СЛУЖИТЬ! СЛУЖИТЬ! СЛУЖИТЬ!

СЛУЖИТЬ! СЛУЖИТЬ! СЛУЖИТЬ!

При Петре служилое сословие стало главным полем экспериментов и одновременно орудием проведения его политики. Потому — служить, служить и только служить! Никакой частной жизни и никакого разделения общественной и частной жизни! Никакой частной собственности! Никакой свободы от произвола царя или прочих сиятельных лиц!

Петр считал, что весь образ жизни дворян должен определяться только одним — службой государству и царю. В 1704 году впервые были собраны в Москве 8 тысяч недорослей, достигших служилого возраста — 15 лет. Всех их лично осмотрел и определил в службу царь, распределив по полкам и школам. Большую их часть расписали по гвардейским полкам.

Попытки отлынивать от службы, «нетство» рассматривались Петром как измена. Любой донесший на неявившегося, пусть это будет даже его собственный слуга, должен был получить все его пожитки и деревни.

11 января 1722 года был даже выпущен указ о том, что всякий не явившийся на смотр подвергается «шельмованию»: под барабанный бой палач прибивал к виселице бумагу с его именем, объявляя нарушителя указа вне закона; теперь всякий имел право побить, ограбить, убить этого человека. Кто такого «нетчика» поймает и приведет, получает половину его движимой и недвижимой собственности, даже если поймает «нетчика» его крепостной.

Итак, дворянин должен был служить, желательно в военной службе, с 15 лет. При Петре — служить рядовым в полку. Познатнее, побогаче — в гвардейском, победнее — в армейском. Рано или поздно его надлежало произвести в офицеры, но только после нескольких лет службы. Закон 26 февраля 1714 года категорически запрещает производить в офицеры людей «дворянских пород», которые не служили рядовыми и «фундаменту солдатского дела не знают».

После Петра дворяне обходили закон о солдатчине, но служить–то всё равно приходилось, и по–прежнему военная служба считалась куда важнее гражданской, и герольдмейстер при Сенате специально смотрел, чтобы не больше одной трети каждой дворянской фамилии служило в гражданской службе.

И никаких отпусков! До конца Северной войны дворян вообще не отпускали из полков. С наступлением мира стали отпускать раз в два года месяцев на шесть, на побывку. Но вскоре начались новые войны…

И никакой выслуги лет! Если дворянин уже не мог воевать, его определяли в гарнизоны или к гражданским делам на местах. Для полной отставки, чтобы нигде не служить, требовалась полная дряхлость или тяжелые увечья — отсутствие рук или ног, не зарастающие свищи и так далее.

И хорошо, если у разваливающегося, высосанного до предела отставника было поместье — тогда он мог доживать в нем. Если же нет, его отправляли в монастырь для пропитания из монастырских доходов или давали пенсию Из «госпитальных денег». Размеры пенсии? Давайте не будем о грустном! Классикой стал образ одноногого изможденного ветерана, протягивающего руку за подаянием. Тем, у кого не было поместья, лучше было умират не выходя ни в какую отставку.

Кстати, о доходах гражданских чиновников… Жалованье им платилось в любом случае ничтожное, а был эпизод при Екатерине I, когда им вообще не стали платит зарплату, — пусть, мол, кормятся сами, от щедрот посетителей. При этом, конечно же, правительство неукоснительно требовало службы, выполнения своих прямых обязанностей.

Известны случаи, когда крестьяне сами объяснял фискалам, что не надо винить чиновников во взятка» они по доброй воле принесли беднягам, что могли. А они, служилые, совсем бы померли от голода.

При Петре попытка выйти из гражданской службы же по причине полной дряхлости рассматривалась чуть ли не как оскорбление правящей династии. Уж граждаские с их легкой службой без походов и пальбы, штурмов и ранений должны были служить до самой смерти!

Наше общество воспитано на представлениях о «привилегиях» дворянства, но эти представления основаны реалиях гораздо более поздних времен, эпохи Екатерины II и её сына и внуков — до Николая II. Но были периоды в истории, когда положение дворян было куда более тяжелым, куда менее свободным, чем крестьянства, и тем более менее свободным, чем положение купцов, родских мещан или казаков.

Сочетание слов «крепостное дворянство», скорее всего, вызовет улыбку у читателя. Но дворянство действтельно было закрепощено, ничего не поделаешь. Служилые люди всегда находились у государства в самой настоящей «крепости», ничуть не в меньшей, чем крестьянство было «в крепости» у того же государства или у частных помещиков.

Дворяне владели поместьями — но при Петре и сразу после Петра жить в них дворяне не могли. Они, как правило, даже не рождались в своих поместьях и порой не видели их всю жизнь, разве что приезжали в них умирать.

За владение этими поместьями, за казенное жалованье дворяне платили очень уж высокую цену — пожизненная служба в самых суровых условиях.

Служа всю жизнь, с десятилетнего возраста, дворяне не имели никаких социальных гарантий. Как ни странно, но здесь опять же преимущества «податных» над «служилыми». Податной человек, как правило, очень мало общался с властями.