Ход битвы

Ход битвы

Автор не погрешит перед истиной, если скажет, что битва при Синих Водах долгое время находилась в тени других исторических событий. Той же Куликовской битвы, о которой мы говорили в начале, утверждая, что совсем не ее масштабы и историческое значение перевесили необходимость более тщательного изучения событий 1362 года. Что поделаешь, были и есть в украинской истории, как, впрочем, и в истории многих других государств, эпизоды, «непопулярные» в академической среде. Именно таким событием и стала битва при Синих Водах. Во время расцвета Российской империи о ней забыли, скорее всего, по той причине, что на развитие и становление Московского княжества результаты битвы никак не повлияли. В советский же период на эту тему было наложено своего рода «табу». О ней предпочитали не вспоминать. История Великого княжества Литовского вообще рассматривалась в те годы исключительно с точки зрения «борьбы белорусского и украинского народов против польско–литовских феодалов» и «за воссоединение с Россией», поэтому победа над татарами одного из этих самых феодалов не вписывалась в контекст. Любые попытки отклонения кем–либо из историков от официального курса отвергались как «антинаучные». И советскую академическую науку совсем не смущал тот факт, что рядом с литовскими феодалами в этой битве выступали и русичи, которых к тому времени Ипатьевская летопись уже назвала украинцами.

Информации о течении битвы, проведенной Ольгердом Гедиминовичем, историческая наука сберегла считанные крупицы, а современные археологические исследования не только не пролили свет на ее ход, количество задействованных войск и потери, понесенные сторонами, но и добавили множество новых вопросов. Попробуем же соединить воедино все те скупые упоминания о течении битвы и ее результатах, которые были донесены до нас исследователями и летописцами.

Как уже было сказано, в 1359 году умер хан Бердибек, и в Золотой Орде началась Великая Замятия, которая расколола и ослабила государство. Это был удобный случай для литовского войска начать наступление на юг. Уже во времена Сорокалетней войны отношения татар и литовцев, которые изначально были почти идиллическими, значительно ухудшились. Ордынцы осуществили ряд нападений на земли Киевской державы, на которые претендовали литовцы. В свою очередь правители Великого княжества Литовского в 1358 году даже предложили своим вечным противникам — рыцарям Тевтонского ордена — переселиться из Прибалтики на украинское Подолье. Такой шаг был вызван исключительно необходимостью борьбы с татарами, которые к тому времени безраздельно господствовали на землях современных Хмельницкой и Винницкой областей.

Итак, что же мы имеем из летописных источников и работ известных историков? Безусловно, летописи вызывают большее доверие, поэтому рассмотрим сначала те из них, которые содержат в себе упоминание о битве при Синих Водах.

В известной Густынской летописи, которая появилась в Густынском монастыре на территории современной Полтавской области и описывает события от киевских князей до 1597 года, отмечено:

«В лето 6780. Ольгерд победил трех царьков татарских и с ордами их, си есть Котлубаха, Качзея, Дмитра, и оттоли от Подоли изгнал власть татарскую. Сей Ольгерд и иные русские державы в свою власть принял, и Киев под Федором князем взял, и посадил в нем Владимира сына своего, и начал на сими владеть, им же отцы его дань давали».

Надо заметить, что утверждение о свержении Ольгердом Гедиминовичем киевского князя Федора значится и в других летописных сводах, что доказывает справедливость упоминания о битве при Синих Водах.

Густынская летопись не единственная из тех, которые доносят до нас сведения о битве на реке Синюха. Так, в летописи Красинского, появившейся в Великом княжестве Литовском во второй половине XVI века, имеется запись: «Коли пак князь великыи Витовт поехал з Литвы до великого Луцка, а князь великыи Олькгирд пошол в поле з литовским войском и побил татаров на Синеи Воде, убил трех братов, татарьских князей, Хачебея, Сакутлубуга а Дмитрея. А тыи тры браты, татарские князи, отчичи и дедичи Подолское земли были, а зав едали от них отаманы, а приежчаючи у отаманов дань бирали с Подолское земли».

Уделил внимание рассматриваемой нами битве и известный польский хронист эпохи Ренессанса Мацей Стрыйковский. В своем трактате «Хроника Польская, Литовская, Жмутская и всея Руси», который появился в 1582 году, ученый также упоминает о разгроме татарского войска на берегах одного из притоков Южного Буга. Причем описывает события таким же образом, как это делают более ранние летописи.

