“Разбор полётов”

“Разбор полётов”

До сих пор не умолкают споры и взаимные обвинения вокруг событий у Митле.Они начались, когда в адрес Арика Шарона были брошены упрёки в том, что он отдал приказ войти на перевал без какого-то ни было разрешения Генштаба. Шарон получил от Моше Даяна (в лице посланника Даяна –начальника оперативного отдела Южного округа Рехавама Зеэви (Ганди))приказ не перемещать 202-ю бригаду через перевал на запад. Зееви утром 31 октября согласился на посылку "патруля" через перевал, но, сразу же после разговора с командиром 202-й бригады, он увидел, что представляет из себя "патруль" – мощная колонна бронетехники, включая танки АМХ и крупнокалиберные миномёты.После боя Даян обвинил Шарона в нарушении приказа и заявил, что потери были напрасны.

31 октября 10:00 утра. Разговор Ганди и Шарона с глазу на глаз. Позднее стало известно, что Шарон убедил Ганди в невозможности держать целую бригаду в чистом поле, где она не сможет обороняться от налетов египетской авиации и возможной атаки египетских танков.

Даян и Шарон, каждый со своей версией произошедшего, предстали перед Бен-Гурионом, который отказался искать виноватого, мотивируя своим профанством в военных вопросах. Верного ленинца интересовал лишь конечный результат. Бой закончился героической победой и Бен-Гурион не хотел всякими там "расследованиями" и "выговорами" бросить тень на солдатский подвиг. Победителей не судят.

Шарон, в общем и в целом,не пострадал от всей этой истории. Конечно, шум пытались поднять, - но всё это пахло политикой. Так, например, Мота Гуробвинял Шарона в трусости,- в том, что Шарон не повел лично солдат в атаку на египетские позиции, а предпочел отсидеться в безопасном месте.

Шарон все эти 50 лет повторял одно и то же: бой был необходим, т.к. "патруль" попал в засаду и надо было вызволять блокированных товарищей.

Утром 31-го октября 1956 года Шарон принял единственно возможное, на то время, решение. Совершенно не было понятно - начнёт Антанта вторжение или нет (первая их бомбардировка египетских баз ВВС началась поздно вечером того же дня). Насер мог и уступить, в конце концов. Заморочил бы чем-нибудь голову англичанам и все силы бы бросил на Синай. Что бы 202-я бригада делала, отрезанная от всех и вся, в пустыне? На Митле можно было быстро создать мощные линии обороны и ждать помощи. Египтяне сделали это за один день 30 октября.

А какая угроза могла быть Каналу без занятия перевала? Логика Шарона строго соответствовала первоначальному плану кампании, который был изменен в последний момент. Но изменение было лишь в месте десантирования батальона Рафуля. Если бы Рафуль высадился к западу от Митле - Шарон всё равно должен был прорваться к нему, заняв, естественно, перевал.

Даяна тоже мучил вопрос – а что, если англо-французы не начнут? Он придумал следующее: "прикинуться валенком", перевал не захватывать, а ждать развития событий. Если "кина не будет", то объяснить египтянам, что это "акция возмездия против федаюнов". Если египтяне спросят - "где именно обитают федаюны в западной части Синайской пустыни ?" - можно ответить: "а мы заблудились".

Зачем ради этого проводилась сложнейшая десантная операция и почему нельзя было "заблудиться", захватив перевал ?

Ситуация, подобная октябрю 1956 повторилась в октябре 1973. Тот же Шарон ослушался странных приказов начальников (в том числе - того же Моше Даяна) и переправился на западный берег Суэцкого канала, решив, тем самым, исход войны.

Даян в обоих случаях вел себя не самым лучшим образом: в 56-м пытался (неудачно) занести на счет Шарона 43-х погибших на Митле, ну а в 73-м он возложил всю ответственность за все просчеты и жертвы на Дадо и Городиша. Первого он довел до самоубийства, а второго, заслуженного офицера и талантливого военачальника, вынудил до самой смерти скрываться от "позора" торгуя чем-то с кем-то в Западной Африке.

Можно предположить, что в случае конечной неудачи на перевале, Шарону бы пришлось ответить за всё. Вряд ли ему бы удалось достичь тех высот в армии и политике, которых он достиг.Но был ли бой на Митле победой ?На этот счет у армейских историков нет единого мнения.