Забытое имя

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Забытое имя

Мысль написать статью о полковнике госбезопасности Лукине Кузьме Павловиче родилась у автора не спонтанно. Ее каркас возник под впечатлением встреч и бесед с его дочерью Аллой Кузьминичной Лукиной.

Повлияли на появление этого очерка и рассказы моего отца – машиниста 1-го класса, «Почетного железнодорожника СССР», участника Великой Отечественной войны.

Речь пойдет о литерных поездах, к которым были причастны в разных ведомствах и чекист и паровозник.

В начале 90-х Лукина скупо рассказывала о неспокойной жизни своего отца подруге Логиновой Александре Васильевне. Меня заинтересовала личность чекиста…

Со слов дочери Лукина они с матерью Еленой Васильевной практически не видели дома отца и мужа. Постоянные командировки сужали общение в семье.

– А куда он ездил? – поинтересовался я.

– Он был ответственным по литерным поездам.

– Помню, папа каждое лето выезжал на шесть месяцев в Хосту для обеспечения отдыха Сталина. Были, кроме длительных летних командировок, и краткосрочные – по несколько недель. Одним словом, у него вся жизнь была связана с охраной на «железке».

– А где он служил до этого?

– Был и военным чекистом, и транспортным, долгое время работал в управлении охраны вождей… Документов и фотографий в форме много оставил. Правительство часто его награждало высокими наградами, но за какие конкретные дела – не знаю… Из больших дел мне известно, что он сопровождал тело Ленина в Тюмень. Обеспечивал поездки Сталина на Тегеранскую, Ялтинскую и Потсдамскую конференции… Во время войны имел, очевидно, отношение к «СМЕРШу», потому что было у него удостоверение с этим грозным брендом. Часто вспоминал о совместной работе с Абакумовым, которого характеризовал как смелого, умного и хорошо знающего оперативную работу. Много времени отец отдавал поездкам в Сочи на дачу Сталина.

– Вы говорили, что родителя часто отмечало руководство Наркомата внутренних дел, какими же наградами он был награжден?

– Кажись, есть в коробке ордена Ленина, три Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета» и много медалей.

Вскоре Алла Кузьминична заболела. Квартиру пришлось продать, и оказалась она в доме престарелых, а награды и некоторые оставшиеся документы передала подруге Логиновой, а через последнюю они оказались у меня.

«Хорошо, что так получилось, новые хозяева, – подумал я, – поступили бы с имуществом семьи Лукина так же, как обошелся недавно некий нувориш с имуществом и квартирой генерала армии Антонова и Лепешинской».

В оставшихся документах много интересных исторических находок. Меня привлекло одно удостоверение, датированное 1.9.1923 года, своим современным звучанием.

Из-за трудности прочтения его я попытался восстановить текст:

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Дано сие Особоуполномоченному по Колпянской ветви по борьбе со взяточничеством и хищением тов. Лукину в том, что он действительно является уполномоченным от Учтройки ст. Курск 2 Московско-Киево-Воронежской ж.д., которому предоставляется право производить аресты, обыски, допросы, подачи служебных депеш, а также говорить по прямому проводу под его личною ответственность.

Всем учреждениям и должностным лицам предполагается оказывать полное содействие тов. Лукину при исполнении им служебных обязанностей.

Что подписью и приложением печати удостоверяется.

Действительно по 1-е сентября 1923 г.

Примечание: Предъявитель сего пользуется вышеуказанными правами на основании приказа Наркомпуть от 16.5. 1922 года, № 1310.

Председатель Учтройки

по Б/ВХ ст. Курск 2 М.К. В. ж.д. (подпись)

Секретарь (подпись).

Среди документов было удостоверение – грамота о награждении Лукина К. П приказом НКВД СССР 3 002729 от 19 декабря 1942 года нагрудным знаком Заслуженного работника НКВД № 1738 за успешное выполнение заданий НКВД СССР и другие.

