Первая русско-польская война. Мятеж Выговского

Первая русско-польская война. Мятеж Выговского

Во время переговоров в Переяславе Хмельницкий, хорошо понимавший, что ни поляки, ни крымские татары не смирятся с союзом Украины и России, попросил Москву начать войну с поляками под Смоленском и в Белоруссии.

Эта война началась весной 1654 г. Сам гетман с войском из 30 тысяч казаков встал на границах Волыни, а Бутурлин с московским отрядом занял позицию у впадения в Днепр реки Ворсклы, желая преградить путь татарам, если они вздумали бы совершить набег. В крепости Кодак для поддержки Бутурлина был размещен гарнизон из 3 тысяч запорожцев. Еще 25 тысяч казаков под командованием гетманского шурина, полковника Золотаренко, присоединились к московской армии, осадившей Смоленск; сюда же приехал и царь Алексей Михайлович.

Эта мощная крепость, которую Владислав IV в свое время отобрал у Романовых и обладание которой давала одной славянской монархии преимущество над другой, сдалась русским войскам 10 сентября 1654 г. Обрадованный царь — в целом гораздо более удачливый в военных делах, чем его воинственные предки и потомки, — возвел всех неотесанных сотников Золотаренко в дворянское достоинство.

После освобождения Смоленска войска князя Хованского двинулись к Витебску и Полоцку, а казаки, воевавшие южнее, захватили Гомель.

В это время события на Украине приняли непредвиденный оборот. Все внимание поляков было приковано к Белоруссии, а татары раздумывали, не пора ли им вмешаться. Но только после смерти Ибрагим-Гирея его преемник Мухаммад-Гирей, получив богатые подарки от Яна-Казимира, неожиданно двинулся на запорожцев и нанес им сокрушительное поражение. Были убиты атаман Томило и запорожский герой Морозенко, подвигам которого кобзари посвятили одну из самых лучших своих песен.

Зимой, избегая встречи с войсками Бутурлина, которые расположились на левом берегу Днепра, татары пошли на Умань, а польские отряды, пройдя Молдавию, соединились с ними и отбросили казаков полковника Богуна на север, к Белой Церкви. Казаки в этих боях понесли огромные потери.

Хмельницкому пришлось оставить приграничные районы Волыни. Ряды казаков сильно поредели, и гетман обратился к московским воеводам за помощью. Татары опустошили земли на правой стороне Днепра — Чигирин, Умань, Винницу и Брацлав. Более 200 тысяч крестьян были угнаны в Крым и в турецкие порты, расположенные между Бугом и Дунаем, и проданы в рабство.

Но по мере накопления добычи военный дух татар угасал, и весной Мухаммад-Гирей ушел за Днепр. Положение польского короля резко ухудшилось — в балтийские провинции Польши летом 1655 г. вторглись шведы, и на сторону Карла X перешли крупные польские и литовские магнаты: Ян Собеский и братья Радзивилл. Князь Хованский взял город Вильно и разграбил его; богатую столицу Литвы полностью разорили, и, как писал русский летописец, «Вильно был нанесен такой сильный удар, которого не ожидали даже сами осаждавшие». 10 сентября шведы овладели Варшавой, а казаки гетмана штурмом взяли Люблин. Казаки осадили Львов; отряды, посланные Хмельницким, приняли участие во взятии Кракова, древней столицы польских королей. Ян-Казимир бежал в Силезию. Казалось, что Речь Посполитая доживает свои последние дни.

Но гордые поляки решили спасти свою родину, и всю страну охватило движение сопротивления иноземцам, носившее религиозный характер. Началом борьбы за национальное возрождение Польши стала знаменитая оборона монастыря в Ченстохове, который героически защищали крестьяне под руководством церковных деятелей. Престарелый и бездарный, но храбрый король Ян Казимир вернулся из ссылки, и в начале 1656 г. Карл X «обнаружил, что легче разгромить поляков, чем завоевать Польшу… Несколько недель он гонялся по бескрайним заснеженным равнинам Польши за польскими партизанами и дошел на юге до Ярослава в Галиции, потеряв при этом две трети из своих 15 тысяч солдат без каких-либо результатов».

