Восточные славяне

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Восточные славяне

Информация о восточных славянах практически отсутствует вплоть до IX в., а если учесть, что с восточными славянами принято соотносить территорию от Белого моря до Черного и Азовского морей и от Карпат до Урала, то и в более позднее время количество источников информации очень ограниченно.

Обычно к восточным славянам относят антов, которые до вторжения аваров занимали значительные территории в Северном Причерноморье. Но поскольку в предыдущих главах о них было сказано достаточно, ограничимся только напоминанием, что Иордан относит венетов, склавинов и антов к спорам, т. е. рассеянным народам, что соответствует принципу расселения порабощенных народов. Тем более что по сведениям Феофилакта Симокатты, в конце правления императора Маврикия (582—602) во время войны Аварского каганата с Византийской империей каган аваров послал своего военачальника Апсиха с приказанием уничтожить поголовно все племя антов, которое тогда было союзником Византии. Смог ли Апсих в точности исполнить этот приказ аварского кагана неизвестно, но после 600 г. об антах в трудах историков уже не упоминается.

О восточных славянах сообщает в своей вводной части «Повесть временныхлет» (ПВЛ была создана ок. 1113 г.): «Также и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, по имени Полота, от нее и получили название полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле и назвались северянами» (72, 26). Кроме вышеперечисленных, в летописи упоминаются славянские племена дулебов, уличей, тиверцев, радимичей, вятичей и кривичей.

Автором «Повести временных лет» (ПВЛ) считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор, который создал ее по подобию «Хроники» Георгия Амартола – повествование начинается с правления в Византийской империи Михаила III (842—867). Какими еще трудами средневековых историков располагал автор ПВЛ, сказать трудно, но полной информацией о происхождении славян явно не владел, хотя он является чуть ли не единственным, кто попытался дать разъяснения по этому поводу.

По библейской традиции, автор ПВЛ во вводной части летописи дает общую характеристику событиям от Ноева потопа и его сыновей Сима, Хама и Иафета до разрушения Вавилонского столпа, в результате чего народы разделились на семьдесят два языка, одним из которых и являются якобы славяне. То есть уже в начале XII в. автором ПВЛ сделана попытка отнести происхождение славянского народа во времена Вавилонского царства. «От этих же семидесяти двух язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть славяне.

Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели» (72, 25).

Норики – это, скорее всего, описанные еще Тацитом жители римской провинции Норик, современной Нижней Австрии. Однако Корнелий Тацит, хоть и считает нориков народом, подчиненным Римской империи, сообщает, что «они не платят податей, с них требуют лишь доблести и солдат, а ведь это почти и есть свобода» (44, т. 2, 202). Ни о каком славянском народе в провинции Норик Тацит не сообщает, а сами норики этого времени, вероятно, являлись кельтами. В дальнейшем этой бывшей римской провинцией владели гунны, затем руги, готы, лангобарды и авары. Конечно, если считать славян, т. е. склавинов, рабами, то во времена гуннов и позднее их в Норике было предостаточно. И может быть, река, которая берет именно здесь свое начало и впадает в Дунай, поэтому в Австрии называется Раб, а в Венгрии – Раба.

Автор ПВЛ подмечает, что наименования у славянских племен, которые значительно позднее расселились сначала по Дунаю, а затем по другим землям, происходят от местных топонимов и гидронимов, а не от родового имени, как это чаще всего происходит при родоплеменном происхождении этноса. Перечислим для примера такие славянские племена, как моравы, ободриты, висляне, дунайцы, озериты, мазовшане, полочане, поморяне, бужане и др., хотя есть, конечно, славянские племена (по крайней мере, так считается), происходящие от родоначальника или лидера племени. Так, от Радима произошли радимичи, от Вятко – вятичи, от Чеха – чехи и т. д. Из этого ряда славянских племен выбиваются ильменские славяне, о которых автор ПВЛ сообщает, что они «прозвались своим именем – славянами», а логичнее было бы называться им ильменцами или озеритами. Вполне возможно, что в те времена, о которых сообщает ПВЛ, ильменские славяне еще не получили независимости.

