Глава девятая. Встречное наступление и отход армий Южного фронта

Глава девятая. Встречное наступление и отход армий Южного фронта

Распределение сил и группировка

В соответствии с данными Южному фронту указаниями главного командования 9-я и 10-я армии, предназначенные для нанесения главного удара, должны были составить особую группу под командованием товарища Шорина, до этого командовавшего 2-й армией на Восточном фронте. Из остальных 8-й, 13-й и 14-й армий [119]командующий Южным фронтом решает выделить еще одну самостоятельную группу под командованием товарища Селивачева, в составе 8-й армии, 3-й и 42-й дивизий 13-й армии. Это выделение было оформлено 14 августа особой директивой командюжа (№ 8400 оп.).

Обзор операций с января по сентябрь 1919 г.

Таким образом, к началу операций - к 15 августа - намечалась следующая группировка:

На главном направлении - группа товарища Шорина:

9-я армия - 14-я, 23-я, 36-я стрелковые дивизии с общим количеством около 13 000 штыков и около 5500 сабель при 360 пулеметах и 70 орудиях.

20-я армия - 32-я, 37-я, 38-я и 39-я стрелковые дивизии, 4-я кавалерийская дивизия, всего штыков около 12 000 и сабель около 3000 в дивизионной и 3500 в стратегической коннице; пулеметов 320, орудий 88.

Резерв группы - 56-я и 28-я дивизии с Казанской крепостной бригадой, всего штыков около 21 000, пулеметов 400 и орудий 86.

Таким образом, всего в ударной группе - штыков около 45 000, сабель 12 000, пулеметов 1080, орудий 240.

На вспомогательном направлении - группа товарища Селивачева:

8-я армия - 12-я, 13-я, 15-я, 16-я, 33-я, 40-я и 31-я стрелковые дивизии с количеством штыков 24 000, сабель 3500, пулеметов 1170, орудий 193.

3-я и 42-я дивизии (из состава 13-й армии) - штыков 8 800, сабель 450, пулеметов 237 и орудий 58.

Всего во вспомогательной группе 32 800 штыков и около 4000 сабель, 400 пулеметов и 250 орудий [120].

13-я армия - 9-я и 7-я [121]дивизии, Актюбинский кавалерийский полк, штыков 10 200, сабель 660, пулеметов 196, орудий 62.

14-я армия [122]- 41-я, 46-я и 57-я стрелковые дивизии - 15 000 штыков, 1470 сабель, 347 пулеметов и 91 орудие [123].

Общее протяжение всего Южного фронта - около 1400 км, из них на ударную группу приходится фронт около 350 км, а на 14-ю армию - 640 км. Таким образом, группы главного и вспомогательного направления (с остальными двумя дивизиями 13-й армии) имели приблизительно одинаковое протяжение фронта и... почти одинаковую численность в штыках. Ударная группа выгодно отличалась от вспомогательной только в отношении количества сабель, все же прочие условия разнились очень немногим. Следующая таблица рисует это вполне наглядно:

Протяж. в км. Штыки Сабли Пулеметы Орудия Ударная группа 350 45000 12000 1080 240 Вспомогательная группа 410 43000 4660 1600 310

На один километр фронта приходилось:

Штыков Пулеметов Орудий На главном направлении 128 3 0,6 На второстепенном 110 4 0,7

К тому же состояние армий немногим отличалось друг от друга, о чем мы говорили уже в предыдущей главе.

Отсюда сделаем основной вывод: идея главного командования - нанесение главного удара левофланговой группой армий - не нашла своего выражения ни в группировке сил, ни в численном соотношении, ни в обеспечении наиболее благоприятных для наступления условий. Вдобавок исходное положение этой ударной группы ни в коей мере не отвечало задачам общего наступления фронта: ударная группа находилась на уступе за левым флангом вспомогательной.

Начальный период операций

Перейдем к описанию самих боевых действий. Задачи, поставленные фронту директивой командюжа, заключались в следующем:

а) наступление должно быть начато группой Селивачева 15 августа с утра;

б) затем в направлении к реке Дон наступают 9-я и 10-я армии группы Шорина с целью овладения районом до рек Дона и Хопра и до Царицына;

в) 7-я и 9-я дивизии 13-й армии обеспечивают удар вспомогательной группы, наступая в направлении на станции Готня;

г) 14-я армия содействует общей операции фронта своим наступлением на Чаплино - Лозовую.

В свою очередь товарищ Селивачев принимает следующие решения:

а) 3-я и 42-я дивизии совместно с правофланговыми дивизиями 13-й армии наносят удар в направлении Новый Оскол - Купянск.

б) 12-я, 13-я, 15-я и 16-я дивизии одновременно с 3-й и 42-й дивизиями наступают в центре в направлении Бирюч - Валуйки - Купянск.

в) 33-я, 40-я и 31-я дивизии действуют на левом фланге.

Однако, пока принимались эти решения и проводилась необходимая предварительная подготовка к переходу в наступление, белые с целью срыва наступления Южного фронта (о подготовке которого они имели известия) проявили активность на своем левом фланге и 1 армейский корпус генерала Кутепова перешел в наступление [124]северо-западном направлении на стыке 13-й и 14-й армий. После ряда боев фронт 14-й армии был прорван, и обе армии вынуждены были отходить под натиском распространившихся в глубь Украины белых частей, причем 13-я армия отходила на Курском направлении, а 14-я - на Ворожбу.

Таким образом, с самых первых дней операции 14-я армия была лишена возможности оказать нужное влияние на развертывание дальнейших событий на фронте.

V кавалерийский корпус занимает последовательно Конотоп и Бахмут, и затем 30 августа войска генерала Бредова берут Киев, куда за день до этого вошли части Петлюры.