Австрийский император Фердинанд III с тревогой смотрел на поражение католиков Ваза и опасался, что могущественная Швеция заключит союз с Георгием Ракочи, протестантскими диссидентами в Трансильвании, а также Венгрией и Турцией. Он составил дипломатический союз морских держав, которые поддерживали поляков, и на следующий год вооруженная интервенция датчан в Швецию отвлекла Карла X от польских дел.

Тем временем русские с подозрением наблюдали за расширением шведского владычества над Польшей и Литвой. Возможный союз Швеции с Трансильванией и Турцией тревожил советников царя Алексея не меньше, чем Фердинанда II. Однако для русских подобный вариант развития событий был более опасным, поскольку Хмельницкий во время кампании 1655 г. вошел в тесный контакт с Карлом X и возобновил свои отношения с Георгием Ракочи, румынскими господарями, Гиреями и турками. Пока австрийский император вел переговоры с Яном-Казимиром и царем Алексеем, призывая их объединить усилия в борьбе с «общим врагом христианской веры», Хмельницкий получил приказ вернуть домой казацкие полки, которые помогали шведам. В мае 1656 г. русские начали войну со шведами в Ливонии, однако в июне, когда Карлу X пришлось оставить Варшаву, казаки еще не покинули шведов. Примерно в это же время Хмельницкий приехал в Бахчисарай к хану Мухаммад-Гирею и подписал с ним условия перемирия, согласно которым татары обещали не совершать новых набегов на Украину. За этим последовали, вероятно с одобрения Мехмеда Копрулу, ставшего в сентябре 1656 г. великим визирем, соглашения гетмана с Георгием Ракочи, а также с валашским и молдавским господарями. Так что Карл X и первый из визирей Копрулу достойно ответили на дипломатические комбинации императора. Летом 1657 г., когда Карл X начал войну с Лигой, созданной против него на западе по инициативе императора, московские бояре приехали в Чигирин, чтобы призвать гетмана к ответу. Стареющий Хмельницкий был уже серьезно болен, трехлетняя война истощила его силы. Он уже не вставал с постели, и бояр приняли его сын Юрий и генеральный писарь Выговский.

Первоначально переговоры зашли в тупик, и Бутурлин со своей свитой отказался отобедать с пани гетмановой, Юрием и Выговским. Наконец накрыли стол у постели больного гетмана, который поднялся с подушек, чтобы осушить кубок венгерского вина за здоровье царя и погибель «проклятого неверного турецкого султана». Через несколько дней Хмельницкому стало немного лучше и он смог дать ответ на упреки Бутурлина. Он защищал свое право продолжать «свою старую дружбу со шведами», заявив, что завязал с ними отношения за шесть лет до заключения союза с царем. Хмельницкий никак не мог понять, почему Москва стала союзницей Польши; он сокрушался, что теперь Украина погибнет, и оправдывал свое перемирие с Мухаммад-Гиреем тем, что должен был спасти свою страну.

Понимая, что в недавней войне казаки оказали России огромную услугу, московские послы проявили к умиравшему гетману снисхождение. Чувствуя, что приближался последний день его жизни, Хмельницкий велел вызвать в Чигирин всех своих полковников и всю старшину. Когда они собрались у его постели, он назвал преемником своего сына Юрия, весьма недалекого юношу, который к тому же не умел обращаться с людьми. Советниками будущего гетмана избрали Ивана Выговского и полковника Мартына Пушкаря, а Павло Тетеря должен был стать его представителем в Москве.

15 августа 1657 г. Богдан Хмельницкий умер. Его смерть стала огромной потерей для Украины, поскольку лишь он обладал настоящим авторитетом у казаков. Его уважало и ему доверяло московское правительство, а поляки, турки, татары и шведы высоко ценили его военный талант. Однако Хмельницкий, которому по капризу судьбы суждено было сыграть огромную роль в истории своей страны, плохо разбирался в политике, оказался простодушен, как обыкновенный солдат или сельский помещик. Его амбиции были наивны, как у подростка, и, несмотря на свои тесные связи с соседями Украины, он не являлся интриганом по натуре. Он не обладал конечно же талантами государственного деятеля, и тонкое политическое чутье, отличавшее Сагайдачного, было ему совершенно чуждо. Хмельницкий возглавил восстание, которое изменило всю его жизнь, а также судьбу Восточной Европы, не в силу своих личных качеств, а только потому, что так сложились обстоятельства. Он не сумел направить судьбу своей страны в определенное русло, даже после заключения союза с Москвой, хотя это стало делом всей его жизни, и остался верен этому союзу до конца.

