

В результате мы понесли значительные потери — 408 человек убитыми[47] и 2807 ранеными. Количество войск, наличие авиации и танков давало нам такие преимущества, при которых потери могли быть намного меньшими.

Таким образом, основная задача КДфронта — обеспечить на Дальнем Востоке мобилизационную и боевую готовность войск — оказалась невыполненной.

3. а) Главный военный совет еще в мае с. г. категорически запретил разбазаривать красноармейцев на посторонние хозяйственные работы и потребовал возвращения в части всех бойцов, находящихся в таких откомандировках. Но командование фронта ничего не сделало, и в частях продолжал существовать громадный некомплект в личном составе. В таком состоянии они и выступили по боевой тревоге к границе. В результате пришлось сколачивать части из разных подразделений и отдельных бойцов, допуская вредную организационную импровизацию;

б) войска выступили к границе неподготовленными. Начальник управления фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снабжение имеются. Целые артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в изношенной обуви, полубосыми, без шинелей. Командирам не хватало карт района боевых действий;

в) все рода войск обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности. Танковые части были использованы неумело.[48]

4. Командующий КДФ т. Блюхер из года в год прикрывал свою плохую работу донесениями об успехах.

5. Руководство маршала Блюхера в период боевых действий явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования отпора японским войскам. Заранее зная о готовящейся японской провокации и получив еще 22 июля директиву наркома обороны о приведении фронта в боевую готовность, тов. Блюхер ограничился отдачей соответствующих приказов и не проверил подготовку войск.

Вместо этого он 24 июля неожиданно подверг сомнению законность действий наших пограничников. Втайне от замнаркома обороны т. Мехлиса и зам. наркома внутренних дел т. Фриновского, находившихся в Хабаровске, т. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила «нарушение» маньчжурской границы на 3 метра и «установила» нашу «виновность» в возникновении конфликта.

Ввиду этого т. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны о мнимом нарушении границы и требует ареста начальника погранучастка.[49]

Даже получив указание от Правительства о прекращении возни со всякими комиссиями, т. Блюхер не меняет своей пораженческой позиции. Дошло до того, что 1 августа с. г., при разговоре по прямому проводу, тов. Сталин вынужден был задать ему вопрос: «Скажите, т. Блюхер, честно — есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание — я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля».

Только после этого т. Блюхер берется за оперативное руководство. Но при этом более чем странном руководстве он не ставит войскам ясных задач, мешает боевой работе командиров, дезорганизует работу фронтового управления и тормозит разгром японских войск. Выехав к месту событий, т. Блюхер всячески уклоняется от установления связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу. Целых трое суток при наличии нормально работающей связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером.

Вся эта «деятельность» маршала Блюхера была завершена отдачей им 10 августа приказа о призыве в 1-ю армию 12 возрастов. Этот приказ провоцировал японцев на объявление ими своей мобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Управление Дальневосточного Краснознаменного фронта расформировать.

2. Маршала т. Блюхера от должности командующего отстранить и оставить его в распоряжении Главного военного совета РККА.[50]

Нарком обороны СССР К. Ворошилов

Начальник Генштаба РККА Б. Шапошников [126]

Итак, тридцать восьмой год, «тотальные репрессии». Что сделали с Блюхером после таких обвинений? Сразу схватили, пытали, убили?

А вот и нет. Арестовали маршала лишь через два месяца, в конце октября;[51] 9 ноября он умер под следствием (от тромба). Посмертно его все же приговорили к смертной казни — и поделом. Кто еще должен отвечать за бардак в армии, как не ее командующий? Вдобавок он едва не спровоцировал большую войну.

* * *

Год прошел относительно спокойно: зимой трудно воевать. В мае 1939-го японцы возобновили провокации.

Река Халхин-Гол течет тоже у границы Маньчжоу-Го, но с противоположной стороны от Хасана: в Монголии (которая с 1924 года стала Монгольской Народной Республикой, нашим союзником). Там японцы и начали вторую агрессию, которая вылилась в четырехмесячную войну. С обеих сторон билось как минимум 130 тысяч человек, 700 танков, тысяча самолетов; наших погибло больше 9 тысяч, японцев, по разным данным, — от 17 до 45 тысяч…

Помните, какую страну Запад наградил Олимпиадой 1940 года? Правильно, Японию. Надо объяснять, за что?

Бои шли на территории Монголии, и в СССР почти никто о них не знал. Именно тогда начал делать себе имя Г. К. Жуков, которого назначили командовать 1-й армейской группой. Действовал он жестко, рискованно, порой не по уставу — однако добился победы: 15 сентября японцев с монгольской территории выбил. В Маньчжоу-Го наши войска принципиально не входили.

Жуков писал в мемуарах: «Большое внимание в тогдашней японской армии уделялось идеологической обработке солдат. Наша армия изображалась технически отсталой, а в боевом отношении приравнивалась к старой царской армии времен Русско-японской войны 1904–1905 годов. Поэтому то, что японские солдаты увидели в сражениях на реке Халхин-Гол, оказавшись под мощными ударами танков, авиации, артиллерии и хорошо организованных стрелковых войск, было для них полной неожиданностью» [127].

Вряд ли то была лишь пропаганда: думаю, японское начальство вправду не знало реального состояния РККА. Иначе говоря, они провели разведку боем. Для себя, для немцев и еще кое для кого. Советская армия оказалась сильнее, чем они ожидали; и Берлин, несомненно, получил об этом подробнейший отчет.

Теперь вопрос: почему нацисты не передумали нападать на нас? Ведь теория «колосса на глиняных ногах» рассыпалась! Немцы знали, что столкнутся с мощной современной армией, которую едва ли будут способны одолеть!

Ответ один: имелся некий фактор, давший им надежду на успех. Какой? Не будем забегать вперед.

Но немцы немцами, а японцев разгром у Хасана и Халхин-Гола заставил отказаться от нового вторжения в СССР, в поддержку вермахта — хоть Гитлер и настаивал на этом. Всю Отечественную войну нам пришлось держать на Дальнем Востоке серьезные войска (в тяжелейшем декабре 1941-го там стояло 28 % нашей армии) [128], и самураи[52] третий раз на те же грабли наступать не решились.

Предотвратило японскую атаку и еще кое-что, но об этом позже…

Именно «под Халхин-Гол» братья Покрасс и Б. Ласкин сочинили песню «Три танкиста»:

На границе тучи ходят хмуро,

Край суровый тишиной объят.

У высоких берегов Амура

Часовые Родины стоят…

Само название песни говорит о времени ее появления: ведь экипаж из трех человек имели легкие танки БТ-5, БТ-7, Т-26. К Великой Отечественной они устарели (хоть все равно использовались), и воспевать их уже бы не стали.

С 1938-го по 1940-й в ОКДВА[53] рядовым служил мой дед, Степан Пушкарев, чьи воспоминания еще появятся в книге. Но сражения при Хасане и Халхин-Голе его миновали.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.