Нестор также повествует, что «когда же славяне, как мы уже говорили, жили на Дунае, пришли от скифов, т. е. от хазар, так называемые болгары, и сели по Дунаю, и были насильники славянам. Затем пришли белые угры и наследовали землю Славянскую. Угры эти появились при царе Ираклии (610—641. – Ю.Д.), который ходил походом на персидского царя Хоздроя. В те времена существовали и обры (авары. – Ю.Д.), воевавшие против царя Ираклия и чуть было его не захватившие» (72, 28). Болгары, которые «сели по Дунаю», пришли туда под руководством Аспаруха, сына хана Великой Булгарии Куврата (Кубрата, Курта) около 650 г. Белые угры – это оногуры, которые входили в состав Великой Булгарии и населяли Приазовье, а после смерти Куврата, возглавляемые еще одним его сыном, ушли на Запад и поселились в Паннонии с согласия аварского кагана.

То есть болгары и белые угры заняли территории склавинов и антов. И те и другие пришельцы, по всей вероятности, были союзниками аваров, которые к тому времени уже не могли самостоятельно контролировать свои восточноевропейские владения.

Помимо славянских племен, ПВЛ содержит информацию об угро-финских и балтийских народах, большинство которых известно еще со времен переселения готов. Так, при перечислении восточноевропейских народов, якобы произошедших от Иафета, Нестор сообщает, что к ним относятся «русские, чудь, и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы» (72, 24). Надо сказать, что народ чудь автор летописи при всех перечислениях упоминаемых народов как-то особенно выделяет. Кроме этих народов, территории по Средней Волге населяли Волжские Булгары, пришедшие сюда из Причерноморских степей под руководством еще одного из сыновей хана Куврата, а по Нижней Волге и Северному Кавказу – хазары. Угро-финские народы занимали территории от Балтийского моря до Средней Волги, включая ее притоки, контролируя тем самым волжский торговый путь.

Помимо этого торгового пути, существовал еще упоминаемый в ПВЛ путь из варяг в греки, при этом автор летописи уточняет, что он существовал, когда славянские племена полян жили и управлялись самостоятельно. «Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра – волок до Ловати, а по Ловати можно пройти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское» (72, 26).

Со времен Геродота на этой территории проживали разные народы, большая часть которых погибла в войнах или растворилась в среде завоевателей в качестве союзников или рабов, а то и были переселены в другие края. И если в Причерноморье эти волны завоевателей не прекращались вплоть до XV в., то на территориях современных Западной Украины и Белоруссии новые завоеватели были редкостью. Так, с середины VI в. по VIII в. включительно эти территории контролировали авары, а с 480 г. до аваров здесь господствовали готы, пришедшие сюда из Прибалтики по Западной Двине. Вероятнее всего, эти готы были порабощены аварами.

Лев Диакон (ок. 950 г. – после 990 г.), выдающийся автор 2-й половины X в., описавший в своем труде «Истории» события с 959 г. по 976 г., т. е. события после смерти Константина VII Багрянородного в правление его сына Романа II (959—963), второго мужа его вдовы Никифора II Фоки и мужа дочери Константина Иоанна I (969—976), сообщает о киевском князе Игоре (912—945), что «отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое» (54, 57). В ПВЛ это событие приводится в той же последовательности, за исключением того, что это были не германцы, а древляне, поэтому комментаторы Льва Диакона предполагают, что историк ошибочно упомянул при описании этого события германцев. Но вот академик, филолог, лингвист и индоевропеист широкого профиля О.Н. Трубачев сообщает:

«Известно, что в литовском имеется традиционное (старинное) название белоруса – gudas (нынешнее baltarusis, мн. baltarusiai „белорусы“ в литовском, конечно, новое название, калька со славянского – „белорус“). Литовское gudas „белорус“ интересно тем, что этимологически это „гот“. Наиболее вероятное объяснение этого странного, на первый взгляд, называния белоруса „готом“ заключается в том, что германцы-готы в первых веках нашей эры стали продвигаться от освоенного ими устья Вислы к юго-востоку, как бы „дублируя“ уже знакомый нам этнографический рубеж. Для древних балтийских племен это были соседи с юга. Потом соседи сменились (подвижные готы ушли в Северное Причерноморье), а название осталось. Для тех, кто измеряет самостоятельное существование белорусского языка во временных масштабах от XIV в. и позже, крайне поучительно задуматься над фактом, что название готов, фигурировавшее в этом околобалтийском регионе никак не позже II-II веков нашей эры, оказалось перенесенным именно на белорусов, образование языка и этноса которых датируется обычно очень поздно, как мы видели. В целом этот факт вторичного переноса литовцами названия готов на других соседей с юга – славян – как будто еще недостаточно оценен наукой именно как показатель ареальной вторичности балто-славянских контактов (хотя известен он давно и, похоже, всегда вызывал удивление, как, например, у Татищева: „Что же мы сделали литвинам, которые россиян гудами зовут?… Что ж то готами называют?“ Не менее интересно и то, что литовское gudas „белорус“ самими белорусами о себе никогда не употреблялось и вообще, похоже, не было им известно. На славянской языковой почве это древнее название готов имело бы форму gbdb, и эта форма, как и производные от нее, насколько удалось выяснить, на собственно белорусской территории отсутствует. Вместе с тем на соседних с Белоруссией славянских территориях эта форма (в производных) известна, и эти свидетельства обходят Полесье, Белоруссию приблизительно тем же известным нам полукругом, ср. польское Gdzew, название леса в Мазовше, начало XV в., далее – Gdow, местное название во Львовской области, и наконец, русское Гдов, древнерусское Гдовъ (грамота 1531 г.), название города на восточном берегу Чудского озера. Это название своей траекторией показывает, что самый верный путь из Южной Прибалтики и от западных славян в псковские и новгородские земли был путь окольный, огибавший с юга Припятское Полесье и лишь затем сворачивющий вверх по Днепру. Литовское gudas „белорус“ возникло, таким образом, на стабильном этническом пограничье, где менялись народы, а граница оставалась. Факт замечательный и сам по себе и своей этимологической прозрачностью, хотя это не мешало лингвистам иногда толковать его произвольно, возьмем, например, мнение немецкого литуависта Э. Френкеля, который видел в литовском gudas „белорус“ отражение будто бы тех времен, когда белорусы „вместе с балтийскими прусами находились под готским господством на нижнем течении Вислы“. Разумеется, белорусов в столь глубокой древности в низовьях Вислы не было. Что касается собственно белорусской географической номенклатуры, то в ней встречаются в основном – в белорусско-литовской пограничной полосе – уже чисто литовские, поздние по происхождению формы вроде Гуды, Гудели, Гуделишки, Гудишки, Гудогай, знаменующие белорусскую этническую границу как бы с литовской стороны» (85, 106).

Академик Трубачев явно игнорирует сообщение скандинавской «Саги о гутах» (ок. 1220 г.), в которой сообщается о переселении готов конца V в. – начала VI в. через эстонские острова к устью реки Дюны (Даугавы или Западной Двины), затем по этой реке через «Русаланд» в «Грикланд».

Нестор дает пояснение к наименованию славянского племени древлян, которые назвались «древлянами, потому что сели в лесах». А что означало слово «лес» в середине первого тысячелетия? В современном русском языке согласно «Словарю русского языка» СИ. Ожегова лес – это множество деревьев, растущих на большом пространстве.

Всегда ли это определение было достаточным для объяснения слова «лес»? Если взглянуть на карту Западной Европы, то можно обнаружить значительное количество названий различных возвышенностей: Венский Лес, Чешский Лес, Баварский Лес, Тевтобургский Лес, Тюрингенский Лес, а также Шварцвальд, Вальдфиртель, Вестервальд, Оденвальд. Учитывая, что слово «вальд», или «vald», в немецком языке идентично слову «лес», можно сделать вывод, что эти наименования относятся к возвышенностям не выше 1500 м над уровнем моря. Вероятно, в первые тысячелетия после последнего ледникового периода равнинная часть Европы была покрыта болотами и озерами, и деревья могли произрастать исключительно на возвышенностях, а может быть, на более южных возвышенностях сохранялись деревья еще с доледникового периода. Поэтому наименование «лес» изначально относилось к возвышенностям, поросшим древовидной растительностью. Впоследствии, когда количество болот и озер, оставшихся после стаивавшего ледника, значительно уменьшилось, а равнины поросли деревьями, это понятие распространилось и на них.