* * *

Как известно, с первых же часов войны Москва ожидала ударов фашистской авиации. Уже на рассвете комендант Кремля генерал-майор Н. К. Спиридонов ввел на территории Кремля Чрезвычайное Положение (ЧП).

Генерал Спиридонов вспоминал:

«Я сделал вывод, что в связи с неизбежными налетами фашистской авиации, а также быстрым продвижением врага сохранить тело Ленина в Москве даже в специальном убежище не удастся. Я возбудил вопрос об эвакуации…

26 июня предложение было рассмотрено Политбюро ЦК партии. Я изложил свои соображения и высказался за эвакуацию тела Владимира Ильича в Тюмень. На вопрос Сталина, почему туда, ответил:

«Малонаселенный, тыловой город. Нет промышленных и военных объектов. Не привлекает внимание немецкой авиации…»

В Кремль вызвали профессора Б. И. Збарского, возглавлявшего группу ученых-бальзаминаторов. Почти два десятка лет они трудились с забальзамированным телом вождя в идеальных условиях, поэтому боялись тряски, перепадов температуры, влажности, яркого света. Эти сомнения были высказаны коменданту Кремля, который убедил все же Сталина в правильности своего решения.

По этому поводу чекист из кремлевской комендатуры А. Т. Рыбин писал:

«Сталин молча постоял у саркофага. И тихо сказал, как бы говоря сам с собой:

– Под знаменем Ленина мы победили в Гражданской войне. Под знаменем Ленина мы победим и этого коварного врага».

Поздним вечером 3 июля 1941 года поезд покинул Москву. В одном вагоне находился саркофаг с телом Ленина, в других – взвод охраны, медработники, обслуживающий персонал, их семьи. О степени секретности мероприятия говорит тот факт, что о пункте назначения знали только двое: профессор Б. И. Збарский и начальник поезда полковник госбезопасности К. П. Лукин.

13 сентября 1945 года Мавзолей Ленина вновь был открыт.

* * *

Литерные поезда серии «А» совсем не выдумка сталинской эпохи. Да, это правда, в войну Сталин боялся летать на самолетах. В небе тогда господствовала немецкая авиация. Поэтому Президиум Верховного Совета СССР запретил членам Политбюро пользоваться воздушным транспортом на большие расстояния. И вот тогда специалисты вспомнили о литерных поездах.

Немного истории. Дело в том, что первый российский литерный вагон появился еще у Николая Первого. 3 ноября 1836 г. он с императрицей и наследником совершил в восьмиместном купе вагона 1-го класса первую поездку. Потом в 1874 году появился поезд с четырьмя вагонами. Особо выделялся императорский вагон голубого цвета, – он был длиннее других – 36 метров. Со временем состав увеличился до пятнадцати вагонов. Николай Второй обладал уже несколькими литерными поездами. В нем было предусмотрено практически все для полной жизнедеятельности августейших особ и свиты: отопление и вентиляция, канализация и внутренняя телефонная связь, снабжение водой, опочивальня и салон-столовая, мужской и дамский вагон для царской фамилии. Стены кабинета для царя были отделаны кожей. На окнах – бархатные занавески и светлые шелковые шторы. Передвижение царских поездов проходило в обстановке полной секретности.

В годы Гражданской войны идея литерных поездов была захоронена из-за распространенного бандитизма.

По рассказу дочери полковника, у истоков сталинских литеров стоял именно ее отец – Кузьма Павлович Лукин. В ноябре 1942 года к машинистам паровозного депо Москва-сортировочная Виктору Лиону и Николаю Кудрявкину подошел незнакомый крепкого телосложения, русоволосый человек. Отрекомендовался:

– Полковник Лукин. Я бы хотел с вами поговорить.

– ???

– Предлагаю вам поработать в транспортом отделе Главного управления охраны.

– Нет. Мы привыкли возиться с паровозами.

