ПИСЬМА ПЕТРА ВЕЛИКОГО СЕНАТУ ИЗ МОЛДАВИИ

ПИСЬМА ПЕТРА ВЕЛИКОГО СЕНАТУ ИЗ МОЛДАВИИ

В 1735 году в Российскую Академию наук «для словесных наук и аллегорических изобретений для фейерверков, иллюминаций и медалей» русское правительство пригласило немца Мейпингена Якоба фон Штелина. В должности профессора «элоквенции (красноречия) и поэзии» он сочинял надгробные надписи, оформлял с аллегорическими изображениями траурные комнаты и катафалки. Штелин занимал развлечением гостей на коронациях Елизаветы Петровны и Екатерины II, сочиняя оды и устраивая иллюминации и фейерверки. В России Штелин живо интересовался рассказами о первом российском императоре, В 1785 году на немецком языке вышла его книга, где он собрал всевозможные правды и неправды о Петре Первом. Через год эта книга вышла в двух переводах на русском языке, в Москве и Петербурге. В петербургском переводе 1786 года было опубликовано письмо русского царя с берегов Прута Сенату; «Сим извещаю вам, что я со всем своим войском без вины и погрешности со стороны нашей, но единственно только по полученным ложным известиям, в четырехкратны сильнейшею турецкою силою так окружен, что все пути к получению провианта пресечены, и я без особливыя божия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкой плен. Если случится сие последнее, то вы не должны меня почитать своим царем и государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы то по собственноручному повелению, от вас было требуемо, покамест я сам не явлюся между вами в лице своем. Но если я погибну, и вы верныя известия получите о моей смерти, то выберите между собою достойнейшего в наследники».

Текст письма Штелин сопроводил комментариями. Якобы Петр, попав в окружение на берегу Прута, написал письмо и через доверенного офицера отправил письмо Сенату. Через 9 дней письмо было в Петербурге. О самом документе Штелин сообщал: «Подлинник внесенного здесь письма находится в кабинете Петра Великого, при Санкт-Петербургском Императорском Дворе, между многими другими своеручными писмами сего Монарха, и был многим знатным особам показыван от приставленного к сему кабинету надзирателя князь Михайлы Михайловича Щербатова». М.М. Щербатов был известным историком, экономистом и публицистом. Принимал участие в составлении Уложения законов 1767 года, возглавлял Камер-коллегию (министр финансов), в 1779 году стал сенатором. В 1768 году императрица Екатерина II назначила его хранителем «Кабинета Петра Великого», в котором находился архив и вещи первого императора. Щербатов написал семь томов «Истории Российской от древнейших времен», закончив XVII веком. В 1770–1772 годы им был издан «Журнал или Поденная записка… Петра Великого».

В XIX веке историки, не найдя в документах письма, усомнились в его подлинности. Одним из первых к архивам Петра Великого был допущен А,С. Пушкин. С 1831 года А.С. Пушкин находился на службе в должности историографа. Ему царь Николай I поручил написать историю Петра Первого. В 1832 году поэт приступил к работе по сбору материала. О событиях 1711 года историограф писал: «Штелин уверяет, что славное письмо в сенат хранится в кабинете его величества при императорском дворце. Но, к сожалению, анекдот кажется выдуман и чуть ли не им самим. По крайней мере, письмо не отыскано».

В 1859 году историк Н.Г. Устрялов, критически оценивший деятельность и преобразования Петра, нашел временные и географические ошибки. В частности, в 1711 году Сенат находился в Москве, а не в северной столице, доехать от Прута до Москвы за 9 дней было невозможно. Поэтому Устрялов вынес свой вердикт: «Из всего вышесказанного очевидно, что Петр Великий с берегов Прута к Сенату не писал, и знаменитое письмо его, упоминаемое после 1785 года всеми историками, есть не что иное, как выдумка Штелина». Возможность подделки предположил и другой известный историк С.М. Соловьев. В 1793 году О.П. Беляев в книге «Кабинет Петра Великого» с описанием вещей Кабинета перепечатал «письмо с Прута», прокомментировав в самых высоких хвалебных тонах. В 1962 году советский специалист по Петровской эпохе Е.П. Подъяпольская, изучив письмо, пришла к выводу, что письмо является подлинником. Оно было включено в многотомное издание документов «Письма и бумаги императора Петра Великого». В начале XXI века российские историки Н.И. Павленко и Я.Е. Водарский, опираясь на логические рассуждения, пришли к заключению, что письмо все-таки вымышлено самим Штелиным. Каковы же причины написания письма, вошедшего в историю под названием «Завещание»?