Что касается украинских исторических источников конца XIX — начала XX веков, можем утверждать, что все они тем или иным образом касались темы битвы при Синих Водах. Речь идет о работах М. Грушевского, В. Антоновича, М. Любавского и многих других. Находит тема битвы при Синих Водах живой интерес и среди современных историков Украины и Белоруссии. Из числа последних можем вспомнить хотя бы известного белорусского ученого А. Грицкевича, который в своей работе «Энциклопедия ВКЛ» отмечает: «В битве возле Синих Вод 1362 г. князь Альгерд разбил войска трех татарских ханов. В результате этой победы из–под татарского гнета были освобождены Киевская земля, где князем был посажен Владимир Альгердович, Волынь и Подолия. Украинские земли надолго вошли в состав ВКЛ».

Все эти источники не дают нам повода сомневаться в достоверности даты битвы — 1362 год. Перейдем же непосредственно к описанию самого похода князя Ольгерда Гедиминовича и битвы, которая прославила имя литовского князя в веках.

Осенью 1362 года князь Ольгерд лично возглавил войска, которые отправились в лесостепь, направляясь к одному из наиболее крупных ордынских городов на украинских землях — Торговице. Современные археологические исследования свидетельствуют: в XIV веке это был большой и довольно развитый в экономическом отношении город. Писатель–гуманист Михалон Литвин в XVI столетии даже называл Торговицу Троей, настолько его поразили масштабы остатков этого поселения. Известный ученый Ф. Шабульдо предполагает, что Торговицу можно отождествить с упоминаемым в летописях ордынским Ябу–городом, находившимся в бассейне Южного Буга.

Время для начала наступления князем Ольгердом было выбрано не случайно. Дело в том, что в это время года ордынцы, как правило, оставляли сухую степь и перемещались в зону рискованного кочевья — лесостепь. Следовательно, княжеской армии не нужно было разыскивать враждебные поселения в широкой степи. А отсутствие большинства кочевников, которые в это время находились на Волге, могло бы обеспечить быструю и малокровную победу.

Относительно маршрута, которым армия литовского князя двигалась к Торговице, мнения историков расходятся. Первый из возможных вариантов направления движения приводит большинство историков. Согласно их версии, войско Ольгерда двигалось из Вильно в Киев, а оттуда через Канев, Черкассы и Торговицу и далее, в Дикое поле к реке Синюхе. Вариант другой части исследователей о том, что путь князя лежал из района Новогородка, через белорусское Полесье на Овруч и Житомир, представляется маловероятным. В защиту такого утверждения говорит тот факт, что в случае избрания второго маршрута движения путь княжеской армии лежал бы через малозаселенные районы, к тому же разоренные татарскими набегами. Ольгерд прекрасно понимал, что идти в Дикое поле, не имея возможности пополнять в пути запасы продовольствия и фуража, — дело довольно рискованное; в случае если бы обстоятельства сложились неудачно, он мог потерять большую часть армии еще до столкновения с татарскими князьями. Однако необходимо сказать, что первый вариант возможного маршрута тоже имел для князя Ольгерда вероятные негативные последствия. Все дело в том, что в Киеве тогда находился татарский баскак с довольно мощным гарнизоном, а княжил там уже упоминаемый князь Федор, по мнению многих ученых — татарский ставленник. Таким образом, направление через Киев полностью исключало момент внезапности и даже могло потребовать длительной осады города. Исходя из такого положения дел, возникает третья версия относительно маршрута продвижения литовско–украинского войска к реке Синие Воды. Основываясь на ряде косвенных данных, можно предположить, что Ольгерд принял решение идти на Подолье через Волынь. Именно там в то время княжил его брат Любарт, с которым, как мы помним, Ольгерд провел совместно множество успешных операций по завоеванию литовского наследства. Кроме того, Волынь была экономически развитым регионом, со значительным населением, с многочисленными источниками воды и лугами, где можно было найти корм лошадям. Данный маршрут также обеспечивал определенную скрытность передвижения, поскольку Волынь находилась на значительном удалении от татарских владений. В пользу третьего варианта говорит и присутствие на поле боя у Торговицы восьмитысячного отряда ополченцев с Волыни.

