Сергей Александрович Есенин

Сергей Александрович Есенин

Сергей Есенин

Сергей Есенин (1895–1925) относится к числу величайших русских поэтов-лириков, его часто называли певцом крестьянской Руси. Есенин входил в кружок имажинистов (1919–1923). Самыми известными циклами автора являются «Кобыльи корабли» (1920), «Москва кабацкая» (1924), «Черный человек» (1925), поэма «Анна Снегина» (1925), драматическая поэма «Пугачев» (1921).

Сергей Есенин родился в крестьянской семье в 1895 году. С 1904 по 1912 год учился в Константиновском земском училище и в Спас-Клепиковской школе. В этот период он написал более 30 стихотворений, а также составил рукописный сборник «Больные думы» (1912). В 1912 году Есенин переехал вместе с отцом в Москву, где начал работать в магазине Крылова.

Со своей будущей женой он познакомился, когда в марте 1913 года устроился помощником корректора в типографию Товарищества И. Сытина. Анна Изряднова позже вспоминала о нем так: «Только что приехал из деревни, но на деревенского парня не был похож – на нем был коричневый костюм, высокий крахмальный воротник и зеленый галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив… Настроение было у него упадочное – он поэт, никто не хочет его понять, редакции не принимают в печать, отец журит… Все жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить…»

Брак с Анной с самого начала не удался, так как на первое место начинающий поэт ставил прежде всего карьеру. В 1914 году наконец его стихи напечатали в газете «Новь», в журналах «Заря», «Парус» и др. В 1915 году родился сын, но Есенин, следуя своим карьерным устремлениям, оставил Анну с маленьким ребенком и решил попытать счастья в журналах Северной столицы.

После того как Есенин приехал в Петроград, он некоторое время старался привыкнуть к суете большого города. Знаменательным событием в жизни Есенина была встреча с Александром Блоком. Он называл молодого человека «талантливым крестьянским поэтом-самородком», а его стихи – «свежими, чистыми, голосистыми». Мнение такого прославленного литератора, как Блок, сыграло предопределяющую роль в становлении молодого поэта в Северной столице. Для избалованной петербургской творческой интеллигенции стихи Есенина были как глоток свежего воздуха в душной комнате.

Близкий друг Есенина, Анатолий Мариенгоф, вспоминал, как Есенин объяснял ему свой успех в Петрограде: «С бухты-барахты не след идти в русскую литературу. Искусную надо вести игру и тончайшую политику. Не вредно прикинуться дурачком. Шибко у нас дурачка любят… Каждому надо доставить удовольствие… Пусть, думаю, каждый считает: я его в русскую литературу ввел. Им приятно, а мне наплевать». Тактика подобного рода сработала просто блестяще: за несколько недель Есенин завоевал славу в самых влиятельных и изысканных петроградских литературных кругах, он стал модным поэтом, любимцем журналов и гостиных.

Вероятно, именно в этот период завоевания Есениным модных литературных салонов и появилась в его жизни Зинаида Райх. Зинаида отличалась живым и бойким нравом и как нельзя лучше подходила для вольнолюбивого поэта. Вместе с вологодским поэтом Алексеем Ганиным они отправились в путешествие на Север: на Соловки, а затем в Мурманск. Когда молодые люди были под Вологдой, у церкви Кирика и Иулиты, к ним пришла мысль обвенчаться, что они и сделали. Сергей не жил с Зинаидой постоянно, хотя она и родила от него двоих детей: Татьяну (1918) и Константина (1920).

