Двадцатипятитысячники против бюрократии

Двадцатипятитысячники против бюрократии

Сразу по прибытии двадцатипятитысячники вынуждены были бороться с бюрократией местных органов власти и связанными с этим нарушениями закона во время коллективизации. Виола отмечает: «Вне зависимости от их положения двадцатипятитысячники были единодушны в своей критике районных органов, участвовавших в коллективизации… Рабочие заявляли, что именно районные органы ответственны за гонку процентов при коллективизации»{189}.

Захаров, один из 25 000, писал, что среди крестьян не было проведено никакой подготовительной работы. А следовательно, они и не были готовы к коллективизации{190}. Было много жалоб на незаконные действия и грубость сельских органов. Маковская критиковала «бюрократическое отношение кадров к крестьянам», она говорила, что должностные лица говорили о коллективизации „с револьвером в руке“»{191}.

Барышев утверждал, что было раскулачено большое число крестьян-середняков. Наумов соглашался с крестьянами, критиковавшими партийные кадры, которые «забирали себе имущество, конфискованное у кулаков». Виола подводит итог: двадцатипятитысячники «рассматривали сельских чиновников как грубых, недисциплинированных, часто продажных людей и зачастую как агентов или представителей социально опасных классовых чужаков»{192}.

Противостоя бюрократам и допускаемым ими нарушениям закона, двадцатипятитысячники способствовали обретению уверенности крестьянскими массами{193}.

Эти детали весьма важны, поскольку эти рабочие были прямыми посланниками Сталина. Это были на самом деле «сталинисты», которые сражались с бюрократией и ее нарушениями наиболее последовательно и защищали верную линию на коллективизацию.