Предположительно ближе к концу августа в приграничных с Волынью районах Великого княжества Литовского собралось практически все литовское войско. Сбор подразделений рыцарского войска, вне всяких сомнений, происходил в условиях секретности, ибо, как отмечают исследователи, это условие Ольгерд всегда соблюдал непреклонно. В начале сентября войска находились уже в полной готовности к выступлению в районе Любартова. Однако сам Ольгерд был в этот момент за пределами лагеря своих рыцарей. Великий князь вышел из Вильно в середине августа, имея под своим руководством около пяти тысяч хорошо обученной рыцарской кавалерии. Соединение армии Ольгерда и «копий», собранных под Любартовом, произошло предположительно в районе Новогородка и Пинска. Именно там к отряду великого князя присоединились около пятнадцати тысяч воинов и обоз. К ним можно добавить ополченцев с Волыни, численность которых насчитывала, как уже было сказано, от восьми до десяти тысяч человек. Таким образом, можно говорить о том, что уже во время нахождения Ольгерда за несколько сотен километров от места, где должна была произойти битва, в его распоряжении находилось около тридцати тысяч воинов — более чем сильная для своего времени армия.

Пытаясь остановить наступление войска Великого княжества Литовского на подвластные территории, татарская армия под руководством трех местных князей — ханов Хачибея, Кутлугбея и Дмитрия — отправилась в поход навстречу литовцам. Причем историки считают, что ордынцы не были захвачены врасплох, а, напротив, хорошо подготовились к битве. Очевидно, несмотря на всю проявленную Ольгердом скрытность, у них все же была информация о приближении литовской армии — не забываем, разведка в армии Золотой Орды была чрезвычайно эффективной.

Несколько подробнее хотелось бы остановиться на личностях трех татарских командиров, которые возглавили войска Золотой Орды во время сражения. Европейские летописи не очень подробно описывают этих людей, а татарские источники еще более бедны. Этому, очевидно, способствовало то, что во время Великой Замятии в Золотой Орде не уделяли летописям достойного внимания.

Расхождения в описаниях командиров армии Золотой Орды в битве при Синих Водах начинаются с того, что в разных источниках по–разному трактуются имена как минимум двух из них. И если выше были приведены имена Хачибей и Кутлугбей, а также упоминаемые в Густынской летописи и летописи Красинского Котлубах, Качзей, Хачебей и Сакутлубуг, то в других документах историки называют этих людей Бек–Ходжи и Кутлу–Буг. Также встречаются варианты Кочубей и Кутлубуга. Такое разнообразие возможных имен татарских князей можем объяснить тем, что средневековые авторы, описывавшие события 1362 года, принадлежали к разным народам и в силу своего местного диалекта по–разному могли трактовать транскрипцию татарских имен. Более–менее все ясно с третьим представителем татарского командования, которого большинство летописцев именует Дмитрием, иногда изменяя на Деметрий. Однако с этим князем путаница возникает уже в другом. Как известно, Дмитрий — это христианское имя; значит, татарский князь был христианином? Впрочем, ничего феноменального в этом нет, вспомним хотя бы историю князей Глинских, к чьему роду по материнской линии восходил московский царь Иван IV Грозный. Возможно, именно тот факт, что род Глинских берет свое начало от татарского темника Мамая, вынудил Ивана Грозного придумать мифического Рюрика, доказывая существование или отсутствие которого ученые от истории преломили столько копий?

Как бы там ни обстояли дела с норманнской теорией происхождения Киевской державы, скупые сведения о татарских командирах говорят нам, что Кутлубуга в прошлом был советником хана Джанибека и правителем левобережного тумена. Кочубей, в свою очередь, занимал должность правителя правобережного тумена, а Дмитрий — правителя тумена в Днестровско–Прутско–Дунайском междуречье. Предположительно, татарские орды появились на подступах к Синим Водам в середине сентября 1362 года. Известный украинский историк Д. Яворницкий, автор ряда исторических исследований, посвященных битве при Синих Водах, писал: «Три хана привели три орды. Каждая орда могла выставить около 30 тысяч воинов и прислугу. Таким образом, литовцам противостояла стотысячная армия. Армия у Ольгерда была меньше».