Невзирая на контакты Хмельницкого с другими странами, Москва не находила серьезных причин сомневаться в его преданности. Тем не менее общее положение дел на Украине после его смерти не могло не вызывать серьезного недовольства царских чиновников, посланных туда для проверки. Они обнаружили, что казаков оказалось не 60 тысяч, а все триста, что повсюду крестьянами управляли полковники и есаулы; что в царскую казну не поступало ни копейки. Ни идея гетмана о его праве поддерживать отношения с иноземными государями, ни общая внутренняя структура Украины не соответствовали духу соглашения, заключенного в марте 1654 г. Тем не менее московское правительство решило, что, прежде чем предпринимать какие-либо решительные меры, надо было понаблюдать и попытаться понять, что происходило на Украине. Чиновник Чириков, посланный в Полтаву, получил приказ: «Тайно, чтобы никто не заметил, разведать, какие суммы собираются в Полтаве и других городах и кому они передаются — гетману, полковникам или кому-нибудь другому; идут ли эти деньги на нужды войска или куда-нибудь еще». Предложено было также выяснить, «как все это делалось во времена короля, и что людям нравится, а что — нет, и каковы их обычаи, придерживаются ли они старых или полковники ввели новые, и довольны ли люди или нет, и по какой причине?»

Эти инструкции, присланные людям, явившимся на Украину по приказу царя, свидетельствовали о том, что московское правительство, утратившее уже веру в то, что условия соглашения 1654 г. выполнялись, решило действовать с большой осторожностью. События, однако, развивались с такой скоростью и так быстро приняли столь непредвиденный оборот, что от этих серьезных и продуманных мер пришлось отказаться.

Первым сюрпризом для Москвы стала весть о том, что Выговский объявил себя гетманом, причем сделал это через несколько дней после того, как совершенно «законно» гетманом был избран Юрий Хмельницкий. Объяснялось это тем, что Юрий еще слишком «молод» и ему надо еще три года учиться в Киеве, поэтому на этот срок гетманом будет он, Выговский.

Бывший генеральный писарь, главный помощник Хмельницкого и автор текста Мартовского соглашения был по своему происхождению мелким волынским шляхтичем. В 1648 г. Выговский, в ту пору «реестровый» казак, сражался с восставшими под Желтыми Водами в армии Потоцкого. Он попал в плен и вместе с другими пленниками был отдан татарам. Хмельницкий, которому требовались образованные люди или те, кто умел хотя бы читать и писать, обменял его на коня. Хмельницкий и Выговский стали основными лидерами борьбы против Польши, но писарь гораздо сильнее, чем Хмельницкий, впитал в себя идеи и обычаи того класса, в котором они оба выросли и были воспитаны. Выговский не испытывал ненависти к полякам и участвовал в восстании потому, что понимал, что только оно поможет ему сделать карьеру. Во время переговоров в Москве он приложил максимум усилий, чтобы обеспечить себе, своим отцу, братьям и даже зятю земельные пожалования. Однако большая часть царских документов оказалась бумагами, которые требовалось «зарыть в землю», поскольку казацкие массы изо всех сил старались не допустить, чтобы вместо польских магнатов появились новые землевладельцы, уже из своих. Выговский попытался получить земли в Белой Руси, но получил отказ. Его разочарование, очевидно, и стало главной причиной того, что он предал царя и начал искать примирения с польским королем. Его личная история весьма интересна, поскольку демонстрирует социальные взгляды и классовые тенденции, царившие в верхнем слое казачества.

Вскоре после объявления себя гетманом Выговский отправил в Москву полковника с просьбой прислать на Украину царских воевод, которые составили бы казацкий реестр, и число казаков не превысило бы обговоренных 60 тысяч, «чтобы всемогущий высочайший государь прислал людей с положением и властью в сопровождении войск, чтобы казаки испугались и не устроили бунта и чтобы никто не осмелился подбивать их на неповиновение».

