Другие реформы

Другие реформы

Первые годы правления Александра не были совсем бесплодными, если говорить о внутренних реформах. Особое внимание было уделено управлению нерусскими землями империи, армии, образованию и благосостоянию страны.

Александр постоянно использовал гибкую дипломатию в своем подходе к управлению нерусскими землями своей империи. В некоторой степени он использовал эти территории для подготовки будущих реформ в самой России. Особые перемены в отношениях между крепостными крестьянами и землевладельцами были сделаны в балтийских губерниях — Эстонии, Латвии и Курляндии (которые стали частью империи в начале XVIII века во время правления Петра I). Здесь, в отличие от России, по крайней мере некоторые представители дворянства, большей частью выходцы из Германии и Швеции, проявляли определенную заинтересованность в отмене крепостного права, и по этому вопросу шли активные дебаты уже с 1760 годов. Александр интересовался этими спорами в надежде, что некоторые помещики согласятся с освобождением крестьян. Он выразил эту надежду в Негласном комитете в феврале 1802 года, говоря, что «губернии покажут пример всей Империи»^[58]. Частично под давлением Александра парламенты Эстонии и Латвии между 1802 и 1804 годами приняли законы, регулирующие отношения крестьян с землевладельцами и дающие арендаторам наследственные права на их земли.

В 1775 году Екатерина II установила новую структуру губернской администрации в России, включая суды и финансовые органы. Эта структура проектировалась и для балтийских губерний взамен их традиционных и позже была введена Павлом. Александр ничего не предпринял, чтобы изменить ее, и его понимание прав и привилегий балтийских губерний выражалось фразой: «они должны согласиться с главными указами и законами нашего государства». На практике это означало, что балтийские губернии представляли как бы отдельную административную инфраструктуру, которая подвергалась модификации по мере необходимости. В 1801 году, например, российский военный правитель Риги был поставлен во главе администрации всех трех балтийских губерний. Позже, в 1810 году Эстония отделилась от Курляндии и губернии Литвы (которая была создана после расширения России в результате раздела Польши). Все три губернии были вновь объединены в 1819 году, и затем в 1823 году к ним была добавлена Псковская губерния. Однако, в отличие от Екатерины, Александр не проявлял большого интереса к внутренним делам Балтики и не навязывал ей русских установлений. Он не предпринял ни малейшей попытки устранить конфликт, возникший в Риге из-за сохранения традиционных гильдий, что противоречило городским установлениям Екатерины (принятым в 1785 году), или разрешить конфликт внутри литовского парламента в 1803 году по поводу восстановления правительственных законов, принятых Екатериной в 1775 году.

Грузия была присоединена в 1801 году, но Александр позволил ей принять свою собственную «конституцию». Под словом «конституция» он понимал, что Грузия принимала свои законы и общественную организацию, но подчинялась его собственной администрации. Это было похоже на его отношение к управлению балтийскими губерниями. Грузия не получила такую конституцию, какая была дана Польскому королевству. Грузинская монархия была оставлена, и статус грузинской православной церкви не был изменен. Однако грузинское дворянство было соотнесено с русским табелем о рангах и получило русские титулы, что не понравилось местной знати. В отличие от России, всем социальным группам Грузии позволялось иметь крепостных крестьян (включая духовенство, торговцев и даже самих крепостных). Александр не предпринял попытки отменить это, что было сделано во время правления Николая I. Однако в 1821 году Александр отменил в Грузии право свободных крестьян добровольно переходить в крепостные.

Александр также уделил некоторое внимание евреям, которые стали подданными Российской империи в результате трех разделов Польши во время правления Екатерины. Историки расходятся в определении числа евреев в империи. Это число колеблется от 32 000 до 200 000, хотя последние исследования показывают, что нижняя цифра ближе к истине. Екатерина пыталась заставить евреев селиться в городах. В поздние годы своего правления она ввела для них двойной подушный налог (который, конечно, был принят в штыки) и налог за службу (вместо действительной службы), который заставлял относиться к евреям, как к отдельной социальной группе с обязанностями, отличными от остальных. Права и обязанности евреев в городах остались неясными, и Александр учредил в ноябре 1802 года специальный комитет, чтобы рассмотреть этот вопрос. В Комитет для организации жизни евреев входили Державин (позже замененный П. В. Лопухиным), Валерий Зубов, Сперанский, Кочубей, Чарторыский и Потоцкий. Результатом их работы стал закон о евреях 1804 года, который состоял из двух частей: во-первых, он предусматривал управление и уравнивание еврейского общества, включая право на обучение в школах и высших учебных заведениях; во-вторых, крестьянство защищалось от экономической эксплуатации евреями, так как последним запрещалось торговать спиртными напитками. Закон не отменял катальную структуру (которая, кроме всего прочего, сохраняла право распределения налогообложения внутри общества) и не прояснил статус евреев и их права в выборных муниципальных учреждениях, установленных внутренней правительственной реформой 1775 года. Евреям было позволено становиться фермерами, им были выделены определенные земельные участки, но, по правде говоря, их экономическое положение только ухудшилось. Кроме того, давало себя знать двойное налогообложение, недостатки которого были устранены лишь к 1807 году.