Доказательством тому может послужить, что и слово «гора» в некоторых славянских языках, например в болгарском, означает лес. На русском языке «гай» соответствует слову «роща», на украинском, болгарском, на древнерусском языках «гай» – лес, на сербо-хорватском языке r?j – лес, на словенском и польском языках gaj – роща, на чешском и словацком языках haj – роща, а в английском языке high – высокий, высшая точка. Согласно М. Фасмеру, лес на эстонском языке laaz, laas – густой, лиственный лес. Пришло ли слово лес в язык эстонцев, ранее называемых в летописях чудью, из русского языка или наоборот – неизвестно.

У угро-финских народов распространено деление на луговые и горные этносы. У марийцев или черемисов на левом берегу Волги – луговые черемисы, на правом – горные черемисы. Считается, что Карелия, или Карьяла, имеет балтийское происхождение от гарья – гора. Соответственно карелы – это горные, или верховые финны, а хяме – низовые, или луговые финны, от балтийского жемеэ – земля.

Однако и среди средневековых германских племен с учетом слова «лес» в значении «возвышенность, поросшая деревьями», тоже просматривается деление на горные и луговые народы. Так, имя германского племени, обитавшего в предгорьях Западных Карпат, квадов – лесные люди. А готы, которые в результате своего переселения поделились на вестготов, живших в предгорьях Южных и Восточных Карпат между реками Прут и Днестр, и остготов, живших в причерноморских степях. Вестготов и остготов называли также соответственно тервингами – лесными людьми и гревтунгами – степными, или луговыми людьми. Интересны, с этой точки зрения, исследования лингвистов и этнологов различного написания этнонимов «шведы», «норвежцы» и хоронимов «Швеция», «Норвегия» в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского. В.В. Рыбаков приводит такое суждение по этому вопросу: «В языке Адама или его информаторов наличествовало некое устойчивое сочетание (слово-композит) для обозначения гор на территории Швеции. Одной из частей этого композита был корень со значением «Швеция», вторым – корень со значением «гора». Поэтому, говоря о горах в Швеции, Адам невольно переводил на латынь соответствующий композит, используя при этом форму Suedi, Suedia как более близкую узусу своего времени. Отсюда возникло выражение Montana Suedorum» (Рыбаков, 172). То есть одна пара Suedi (сведы) – шведы, Suedia – Швеция соответствует жителям горной части Швеции, а вторая пара Sueones (свеоны) – шведы, Sueonia – Швеция, вероятно, относится к равнинной части населения Швеции. Таким же образом, наверное, распределяются формы этнонима и хоронима «норвежцы» и «Норвегия» в виде: norveges (норвеги), Norvegia и nortmannes (нортманны), Nortmannia, по крайней мере, у Адама Бременского эти пары этнонимов и хоронимов используются соответственно вместе. А это может свидетельствовать о том, что разделение народов на горные и равнинные части является древнейшей формой расселения этносов в местностях со сложным рельефом в Евразии.

Если с позиции этой идеи посмотреть на топонимы и этнонимы в районе Карпатского горного массива, то в первую очередь можно обратить внимание на регион с названием Полесье на стыке Белоруссии и Украины, а также его продолжение в Польше – Пидляшье. С этой точки зрения можно предположить, что жители Западных Карпат, называемых в русских летописях ляхами, имели отношение к народам, которые традиционно делятся на горные и луговые народы. Соответственно поляне – жители Пидляшья и Полесья. В «Повести временных лет» образование пары «ляхи – поляне» изложено следующим образом: «Славяне эти пришли и сели на Висле (скорее всего, в верховьях этой реки. – Ю.Д.) и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные мазовшане, иные – поморяне» (72, 26). И далее в летописи имена этносов поляков и ляхов приводятся раздельно. Так, под 981 г. в летописи говорится, что «пошел Владимир на поляков и захватил города их, Перемышль (совр. Пшемысль. – Ю.Д.), Червень (совр. Красныстав. – Ю.Д.) и другие города» (72,69), а под 984 г. при описании войны князя Владимира с радимичами летописец сообщает, что «были же радимичи от рода ляхов» (72, 70). Если г. Пшемысль находится в предгорьях Западных Карпат, то г. Красныстав находится в Подляшье с городами Радзынь-Подляски, Мендзыжец-Подляски, Янув-Подляски и др. А вот радимичи обитали на Смоленской возвышенности в верховьях Днепра и Десны. Вполне возможно, что название этноса радимичей связано с наименованием города Радом вблизи Свентокшиских гор в Польше.