Деникин и Польша

Кроме того, к Киеву же стремились и польские войска, что в сильнейшей степени беспокоило красное командование, опасавшееся и здесь возможности установления тесного контакта между тремя силами - Деникин, Петлюра, Пилсудский - на основе единства целей в борьбе с большевизмом. И надо напомнить, что Деникин жаждал этого соединения и был уверен в возможности его осуществления; более того, он утверждал: «... Предпринимая наступление в направлении Киева, я имел в виду огромное значение соединения Добровольческой армии с польскими силами, наступавшими к линии Днепра» [125].

Но сколькими бы опасностями ни угрожало большевизму это соединение и как бы страстно ни желал его сам Деникин - жизнь показала всю тщетность его надежд и разрушила наши опасения. Все три противника (Деникин, шляхетская Польша и петлюровская Украина) были настолько разнородны и чужды друг другу, что никакого не только взаимодействия, но даже плохонького оборонительного союза не получилось. Вспоминая об этом, Деникин горько жалуется на польскую недальновидность и неучтивость по отношению к белым Юга России. А между тем поляки были до циничности откровенны. В сентябре один из членов польской «миссии» у Деникина, а именно майор Пшездецкий, так изъяснился на сей счет: «... Большевиков мы не боимся... Мы можем двигаться вперед самостоятельно... Мы дошли до своей границы и можем помочь Вам (Деникину - А.Е.), но мы желаем знать заранее, что нам заплатят за нашу кровь, которую нам придется пролить за Вас».

Глава же этой миссии по продаже польской крови, Карницкий, имел инструкции настаивать перед Деникиным на отходе к Польше огромных земельных участков, а именно: Курляндии с Балтийским побережьем Литвы, Белоруссии и Волыни [126].

Таким образом, Киев не оправдал тайных надежд Деникина и повел только к излишней растяжке сил в пространстве, тем более, что стали поступать крайне тревожные сведения с центрального участка. В результате пришлось снять часть сил с Украинского направления, оставить только заслоны против 14-й армии и обратить серьезное внимание на свой центр, где в это время происходили следующие события.

Начало рейда Мамонтова

Вспомним, что Селивачевым был принят вариант наступления, выводящий наши части кратчайшим путем к Харькову, дающий возможность овладения рокадной железнодорожной линией Купянск - Харьков, но зато отдаляющий момент оказания помощи Шоринской группе и суживающий район операции одним Купянским направлением.

Группа Селивачева имела перед собой противника в следующей группировке: перед правым флангом - 1-я конная дивизия, в районе Белгорода - части 1-й и 6-й пехотных дивизий; перед своим центром - 6-я и 7-я пластунские бригады, 7-я кавалерийская бригада, 2-я Донская дивизия; наконец, перед левым флангом - 5-я Донская дивизия (пластунская), Донская казачья дивизия (без номера), 4-я Донская дивизия, 1-я Донская дивизия и 9-я дивизия.

Таким образом, противник имел при слабом центре и незначительном насыщении левого фланга сильную группировку на своем правом фланге: около 5 дивизий на 100-120 км фронта. В группе Селивачева удар намечался центром.

Левый фланг 8-й армии и правый 9-й имели значительный разрыв между собой (от станицы Абрамовка до Подосиновых). Это обстоятельство дало противнику возможность произвести еще одну попытку сорвать наше наступление. Попытка эта, доставившая нам немало серьезных затруднений, заключалась в следующем.

У главного командования белых еще в конце июля родилась мысль более широкого использования своего преимущества в коннице. С этой целью 4-й Донской корпус генерала Мамонтова сосредоточивается в Урюпинской, где происходит подготовка для глубокого вторжения конницы в глубь советской страны. Рейд этот получил повсеместную известность, но далеко не общее признание того большого значения, какое он сыграл в напряженной борьбе начала осени 1919 г. на Южном фронте. Сам по себе прорыв и рейд Мамонтова не играли бы значительной роли, если бы он не был связан с операциями всего Деникинского фронта, почему и рассматривать этот рейд мы считаем нужным параллельно с рассмотрением событий, происходивших на фронте.

Сосредоточенный в Урюпинской корпус подвергся тщательной обработке и переформированию. В начале августа из его состава оставалась только одна 13-я дивизия, а прочие части были заменены и переформированы. Таким образом, к началу рейда в составе корпуса Мамонтова находились 12-я, 13-я и сводная Донская казачьи дивизии, по четыре полка каждая, пять батарей, бронеавтомобили и грузовики, вооруженные пулеметами. Кроме того, корпусу был придан пеший казачий отряд. Общая численность - сабель 8000 [127], 12 орудий, 3 бронеавтомобиля и пеший отряд невыясненной численности; командюж считал, что в этом отряде было не менее 1000 штыков [128].

Задачей Мамонтову ставилось овладение железнодорожным узлом Козлов для расстройства управления и тыла Южного фронта, причем впоследствии эта задача была изменена: направление указывалось на Воронеж для большей увязки с операциями фронта, с тем, чтобы Мамонтов смог выйти в тыл Лискинской группе красных и тем самым содействовать ее поражению [129]. Этого приказания Мамонтов не исполнил и, переправившись через Хопер 7 августа, 10 августа утром обрушился на крайний левый фланг 8-й армии (358-й и 357-й полки 40-й дивизии) на участке река Савола - станица Колено, после чего взял направление прямо на Тамбов,