Сразу после прибытия к месту будущего сражения перед Ольгердом встала дилемма: какую же тактику боя применить, имея под своим руководством армию, которая численно уступала врагу и была более слабой именно в тактическом отношении. Надо сказать, литовский князь решил эту задачу вполне разумно. Прежде всего, его решение касалось выбора места сражения. Им по приказу князя должно было стать ровное поле поблизости татарской крепости Торговица, которое благодаря расположенному неподалеку селу носит название Уланово поле. Сохранившееся до наших дней, оно имеет около четырех километров в длину и около двух в ширину. Река Синюха — довольно узкая и неглубокая речушка — именно в этом месте расширяется вследствие впадения в нее еще одной крохотной речушки, которая называется Сальничкой. Для украинско–литовской армии она являлась хорошим оборонным рубежом, не дававшим татарам возможности атаковать их с тыла, используя тактику, о которой мы говорили выше.

Численность воинов в каждой из конных хоругвей князя Ольгерда Гедиминовича составляла в среднем около трех тысяч воинов. В пеших хоругвях их было несколько больше — около четырех тысяч. В распоряжении князя Ольгерда находились три пешие хоругви, что дает возможность предположить количество пеших воинов в двенадцать тысяч человек. Конных хоругвей было три, то есть девять тысяч кавалеристов. В итоге получается около двадцати одной тысячи, как и предполагалось ранее. Кроме того, под командованием одного из сыновей князя — Владимира — находились те самые от восьми до десяти тысяч волынских ополченцев.

Скорее всего, Ольгерд Гедиминович, как и любой европейский полководец того времени, изучал историю битв древнеримских полководцев и тактику действий римских легионов на полях сражений. Именно эту тактику князь решил применить против быстрой и чрезвычайно опасной татарской конницы. Непосредственно на Улановом поле великий князь Ольгерд разместил пять из имеющихся в его распоряжении хоругвей. В центре он поставил хоругвь под командованием еще одного из своих сыновей — Андрея. На ее правом фланге расположились хоругви князей Александра и Федора Кориатовичей. Одна из этих хоругвей была пешей, другая — конной. На левом фланге построений Андрея Ольгердовича находились хоругви двух других представителей рода Кориатовичей — Юрия и Константина. Как и на правом фланге, та из хоругвей, что расположилась ближе к центру построений, была пешей, а другая — конной. С большой вероятностью можем предположить, что значительное число пеших воинов были лучниками и арбалетчиками, чьей задачей во время битвы было противостоять атакам легкой кавалерии татар. Все пять хоругвей были выстроены в форме подковы. Два передних ряда были сомкнуты, в то время как следующие расходились подобно лучам солнца, образуя интервалы между построением хоругвей.

Таким образом, в центре поля находились три пешие хоругви, насчитывавшие двенадцать тысяч воинов. Самыми первыми стояли копейщики в тяжелых панцирях, с пиками, тупые концы которых закреплялись в специально вырытых в земле отверстиях. Именно они должны были встретить и остановить первый сокрушительный натиск вражеской кавалерии. Надо сказать, что копья, установленные в земле под углом приблизительно 50–60 градусов, имели невероятную устойчивость. Обладавшие большой физической силой копейщики могли накалывать на них людей и лошадей, заставляя ряды конников останавливаться перед построением. Ведь, как замечал в своем трактате о тактике боя один из средневековых полководцев, даже идеально обученная боевая лошадь значительно больше боялась нацеленных на нее копий, чем шпор и плети всадника.

За рядами копейщиков, на удалении примерно двадцати–тридцати метров, заняли позиции несколько шеренг арбалетчиков — основная «огневая» мощь литовского войска. Арбалет, как правило, превосходил обычный лук по точности стрельбы и убойной силе, но, за редким исключением, сильно проигрывал в скорострельности и дальности стрельбы. Для стрельбы из арбалета использовались болты — особые арбалетные стрелы, которые обычно были толще и короче стрел для лука. Вооружение арбалетчика состояло из двух арбалетов, пластинчатого панциря и горжета, имелись железные наручи и шлем типа бацинет, а также меч и хороший кинжал. В распоряжении каждого стрелка находились три или четыре помощника, в обязанности которых входила перезарядка оружия и укрывание стрелков щитами, защита арбалетчиков от вражеских стрел. Заметим, что эти помощники тоже были защищены доспехами и имели мечи и кинжалы.