– А вы и будете рядом с паровозами…

Через месяц неутомимый Лукин снова появился в депо, предложил машинистам сесть в машину и для большей убедительности привез их на Лубянку. Там они быстро «убедились», что предлагаемое им дело – их кровное дело. Упираться уже не было смысла…

В служебные обязанности новоиспеченных машинистов-охранников входило обеспечение безопасности движения литерных поездов. Это прежде всего технический осмотр локомотива, замена его на новый в случае обнаружения неисправности, а в пути следования – контроль за выполнением локомотивной бригадой необходимых правил.

Первый межгосударственный сталинский литер начал действовать в конце 1943 года при подготовке к Тегеранской конференции. Был сформирован особый состав. В него вошли несколько вагонов-салонов, вагон для охраны, штабной вагон с отдельным купе для коменданта поезда, других сотрудников, вагон-гараж на две автомашины, вагон-ресторан и продуктовый. В начале и в конце так называемого литера «А» – платформы с защитными установками и спаренными крупнокалиберными пулеметами.

У вагона-салона не было одного тамбура, за счет чего салон удлинялся. Он являлся бронированным вагоном, а потому весил на двадцать тонн больше обычного вагона. Практически Лукиным было подготовлено три поезда. Перед отправлением основного поезда со станции Николаевка ушел контрольный, на расстоянии перегона, второй локомотив тащил основной – литерный. Третий замыкал состав на расстоянии тоже не дальше одного перегона…

Другая поездка на таком поезде была организована для Сталина, выезжавшего на Ялтинскую конференцию. Она прошла без эксцессов. Единственное, что мешало, – это паровозный дым.

В третий раз в Берлин на Потсдамскую конференцию литерный состав тянули американские тепловозы серии Да 20–27 из числа полученных по ленд-лизу. Они были доставлены морем. Сборка проходила в Раменском депо под Москвой. В организации всех этих трех поездок вождя участвовали полковник К. П. Лукин и его помощники – машинисты Виктор Лион и Николай Кудрявкин.

Перед основной поездкой Лион с Кудрявкиным для изучения профиля пути провели пробный поезд по маршруту Москва – Потсдам – Москва.

Состав с вождем не ехал, а «плыл» – мягко, без рывков, с остановками «по требованию». Сталин любил короткие прогулки.

Лукин вспоминал:

«Во время одной из прогулок Сталин подошел к тепловозу.

– Доедем мы на этой машине до Берлина? – спросил он у машиниста Кудрявкина.

– Не только до Берлина, но и обратно в Москву вернемся, товарищ Сталин, – ответил Николай. Потом Сталин направился к паровозу и побывал в кабине машиниста. Там было чисто, даже коврики постелили…

В Потсдам прибыли вечером 16 июля строго по графику, составленному в НКВД.

На следующий день около семнадцати часов во дворце Цецилиенхоф открылась международная конференция…

При возвращении в Москву, правда, произошла накладка, по независящим от машиниста Лиона причинам, вагон Сталина остановился не точно возле ковровой дорожки. Была дождливая погода, и генералиссимусу пришлось топать к машине по лужам. Машиниста по этому поводу заставили написать объяснительную записку. Но все обошлось – разобрались наверху. Лукин принимал в этом непосредственное участие. Оказалось, бригада действовала по инструкции, только не по правительственной, а по железнодорожной. Позже машинистам были вручены по ходатайству Лукина медали «За боевые заслуги».

Для обеспечения спецрейса, как писал В. Михайлов в статье «Рейс особого назначения», на всех крупных и узловых станциях заранее готовились и стояли под парами сотни паровозов. (Одним из таких паровозов был локомотив моего отца серии «Су». – Авт.) Причем не день и не два они стояли. А с ними на круглосуточной вахте находились тысячи машинистов, помощников, кочегаров, поездных диспетчеров, станционных работников всех рангов… Это только по транспортной линии, по ведомству генерала Ковалева (наркома путей сообщения. – Авт.)