С восточной стороны Карпаты имеют продолжение в Подольской, Волынской и Приднепровской возвышенностях вплоть до правобережья Днепра, а поляне русских летописей – это жители равнинной части левобережья Днепра, хотя и владевшие правобережным Киевом. Кто же такие тогда древляне? Можно предположить, что первоначально они тоже назывались ляхами, или лешими, т. е. жителями горной части Правобережной Украины, а при неоднократном переписывании «Повести временных лет» неудобное или непонятное в то время слово «лешие» было заменено словом «древляне» (деревляне). Хотя на чешском языке слово «лес» соответствует слову «drivi».

Надо сказать, у Константина Багрянородного эти народы имеют те же названия, что и в «Повести временных лет», когда он описывает соседей одной из территорий печенегов, которая «соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами (?????????, согласно комментаторам, уличи. – Ю.Д.), дервленинами (????????????, согласно комментаторам, древляне. – Ю.Д.), лензанинами (???????????, согласно комментаторам, поляки. – Ю.Д.) и прочими славянами» (43, 157). Хотя под ультинами или олтинами Константин мог иметь в виду население, обитавшее вдоль берегов реки Олт, притока Дуная в современной Румынии, да и отождествление лензанинов с поляками – весьма спорно.

Регион с западной и юго-западной стороны Карпат называется Трансильванией, т. е. латинским вариантом подлесья. Когда и какие народы могли сформировать эти этнонимы и топонимы? Скорее всего, это были кельты, которые впоследствии растворились среди германских, балтийских, славянских, угро-финских и тюркских народов.

Л.Н. Гумилев приводит два взаимоисключающих определения слову «чернь». В одном случае он трактует чернь как горная тайга на тюркском языке, в другом случае – как лиственный лес, скорее всего, исходя из разделения в русском языке на красный, т. е. хвойный, лес и черный, т. е. лиственный лес. На мой взгляд, первое определение более правильное и соответствует наименованиям в горах Европы.

Предгорья и горные образования высотой до 1000 м в Европе поросли лиственным или смешанным лесом, а выше 1000 м – хвойными деревьями. Именно так называются Черногорский хребет Карпат, поросший елями и пихтами до высоты 1800 м, а также горы в республике Черногория, в основном поросшие соснами. Хребты, на вершинах которых лес отсутствует, так как там лежат вечные снега и ледники, или на которых снег лежит большую часть года, называются Альпами, или Альбами, т. е. белыми. К ним относятся хребет Мармарошские Альпы в Карпатах, хребты из состава европейских Альп, а также Баварский Альб и Тюрингский Альб. А вот наименование горного массива Татры в Западных Карпатах, скорее всего, происходит от чешского или словацкого слова t?t – таять, т. е. это горы, на которых снег тает к концу лета.

Необходимо также упомянуть, что в XI—XII вв. территории Ярославского, Костромского, Суздальского, Ростовского княжеств назывались Залеской Русью, или Залеской Украиной Земли Русской, потому что эти княжества располагались за Среднерусской возвышенностью по отношению к Киеву.

Остается понять, куда делись кельты, вероятнеее всего, создавшие эти названия этнонимов и хоронимов? И у Корнеллия Тацита и Аммиана Марцеллина кельты были распространены от Иберийского полуострова до Карпат. Традиционно о кельтах вспоминают, когда различные авторы излагают историю Испании, Франции, Бельгии и Великобритании. Осталось еще старое название Швейцарии – Гельвеция, но о кельтах, которые проживали во времена Римской империи в Рэции, Норике, Богемии, Галатии, при рассмотрении историками вопроса расселения славян уже ничего не упоминается. Притом, когда речь идет о богемцах Чехии, бойках и лемках в Западной Украине, предполагается, что эти народности к кельтам отношения не имеют. Считается, что эти названия имеют либо территориальную привязку, либо связаны с особенностями языка жителей Восточных и Западных Карпат. Так, историки считают, что наименование бойки эта этническая группа Украинских Бескидов получила из-за частого употребления ими слова «бойе» – «да», «конечно». Исключительно славянское слово! Хотя кельтские племена богемцев вполне могли тоже использовать аналогичное слово. А лемки – народность, живущая в горах и предгорьях Западных Бескидов, – получила якобы свое имя от частого употребления ими слова «лем» в значении «лишь», «только».