Наконец, в 40–50 метрах за арбалетчиками стояли воины в кольчугах и латах, вооруженные тяжелыми двуручными мечами. Их роль, скорее всего, сводилась к тому же, к чему в легионах Рима сводилась роль триариев — страховать фалангу бойцов от прорыва врага, а также контролировать, чтобы воины первых двух шеренг не покидали своего места в строю. Такое утверждение удостоверяет тот факт, что пехоте было приказано сражаться, не сходя с места и не проводя никаких перестроений — любое необдуманное движение грозило армии Ольгерда разрушением строя, чем татарская конница не преминула бы воспользоваться для прорыва. Имелась в армии Ольгерда Гедиминовича и артиллерия — позади пехотинцев по приказу великого князя были установлены метательные машины, стрелявшие дротиками, тяжелыми болтами и каменными ядрами. Добавим, что катапульты и баллисты стреляли залпами, с большой эффективностью поражая конницу противника.

Фланги пехоты украинско–литовской армии прикрывали хоругви легкой конницы. Главным образом их задача сводилась к тому, чтобы начать битву в качестве застрельщиков, а также для осуществления стратегической разведки и функций связи. В бой этот род войск, за редким исключением, посылали лишь для уничтожения противника, потерявшего строй, так как кони легковооруженных кавалеристов зачастую просто отказывались идти на плотное построение вражеских войск. Заметим, что легкая конница отличалась от тяжелой ударной кавалерии не только вооружением всадников, но и породами используемых коней. Небольшие лошадки легковооруженных всадников имели значительно меньший вес. Дестриэ, например, весил в среднем на 500 килограммов больше степной монгольской или татарской лошади, которых зачастую использовали и в армии Великого княжества Литовского. Выгодным отличием легкой кавалерии была большая выносливость и мобильность: стратегическая, ввиду возможности использования лишь подножного корма, и тактическая, ввиду меньшей массы и большей скорости. Недостатком же была абсолютная невозможность ведения боя против тяжелой кавалерии татар. Зачастую значительно превосходящие по массе кони тяжелой кавалерии просто сбивали с ног легких вражеских коней, обрекая на погибель всадников, придавленных своим собственным средством передвижения. Также отличалась и конструкция используемого в легкой кавалерии седла — оно имело меньшую высоту задней части и меньшую длину стремени, которое крепилось значительно выше.

Но вернемся на поле битвы. Отряды волынских ополченцев под командованием Владимира Ольгердовича великий князь расположил еще дальше за левым флангом. Местность, на которой разместились волыняне, являла собой ровное поле. Ныне оно расположено между селами Лозна и Вороновцы Новоархангельского района и носит название Владимирово поле, очевидно, в честь того самого Владимира Ольгердовича. Посреди Владимирова поля протекает небольшой ручей, который носит название Батожок. Здесь ополченцы, растянувшись вдоль ручья, создали сплошную линию обороны. Воины были поставлены в двенадцать рядов. Такое построение в точности копировало македонскую фалангу, которая в античные времена была практически непобедимой. Ноу–хау такой фаланги заключалось в том, что у воинов первых двух шеренг были копья с древком длиной в два метра, следующие две шеренги вооружались четырехметровыми копьями, в пятой и шестой шеренгах — шестиметровыми. Эти копья, также вкопанные тупыми концами в лунки, все вместе образовывали непреодолимую стену из остро заточенной стали, пройти сквозь которую было попросту невозможно. Что касается остальных шести шеренг, то надо думать, что воины в них были вооружены стрелковым оружием, главным образом луками и арбалетами. Заметим, что используя такой тип фаланги, Ольгерд Гедиминович добился того, что каждый воин, защищенный доспехами от стрел, мог успешно действовать копьем, даже не имея серьезного боевого опыта и выучки. Главная задача ополченцев князя Владимира состояла в том, чтобы не дать татарской коннице совершить обходной маневр с левого фланга, где местность позволяла это сделать, и выйти в тыл главным силам войска Великого княжества Литовского. Забегая вперед, скажем, что в ходе битвы татары действительно попытались прорвать левый фланг украинско–литовского войска, но были успешно отбиты.