Красное командование было сразу же поставлено в чрезвычайно затруднительное положение: конница, которую следовало бы противопоставить этому сильному вторжению, находилась далеко на левом фланге группы Шорина у Красного Яра. Приходилось отрывать пехоту от выполнения поставленных ей задач на фронте, и уже к вечеру 11 августа обе группы, и Шорина, и Селивачева, должны были по директиве командюжа назначить 31-ю дивизию (из 8-й армии) и 36-ю дивизию (из 9-й армии), что, конечно, не могло не оказать весьма ощутимого отрицательного влияния на ход предполагаемого наступления красных. А когда командюж следующей своей директивой возложил задачу по ликвидации рейда на Шорина, последний вынужден был помимо 36-й дивизии назначить для ликвидации Мамонтова и свой резерв - 56-ю дивизию. Требование командюжа - закрыть образовавшийся прорыв силами 9-й армии - ставило эту последнюю в очень затруднительное положение, ибо вся группа по той же директиве фронтового командования должна была начать общее наступление. К этому положению мы вернемся, когда будем рассматривать наступление Шоринской группы; теперь же перейдем к изложению событий на участке вспомогательной группы.

Наступление Селивачева

Группа Селивачева почувствовала последствия рейда Мамонтова только в поражении двух полков 40-й дивизии и отвлечении от общей операции 31-й дивизии; и так как Мамонтов направлялся на Тамбов и к 15 августа находился в районе станции Жердьевка, то группа Селива-чева имела возможность начать свое наступление, и 15 августа дивизии 13-й армии (в 12 часов) и 8-й армии (в 15 часов) приступили к выполнению поставленных им задач.

Уже с первого дня определился характер предпринятой операции: в то время как оба фланга группы встреча - ют упорное сопротивление противника (дивизии 13-й армии не могут продвинуться вперед), продвижение центральных дивизий (42-й, 12-й, 15-й, 16-й и 13-й) совершается сравнительно легко. К 20 августа линия фронта дает уже весьма характерный излом, начертание которого сохранится до самого конца успеха красных в этой операции. Дивизии продвинулись за пять дней: правофланговые (3-я и 42-я) на 10-15 км, в центре на 40 км, и на левом фланге на 15-20 км.

Крайние же левофланговые дивизии (31-я и 40-я) остаются в своем первоначальном положении.

Теперь, с каждым днем продвижения вперед, все более и более определяется изменение направления наступления на юго-западное, пагубно отразившееся на оперативном взаимодействии с группой Шорина, Даже при успешном ходе событий для красных главная группа безнадежно отставала бы на всем стратегическом пути Южного фронта, а левый фланг Селивачевской группы был бы под постоянной угрозой обхода частями Донской армии. Однако на это обстоятельство пока ни Селивачев, ни командюж не обращают внимания и, увлекаясь достижением успехов в центре вспомогательной группы, оба торопятся развить эти успехи.

К 25 августа, т.е. через пять дней, центральная группа дивизий, пройдя еще свыше 80 км, занимает города Волчанок - Валуйки - Купянск, а за 26-е и 27-е этим дивизиям удается еще продвинуться на 8-10 км к реке Северный Донец, где и приостанавливается наступательное движение Селивачева.

Таким образом, за 10-12 дней операции части центрального направления прошли свыше 150 км, заняли две железнодорожных линии Белгород - Купянск и Купянск - Лиски и находились в 40 км от Харькова (схема 9).

Это обстоятельство отразилось на действиях Добровольческой армии на Украине, но... все действия Селивачевской группы почти никак не отразились на нанесении главного удара группой Шорина; другими словами, замысел фронтового командования ни в какой степени не осуществился и не мог осуществиться, ибо направление ударов обеих групп по расходящимся направлениям с самых же первых дней операции лишает обе группы необходимого оперативного взаимодействия.

Положение группы главного направления

Следует отметить прежде всего то тяжелое положение, в которое ставился Шорин директивой командюжа о возложении на него ответственности за ликвидацию Мамон-товского рейда [130]. В самом деле, лишившись 36-й и 56-й дивизий и не получив к тому же шедшей на Южный фронт 21-й стрелковой дивизии, Шорин мог считать свою группу значительно ослабевшей и не отвечающей ни в какой степени той огромной задаче, какая была на него возложена.

Тем не менее командование фронтом крепко держится за свою первоначальную идею и не хочет учитывать тех значительных изменений, какие произошли в этот период на фронте. В той же директиве, где командующий фронтом возлагает ответственность за ликвидацию рейда Мамонтова на Шорина, указывается: «... вместе с тем, приказываю Вам ускорить переход в общее наступление армий вверенной Вам группы, который, находясь в планомерной связи с действиями правого фланга армий, должен вылиться в исполнение общей наступательной операции Южного фронта, указанной в прошлой директиве».

«Должен был вылиться» - но не осуществился, ибо никакой «планомерности» связи с Селивачевым в действиях Шорина не было.

Однако последний вынужден был исполнять приказания, и его группа переходит в наступление, причем связь с командованием фронта нарушается Мамонтовым с 16 августа, вследствие чего командюж передает управление особой группой Шорина непосредственно главкому.

14 августа 10-я армия с конным корпусом Буденного; начала наступление против Кавказской армии Врангеля; и после ряда крупных боев вынудила последнюю к отходу на юг.

С 21 августа обозначился успех и на фронте 9-й армии, и к концу августа эта армия занимает железнодорожную линию Поворино - Царицын на участке Алексиково - Ярыжинская.

Намерения главного командования

Наличие успехов на всем фронте (кроме фронта 14-й армии) дает возможность командюжу считать свое положение блестящим, и еще 26 августа им отдается директива,; подтверждающая основную задачу - разбить армии Деникина. С этой целью приказано:

а) 14-й армии перейти в наступление и овладеть железнодорожной линией Бахмач - Ворожба - Сумы - Готня;

б) группе Селивачева овладеть железнодорожной линией Готня - Борисовск - Ольшаны (13-я армия) и Харьков - Купянск - станция Евстратово и Павловск (8-я армия);

в) группе товарища Шорина овладеть станциями Урюпинской - Калач, затем выйти на линию Павловск-река Дои - Красноярск (Красноярский) - станица Раздорино.