Тогда возникает вопрос, откуда в Восточных Карпатах взялись легенды, связанные с кельтскими сказаниями о Тристане и Изольде, из-за несчастной любви превратившихся в каменные изваяния: соседние вершины или две скалы, разделенные рекой? На Бойковщине в Восточных Карпатах в районе населенного пункта Славско существуют две вершины – Тростян и Ильза, разделенные рекой Опор. Почему в Карпатах и Волыни распространен кельтский музыкальный инструмент – волынка? Скорее всего, историки умышлеленно не замечают этих вопросов, поскольку стройная теория автохтонности славян в указанных регионах в случае долговременного расселения здесь кельтов теряет свою доказательность. Ведь нет никаких доказательств или свидетельств древних авторов о том, что кельты в этих регионах по какой-либо причине вымерли или все переселились во Францию.

Район Славско интересен не только легендой о Тростяне и Ильзе. Здесь водораздельный хребет Карпат понижается до 700—800 м, причем долины рек плавно поднимаются к нему, образуя ряд перевалов. В современной транспортной сети Карпат эти перевалы имеют только локальное значение, так как основные шоссе прошли через Вышковский и Верецкий перевалы в соседних ущельях, а вдоль реки Опор прошла железная дорога сквозь туннель, выводящий ее в Закарпатье. Сейчас перевалы из долины реки Опор в долины рек Вечи и Латорицы, рек Рики и Свичи используются туристами и местными жителями. Именно этими перевалами для перехода в Среднедунайскую низменность пользовались все армии гуннов, аваров и мадьяр в первом тысячелетии. Наименование реки Опор на украинском языке означает сопротивление, отсюда в более поздние времена получили наименование западноукраинские повстанцы опришки. Интересно, что первый значительный приток Опра имеет название Славка. Совпадение это или имело некогда значение сопротивления и рабства, в которое так часто попадало население, живущее на этой торной военной дороге?

А каково происхождение племени дулебов, ставших в более поздние (послеаварские) времена бужанами, а затем волынянами? То, что они являлись рабами аваров, сомнений не вызывает: «Эти обры воевали и против славян и примучили дулебов – также славян, и творили насилие женам дулебским; если поедет куда обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его – обрина, – и так мучили дулебов» (72, 29). В русском и польском языках слово «дулеб», кроме наименования славянского племени в Западной Украине и на Чешско-Моравской возвышенности, согласно М. Фасмеру, означает «болван, простофиля, дурак, мужлан». Надо отметить, что М. Фасмер приводит написание этнонима на чешском языке – Doudleby и словенском Dudlebi, a также трактовку его немецким специалистом Нахтигалем как Dudleiba соответствующую «стране волынок или дудок».

Волынка – это народный инструмент кельтов, меха которого изготавливали из шкуры, а трубки – из рогов вола. Вряд ли сами изготовители этих музыкальных инструментов назвали себя жителями страны волынок. Вероятнее всего, так их назвали поработители авары, ведь авары были воинами, а управление войском, тем более конницей, производится с помощью звуковых сигналов. Волынка как музыкальный инструмент очень подходит для передачи звуковых сигналов любой сложности. Значение слова дулеб как профан или дурак, вероятно, появилось гораздо позже, так как на дудке чаще всего играли пастухи общественного или господского стада, а в эту профессию, как считалось в России, шли не самые рукастые и головастые члены общества, да и бродячие музыканты зарабатывали себе на жизнь дурачеством.

Так что, вполне возможно, дулебы были кельтского происхождения. Освободившись от аварского рабства, дулебы, как и многие другие освободившиеся от рабства славяне, приняли наименование бужане по реке Буг. Впоследствии с образованием княжества по территории гораздо большего, чем бассейн реки Буга, население стало именоваться волынянами, а княжество – Волынским.

Чтобы выяснить происхождение уличей и тиверцев, которые «сидели по Днестру и соседили с Дунаем» (72,29), интересно привести информацию Феофана Исповедника, возможно, объясняющую этот вопрос.