Очень подробное описание построений армии Ольгерда Гедиминовича имеется в книге известной белорусской писательницы Ольги Ипатовой. В частности, она пишет: «Этот мешок паны–рада называли «подковой». Войска, разделенные на хоругви, должны были стоять таким образом, чтобы фланги далеко выдвигались вперед, а основные силы находились в центре дуги. Начальные концы подковы занимали Кориатовичи, как самые опытные воины. Федор, который получил Гомель, должен был стоять на самом опасном правом фланге вместе с братом Александром, на левом — Константин и Юрий. Сын же Андрей, который недавно получил в удел Трубчевск, стал рядом с маршалком, в центре. Здесь же были установлены метательные машины (куши), которые закидают татар камнями и железными болтами. Такие болты пробивали толстую шкуру татарских кафтанов, легко, как нож сквозь масло, пробивали голову даже через кожаную шапку. Конными отрядами командовали пинский князь Патрикий Наримунтович и заславский — Михаил Евнутович, оба отличные наездники и храбрые воины.

Особенно беспокоило Ольгерда место возле ручья, что впадал в Синюю Воду. В вещем сне он видел, как наливалась кровью вена на его левой руке, и она совпадала с хоругвей, которую должен возглавлять его сын Владимир, князь киевский. Здесь будут большие потери, и поэтому, несмотря на протест Владимира, он дал ему еще и отряд из своей личной охраны».

Что касается места расположения ставки самого великого князя, то большинство исследователей сходятся на мысли, что она находилась на высоком холме, известном в наше время под названием Княжья Гора. С вершины этого холма Ольгерд Гедиминович мог видеть построения своих войск на обоих участках фронта и оперативно руководить ходом битвы. В распоряжении князя, кроме обязательной свиты и гонцов, находился отряд конных воинов из его личной гвардии, которых он в случае надобности мог бросить на усиление того или иного участка фронта. Месторасположение ставки князя на Княжьей Горе было выгодно еще и тем, что в случае возникновения непосредственной угрозы своей безопасности князь мог быстро покинуть холм и удалиться.

Надо сказать, что великий князь разместил на виду у неприятеля не все наличные у него силы. Действуя по неоднократно проверенной схеме, он устроил засаду, которая могла в случае необходимости переломить ход сражения в пользу украинско–литовского войска. Эта засада расположилась в большом лесном массиве слева от Владимирова поля неподалеку от Княжьей Горы.

В нее вошли объединенные конные хоругви пинского князя Патрикея Наримунтовича и заславского князя Михаила Евнутовича. Именно эти хоругви упоминала Ольга Ипатова. Их общая численность насчитывала до шести тысяч человек. В решающий момент битвы они должны были вступить в бой с главными силами татар и тем самым решить исход сражения. Интересен тот факт, что точно такая же тактика Дмитрия Донского сыграет с татарами злую шутку через восемнадцать лет — в Куликовской битве.

Между тем татары вплотную подошли к лагерю литовского войска. Несколькими днями ранее ордынские князья получили известие от командира небольшого татарского отряда, который дислоцировался неподалеку — в Хмельнике. Мурза сообщал о том, что Ольгерд Гедиминович находится на поле будущего сражения и готовится их встретить. Используя способ передвижения, о котором говорилось выше, Кутлу–Буг, Кочубей и Дмитрий вели свои орды разными дорогами. Крымская и Перекопская орды двигались к Торговице из Приазовья, а Ямбалуцкая орда во главе с ханом Дмитрием шла из низовий Дуная. Войска ханов миновали Христиновку, Дашев, Ильинцы, прошли Калиновку и повернули в направлении Глинска. В районе Глинска татарским командованием было принято решение остановиться на ночлег. Этому, скорее всего, способствовал тот факт, что Глинск находился на расстоянии однодневного перехода от места битвы, что исключало возможность внезапного нападения литовцев. Кроме того, там протекала река Пустолова, где можно было напоить лошадей.

Точного дня проведения битвы при Синих Водах, как уже было сказано, историческая наука до нас не донесла. Однако большинство исследователей утверждают, что это произошло 15 или 16 сентября. Именно в этот день воины князя Ольгерда Гедиминовича увидели тучи пыли на горизонте и услышали топот десятков тысяч конских копыт. Битва началась на рассвете.