Жизнь Александра в Гатчине привила ему истинную любовь к мелочам военной жизни. В первые годы своего правления после установления мира с Британией и Францией он обратился к реорганизации и модернизации армии. Аракчеев, друг и помощник Александра в гатчинские дни, был призван в 1803 году и получил право на свое усмотрение реорганизовать и модернизировать артиллерию. Он энергично приступил к делу, отделив артиллерию от пехоты, ввел школы для артиллерийских офицеров и начал публикацию «Артиллерийского журнала», который должен был поднять авторитет и военный дух артиллерии. Поручик Жиревич, его адъютант, служивший в гвардейском Артиллерийском батальоне, написал в своих воспоминаниях об артиллерии: «все в России знают, что настоящее хорошее положение — работа Аракчеева, и если оно стало таким, то потому, что он положил этому начало»^[59]. Значительные перемены были сделаны в армии. В 1808 году Аракчеев был поставлен во главу нового Военного министерства и значительно расширил его деятельность. Также в 1802 году был учрежден комитет для образования Министерства Морских Сил (в 1815 году переименованное в Морское министерство). Однако, немного было сделано для улучшения положения рядовых солдат и ничего не было предпринято для уменьшения жестокости военного суда. В ранние годы правления Александра «безжалостные» и «жестокие» наказания были объявлены вне закона, но это не касалось жесточайших военных наказаний, таких, как прохождение сквозь строй, во время которого многие жертвы умирали.

В 1786 году Екатерина учредила государственные школы в уездах и губерниях, хотя на практике не хватало учителей, финансовой поддержки, учебников, наконец учеников, и трудно было определить, насколько эффективно работала школьная система. В 1803 году Александр создал общеобразовательную структуру, включающую сельские школы и университеты. Страна была разделена на шесть образовательных округов, во главе каждого стоял университет, который нес ответственность и наблюдение за школами на своей территории. Школьная лестница была устроена следующим образом: приходские школы в каждом селе с одним годом обучения; уездные школы с двумя годами обучения; губернские школы (гимназии) с четырьмя годами обучения и университеты в шести больших городах.

Главное влияние на новую образовательную систему оказывали Польша и Франция. Чарторыский написал меморандум об образовании в 1802 году и постановление 1803 года, которое устанавливало структуру школ и учебный план в образовательном округе Вильна (который включал Литву и Белоруссию, где многие дворяне говорили на польском языке, но также часть Украины и русскоязычных губерний — Минской и Могилевской). Эта модель повторяла с некоторыми улучшениями то, что определялось законом для школ Польши 1783 года. Система опиралась на идеи Маркуса де Кондорсе, которые он изложил на Французской национальной ассамблее в 1792 году. Система Кондорсе устанавливала четкую последовательность образования. Особое значение придавалось «технической» направленности обучения в зависимости от уровня учебного заведения: в приходских школах преподавались чтение, письмо и арифметика, религия и мораль, элементы естественной науки, земледелие и гигиена; в уездных школах — религия, право, русский язык, история, география, математика, физика, естествознание, технология, ремесла, рисование и, дополнительно, латинский и немецкий языки для тех учеников, которые поступали в губернские школы; в губернских школах (гимназиях) преподавались математика, физика, технология, естествознание, психология, логика, этика, эстетика, право, политическая экономия, история, география, статистика, латинский, немецкий, французский языки и рисование. Программа была очень строгой, и было довольно сложно пройти ее полностью. В 1811 году С. С. Уваров, наблюдающий в Санкт-Петербургском образовательном округе, говорил, что программу следует упростить и сделать менее «энциклопедичной» и что курс обучения надо увеличить с четырех до семи лет, чтобы сделать обучение более плодотворным.

