220. Контуры Украин

220. Контуры Украин

Победа в междоусобной войне была одержана не Василием II, а его народом, категорически отвергшим традицию удельной Руси, точнее — ее одряхления и наступившего бессилия. Шемяка был побежден «беззащитным, слепым пленником своим»,[1194] при котором исчезли все уделы в Московском княжестве. Князья уступили место служилым людям. Сын Дмитрия Шемяки ушел в Литву и получил от короля Казимира Рыльск и Новгород-Северский,[1195] куда стеклись его немногочисленные сторонники. Совсем близко, на правом берегу Днепра, в Восточной Подолии, обосновались сторонники Свидригайла, друга Шемяки. Те и другие были храбрыми и стойкими людьми, а такие при проигрыше обычно не сдаются, а уходят на окраину ареала; так возникло наименование «Украина», хотя жители ее называли себя русскими.

По поводу происхождения этноса, принявшего название «украинцы», есть огромная литература, в которой легко выделить две противоположные точки зрения.[1196] Польские историки XVI в. (Г. Ф. Миллер и др.) единодушно считают украинских казаков холопами или беглыми крестьянами. Украинские историки XVIII в. Г. Грабянка, П. И. Симоновский и анонимный автор «Истории русов» считают украинских казаков военной организацией, подобием рыцарских орденов (в которой не было социальных различий), предназначенной для войны с мусульманами.[1197]

Думается, что сама постановка проблемы некорректна. Крестьяне не могли обрести безопасность на степной границе, где так легко попасть на аркан ногайцам и крымцам. Защита и обучение военному искусству были им нужны как воздух и вода; обучить их могли только князья и их дружинники. С другой стороны, Шемятичи и Ольгердовичи нуждались в пополнении войска; следовательно, они должны были охотно принимать тех крестьян, которые предпочитали вечную войну на границе спокойной жизни около Витебска и Полоцка. Иными словами, на степной границе скапливались пассионарии, тяготившиеся жесткими порядками Москвы и бесправием Польши.

Для того чтобы адаптироваться в новых условиях и обзавестись семьями, которые возникали при браках с местными женщинами половецкого происхождения и православного исповедания, им понадобилось около ста лет.

За это время князья Рюрикова дома (князь Дмитрий Вишневецкий), польские магнаты (Предслав Лянцкоронский) и простые крестьяне, способные к обучению военному делу, одинаково превращались в «козаков»,[1198] столицей которых стала Запорожская Сечь. Последнюю, по принятой нами терминологии, следует считать консорцией, из которой вырос малорусский субэтнос, превратившийся через 200 лет в украинский этнос, освободившийся в XVII в. от власти католической Польши, а в XVIII в. завоевавший ведущее место в Российской империи. Не следует забывать, что в число украинцев было инкорпорировано немало «красных девок половецких» и их потомков. Но дальнейшая история Украины выходит за хронологические рамки нашего повествования.

А теперь можно сделать вывод, предварительно напомнив, что в XIII в. Волго-Окское междуречье тоже называлось Украиной Залесской. Живые силы и традиции сохранились на окраинах ареала древнерусского этноса, а в центре его иссякли. Новые этносы возникли на стыках этносов древних путем контактов и переноса повышенной пассионарности. Конечно, не меньший подъем ее был и в середине ареала, на Среднем Днепре, но там давление соседнего суперэтноса — Западной Европы (через Польшу) — оказалось столь сильным, что «выдавило» пассионарных русичей в Москву и Запорожье.

Оба центра подъема ставили своей целью сохранение культуры и стереотипа поведения, т. е. обычаев Древней Руси. Первое удалось, ибо шедевры не подвластны времени. Второе было неосуществимо, потому что историческое время необратимо и неповторимо. Закономерности этногенеза как природного процесса подтверждены историей контакта Древней Руси и Великой степи, что и требовалось доказать.

Что же касается контакта России с Западной Европой, то каждый желающий сможет убедиться, что и тут законы природы останутся неизменными. Задача Науки лишь в том, чтобы своевременно предупредить сограждан о вероятных вариантах развития событий, а дело Политики — найти оптимальный выход из возможных, но необязательных, т. е. не предначертанных, коллизий. Вот почему фундаментальная наука и практика обоюдно нужны друг другу.