Глава 3. ПТОЛЕМЕЙ И ДАННЫЕ АРХЕОЛОГИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3.

ПТОЛЕМЕЙ И ДАННЫЕ АРХЕОЛОГИИ

Хоть все эти известия о Руси на севере современной Польши ничего не говорят о времени появления русов в этом регионе, помочь нам в этом может уже упоминавшийся выше Птолемей, самый выдающийся географ античности. При описании Великой Германии он, при перечислении живущих в его эпоху на северном берегу океана племен, называет сначала кимвров, саксов, фародинов, сидинов у реки Виадуа (Одера), «и после них рутиклеи (Р??????????) до Вистулы (Вислы. — М.С.)»{76}. Составленная еще в XIX в. немецкими учеными на основании сочинения Птолемея карта наглядно показывает место обитания всех этих племен (рис. 1). Следует отметить, что полностью труд великого греческого ученого также до сих пор не переведен на русский язык. Переводилась и изучалась лишь та часть сочинения Птолемея, которая была посвящена Европейской Сарматии, однако его данные о Великой Германии также представляют несомненный интерес для истории нашего народа. Загадочные рутиклеи больше не встречаются ни в одном источнике, и поэтому некоторые переводчики данного текста на английский заменяют это название на ругов. Однако руги также упоминаются Птолемеем, причем его название пишется им не через т, а через у. Последняя форма вновь повторяется в его книге при упоминании их города Ругиума (P??????). Достоверность пребывания ругов в этом регионе подтверждается сообщением Иордана о том, что вскоре после переселения готов на материк «они продвинулись оттуда на места ульмеругов, которые сидели тогда по берегам океана; там они расположились лагерем, и, сразившись (с ульмеругами), вытеснили их с их собственных владений». Исследователи данного текста считают, что само название ульмеругов (островных ругов) указывает на то, что они жили на островах в дельте Вислы, откуда и были вытеснены готами{77}. Поскольку из этого текста следует, что руги жили на островах, они вряд ли могут быть отождествлены с рутиклеями, которые, согласно Птолемею, занимали несравненно большую территорию от Одера до Вислы.

Ругов традиционно причисляют к германским племенам, однако вопрос этот не столь очевиден, как это может показаться. В восьмой главе мы рассмотрим некоторые аспекты ранних славяно-германских отношений и покажем, что не все племена, причисляемые к германцам античными авторами, в действительности являлись таковыми. Однако в данном случае наибольший интерес для нас представляет другой вопрос, а именно: могут ли рутиклеи быть связаны с русами? Очевидно, что названия с далеких берегов Балтики доходили до Александрии через длинный ряд посредников, языки которых отличались от языков, на которых говорили северные племена. В силу этого искажение первоначальных названий представляется вполне возможным. Выше мы уже встречались с тем, что в Средние века и новое время русов называли рутенами. На примере этого латинизированного названия мы видим, как легко с могло переходить в т. Сочетание -кл как будто никак не может быть соотнесено с названием наших далеких предков, однако при рассмотрении этого вопроса следует иметь в виду два момента. Во-первых, сочетание двух этих согласных было весьма распространено как в греческом языке (клер, клерухи, клепсида, климат, позднее склавины, а также личные имена Геракл, Клеомен, Клеон, Клеопатра и т.д.), так и, в меньшей степени, в латыни (клиент, Климент). Соответственно вторая буква в интересующее нас слово могла быть добавлена представителями античного мира по привычке. Во-вторых, известен случай, когда название наших далеких предков иноземный автор передавал именно через к. Самым первым упоминанием русов в армянской литературе считается известие Мовсеса Каланкатуаци «о незнакомом и чуждом народе рузиков», которые после 914 г. предали мечу Партав, столицу Алуанка, ибо «были сильны и непобедимы»{78}. Соответственно рутиклеи-рутики Птолемея и рузики армянского автора могут представлять искаженную форму названия русичи в неславянских языках. Подобно тому как в первом слове с заменилось на т (s ? th), так и ч заменилось на к с последующим добавлением л (ch ? k ? kl). Таким образом, фонетически рутиклеи вполне могут быть связаны с названием русов.