Директива эта ставила, вообще говоря, невыполнимые задачи прежде всего потому, что 14-я армия была не в состоянии даже демонстрировать наступление: совершив длительный отход под неудержимым натиском сильных добровольческих частей, она была деморализована; требовалась длительная и упорная работа по ликвидации шкурнических элементов, партизанских настроений. Реввоенсовет этой армии, учитывая всю глубину разложения армии, наметил и осуществлял со всей революционной решительностью и энергией ряд широких мероприятий для приведения ее в боеспособное состояние. Этот переломный момент еще не настал.

С другой стороны, уже с 22 августа командование фронтом должно было заметить ряд мер противника по подготовке контрудара против клина Селивачевской группы. Именно с этого дня 9-я дивизия 13-й армии уже испытывала на себе упорное наседание белых; очевидно, здесь готовилось нанесение контрудара, а как раз здесь у западного основания клина красные части были наименее сильны. В действительности противник, оставив слабые заслоны на Киевском и Курском направлениях, начал сосредоточение частей Добровольческого корпуса (31-я Корниловская дивизия) и корпуса генерала Шкуро на Белгородском направлении. Вследствие продолжения нашего продвижения в центре Селивачевской группы белые спокойно готовили этой части фронта своеобразные Канны путем сосредоточения Донских частей у восточного основания клина на Бирючевском направлении. Идея этой операции показана на схеме 9.

Сильная маневренная группа готовилась и против наступавшей 10-й армии, где, прикрываясь Доном, Врангель сосредоточивал три Кубанских корпуса. Проявленные командованием фронта в силу собственных успехов стратегическая беспечность и легковерие не могли остаться безнаказанными, и катастрофа разразилась в начале сентября.

Начало отхода Селивачева

Уже 26 августа, пока острие Купянского клина продолжает продвигаться вперед к Северному Донцу, основание клина у Белгорода и Бирюча начинает отходить, причем нажим у Белгорода ощущается все сильнее и сильнее. Сначала 3-я дивизия, а затем и 42-я отходят на северо-восток к Новому Осколу, обнажая фланги центральных дивизий. 31 августа товарищ Селивачев вынужден был отдать приказание о ликвидации прорвавшегося на флангах противника, а уже 2 сентября начинается отход правого фланга группы (42-я дивизия), а затем и прочих частей (12-я, 15-я, 16-я и 13-я дивизии). Наконец, 3 сентября Селивачевым отдается приказ по группе за № 18 об отходе группы на линию Новый Оскол - Бирюч - Белгород - Павловск - Воробьевка (см. схему 9). В конце этой операции к 15 сентября группа оказалась в центре на своей исходной позиции, а на правом фланге - к северу от нее на 50-60 км. Другими словами, предварительная боевая подготовка, энтузиазм наступления, а главное - живая сила - оказались принесенными в жертву предвзятой идее операции, а отсюда и плохой стратегии.

Что касается левофланговой группы дивизий (левый фланг 8-й армии - 33-я, 40-я и 31-я дивизии), то для выяснения их положения необходимо вернуться несколько назад к ходу рейда Мамонтова.

Продолжение рейда Мамонтова

Мы оставили Мамонтова в движении его к Тамбову. Как было указано выше, основной задачей корпуса Мамонтова был выход в тыл Лискинской группе красных с целью сорвать начинавшееся наступление группы Селивачева. Мамонтов не исполнил приказания и направился в глубь страны, очевидно, с твердой надеждой на успех, которая основывалась на мудрости изречения «победителей не судят».

Все движение Мамонтова расчленяется на следующие составные части:

а) до Тамбова - с 10 по 19 августа,

б) до Ельца - с 20 августа по 1 сентября,

в) от Ельца до Воронежа - с 2 по 11 сентября,

г) возвращение - с 12 по 19 сентября. Поскольку нас интересует главным образом вопрос, какое влияние имел этот рейд на ход операций фронта, мы не будем останавливаться на календарном изложении рейда Мамонтова и ограничимся только обрисовкой общих условий его [131].

Своим движением на север вместо района Лисок Мамонтов бесконечно расширил цели и задачи своих действий, в расчете, очевидно, на восстание крестьянства и городской буржуазии против советской власти. Это, конечно, авантюра, но Мамонтов, имея более сильные средства для достижения менее обширных задач, был здесь в меньшей степени авантюристом, чем сам Деникин. К тому же Мамонтов в отличие от Деникина сам осуществлял свои идеи и - надо быть откровенным - имел с первых же дней рейда много ярких доказательств правильности некоторых своих расчетов. Мамонтов не добился основного: крестьянство не восстало. При наличии в этот период колебаний среди крестьянства оно все же не поверило посулам Мамонтова.

Перечислим коротко те реальные достижения, каких добился Мамонтов своим рейдом для белого оружия.

1. Хотя рейд мало содействовал непосредственному поражению красных войск и успеху белых на фронте, но он все же производился в достаточной связи с основными операциями фронта, имевшими задачей сорвать готовящееся наступление красных и облегчить успех своего наступления. Утверждают, что рейд не помешал начать красным в срок свое наступление; однако мы видим, во что вылилась вся деятельность армий фронта, а о результатах этого наступления мы будем иметь случай упомянуть далее.