Князь Владимир на левом фланге первым начал битву. На его волынских ополченцев всей мощью обрушилась орда хана Кочубея. И сразу стала очевидной прозорливость великого князя, который поступил очень дальновидно, усилив волынских ополченцев на левом фланге воинами из своей личной гвардии. И хотя ордынцы обрушили на ополченцев целый град стрел, волыняне стояли твердо, даже неся ощутимые потери. После нескольких яростных атак ханам стало ясно, что их коннице не удастся прорвать фалангу Владимира Ольгердовича и пройти каменистым берегом Батожка в тыл украинско–литовского войска. Впрочем, построение армии «подковой» также не способствовало развитию такого необходимого татарам маневра. Вследствие этого ханам Кутлу–Бугу и Дмитрию пришлось повернуть свои орды и бросить их во фронтальную атаку на литовские хоругви.

Борьба длилась несколько часов. Постепенно в бой вступили все хоругви. Ольгерд в течение этого времени находился на Княжьей Горе и следил за ходом битвы, принимая гонцов от командиров подразделений. С вступлением в битву всех татарских орд стало очевидным, что пешие фаланги долго не смогут сдерживать штурмы тяжелой конницы ордынцев. И хотя они тоже наносили татарам тяжелый урон, прорыв пехотных построений становился вопросом времени. Настала пора вступать в бой конным хоругвям и отрядам, находящимся в засаде. Однако князь Ольгерд не спешил. С расчетливостью талантливого полководца он выжидал тот момент, когда пехотные копейщики, арбалетчики и лучники максимально выполнят свою задачу, ослабив кавалерию врага, и лишь после этого собирался одним мощным ударом поставить победную точку в битве.

И эта точка была поставлена. Повинуясь приказу Ольгерда Гедиминовича, из лесного массива во фланг татарским ордам бросились засадные полки. Рыцари пинского и Заславского князей выехали из леса и, переведя коней в галоп, ударили с копьями наперевес во фланг татарского войска. Такого поворота событий ордынцы не ожидали. Среди атакующей татарской кавалерии началось замешательство, и литовским рыцарям удалось вклиниться в построения врага, разделив орду на две половины. В этот момент, развивая успех, в бой вступили все конные хоругви князей Кориатовичей. Внезапная атака литовцев заставила татар оставить надежды на победу — они не выдержали двойного удара и обратились в бегство. За ними погналась легкая кавалерия литовцев, начиная преследование разбитого врага. Битва с непобедимой до этого времени армией Золотой Орды была закончена полным поражением последней. Впрочем, преследование частей потерпевшего поражение татарского войска продолжалось еще несколько дней — есть сведения, что литовцы и украинцы гнали обезумевших от страха татар до Днестра и Дуная.

Вот как ход битвы описал польский хронист Мацей Стрыйковский: «Татары с безумным рвением начали бой, засыпав литву густым железным градом из луков, произвели несколько столкновений, но нанесли мало потерь из–за правильного ее построения и быстрого маневрирования. А литва с русинами мгновенно с саблями и копьями наскочили на них и в рукопашном бою прорвали лобовые части и смешали им танцы полукругом. А другие, особенно новогрудцы с Кориатовичами, из самострелов со стрелами наскочили по бокам и длинными копьями сбрасывали их из седел, как будто ветер снопы в бурю. Не в силах дольше выдержать лобового натиска литвы, татары стали мешаться и перепуганные убегать в широкие поля». Интересно упоминание хрониста о «танцах полукругом», о которых говорилось выше.

Что касается числа потерь сторон и количества воинских трофеев, которые достались великому князю, информация о них еще более скупа, чем данные о подготовке и ходе битвы. Можем предположить, что потери украинско–литовского войска были в несколько раз меньшими, чем жертвы среди татар — военная история настаивает на том, что основные потери войско терпело именно во время бегства, бросив оружие и отдавшись на милость своих коней. Известный украинский археолог Ефим Сицинский в начале XX века отмечал: «…B Вороновцах на реке Синюха есть два распаханных кургана, один в Терешполе на Черном шляху, один в нынешней Лозне близ Черного шляха. Татары отступали по Черному шляху и несли громадные потери…»

В числе трофеев кроме оружия Ольгерд Гедиминович получил большое количество коней и скота, которые татары имели при себе. Мацей Стрыйковский, описывая сражение, сообщает: «После этой битвы литва и русины собрали несколько десятков стад татарских коней и верблюдов…»

Так и закончилась битва при Синих Водах, навеки развеяв миф о непобедимости армии могущественной Золотой Орды. Украина готовилась к следующему большому этапу своей истории, который получил название польско–литовского периода.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.