Данные языкознания позволяют сделать еще одно интересное наблюдение. Рассматривая с чисто лингвистической точки зрения названия русов в древнейших германских письменных памятниках, А.В. Назаренко пришел к следующему выводу: «Формы с геминированным согласным Ruzzi не объяснимы как заимствования из славянских языков и заставляют предполагать, что они явились результатом второго верхненемецкого передвижения согласных. При этом гипотетической праформой должен был служить этноним (?) с основой Rut-… Исходя из хронологии передвижения, надо допустить, что этноним (?) Rut- был известен южнонемецким диалектам еще в додревневерхненемецкую эпоху, по крайней мере, уже около 600 г., т.е. задолго до появления в начале IX в. первых достоверных сообщений о народе русь»{79}. Далее ученый отметил, что существование формы Ruzzi позволяет предполагать одновременное существование в додревневерхненемецком двух форм на Rut и на Rutt, хронологически датируемых III–V вв. н.э. либо, по другому возможному варианту, V–VI вв. Однако где древние германцы в эти ранние времена могли столкнуться с формой на Rut? Из всех известных племенных названий, которые хотя бы гипотетически могут быть как-то связаны с русами, данному корню соответствуют лишь названия рутенов и рутиклеев. Для очерченных А.В. Назаренко временных рамок или более раннего периода никаких свидетельств контактов континентальных германцев с рутенами нет. Если же обратиться к рутиклеям, то свидетельств подобных контактов немало и они будут подробно рассмотрены нами в последующих главах.

Рис. 2. Карта распространения оксывской культуры, составленная Ю.В. Кухаренко

Признание тождества рутиклеев и русичей объясняет целый ряд вопросов, ответов на которых до сих пор не было. Во-первых, это приведенные выше данные топонимики и средневековых источников, свидетельствующие о пребывании русов на севере Польши при том, что в Средневековье собственно русов в сколько-нибудь значительном числе в данном регионе не было. Во-вторых, это устойчивое отождествление русов с ругами в средневековых источниках, которые будут приведены далее. В-третих, это объясняет то, почему при описании Скандзы Иордан в слегка искаженном виде упоминает западнославянские племена, которые впоследствии жили на территории современной Северной Германии, где также была зафиксирована связанная с русами топонимика. Данное свидетельство готского историка также будет рассмотрено в последующих главах, пока лишь отметим, что одним из этих племен были вагры. Впоследствии вагры входили в племенной союз ободритов, само название которого, по наиболее вероятной этимологии, было образовано от названия реки Одер, а именно эта река, согласно Птолемею, и была западной границей рутиклеев.

Поскольку приведенные выше сведения позволяют определить место и примерное время пребывание русов в этом регионе, теоретически наши сведения о них могут дополнить археологические данные. Из-за того, что точное время появления русичей-рутиклеев на севере Полыни неизвестно, они могут быть соотнесены с двумя археологическими культурами этого региона — поморской и оксывской. Поморскую культуру одни археологи датируют VI–II вв. до н.э., другие — IV–III вв. до н.э. Поселения данной культуры были неукрепленные, почву обрабатывали уже плугом. Господствующим являлся обряд трупосожжения, который впоследствии был широко распространен и у славян. Что касается ее этнической принадлежности, то различные археологи высказывали предположения о ее германской, балтской или славянской принадлежности. В свое время Ю.В. Кухаренко писан, что «поморская… являвляется логическим завершением развития лужицкой культуры вообще. В конечном итоге это привело к сложению культуры венедов — первых славянских племен, упоминаемых письменными источниками»{80}. Однако следует отметить, что не все археологи разделяют это мнение.

Во II вв. до н.э. ее сменяет оксывская культура, просуществовавшая до I в. н.э. Относительно наличия или отсутствия преемственности между этими двумя культурами единого мнения у археологов опять-таки нет. Первоначально оксывская культура занимала сравнительно небольшую территорию в низовьях Вислы и на морском побережье, однако впоследствии значительно расширилась к западу и югу (рис. 2). Поселения продолжают оставаться неукрепленными, также продолжает господствовать трупосожжение. Наряду с целой группой соседних археологических культур той эпохи оксывская относится к числу так называемых латенизированных культур, испытавших на себе сильное воздействие кельтов. Благодаря работам польских археологов материальная сторона жизни носителей этой культуры известна, чего нельзя сказать о ее этнической принадлежности. Спор об этом начался еще до Второй мировой войны. Германские археологи видели в оксывской культуре германцев-ругов, польские — славян. Эти же точки зрения продолжали высказываться и после войны. Й. Костшевский объединял оксывскую и пшеворскую культуры под общим названием «венедская». Со временем появилась и третья точка зрения. Другой польский археолог, Р. Волонгевич, также видел в оксывской культуре венетов, но понимал под ними уже не славян, а кельто-иллирийское население.