«Царь Тиверий, купив рабов язычников, устроил из них полк под своим именем, одев и вооружив 5000, и дал им воеводой Маврикия, комита федератов, а его помощником Нарсеса. И послал их против персов. В последовавшей затем большой войне римляне решительно одолели и отобрали у персов города и страны, которые те завоевали при Юстиниане и Юстине. Маврикий, по возвращении в Константинополь, был принят царем с великой честью, и праздновал Тиверий триумфы по поводу побед Маврикия, и принял его в зятья, выдав за него дочь своюКонстантину» (86, 225). Вскоре, в 582 г. император Тиверий умер, а перед тем нарек Маврикия своим преемником. Вероятнее всего, полк из бывших рабов, названный императором тиверским, был тоже поощрен, и, вполне возможно, выживших после этой персидской войны из 5000 воинов-тиверцев их бывший командир – император Маврикий расселил на восточных окраинах империи за Дунаем, в междуречье Прута и Днестра.

Уличи, населявшие междуречье Днестра и Южного Буга, в оригинале могли читаться как юличи, и могли быть таким же военным поселением, созданным на границе Византийской империи каким-либо военачальником Юлием или Юлианом. По крайней мере, современное население территории, где ранее жили тиверцы, пользуется романским языком, а население, где раньше жили уличи, тоже говорило на романском языке до XVIII в. ПВЛ сообщает об уличах и тиверцах, что «было их множество: сидели они прежде по Днестру до самого моря, и сохранились города их и доныне; вот почему греки называли их "Великая Скифь" (72, 29). Действительно, византийцы называли территорию между Дунаем и Черным морем в современной Румынии византийской провинцией Малой Скифией, а задунайские территории Румынии и Молдавии – Великой Скифией, которая частично время от времени тоже входила в состав Византии.

Наименование дреговичей, которые обитали в болотистом междуречье Припяти и Западной Двины, тоже понятно, так как дрягва – это и есть болото. Вообще свойство славян селиться в местах труднопроходимых отметил еще автор «Стратегикона» император Маврикий (582—602), сообщая, что «они селятся в лесах у неудобно проходимых рек, болот и озер», а также живут в «жалких хижинах на большом расстоянии друг от друга» (56, 15).

Наименование кривичей, радимичей, вятичей традиционно объясняют именами их лидеров Криво, Радима, Вятко, или Вячко.

Имя Криво, или Кривейша, принадлежало верховному божеству балтийского племени пруссов, так что не исключено, что кривичи или их вождь Криво имели отношение к прусскому племени. А Рогволод, в X в. княживший в Полоцке над племенем полочан, согласно Лаврентьевской летописи «пришел из-за моря». Один Рогволод пришел из заморских стран или с соплеменниками, летопись не уточняет, но в том же предложении говорится, что «Туры держал власть в Турове, по нему и прозвались Туровцы» (72, 65).

Отдельно от других восточных славян находятся северяне. Их некоторые историки относят к савирам, или сабирам, а то и к неким сибирам. Другие связывают северян с выходцами с севера, так же как норманны, или живущим на севере от тех, кто их так назвал. Но о северах упоминает и Феофан Исповедник, описывая военные действия болгар в конце VII в. против Византии. Болгары, достигнув Варны на берегу Черного моря, «увидели местность, хорошо укрепленную: сзади – рекой Дунаем, спереди и с боков – ущельями и Понтийским морем. Покорив из живущих там племен славинов так называемые семь родов, северов (????????. – Ю.Д.) булгары расселили от начала ущелья Берегава до восточных областей, а на юге и на западе до Аварии – остальные семь родов, которые платили им дань» (88, 62). А под 765 г. Феофан сообщает о некоем Севере, правителе славян, которые причиняли много бедствий Византии во Фракийской провинции. Вполне возможно, что северяне являлись порабощенным аварами тюркским народом, который авары расселили от Малой Скифии до Десны, притока Днепра, и верховий Северского Донца, а пришедшие болгары Аспаруха еще раз кого-то освободили, а кого-то поработили.