В принципе, по проекту Кондорсе, школы открывались для обоих полов и всех классов, а детям из бедных семей предоставлялось бесплатное обучение и учебники. Мы знаем, что по крайней мере некоторые девушки получили образование в государственных школах: в 1808 году 20 девушек учились в гимназии Витебска, 13 — в Могилеве, 3 — в Новгороде и 7 — в Пскове. Только во время правления Николая I было официально запрещено обучение девушек в государственных школах, кроме приходских. Крепостные, в принципе, также могли посещать эти школы, хотя на самом деле только некоторые учились в них. В 1819 году были открыты платные школы в Санкт-Петербурге, хотя сироты и дети из бедных семей были освобождены от платы за обучение. Так как росла нужда в квалифицированных кадрах, на высшие учебные заведения было обращено большое внимание. Хотя школы испытывали недостаток в денежных средствах, и это сдерживало развитие их сети, тем не менее к концу правления Александра существовало 3 привилегированных лицея, 57 гимназий, 370 уездных школ, 600 частных школ и 3 главных школы (то есть школ в больших губерниях; это название впервые появилось в указе Екатерины 1786 года). То есть всего было 1411 школ (69 629 учеников), тогда как в 1801 году было всего 317 школ (19 915 учеников).

Новая структура требовала открытия новых университетов (в Санкт-Петербурге, Казани и Харькове) в дополнение к существовавшим университетам Москвы, Вильны и Дерпта. Образовательная реформа, конечно, встретила меньшее сопротивление, чем реформа государственного управления или отмена крепостного права. Их проведение говорит об упорстве Александра. Мы увидим, что он действительно заботился не только о дворянстве; университеты, как и школы, были открыты для всех слоев общества, несмотря на сопротивление губернской знати. Александр был весьма невысокого мнения о собственном чиновничестве. Во время обсуждения в Негласном комитете 22 февраля 1802 года «молодые друзья» настаивали на необходимости назначения хороших генерал-губернаторов; ответ Александра звучал так: «Согласен, но попробуйте их найти». Новые университеты должны были исправить эти недостатки, готовя полезных государственных деятелей. Устав Московского университета 1804 года (уставы университетов Казани и Харькова были практически идентичными) гласил:

…это высшее учебное заведение, основанное для распространения знаний. В нем молодые люди готовятся для выхода в разные отрасли государственной службы… Науки, преподаваемые в университете, являются необходимыми для всех, кто хочет быть полезным самому себе и своему Отечеству независимо от того, какую роль в жизни или какую службу они выберут^[60].

Студенты, закончившие 3-летний курс, получали 12-й класс по Табелю о рангах; это соответствовало офицерскому статусу. Такая же утилитарная направленность, которая царила в средней школе, была присуща и университетским программам. Факультет физических и математических наук был открыт в Московском университете в 1804 году, и к 1820 году аналогичные факультеты были в других университетах. Новый устав, который был дан Российской Академии наук в 1803 году, придавал ей особое значение в развитии отечественной промышленности, искусств и ремесел. Академии было приказано издавать новый «Технологический журнал».

Еще Екатерина в 1775 году предприняла попытку наладить систематическую заботу о больных, немощных и сумасшедших. Александр также выражал одобрение разным формам благотворительности, предпочитая ее традиционной русской милостыне. На ход его мыслей оказало влияние знакомство с работой Гамбургского благотворительного общества, которое действовало с 1770 годов. Александр беседовал с Фогтом, купцом в Санкт-Петербурге, одним из руководителей общества. Император распорядился о создании подобных обществ в России и оказал им огромную поддержку. Комитет для наблюдения за бедными, основанный в Санкт-Петербурге в 1805 году, получал ежегодную государственную субсидию в размере 40 000 рублей и подарки от императорской семьи. Медицинский филантропический комитет (также в Санкт-Петербурге) предоставлял бесплатное медицинское обслуживание неимущим и создавал для них госпитали, получая годовую государственную субсидию в 24 000 рублей. Александр продолжал филантропическую деятельность и в поздние годы своего правления.

Ранние годы его правления, как мы видели, отмечены некоторыми замечательными реформами, например, в образовательной системе, в создании министерств. Но надежды некоторых кругов придворной знати и «молодых друзей» Александра на более радикальные перемены в государственном управлении, однако, не оправдались. Также не было предпринято серьезных шагов для отмены крепостного права. В самом деле, некоторые идеи Александра, казалось, просто иссякли. Комиссия, учрежденная для подготовки нового свода законов, остановила свою деятельность (Радищев покончил жизнь самоубийством через год после ее учреждения). Другие подготовленные манифесты (такие, как, например, предложения Зубова по крестьянскому вопросу), были отложены в сторону. Казалось, Александр разуверился в возможности что-либо в корне изменить и прекратил тесное общение со своими «молодыми друзьями». Полные энтузиазма и идеализма дискуссии на ранних встречах в Негласном комитете сменились разногласиями, в которых Александр бывал довольно резким и не следовал ничьим советам. Действительно, Комитет собирался все реже и реже в течение 1802 и 1803 годов. Александр все более увлекался иностранной политикой, и только после Тильзитского договора 1807 года он снова обратил свое внимание на внутренние проблемы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.