Но помимо этого, необходимо было еще обеспечить надежную охрану литерного маршрута. Здесь, разумеется, распоряжались Берия, Абакумов, в целом два ведомства – НКВД и НКГБ, а потом МГБ СССР.

В Белоруссии, например, в охране трассы литерных маршрутов участвовало более 80 % личного состава работников НКВД. Они стояли через 100–200 метров с двух сторон путей на всех железнодорожных перегонах. Особенно тщательно охранялись мосты. На линии курсировало несколько бронепоездов. Московскому и Белорусскому военным округам было приказано привлечь к этой операции несколько стрелковых и танковых дивизий.

К. П. Лукин провел колоссальную организационную работу при подготовке этих трех литерных рейсов.

Мой отец тоже был «литерщиком», но сталинского поезда он не повел, так как состав прошел по Белорусской земле. А вот литерный поезд с К. К. Рокоссовским ему пришлось вести – и в Польшу и из Польши.

* * *

Как уже говорилось, по рассказам дочери Лукина Аллы Кузьминичной, отец часто выезжал в Сочи – готовить «оперативно» дачу для Хозяина «под соответствующий уровень функционирования».

Сталин любил здесь отдыхать в конце лета или начале осени, а его семья наслаждалась в этом живописном месте только в летние месяцы. Место, где была основана дача Сталина в 1937 году, было и до сих пор остается одним из популярных в Сочи. Дача расположена на вершине горного хребта между Мацестинской долиной и Агурским ущельем. Захватывающий дыхание, изумительный вид открывается отсюда на сказочные заснеженные горные вершины Главного Кавказского хребта.

Сталин обожал выходить на большой балкон и любоваться вершинами гор. Море, горы, замысловатый ландшафт, бодрящая девственная природа, лечебные источники, неограниченная возможность наслаждаться горным воздухом, наблюдать, как оранжевый диск дневного светила медленно садится за горы, как поблескивают на морской воде солнечные лучи, – все это, несомненно, производило на отдыхающих здесь Сталина и его соратников из Политбюро, а также лидеров различных партий и глав государств неизгладимое впечатление.

Именно сюда приезжал загодя полковник Лукин для подготовки дачи «под соответствующий уровень функционирования».

С 25 по 29 сентября 2008 года группе ветеранов Департамента военной контрразведки (ДВКР) ФСБ РФ во главе с руководителем Совета ветеранов ДВКР генерал-лейтенантом в отставке В. В. Фалуниным за счет средств региональной организации «Ветераны военной контрразведки» была любезно предоставлена возможность посетить Сочи с проживанием в одном из пансионатов «Зеленой Рощи».

С экскурсоводом мы посетили и дачу Сталина. Гид рассказала много интересного об обитателях этого сталинского гнезда.

Время правления «вождя всех народов» заняло почти тридцатилетний период в нашей истории, именно поэтому внешние декорации и интерьер дачи сохранили прежний вид и не были изменены. Оказавшись внутри здания, – поясняла она, – все так же можно увидеть письменный стол Иосифа Виссарионовича. Ковер, по которому он ходил, семейные фотографии, кожаный диван, сделанный по его заказу, камин, бильярд и гостиный зал с длинным столом. За его гостевым столом нам местное руководство устроило ужин.

В музее на нижнем этаже нас встретила восковая фигура вождя. Он сидит за письменным столом в защитной форме – «сталинке» с трубкой в руке. Все это нас как бы возвращало в эпоху 30-х годов уже прошлого столетия.

Считаю, что для поднятия уровня патриотического воспитания молодого поколения армейских контрразведчиков забытую деятельность чекиста Лукина Кузьмы Павловича надо восстановить через архивы.

Дочь не случайно напомнила, что одно время он был «военным чекистом». Поэтому все правительственные награды, фотографии и документы, дабы они не попали в руки торгашей-спекулянтов, мною были переданы в музей военных чекистов. Они стали экспонатами, занимая достойное место на стеллаже в выставочном зале Совета ветеранов Департамента военной контрразведки (ДВКР) ФСБ РФ.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.