В год рождения дочери Татьяны Есенин опять вернулся в Москву, где примкнул к имажинистам. Вместе с Мариенгофом он приобрел книжную лавку на Большой Никитской, а затем «Стойло Пегаса» на Тверской. В это время в Москву приехала и его жена, Зинаида, для того чтобы показать годовалую дочь отцу. Мариенгоф в «Романе без вранья» описывал эти моменты так: «Из Орла приехала жена Есенина – Зинаида Николаевна Райх…Танюшке тогда года еще не минуло… живая была живулечка, не сходила с живого стулечка; с няниных колен – к Зинаиде Николаевне, от нее – к Молабуху, от того – ко мне. Только отцовского „живого стулечка“ ни в какую она не признавала. И на хитрость пускались, и на лесть, и на подкуп, и на строгость – все попусту».

По словам Мариенгофа, Есенин попросил его помочь отправить Зинаиду обратно в Орел. Молодой поэт говорил о своей жене так: «Не могу я с Зинаидой жить… Говорил ей – понимать не хочет… Не уйдет, и все… ни за что не уйдет… Вбила себе в голову: „Любишь ты меня, Сергун, это знаю и другого знать не хочу…“. Скажи ты ей, Толя, что есть у меня другая женщина». Мариенгоф сделал, как велел Есенин, и Зинаида Райх с дочерью уехала в Орел.

Однажды Мариенгоф обмолвился, что больше всех своих женщин Есенин ненавидел Зинаиду Райх. Следовательно, и любил ее по-настоящему, считал он, только одну. Мариенгоф полагал, что ненависть из любви возникла потому, что, перед тем как выйти за Есенина, она сказала ему, что, он у нее – первый мужчина, на самом деле это оказалось неправдой. Есенин ей этого так и не простил. Всякий раз, когда он вспоминал Зинаиду, судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки: «Зачем соврала, гадина!». После окончательного разрыва с Зинаидой Райх Есенин почувствовал себя свободно и переходил с легкостью от одной женщины к другой. В этот момент в его жизнь и ворвалась Айседора Дункан, известная американская танцовщица, приехавшая в Россию для того, чтобы открыть студию танца для русских девочек.

Айседора Дункан

Существует несколько предположений об их первой встрече. Однако все биографы сходятся в том, что Айседора и Сергей сразу понравились друг другу. Согласно воспоминаниям Мариенгофа, Дункан увидела Есенина на пирушке в студии Якулова. Тогда она была одета в красный хитон, ниспадавший мягкими складками. Несмотря на большое тело, ступала она с мягкостью и грацией кошки.

«Не гляди на ее запястья

И с плечей ее льющийся шелк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашел».

Увидев златокудрого Есенина, она улыбнулась и поцеловала его в губы. Ее покорили трепетная нежность, наивность души поэта. Есенин напоминал ей давно погибшего сына, и она давала ему не только женскую, но и материнскую любовь. Разница в возрасте была значительная – 18 лет. Сергей говорил только по-русски, а она – по-английски, по-французски и по-немецки. Тем не менее они прекрасно понимали друг друга.

Вскоре советское правительство прекратило субсидировать школу Дункан. Чтобы выйти из этого трудного положения, она решила поехать в Европу. Желая ускорить оформление визы для Есенина, Айседора и Сергей официально зарегистрировали свой брак.

Как и все нестандартное, эта пара, Есенин и Дункан, поражала, вызывала любопытство, интерес, много сплетен и толков. В воспоминаниях Натальи Крандиевской-Толстой описывается, как она увидела их в Берлине: «На Есенине был смокинг, на затылке – цилиндр, в петлице – хризантема… Большая и великолепная Айседора Дункан, с театральным гримом на лице, шла рядом, волоча по асфальту парчовый подол…»

Затем молодоженов пригласили на завтрак к Горькому. Есенин читал свои полные молодецкого пыла и страсти стихи. Айседора, скинув почти всю одежду, танцевала. Она стремилась ни в чем не отставать от своего любовника, а на самом деле выглядела по сравнению с ним уставшей от жизни старухой.

Затем они уехали на родину Айседоры, где оказались в центре внимания прессы. Дункан заключила контракт, по которому она должна была танцевать в ряде восточных и центральных штатов. После каждого выступления она выводила на сцену Есенина, представляя его публике как «второго Пушкина». Закончилось все большим скандалом, и выступления Айседоры Дункан в США стали невозможны.