2. За время совершения рейда генерала Мамонтов привлек на себя следующие силы красных:

а) с фронта - одну бригаду 40-й дивизии, 31-ю дивизию, 36-ю дивизию, 56-ю дивизию, 37-ю дивизию, части 3-й стрелковой дивизии, конный корпус Буденного;

б) из глубоких тылов - 21-ю дивизию, 4 полка коммунаров, 5-й Латышский полк, Тамбовские пехотные курсы, бронепоезда и бронелетучки, многочисленные местные формирования и отряды.

3. Мамонтов коренным образом нарушил управление на Южном фронте, лишив группу Шорина в наиболее ответственный момент связи с командюжем, и, заставляя штаб фронта метаться между Козловом и Орлом, в еще более значительной степени усложнил управление фронтом.

4. Он основательнейшим образом испортил участки железных дорог Раненбург - Остапово - Елец, Козлов - Грязи, Козлов - Тамбов, Грязи - Жердьевка, Грязи - Елец - Ефремов. У Южного фронта остались действующими две нити: Тула - Орел - Курск и Орел - Верховье - Мармыжи. Стоило нарушить функционирование еще одной только дороги Тула - Курск, и положение фронта было бы катастрофическим.

5. Наконец, разграбление и уничтожение складов, баз и запасов Южного фронта нанесли весьма тяжелые удары всему снабжению армий, что при том низком экономическом уровне, на котором находилась страна, не могло не иметь значительных последствий.

6. Однако те же грабежи, бесчинства, массовые убийства и расстрелы в захваченных городах, погромы, поджоги, насилия и разрушения, наносившие глубокие уроны красным, резко отрицательно сказывались и на положении и состоянии самих мамонтовских казаков. Такова диалектика со- бытии. Казаки относились к рейду как к очередной наживе, как к хорошему случаю обогатиться, пополнив свою казачью казну. Более широкое понимание задач рейда было им недоступно. И вот мы видим, что боевых потерь у Мамонтова был весьма незначительный процент, но по его возвращении «потянулись в донские станицы многоверстные обозы» (с награбленным в рейде, - А.Е. ), а с ними и тысячи бойцов. Из 7000 сабель в корпусе осталось едва 2000, как скорбно повествует об этом сам Деникин [132].

Для нас является неоспоримым следующее положение: если бы этот рейд был лучше подготовлен в политическом отношении и если бы Мамонтов избрал целью своих усилий не грабеж и насилие, а организацию восстания, более систематическое разрушение тыла и разгром живой силы красных в ближайшем тылу, то результаты его деятельности были бы более значительны. Но и при том положении, которое имело место в действительности, при наличии всех отрицательных (с точки зрения белого командования, конечно) сторон рейда - значение его было очень велико для всей операции Южного фронта этого периода.

* * *

В то время, когда Мамонтов нащупывал на фронте наиболее подходящие пункты для своего обратного прорыва, конный корпус Шкуро вместе с другими добровольческими частями продолжал наступление. К 18-19 сентября 1919 г. фронт проходил: 42-я дивизия - на железной дороге Касторная - Старый Оскол, в 25 км к северу от последнего; 12-я дивизия - несколько южнее Нижнедевицка; 16-я дивизия - от Прохудиново до Лиски, 33-я дивизия - далее на восток, несколько южнее железной дороги Лиски - Бобров.

19 сентября Мамонтов ударил в тыл этим дивизиям, и около 10 часов в тот же день произошло его соединение с корпусом Шкуро.

Приостановка наступления особой группы Шорина

Таким образом, мы разобрались в действиях нашего крайнего правого фланга - 14-й армии, просмотрели операцию 13-й армии и вспомогательной группы Селивачева во всех ее этапах и охарактеризовали рейд Мамонтова, насколько он был связан с рассмотренным нами периодом операций Южного фронта.

Теперь, чтобы иметь окончательное суждение о «линии стратегического поведения» фронта, нам остается закончить изложение событий на участке главного удара - группы товарища Шорина.

Нами уже было указано, что еще 26 августа, когда обозначался успех в центре группы Селивачева и ряд чисто местных успехов на фронте группы Шорина, главное командование пытается связать действия обеих групп постановкой задачи Шорину о выходе его частей к Калачу, а затем на фронт Павловск - река Дон - Раздорино. Здесь следует отметить, что товарищу Шорину дается, в сущности говоря, новое направление - юго-западное, как это было нами отмечено и в отношении группы Селивачева (8-я армия от Воронежа на Харьков и Купянск, 9-я - от Балашова на Павловск и 10-я - от Красного Яра на Усть-Медведицкую). 2 сентября, когда нажим противника на 13-ю и 8-ю армию был уже в полном ходу, командюж директивой № 9435 оп. настойчиво требует всемерного ускорения занятия Калача частями 9-й армии.

Это обстоятельство со всей очевидностью показывает желание командюжа спасти группу Селивачева от разгрома притягиванием к очагу борьбы группы Шорина, что еще яснее подтверждается 4 сентября новой директивой фронта, требующей сокращения фронта 8-й армии за счет частей 9-й.

Однако группа Шорина, растянутая на широком фронте, действовавшая в направлении наиболее упорного сопротивления противника и ослабленная выделением значительной части своих сил на борьбу с Мамонтовым, была не в состоянии выполнить поставленные задачи, несмотря ни на какие властные требования и приказы.

10-я армия с большим трудом продвигалась на юг к Царицыну и 5 сентября вела упорные бои на подступах к самому городу, не раз прорывая укрепленную полосу белых, атакуя с двух направлений: с нижней Волги и от Черного Яра (11-я армия). Генерал Врангель собирает последние резервы [133]и отбрасывает красных в обоих направлениях. Точно так же 9-я армия не продвинулась далее железной дороги Царицын - Поворино, и на этом рубеже обе армии остановились, чем и закончился весь наступательный период особой группы Шорина. Между тем, главное командование продолжает с редким упорством настаивать на приведении в исполнение своих первоначальных намерений, и еще 7 сентября главком дает директиву непосредственно Шорину, где последнему указывается рубеж для занятия группой вплоть до 3 октября по этапам, а затем последний рубеж (Таганрог - Новочеркасск - Воронцовская), причем для этого «обещается» присылка двух дивизий.