Во времена Аварского каганата, когда славянские племена занимались производством продовольствия и фуража для аварской армии, восточные славяне исключением не являлись. Л.П. Лукьянов на основе археологических данных утверждает, что пила у восточных славян появилась не ранее X в., а без этого инструмента не изготовишь ни колеса, ни кадки. Поэтому и сельское хозяйство во времена аварского каганата у славян довольно примитивное. Орудия труда, скорее всего, трофейные, приобретенные аварами и их союзниками у византийцев. Примерно в VIII в., кроме заготовки сена, сбора зерна дикорастущей лебеды, конопли, как семян, так и стеблей для производства веревок, канатов и полотна, славяне начинают выращивать зерно ячменя, ржи, проса, пшеницы и лен.

По всей вероятности, угро-финские племена в качестве союзников аваров присматривали за производством славянами продовольствия, фуража, а также торговали излишками продовольствия по волжскому и днепровскому водному пути с Хазарским каганатом и Византийской империей.

После падения Аварского каганата славяне получили свободу и вместе с угро-финскими племенами попытались и далее изготавливать и продавать производимые продукты, по крайней мере, Лаврентьевская летопись под 852 г. сообщает о приходе Руси в Царьград. Видимо, торговля с бывшими торговыми партнерами Аварского каганата шла не очень успешно. Честная торговля бывает только с равным партнером. Не имея серьезной защиты своих интересов, славяне и угро-финны вели торговлю без особой выгоды, а то и вообще без выгоды. Византийские историки часто упоминают, что одним из пунктов договоров между гуннами, аварами, болгарами, с одной стороны, и греками, с другой, являлось условие, чтобы Византия обеспечивала на своих рынках безопасную торговлю и равные условия приезжим от этих народов торговцам с греческими торговцами. Вряд ли такие договоры Византия в первой половине IX в. заключала с кем-либо из славянских или угро-финских племен Восточной Европы. А без покровительства сильного союзника в этих условиях отстоять свою экономическую и политическую независимость невозможно.

К 859 г. появились и новые хозяева для восточных славян – «варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма» (72, 33). То есть вся территория, входившая ранее в Аварский каганат, к середине IX в. была поделена между варягами и хазарами. И торговый путь из Прибалтики к верховьям Днепра и далее, к Черному морю стал называться «из варяг в греки». Вполне возможно, что аналогичный путь по Волге назывался «из варяг в хазары».

Однако в 862 г. чудь, словени, меря и кривичи «изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род и была у них усобица, и стали воевать друге другом» (72,33). Результатом изгнания варягов стало очередное нарушение торговых связей, а как следствие и междоусобицы между партнерами в производстве товаров.

Чтобы получить более полное представление о раскладе сил в Восточной Европе, надо упомянуть о печенегах (пачинакитах) и половцах (узах). Константин Багрянородный сообщает в середине X в.:

«…пачинакиты сначала имели место своего обитания на реке Атил (Волге. – Ю.Д.), а также на реке Геих (предположительно Урал. – Ю.Д.), будучи соседями и хазар, и так называемых узов (половцев). Однако пятьдесят лет назад упомянутые узы, вступив в соглашение с хазарами и пойдя войною на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны, и владеют ею вплоть до нынешних времен так называемые узы. Пачинакиты же, обратясь в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения. Достигнув земли, которой они обладают и ныне, обнаружив на ней турок (венгров. – Ю.Д.), победив их в войне и вытеснив, они изгнали их, поселились здесь и владеют этой страной, как сказано, вплоть до сего дня уже в течение пятидесяти пяти лет.

Да будет ведомо, что вся Пачинакия делится на восемь фем (территорий. – Ю.Д.), имея столько же архонтов… Восемь фем разделяются на сорок частей, и имеют архонтов более низкого разряда.

Должно знать, что четыре рода пачинакитов, а именно: фема Куарцицур, фема Сирукалпеи, фема Вороталмат и фема Вулацопон, – расположены по ту сторону реки Днепра по направлению к краям (соответственно) более восточным и северным, напротив Узии, Хазарии, Алании, Херсона и прочих Климатов. Остальные же четыре рода располагаются по сю сторону реки Днепра, по направлению к более западным и северным краям, а именно: фема Гиазихопон соседит с Болгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией, фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами, дервленинами, лензанинами и прочими славянами» (43, 155).

Где здесь среди родов печенегов можно отыскать славянские племена?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.