Однако московское правительство вовсе не собиралось выполнять просьбу гетмана, поскольку не хотело настраивать против себя население Украины, кроме того, поведение Выговского уже вызвало у русских бояр подозрения. Тем не менее они продолжали игнорировать донесение Мартына Пушкаря о том, что гетман ведет переговоры с поляками, а также последовавшие за ним предупреждения бояр Хитрово и Портомоина. В 1657–1658 гг. Москва проводила в отношении Польши политику примирения, поскольку поляки обещали царю Алексею Михайловичу выдвинуть его кандидатуру на пост короля Польши. Царь тешил себя надеждой, что в следующем десятилетии сможет объединить обе славянские монархии, поскольку короля Яна-Казимира вполне могли вынудить отречься; к тому же он был уже стар и его смерть казалась близкой. В 1658 г. Польский сейм с большой помпой принял посольство царя Алексея Михайловича, которое привезло дорогие подарки для самых могущественных магнатов королевства, а признание сеймом Выговского в качестве гетмана Украины только укрепило прекрасные отношения между королем и царем.

Вскоре Выговский совсем забыл об осторожности. В сентябре того же года его посетили польские сенаторы и на тайной встрече с его самыми преданными старшинами заключили так называемое Гадячское соглашение (16 сентября 1658 г.). Согласно этому договору была отменена церковная уния на Украине и признано право киевского митрополита и четырех православных епископов участвовать в заседаниях сейма; обещана полная амнистия участникам освободительной войны; официальной резиденцией гетмана становился Киев; польские войска могли появляться на Украине только по просьбе гетмана; на обоих берегах Днепра налоги в польскую казну отменялись. Казаки соглашались не признавать больше московского царя своим верховным правителем, а в случае войны между Россией и Польшей получали право сохранять нейтралитет. Разрешено было «дружить» с крымским ханом, но не с королем Швеции. Другие условия даровали украинцам право открыть две академии и многочисленные школы и типографии для печатания книг — все это говорит о том, что в составлении проекта соглашения участвовал Юрий Немирич, который мечтал о развитии православной культуры, продолжая традиции великого Сагайдачного. Гетман получил также право ежегодно представлять королю сотню казаков для возведения их в дворянство.

Подписывая Гадячское соглашение, Выговский и его друзья хотели обеспечить себе поддержку польской короны в процессе превращения казацкой старшины в правящий класс землевладельцев на Украине; фактически они хотели создать класс шляхты по польскому образцу. Они были плоть от плоти этого класса и чувствовали себя в нем увереннее всего. Они поссорились с поляками из-за того, что правящая элита Польши не хотела считать их равными себе, теперь же они возвращались к полякам «как свободные люди к свободным, равные к равным». Казацкие полковники не принимали московскую систему управления, поскольку феодальная олигархия ненавидела имперскую бюрократию, которая сама нуждалась в поддержке народных масс, чтобы добиться подчинения местного класса землевладельцев. Выговский хорошо понимал, что чернь будет поддерживать царя, так как понимала, что свои новые права, завоеванные в ходе восстания, она сможет сохранить лишь будучи верной Москве.

Московское правительство долго не могло поверить в измену Выговского, поскольку нынешнего гетмана поддержали все основные соратники Хмельницкого — полковники Богун, Тетеря и Гуляницкий, а также верховные иерархи украинской церкви. Московские чиновники отказались поддержать восстание казаков Полтавского полка и Запорожской Сечи, поскольку они взбунтовались против «законной власти» гетмана. А между тем этот бунт выражал настроения, царившие в нижнем слое казаков и крестьянства. Тем не менее Алексей Михайлович отозвал из Варшавы свое посольство, а на Украину отправил 30-тысячное войско; при этом Выговского проинформировали, что оно было послано для того, чтобы «помочь ему подавить восстание».

Мятеж Выговского мог сильно ослабить Россию в очень сложный для нее момент, подобно тому как восстание Хмельницкого 10 лет назад привело Польшу на грань гибели.

Понимая, что откладывать дальше нечего, гетман в сентябре 1658 г., собрав 15 тысяч казаков и заручившись поддержкой татар, напал на полк несчастного полковника Пушкаря, сохранившего верность царю, и уничтожил его.