Директива главкома № 4238 оп

8 сентября, когда разгром группы Селивачева уже фактически заканчивался, когда совершенно ясно определилось, что наступление Южного фронта окончательно захлебнулось и требовались срочные мероприятия по спасению положения фронта, когда рейд Мамонтова достигал своего апогея и главком сам вел переговоры по прямому проводу с Шориньш о необходимости снятия с фронта наиболее ценных для группы частей корпуса Буденного на борьбу с Мамонтовым, когда 10-я армия получила сильнейший удар на Дону - главком отдает свою совершенно непонятную директиву № 4238 он. о том, что план его остается без изменения и главный удар по-прежнему следует наносить группой Шорина, причем указывается: «... 2) не ослаблять ни на одну часть группу Шорина, 3) на остальном фронте всячески развить активность, чтобы воспрепятствовать противнику производство перебросок на его правый фланг».

Указанная директива должна служить редким примером полного отсутствия учета реальной обстановки и гибкости стратегического мышления. В то время, когда группа Селивачева находилась в состоянии безнадежного отхода - ей рекомендуется развить активность. Когда ясно определилось, что белые стягивают все свои свободные силы на центральное направление - приказывается воспрепятствовать им производить переброски на свой правый фланг. Указывается на необходимость не ослаблять группы Шорина - но 7 и 8 сентября, т.е. накануне и в самый день отдачи директивы, ведутся переговоры о снятии корпуса товарища Буденного с фронта, причем об этом говорится в следующих выражениях: необходимо теперь же подготовить корпус товарища Буденного для переброски против Мамонтова; предъявлялось требование, чтобы последний ни на один день не был допущен в станицу Урюпинскую; рекомендовалось также поддержать корпус крепкой и сильной пехотой. И действительно - 10 сентября корпус Буденного был уже в Устъ-Медведицкой, а 12 сентября он должен был сосредоточиться на станции Арчеда для дальнейшей переброски в Урюпинскую [134]. В Арчеде, впрочем, Буденный был задержан, ибо на голову командования особой группой свалилось новое несчастье в виде движения мятежного корпуса Миронова, который формировался в районе Саранска.

После ликвидации мироновского мятежа Буденный был направлен на Новохоперск, когда Мамонтову уже удалось, как мы видели, соединиться с корпусом Шкуро и уйти на линию фронта.

Продолжение отхода группы Селивачева и контрнаступление белых

Возвращаясь несколько назад в нашем изложении, мы устанавливаем следующее обстоятельство: пока командюж вместе с главкомом отдавали свои наступательные директивы и пытались, применяя все доступные для высшего командования выражения, заставить группу Шорина наступать во что бы то ни стало, армии правого крыла начали отход. Еще 3-го сентября товарищ Селивачев своим приказом № 18 оттягивает свои части на линию Новый Оскол - Бирюч - Павловск и далее на северо-восток к Воробьевке (между Калачом и Бутурлиновским). Группа белых белгородского направления развивает успех, и 9-я дивизия отходит к северу на Обоянь. 15 сентября фронт 13-й и 9-й армий проходит через Ворожбу - Старый Оскол - Острогожск - Бутурлиновку. Что касается флангов, то на правом фланге 14-я армия занимала фронт по рекам Десне и Сейму, примерно до Льгова, а левый фланг - группа Шорина - от Бутурлиновки на Урюпинскую и далее по реке Хопер на юг до устья, откуда через Усть-Медведицкую фронт шел на восток к Волге, выше Царицына.

Между тем белые армии, остановив наступление группы Селиванова, перешли в свою очередь в контрнаступление в соответствии с «Московской директивой» Деникина, подтвержденной 12 сентября.

Главные усилия Добровольческой армии были перенесены с левого фланга на Центральное направление, где по основному плану Деникина и должен был наноситься главный удар.

Теперь вопрос о дальнейших действиях и группировке войск упирался в количество, ибо протяженность фронта, занятого белыми, далеко превышала все количественные возможности; развитие же операций было неосуществимо без значительного расширения фронта армий. Возможности к этому были, ибо захваченные районы позволяли еще черпать новые силы. Путем объявления массовых мобилизаций и включения в состав своих войск пленных красноармейцев Деникину удалось расширить численность своих армий до весьма значительных пределов. Впрочем, такой порядок пополнения армий не был нов для Деникина и применялся им не впервые. В течение августовских боев армии Деникина не уменьшались в числе, а росли: так, если к 15 августа добровольцы против группы Селивачева имели около 14 500 бойцов пехоты и 8000 сабель, при 200 пулеметах и 77 орудиях, то к 1 сентября, т.е. через две недели армии белых имели свыше 20 000 штыков, около 12 000 сабель, 412 пулеметов и около 100 орудий, причем увеличение шло почти исключительно за счет местного населения и Красной армии. А еще через две недели, к 15 сентября, на фронте Старый Оскол - Ржава - Обоянь - Суджа - Сумы Деникин сумел развернуть силы (ударная группа) в 25 900 штыков, 5600 сабель, 421 пулемет и 90 орудий, а против 14-й, 13-й и 8-й армий действовало свыше 45 000 штыков и 14 000 сабель. Что же касается общей численности белых армий к указанному моменту, то она равнялась 99 450 штыкам, 53 800 саблям, 1727 пулеметам и 560 орудиям (общее протяжение фронта - свыше 1000 км).