Было известно, что Петр еще в 1704 году грозился лишить сына права наследовать престол, пытаясь заставить последнего действовать по приказу. Будучи в Галиции и Молдавии в 1711 году, Петр просил русских послов за границей узнать особенности передачи престола. Причем описать все варианты, а не только по родству. После Прутского похода Петр женил сына и, казалось бы, вопрос о наследнике был решен. В 1715 году Петр вновь угрожает сыну Алексею, не доверяя ему. В письме ничего не сказано об устранении Алексея от престола. Категоричный Петр не мог скрывать своих планов. О противоречии в душе царя А.С. Пушкин писал следующее: «Царевич был обожаем народом, который видел в нем будущего восстановителя старины. Оппозиция вся (даже сам князь Яков Долгорукий) была на его стороне. Духовенство, гонимое протестантом царем, обращало на него все свои надежды. Петр ненавидел сына, как препятствие настоящее и будущего разрушителя его создания». В этих словах, вместе с изображением исторической ситуации и объяснением государственных, а не личных причин ненависти Петра к сыну, выразительно — одной чертой — Пушкин обрисовал чувства Петра. Через год после смерти царевича Алексея скончался любимчик царя — трехлетний сынишка, рожденный ему Екатериной. «Смерть сия сломила наконец железную душу Петра».

Поэтому, говоря собственно о престоле, надо понимать суть управления в петровскую эпоху. В.О. Ключевский отмечал, что Сенат имел «распорядительный и наблюдательный характер учреждения без совещательного значения и законодательного авторитета». «Петру, — писал В.О. Ключевский, — нужна была… простая государственная управа из немногих толковых дельцов, способных угадать волю, поймать неясную мысль царя, скрытую в лаконической шараде наскоро набросанного именного указа, разработать ее в понятное и исполнимое распоряжение и властно присмотреть за ее исполнением… Большинство сената составилось из дельцов далеко не первостепенной чиновной знати… Такие люди понимали военное хозяйство, важнейший предмет сенатского ведения… а украсть могли наверное меньше Меншикова».

Возникает закономерный вопрос: мог ли царь доверить управление страной людям незнатным, не принадлежащим к властной верхушке? Петр не мог не понимать, что такая расстановка сил однозначно приведет к гражданской войне, к борьбе знатных родов, как уже было в Смутное время.

Павленко предполагает, что письмо подделал Штелин, который находил удовольствие в «изготовлении легенд». В то же время зачем профессору, живущему в России уже 50 лет, подделывать политический документ, направленный против существующей власти, против Екатерины II? Кому было выгодна подделка письма? В Екатерининскую эпоху группа знатных людей сочиняла проекты по ограничению монарших прав. К этой группе принадлежал и Щербатов. Он отрицательно относился к роскоши императорского двора, не одобрял институт фаворитизма. Щербатов и другие дворяне возмущались, что увлечения императрицы являются главными при назначении на государственные посты. Поэтому Щербатову хотелось подчеркнуть исключительность Сената. Письмо, придуманное им, могло позволить расширить права Сената и ограничить абсолютную монархию. Письмо не случайно было показано «многим знатным особам». Однако ни у кого из послов или знатных русских лиц в воспоминаниях, дневниках, переписке нет упоминаний о том, что письмо им показывали.

В подтверждение своей точки зрения Я.Е. Водарский приводит «Ответ гражданина на речь, говоренную ее императорского величества обер-прокурором Сената Неклюдовым, по причине торжества шведского мира, 1790 сентября 5 числа». В нем Щербатов пишет: «Наконец, воспоминаешь ты нещастный случай Петра Великого… что граф Румянцев заключил Кайнаржинский мир в тот самый день, когда был Прутской заключен… История, верная вещательница бывших приключений, не может оправдать, чтоб Петр Великий не учинил в сем случае ошибку. Но воззрим, каков он был в ошибке сей. Он хотел с храбрыми и усердными своими войсками пробиваться сквозь врагов, и будучи лишь убежден прозьбами его подданных, ради опасности, которой подвергается, согласился вступать в договоры. Не утверждаю я напечатанного его письма в Анекдотах (историях), которое, по крайней мере, вид истины имеет; геройский его дух, являющийся, что не для себя, но для отечества воюет, учинил ему предписать своему Сенату, дабы, в случае нещастия, плен его никакого вреда России не причинил, избрать в Российские Монархи кого из среди себя». 1790 год — это когда во Франции уже совершилась буржуазная революция, когда Екатерина II приняла решительные меры по уничтожению проповедуемых ею же свобод, выступив за сохранение единого государства, против гражданской войны. Поэтому понятно, почему Щербатов столь осторожно высказался о письме в ответном слове обер-прокурору Сената. Вряд ли он хотел подвергнуться той опале, которую испытал А.Н. Радищев.