Запорожская Сечь и некоторые полки, стоявшие на левом берегу Днепра, подняли против гетмана мятеж, но отсутствие опытного лидера не позволило ему перерасти в мощное движение низших классов. Московские полки, рассеянные по всей стране, тоже не имели решительных командиров. Сторонники Выговского при поддержке татар взяли несколько «мятежных» городов, расположенных между Полтавой и Днепром, но овладеть Киевом им не удалось. Князь Ромодановский, возглавлявший русские войска на левой стороне Днепра, заставил Выговского отступить и с помощью запорожских и казацких отрядов овладел Ромнами, Лубнами и Пирятином. Эти города предали огню и разграбили. «Бог рассудит, кто прав и кто виноват, — заметил князь, — а войско между тем должно развеяться и получить награду за тяготы войны». Но московитам не удалось навязать гетману решающую битву, и в течение 1659 г. вся левая сторона Днепра была опустошена гражданской войной. Летом того же года Выговский, усилив свою армию 30 тысячами казаков, 15 тысячами татар и 3 тысячами поляков, разбил армию Трубецкого и Пожарского около Конотопа. Было уничтожено семь московских полков; князь Пожарский попал в плен, а татары бросились опустошать приграничные русские земли. Польский сейм 1659 г. торжественно утвердил Гадячское соглашение, а братья Выговского вместе с Юрием Немиричем от имени гетмана поклялись в верности Яну-Казимиру.

Положение русских на Украине было спасено благодаря не усилиям русских полководцев, а общему восстанию низших слоев населения на обоих берегах Днепра. Нельзя сказать, чтобы казаки сильно любили «царских солдат», но и особой вражды к ним не испытывали, а вот поляков и татар запорожцы и православные крестьяне люто ненавидели. Обстоятельства порой вынуждали украинцев сражаться вместе с поляками против татар, а иногда — вместе с татарами против поляков, но теперь гетман потребовал, чтобы они поднялись вместе с поляками и татарами против православных московитов! Наивная простота крестьян вошла в противоречие с обыкновенным здравым смыслом, и крестьяне решили действовать в соответствии с ним. У запорожцев имелся решительный лидер — атаман Сирко. Он появился на правой стороне Днепра, где к нему присоединились полковники, обиженные Выговским. Гетманом был провозглашен Юрий Хмельницкий, чьи интересы защищал Иван Брюховецкий, простой казак, верно служивший семье Хмельницких. Выговский перешел на правую сторону Днепра, и эта часть страны, которую гражданская война еще не затронула, превратилась в арену кровавых партизанских стычек. Вскоре стало ясно, что на этом берегу все население ненавидит поляков и что игру Выговский проиграл еще до начала решающей битвы; его войско было рассеяно; его самых ярых сторонников, включая Юрия Немирича, убили, а сам гетман бежал в Польшу, отдав все знаки своего достоинства Юрию Хмельницкому.

Об этих событиях воеводе князю Трубецкому сообщил полковник Петр Дорошенко, однако князь потребовал, чтобы избрание Юрия Хмельницкого было официально подтверждено Радой, которую предложил собрать в Переяславе. Но еще до открытия Рады московские посланцы и казацкие лидеры попытались внести исправления в текст договора 1654 г. Русские потребовали, чтобы все северские земли, включая города Новгород-Северский и Стародуб, отошли к Великороссии, так как их в свое время отторгли от нее поляки. Однако казаки ответили категорическим отказом, поскольку именно эти территории постепенно превращались в богатые украинские земли. На берегах Сейма и Десны, куда не доходили польские и татарские грабители, почти каждый год появлялись новые города и села.

Петр Дорошенко и другие полковники со своей стороны потребовали, чтобы Москва посылала своего воеводу только в Киев, но российские послы настаивали на том, чтобы воеводы сидели и в Переяславе, Нежине, Чернигове, Умани и Брацлаве. Юрий Хмельницкий пообещал отправлять казацкие полки на службу царю и «никому не предлагать помощи» без приказа последнего. Эти переговоры завершились 17 октября 1659 г. 2-м Переяславским договором.

Ни та ни другая сторона не желали медлить, поскольку приближалась новая война с Польшей и напуганные жители правого берега Днепра тысячами бежали на левый берег и на территорию Новой Украины, где уже возникли города Ахтырка, Сумы, Изюм и Харьков.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.