Размышляя в 1926 г. над своими стратегическими неудачами, Деникин весьма удивляется тому обстоятельству, что условия гражданской войны нарушают относительное значение кажущихся ему вечными и неизменными принципов военного искусства. В главе о вооруженных силах мы приводили уже слова Деникина о том, что при расширении фронта на сотни верст части становились не слабее, а сильнее. Так, 3-й армейский корпус силой около 4000 вышел из Крыма и пополнялся по пути и к 20 сентября имел 15 000 [135].

Мы можем, однако, успокоить генерала: на сей раз принцип остался верен, - усиление армий в значительной мере было призрачным. Новое количество переходило в новое качество. Если в первое время его части, пополненные крестьянами и пленными, продолжали наступать, то их моральная сила была уже не та, и офицерские части растворялись в общем потоке крестьянских пополнений.

Как бы то ни было, ударная группа белых 19 сентября была уже на подступах к Курску. Командарм-13, сознавая грозящую Курску опасность и полную нецелесообразность наличия кордонной растяжки армии, пытается создать к западу от Старого Оскола нечто вроде ударной группы (две стрелковых бригады, одна кавбригада с бро-неотрядом и артиллерией) с задачей противодействовать противнику на Курском направлении, но слишком слабые силы этой армии не могли противостоять напору ударной группы белых, и утром 20 сентября после артиллерийской подготовки белые повели наступление с юго-восточной стороны и после уличного боя заняли город [136]. Расстроенные, понесшие большие потери красные части отошли по Фатежскому шоссе. 21 сентября были оставлены Щигры, и фронт армии проходил: станица Коренная Пустынь - Мармыжи - Нижнедевицк.

Что касается 8-й армии, то последняя по приказу своего командующего 19 сентября отходит своим правым флангом за реку Потудань, а 15-й, 13-й, 31-й и 33-й дивизиям приказано начать отход на северный (левый) берег Дона, переправляясь у Коротояка и Лисок. К вечеру 21 сентября армия заняла фронт: от Нижнедевицка до устья реки Девица (правый берег Дона), далее по левому берегу реки через Лиски на Павловск.

Положение на флангах фронта

Обращаясь снова к фланговым армиям фронта, заметим следующее: 14-я армия [137]была призвана командюжем к содействию 13-й в овладении рубежом Ворожба - Сумы; однако из этой наступательной попытки ничего не вышло; армия, усиленная 7-й стрелковой дивизией и одной бригадой 9-й дивизии, еще не была готова окончательно к активным действиям. Мы снова должны отметить здесь громадную работу, которая была проделана над армией в этот период. На 14-й армии больше всего сказались партизанщина и бессистемность организации украинских армий; предыдущая боевая деятельность армии, начиная с середины месяца, прошла в непрерывном отступлении, что никак не могло содействовать подъему ее политико-морального состояния. Но теперь армия выздоравливала: дезертирство упало до минимума, случаи неисполнения приказаний исчезали, а присылка свежих частей обещала в самом непродолжительном будущем окончательно восстановить ее боевую мощь.

Что касается группы товарища Шорина, то положение ее, как это мы определенно установили раньше, было совершенно безнадежно в смысле ожидания от нее каких-либо активных действий по оказанию содействия центральной группе армий. Однако главное командование все еще рассчитывает на боевую помощь со стороны Шорина, и 19 сентября по телеграфу главком требует от группы «резкого маневра», заключающегося в выходе на реке Дон на фронт Павловск - Усть-Медведицкая, как будто это обстоятельство могло бы иметь какое-либо влияние на ход событий в центре. Однако обе армии группы - 9-я и 10-я - пока что не смогли выполнить поставленных им задач и продолжали оставаться в занимаемых районах: 9-я армия - в районе железной дороги Поворино - Царицын, правым флангом у Ярыжинской (восточнее Урюпинской), а 10-я армия на подступах к Царицыну. Таким образом, попытки командования привлечь к боевому содействию фланги не осуществились, и противник продолжал развивать свои успехи.

Расширение прорыва белыми

Достигнув крупных успехов в центре, Добровольческая армия должна была подумать о ходе дальнейших событий, ибо донские части держались довольно пассивно и только сковывали 9-ю армию и левый фланг 8-й. Прорыв был сделан, и расширения его до нужных пределов настоятельно требовала обстановка, ибо в противном случае можно было ожидать контрудара со стороны 13-й и 10-й армий, а также и 14-й армии. Впрочем, к последней Деникин проявил несколько легкомысленное отношение: он, очевидно, не верил в возможность ее возрождения, чему находил некоторые подтверждения в состоянии 8-й армии, которое к тому времени было тяжелым. Легко отразив наступательную попытку со стороны 14-й армии красных в десятых числах сентября, белое командование сочло вообще лишним думать о ее существовании. Оставив небольшой заслон против нее, Добровольческая армия все усилия и все внимание сосредоточила на центре. Добившись успехов здесь, белые переносят удары на 8-ю армию, что показывает на намерения белого командования расширить свой прорыв до стратегических размеров. Перебросив сюда корпус Шкуро, белые вынуждают 8-ю армию к отходу и к 6 сентября овладевают Воронежем