Сергей и Айседора возвратились в Россию в августе 1923 года. Их школа находилась в плачевном состоянии. К счастью, у Айседоры были чеки «Америкен экспресс» примерно на 70 000 франков. Айседора потратила все свои средства на школу, чем привела Сергея в ярость: он хотел владеть всем и раздавать все друзьям. Есенин отличался невиданной щедростью. Десятки своих костюмов он раздаривал знакомым и друзьям, не говоря уж о туалетах Айседоры, пропажу которых она обнаруживала слишком поздно и считала, что их крали горничные.

Спустя несколько дней после их возвращения в Москву Есенин исчез на несколько недель. Айседора сначала думала, что с ним что-то случилось, и не переставала мучить всех знакомых и друзей вопросами. Затем до нее стали доходить слухи, что его часто видят в обществе женщин где-нибудь в ресторане. Когда у него кончались деньги, он неизменно возвращался с уверениями в любви, но так же быстро и исчезал.

Как ни странно, Айседора никогда не чувствовала по отношению к нему ни малейшего гнева. Когда он возвращался, она со всей нежностью материнской любви прижимала его златокудрую голову к груди и успокаивала. Так продолжалось несколько месяцев. В конце концов Сергей и Айседора расстались.

После Айседоры Дункан еще две женщины пытались спасти погибающего поэта. Одна из них была его женой. Вернувшись из-за границы, Есенин со своими сестрами поселился у Галины Бениславской, которая посвятила себя ему. В 1924–1925 годах Бениславская во время отъездов Есенина из Москвы занималась всеми его литературными делами. Свои письма она неизменно заканчивала так: «Всегда Ваша и всегда люблю Вас». В то время женой Есенина была Софья Толстая, внучка Льва Толстого.

Софья Толстая была истинной внучкой своего деда. Это была женщина редкого ума, которая внесла в тревожную кочевую жизнь Сергея Есенина свет и успокоение. Но, видимо, его уже ничто не могло остановить. В конце декабря Есенин сбежал из Москвы в Ленинград, не сказав ни слова ни жене, ни друзьям.

Мать Софьи, Ольга Константиновна Толстая, писала, что страдания ее были безмерны: «Нет слов, чтоб описать тебе, что я пережила за эти дни за несчастную Соню. Вся эта осень, со времени возвращения их из Баку, это был сплошной кошмар. И как Соня могла это выносить, как она могла продолжать его любить – это просто непонятно и, вероятно, объясняется лишь тайной любви… Его поступки… безумную, оскорбительную ревность – она все объясняла болезнью и переносила безропотно, молчаливо, никогда никому не жалуясь… В конце ноября или начале декабря он сам решил начать лечиться и поместился в клинику, но скоро заскучал… Явился домой 21 декабря уже совершенно пьяный с бутылкой в руках… 23-го вечером мне звонит Соня и говорит: „Он уехал…“. И в первый раз в голосе Сони я почувствовала усталость, досаду, оскорбление. Тогда я решилась сказать: „Надеюсь, что он больше не вернется“». Когда Софье Толстой сообщили о смерти Есенина, она издала нечеловеческий крик, не хотела верить этому страшному известию.

На похоронах на Ваганьковском кладбище у могилы Сергея Есенина собрались его жены и возлюбленные: Анна Изряднова, Зинаида Райх, Галина Бениславская, Софья Толстая… Из далекой Америки пришла телеграмма: «…Его дерзкий дух стремился к недостижимому… Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием».

Женщины Сергея Есенина так и не нашли себе счастья в любви: через год Галина Бениславская застрелилась на могиле Сергея Есенина, а в 1927 году в Ницце погибла Айседора Дункан. Софья Толстая до конца своих дней старательно берегла все, что было связано с жизнью поэта, разбирала его архив, готовила к изданию его сочинения.