Картина вторая

Картина вторая

451 год. Утро после битвы. Площадка у походного шатра Аттилы на фоне необъятной равнины. Это Каталаунские поля. Вдали виднеется огромный холм. Аттила со своим Военным советом слушает донесение разведки из лагеря римлян. Тайное становится явным: вчерашнее столкновение гуннов с римлянами не случайно. Все спланировано заранее. Готовится большое сражение, и возглавит его Аэций – бывший союзник Аттилы.

АТТИЛА (невозмутимо). Разведка, где готовится сражение?

ХАН АРДА (встревоженно). На Каталаунских полях, вблизи холма, занятого римлянами.

АТТИЛА (заинтересованно). Разведка обследовала эту местность?

ХАН АРДА. Да, мой господин. Место отлогое, прорезано балками, гиблое место. Конницу там не развернуть. Ставка римлян на холме. (Кивает в сторону огромного холма.) Для твоей ставки он отвел место в низине – ты не сможешь увидеть битвы. (На лице Арды появляется нерешительность. Продолжает после некоторой заминки.) Разведка также выяснила, где в настоящее время пребывает Аппий.

Аттила вопросительно смотрит на хана Арду. Повелевающим взглядом требует продолжать.

Аппий находится в ставке Аэция. Он принял его сторону.

Аттила отвечает не сразу. Молчит в раздумье, обращает взор к Небу, мысленно советуясь с Ним.

АТТИЛА (твердо). Ну что ж, где гуще трава, там легче косить. Пусть будет, как они хотят. Принимаю их условия. (Продолжает уже тихо, для себя.) И готовлюсь к любому исходу боя…

Аттила встает, в задумчивости ходит по сцене. Члены военного совета с напряженным вниманием наблюдают за его движениями. Царь зна?ком дает понять, что совет не закончен и уходит в шатер. Ему надо еще раз все обдумать. А военачальники между собой обсуждают детали боя.

ВЕДУЩИЙ. Такого ответа военачальники ждали, они не удивились. Был адат, по которому нельзя уходить от сражения, если о нем объявлено, пусть даже сражение будет заведомо проигрышным и приведет к истреблению родичей. Аттила не мог что-либо изменить. Ибо на все воля Божья, которую несет Небесная заступница Умай – Божья милость… А другой защиты, собственно, и нет.

С верой в Высший, самый справедливый на свете Небесный суд жили тюрки.

Между тем мир готовился перевернуться. Сбывались худшие пророчества: армия Рима, превосходя числом, на Каталаунских полях получала и тактическую инициативу, что, естественно, не радовало тюркского царя…

Рим долго и искусно провоцировал Аттилу, но открыто идти на него остерегался. Все-таки царь – посланник Бога, о том, высшем, предназначении Аттилы знали даже враги. Римляне вели хитрую политику, которая сетью интриг окутала Европу и лишала Аттилу привычного стратегического простора. Теперь приготовления закончились.

Начиналась битва, равной которой не было в истории человечества – объединенная армия всей Европы против тюрков. Сотни тысяч человек становились по воле Рима марионетками на сцене этой войны. И возглавлял их Аэций – человек, которого Аттила считал своим другом!

Их дружба зародилась еще в те времена, когда Аэций, отданный в аталычество, жил при дворе Аруга (дяди Аттилы). За годы, прожитые у тюрков, тот прекрасно изучил их язык, правила жизни, постиг секреты военного искусства. Чтобы упрочить дружбу, Аэций отдал в лагерь Аттилы своего сына на воспитание. Аттила не сомневался в этом человеке, а честолюбец и интриган умело использовал их отношения для достижения высших постов при дворе римского императора.

Этот многоопытный человек подкупил и переманил тысячи воинов Аттилы, возглавил римское войско. Он стал главным начальником кавалерии и пехоты, в его руках находилась вся военная власть Западной империи. Конница Аэция не уступала, а с учетом пехоты превосходила силу противника. Коварные римляне орудовали против Аттилы, просчитывая наперед все последствия. И не просчитались!

В конце концов сложилось так, что за Рим теперь воевали тюрки! Они! Боевому искусству которых обучил сам Аттила. Таков был итог политических интриг… Годы, проведенные Аэцием у тюрков, не пропали даром. Место для сражения на Каталаунских полях он выбрал, отлично понимая, что оно не для всадников, привыкших к простору. Знал он и то, что Аттила не откажется от продолжения битвы. Гордость не позволит ему. И самолюбие… Все учел этот расчетливый хитрец в одежде римского главнокомандующего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.