Как отмечают отечественные археологи М.Б. Щукин и В.Е. Еременко, оксывская и пшеворская культуры выделяются среди других латенизированных культур своей сильной военизированностью и массой оружия в погребениях. Процесс их сложения до конца еще не ясен, но в нем, судя по всему, принимали участие носители поморской культуры при сильном влиянии ясторфских культурных традиций и, что не исключено, небольших групп выходцев из Скандинавии и кельтов Силезии. Благодаря своей военизированности эта культура демонстрирует активность на востоке и на западе. В низовьях Одера носители оксывской культуры вытесняют носителей ясторфской культуры и расширяют свою территорию до естественных пределов на западе. Отметим, что ясторфскую культуру, распространенную на территории Дании и Северной Германии до нашей эры, археологи традиционно считают прагерманской. На востоке пшеворская и оксывская культуры, вероятно, теснят культуру западнобалтийских курганов, в результате чего западномазурская группа этой культуры исчезает, часть ее земель приходит в запустение, а на другой возникает особая нидицкая группа, включающая элементы всех трех культур с преобладанием пшеворских{81}. Интересно, что эти археологические данные в определенной степени соответствуют позднему известию Луки Давида о роксоланах, отождествляемых им с русскими, как о народе, который помогал мазурам в войне с пруссами в готскую эпоху. Если же обратиться к последним археологическим работам по данной тематике, то в 2008 г. польская археолог Е. Бокинек констатировала, что проблема истоков оксывской культуры все еще содержит больше вопросов и белых пятен, чем ответов. Выделяя внутри нее несколько зон, эта исследовательница склоняется к тому, что более уместно говорить не о культуре, а об оксывском культурном круге. В плане материальной культуры она также отмечает влияние на нее скандинавской, ясторфской и пшеворской культур{82}.

Хотя на современном этапе развития науки между данными археологического исследования различных культур и свидетельствами письменных источников подчас имеются расхождения, интересно обратить внимание на некоторые факты, относящиеся к оксывской культуре. Если считать ее принадлежащей германцам, то сам значительный ареал ее распространения от Одера до Вислы не очень соотносится с приводимым Иорданом племенным названием ульмеругов, т.е. островных ругов. На основании лингвистического анализа гидронимов между Одером и Вислой польский исследователь В. Манчак опроверг гипотезу об относительно позднем заселении этого региона славянами, только в V в. н.э., утверждая, что они появились там в гораздо более раннюю эпоху{83}. Более того, с оксывской культурой связана вельбарская культура, которую многие исследователи интерпретируют как принадлежащую готам. Основание для этого есть: топография и хронология вельбарских памятников демонстрирует движение носителей этой культуры от Балтики к Черному морю, что в целом совпадает с изложенной Иорданом историей готов. Хоть в его труде нет точной хронологии, однако, согласно рассчетам исследователей на основании изучения его текста, высадка готов на побережье будущей Польши произошла примерно в 50–70-х гг. или около 118 г. н.э. В первой половине I в. н.э. в восточных регионах Польского Поморья начинают появляться каменные погребальные сооружения, имеющие аналогии в Скандинавии, вместо трупосожжение появляется трупоположение. Подробно исследовавший вельбарскую культуру Р. Волонгевич отмечал различия в ее возникновении, выделяя семь отличающихся друг от друга регионов. В частности, в низовьях Вислы, на Дравском поозерье и Словинском побережье он констатировал трансформацию оксывской культуры в вельбарскую в одних и тех же могильниках. С другой стороны, в Кашубско-Крайенском поозерье вельбарские могильники были заложены заново и именно там фиксируются намогильные каменные круги со стелами, аналогичные скандинавским. В конце II — начале III в. Кашубско-Крайенское поозерье, Словинское побережье и Драв-ское поозерье запустевают, а вельбарские памятники появляются в Мазовии и Подлясье, где часть пшеворских могильников забрасывается, а часть трансформируется в вельбарские. В низовьях Вислы могильники продолжают функционировать непрерывно на обеих стадиях. Продвигаясь к юго-востоку, вельбарская культура достигла территории Западного Полесья и Волыни, где ее памятники относятся в основном к поздней фазе ее развития{84}. Следует отметить, что распространение на территории оксывской культуры каменных кругов, имеющих ближайшую аналогию в Скандинавии, и обряда трупоположения по времени совпадает с явным упадком многих материальных сторон данной культуры, фиксируемых по археологическим данным: «В первой половине I века н.э. в оксывской культуре происходят значительные изменения.

Наряду с трупосожжениями появляются погребения с трупоположениями, исчезает обычай класть в погребения оружие. Вместо позднела-тенских чернолощеных сосудов распространяется более грубая керамика… В отличие от позднелатенского периода, когда большая часть металлических вещей была сделана из железа, в римское время инвентарь могильников оксывской культуры содержит вещи, изготовленные преимущественно из бронзы»{85}. Как видим, вопреки широко распространенному мнению о культуртреггерстве германцев, в данном случае их появление в Польском Поморье повлекло за собой деградацию местной культуры. Факт трансформации оксывской культуры в вельбарскую на первый взгляд противоречит как славянскому пониманию оксывской культуры, так и отождествлению ее с ульмеругами — Иордан четко говорит о вытеснении их готами из их собственных владений, а не о совместном проживании, да и в последующую эпоху руги выступают как самостоятельное племя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.