Глава четвертая Самогоноварение – наше сопротивление
Глава четвертая
Самогоноварение – наше сопротивление
Однако надо сказать, что борьба с домашним, скажем так, производством алкоголя, шла на Руси веками. Название процесса производства подпольного алкоголя носило название корчемство (от слова kortchma – «корчма»). Но корчмой было и место дружеской попойки. Она была своеобразным народным клубом, местом общения людей. За столами, обильно уставленными едой и алкогольными напитками, собирался простой люд – ремесленники и крестьяне, приказные и стрельцы и даже особы духовного звания. Не брезговали корчмой и состоятельные граждане – бояре. В корчме можно было и поесть, и выпить, а также узнать новости и послушать песельников. В корчмах даже зачитывали княжеские указы. Недаром про корчму говорилось: «В корчме и в бане усе ровны дворяне». С конца XI века и до Ивана Грозного корчма была неотъемлемой частью жизни русского человека, быта того населенного пункта, где он проживал. Типа паба. Открывали эти русские пабы при постоялых дворах, у городских ворот, а то и просто в людных местах, где шли торги или проводились праздники. Порой на небольшом отрезке земли скапливалось немалое число питейных заведений, среди которых была непременная корчма. Вот как русский поэт Некрасов описал деревенский праздник в небольшом населенном пункте России. Все – на одном пятачке земли:
«Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятки штофных лавочек,
Трех постоялых двориков
Да «ренскового погреба»
Да пары кабаков.
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе.
При каждой пять подносчиков,
Подносчики-молодчики,
Наметанные, дошлые,
А все им не поспеть,
Со сдачей не управиться!
Гляди, что протянулося
Крестьянских рук, со шляпами,
С платками, с рукавицами,
Ой, жажда православная,
Куда ты велика!
Лишь окатить бы душеньку…
По пьяным по головушкам
Играет солнце вешнее…
Хмельно, горласто, празднично,
Пестро, красно кругом!»
Вот это «пестро, красно кругом» русский человек без корчмы себе не представлял. Владеть корчмой, поить-кормить дозволялось любому, у кого на то были средства. Продажу спиртного тут также не запрещали, но за это необходимо было платить своему князю пошлину. Так шло испокон веку, пока на Русь не нагрянули татаро-монголы, завоеватели.
Татаро-монгольское иго и корчма. «Ордынцы» быстро прибрали к рукам уцелевшие в пожарищах корчмы. Вольную продажу хмельного они запретили под страхом смертной казни. А также запретили горожанам и жителям деревень производить алкогольные напитки на дому. Пить русскому люду было разрешено только в корчмах, которым дали название «ханских», так как доход с них шел в бюджет Орды.
Корчма на Руси ео времена Ивана III. Но и выдворив завоевателей, московские князья тем не менее сохранили введенные ими законы, касавшиеся питий. Великий князь Иван III, например, в 1475 году принял указ о первой государственной монополии на спиртное, сделав производство и продажу хмеля исключительной привилегией казны – с небольшими послаблениями для монастырей и состоятельных бояр и дворян. Об этом пишет историк В.В. Похлебкин, ссылаясь на записки Иосафата Барбаро. Государевым наместникам предписывалось искоренять частную продажу хмельного, и нещадно карать нарушителей. Но не запрещалось курить водку в домашних условиях для собственных нужд, до такой «жестокости» власти еще не дошли.
Корчма во времена Василия III. При отце Ивана Грозного – Василии III корчму, особенно в Москве, как писали современники, «сильно утеснили». Так умеряли проявлявшееся у русского народа пагубное пристрастие к пьянству. Был принят указ – не продавать напитков простолюдинам. Зато для иностранцев, состоявших на службе у московского князя, открыли особое увеселительное заведение в Замоскворечье, куда стали заглядывать и стрельцы. Уже с порога они имели обыкновение кричать хозяину: «Налей-ка!». Скоро местность вокруг питейных заведений стали называть налейками, позднее наливками. В XVIII веке отстроенный тут храм получил название Спас в Наливках!