Действия 13-й армии

На 13-й армии, как и весной в Донбассе, лежит вся тяжесть борьбы. Отходя, эта армия ведет борьбу с исключительным упорством и настойчивостью, свидетельствующими о высокой боевой устойчивости. К 1-3 октября дивизии армии занимают следующее положение: правофланговая 9-я дивизия - у Кромы, сводная дивизия - в 20 км к северу от Малоархангельска, 3-я дивизия занимает Ливны. Соседняя справа 7-я дивизия 44-й армии - у Дмитровска; с 8-й армией связи нет. Фронт армии - свыше 200 км, между сводной и 3-й дивизиями - разрыв около 60 км. Задача 13-й армии - приостановить дальнейшее отступление армии. Левый фланг - 42-я и 3-я дивизии - медленно отходит. С 1 по 5 октября идут непрерывные бои по всему фронту армии. Командующий армией сосредоточивает на своем правом фланге группу дивизий - 9-ю, сводную и 55-ю - с задачей оттеснить противника к Курску, а 3-й и 42-й дивизиям ставит задачу взять обратно Ливны. 7 октября правофланговая группа переходит в наступление и достигает некоторых успехов, но сильной контратакой, поддержанной броневиками и бронепоездами, противник отбрасывает красных к северу и к 10 октября овладевает Кромами. Несколько раз еще отдельные дивизии переходят в контратаку, но командующий не смог сложить отдельные усилия дивизий в одно целое, и в результате к 10 октября все дивизии отходят к северу.

Разделение южного фронта

Постановлением РВСР от 26 сентября особая группа Шорина переименовывается в Юго-Восточный фронт. Решение это следовало бы приветствовать, если бы оно было сделано раньше, а именно - с началом перехода Южного фронта в наступление, т.е. с середины августа. Но и теперь мера эта много способствовала будущему успеху красных, ибо ширина фронта, а главное - слишком разнородные объекты действий при совершенно различных условиях ведения операций (коммуникации, операционные направления, устойчивость противника, географические условия и пр.), крайне отрицательно влияли на работу фронтового аппарата.

Положение это целиком вытекает из рассмотрения действий группы Шорина, как мы увидим это при подведении итогов за отмеченный период. Сейчас же коротко обрисуем обстановку на участке этой группы, главным образом в отношении того влияния, какое обстановка эта имела на характер действий и положение Южного фронта.

Операция Донской армии

Вспомним, как настойчиво добивались оба командования (главное и фронтовое) выхода Шоринской группы на реку Дон. Задача эта ставилась ей еще директивой главного командования 26 августа, а на 3 октября главком требовал выхода группы Шорина на фронт Таганрог - Новочеркасск - Воронцовская. Вместо этого группа продолжала оставаться в северо-восточной части Донской области, не переходя железнодорожной линии Поворино - Царицын. И только к 6 октября 9-я армия выходит на Дон на фронте Павловск - Усть-Медведицкая. Теперь ей предстояло разрешить труднейшую задачу по форсированию Дона, подготовка к которой в значительной мере задерживала армию в этом положении. По форсировании Дона 9-я армия намечала нанесение удара своим правым флангом на Богучар, для чего она подтягивала свою резервную 36-ю дивизию и кавалерийскую группу Блинова к району Правоторовской (ныне Урюпинской). Осуществить эту операцию, которая к тому же не могла сыграть сколько-нибудь значительной роли для положения Южного фронта, не удалось, ибо Деникин предъявил Донской армии на этот раз категорическое требование - очистить территорию Донской области от красных, с тем чтобы прорыв на Курском и Воронежском направлениях можно было расширять в восточном направлении и одновременно освободить армию Врангеля для выполнения ранее поставленных задач.

Надо признать, командующий Донской армией генерал Сидорин в оперативном отношении вполне успешно разрешил поставленную ему задачу. Учтя кордонную растяжку 9-й армии и ширину фронта, он сосредоточил все свои силы в трех группах, связав их только слабой кавалерийской завесой между собой; несмотря на относительную слабость в штыках (14 000 против 18 000), но превосходя красных в саблях (13 000 против 2700), он решает ударом в трех направлениях отбросить красных. Направления намечались на Таловую - Новохоперск и Арчедны. Начало операции было ознаменовано новым рейдом корпуса Мамонтова, который 10 октября, заняв Таловую, двинулся в тыл Лискинской группе 8-й армии. Появление Мамонтова в Таловую вызывает весьма тревожные настроения в штабе Юго-Восточного фронта. Срывая всю намеченную операцию, командование фронтом бросает на борьбу с Мамонтовым конный корпус Буденного, группу Блинова, фронтовой резерв - 21-ю стрелковую дивизию, 22-ю железнодорожную бригаду и целую сеть мелких отрядов. Однако Мамонтов свернул на Воронеж, почему сосредоточение стольких сил оказалось безрезультатным. Преследовать Мамонтова было поручено корпусу Буденного [138], чем и объясняется последовавшая вслед за тем передача этого корпуса Южному фронту.

В свою очередь Донская армия 5 октября переходит Дон и после ряда упорных боев отбрасывает 9-ю армию к северо-востоку. 13 октября командующий Юго-Восточным фронтом отвел эту армию на фронт: устье реки Икорец - Кумылженская - Арчедин.

Выводы

Рассмотренный нами период операций Южного фронта - последнее звено в цепи наших крупных неудач за всю предшествующую борьбу с Деникиным - по обилию фактов оперативного и тактического характера представляет ценнейший исторический материал, дающий весьма широкое представление о характере операций, сражений и боев гражданской войны. Особенностью, характерной для данного периода, является встречное наступление в условиях несовпадения направлений главного удара, причем обе стороны ставят целью своих операций полную ликвидацию противника.

Второй особенностью является наличие тактического прорыва фронта одной стороны с дальнейшим его расширением до рамок стратегического масштаба; некоторую аналогию можно провести с операциями Колчака весной того же года против красной 5-й армии.

К числу же элементов, характерных для большинства операций гражданской войны, следует отнести:

а) пространственность и глубину театра,

б) слабую устойчивость войск,

в) низкий уровень экономического базиса-в армиях,

г) переоценку размеров успеха и собственных возможностей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.