205. Поиски друзей

205. Поиски друзей

Тохтамыш был отнюдь не глуп. Он правильно расценил характер своего бывшего благодетеля, Тимура, которого историческая закономерность превратила в злейшего врага его улуса. По существу, в 1388 г. повторились события 1225 г., причем Тимур был почти копией Джеляль-ад-Дина, но Тохтамыш отнюдь не походил на Чингиса, равно как и его сподвижники не обладали талантами Джэбэ и Субутая. Но, поняв, что столкновение неизбежно, Тохтамыш постарался обзавестись союзниками.

С 1375 г. Тимур вел постоянную войну с Могулистаном и его эмиром Камар ад-Дином. Война эта заключалась в ежегодных карательных походах, проводившихся ничтожными силами, а потому и не достигавших поставленной Тимуром цели — присоединения к Джагатайскому улусу Тяньшаньского нагорья, между озером Иссык-Куль, Кучей и Кашгаром. Войска Тимура доходили до р. Или и ее притока Чарына, но вызывали только озлобление кочевников, семьи и имущество которых становились добычей безжалостных гулямов. Поэтому Камар ад-Дин заключил военный союз с Тохтамышем, чем обеспечил его левый фланг.

На правом фланге столь же упорная война шла в Хорезмском оазисе, население которого упорно уклонялось от присоединения к культурной державе Тимура, предпочитая контакты с сибирскими кочевниками. Наконец в 1388 г. Ургенч был взят приступом и разрушен, а Хорезмский оазис превращен в провинцию Джагатайского ханства. Это было прямым нарушением воли Чингисхана, завещавшего Хорезм потомкам Джучи. Одно это могло быть достаточным поводом для войны, но Тимур был последовательным врагом кочевнических традиций, так же как Тохтамыш — их паладином. В свете описанной контроверзы личные симпатии ее участников не могли иметь большого значения.

Редкое население южносибирских степей не могло бы противостоять богатой и многолюдной Средней Азии, если бы у улуса Джучидов не было мощного тыла — Великой Руси. К несчастью для Тохтамыша, традиционный союз Руси и Орды был нарушен легкомысленным набегом на Москву в 1382 г. Поэтому с 1385 г. Тохтамыш стал оказывать милость суздальскому князю Борису Константиновичу, несмотря на то, что тот был женат на дочери Ольгерда, врага татар.[1125]

Но дипломатия, не подкрепленная войском, малоэффективна. Москва была сильнее поволжских купеческих городов и быстро восстановила свое преимущественное положение. В 1386 г. Сергий Радонежский добился примирения Олега Рязанского с Дмитрием Донским,[1126] что позволило последнему оказать помощь суздальским князьям Василию и Семену Дмитриевичам, благодаря которой они в 1387 г. выгнали своего дядю — Бориса — из Нижнего Новгорода.[1127] Тому пришлось бежать к Тохтамышу и искать у него защиты.

Время для этой просьбы было крайне неудачным. Тохтамыш собирал войско «из русских, черкесов, булгар, кыпчаков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и м-к-с (мокша)»[1128] для похода на Тимура. В это войско был назначен Борис Константинович. А московское правительство копило силы, делая ставку на подрастающее поколение.

Положение Московского княжества при Синей Орде было куда более трудным, чем во времена Орды Золотой. Тогда русские великие князья — от Александра Невского до Симеона Гордого — пользовались заступничеством ханов и не боялись ни литовцев, ни нашествий с Востока. Поэтому даже во время «великой замятни» они продолжали возить «выход» ханам, надеясь, что порядок восстановится. Суздальская интрига и кровопролитие 1382 г. расшатали политические связи Москвы с Сараем. Тохтамыш знал, что в этом виноват он, и, как всегда бывает, не прощал обиженного им партнера. Вопреки вековой традиции он потребовал в заложники наследника московского престола Василия, но княжич, протомившись в Орде два года (1383–1385), сбежал и через Литву вернулся домой.

Тем временем на Западе произошло событие, изменившее соотношение сил, — уния Литвы с Польшей. Русские подданные Литвы оказались в подчинении у католиков, что повело за собой ряд правовых ограничений. Еще в 1370 г. смоленский князь Святослав подчинился Литве.[1129] Литовская угроза нависла над Москвой. Москве и русской митрополии неоткуда было ждать помощи, ибо Византия, естественный союзник Москвы, сама еле держалась против турок-османов и итальянских купцов.

Казалось, что к моменту кончины Дмитрия Донского у его государства нет никаких шансов выжить, однако Москва не только победила, но и объединила вокруг себя Великую Русь. Как это произошло? Для ответа необходима широкая историческая панорама. Поэтому вернемся на Восток.