Корчма во времена Ивана Грозного. После взятия Казани Иваном Грозным, в Москву завезли татарское «ноу-хау» – кабак. Его построили на Балчуге (по-татарски – «болото»), упразднив корчму, загнав ее в подполье. В кабак же пускали только опричников, и только им разрешалось тут пить водку.
«Выгрызть и вымести измену». Во времена Грозного было не до корчмы. Страх сковал Москву. Будучи человеком мнительным, Грозный видел измену повсюду. Особо не терпел он честных и независимых людей, заступавшихся за гонимых. В 1566 году группа дворян подала челобитную об отмене опричнины. И что? Всех до единого казнили опричники Ивана Грозного. В 1567 году напротив Троицких ворот Кремля (на месте здания нынешней Российской государственной библиотеки. – Прим. А.Н.) был построен опричный двор, который окружала мощная каменная стена, за которой денно и нощно вершили «слуги государевы» свой неправедный суд. В 1568 году с «дела» боярина И.П. Федорова началась волна репрессий, в результате которой было казнено от 300 до 400 человек. В основном, людей из знатных боярских родов. Даже митрополит Филипп Колычев, выступивший против опричнины, по приказу царя был заточен в монастырь и вскоре задушен опричниками. Стремясь уничтожить сепаратизм феодальной знати, Иван IV не останавливался ни перед какими жестокостями.
Изучая тему «сухого закона», все время задавал себе вопрос: понимал ли Горбачев с кем он борется? Видел ли тот же Лигачев людей, которых ему предстояло окрестить в трезвую веру, или их заменили цифры? Как сегодня модно говорить, на какую-такую целевую почву-аудиторию, возрастную, профессиональную, сформированную по национальному признаку, должны были упасть зерна трезвости и дать, как того хотелось трезвым идеологам, мощные всходы здоровой жизни? Или работа шла только с цифрами и процентами?
Читая книги Горбачева, перечитывая доклады его коллег того времени, убеждаюсь: да, работали исключительно с процентами и с цифрами. По принципу: «В царской России на душу населения приходилось 4 литра чистого алкоголя, а в СССР – все 14!» Просто смертельная доза. В средневековом кабаке законы просты: пей сколь угодно много, но закусывать запрещалось. Вскоре кабаки на Руси стали массовым явлением, а старая добрая корчма с ее устоявщимся рационом питания и традициями подпала под запрет властей, став символом незаконного промысла.
Новая корчма не располагала к неспешной беседе, к неторопливой трапезе в кругу друзей. Посещение ее становилось рискованным мероприятием. Выпив водки или купив на вынос, посетитель старался побыстрей покинуть ее стены, опасаясь быть схваченным на месте преступления. Несчастного могли подвергнуть пытке батогами наравне с хозяином корчмы. Из запретов на корчму, происходивших в разное время на Руси, можно составить объемный сборник. В 1660 году власти, например, разрешат изготавливать крепкий алкоголь на дому для нужд членов семьи производителя: «…корчем и питья всякого на продажу в городе не держати, а держати им питье про себя, а не на продажу. А кто у них в городе на посаде учнет держати корчмы и питье учнет продавати и выборным целовальникам да с ними лучшим людям у тех людей, которые учнут питье держать на продажу вынимати. Заповеди на них доправити на царя и великого князя рубль московский а на себя изымати рубль же московский».
«Указ о корчмах». Был принят Алексеем Михайловичем, отцом будущего царя Петра. И был этот указ еще более жестким. «…Вынимати» (изымать) у нарушителя уложения вино – это само собой. Но штрафовать, «заповеди править» с того времени будут еще более строго: «…У кого корчму вымут впервые и кто на продажу вино курит и на тех впервые заповеди правити по 5 рублев, а на питухах (пьяницах. – Прим. А.Н.) по полуполтине на человеке а у кого корчму вдруго ряд вымут и на тех людях заповеди править вдвое по 10 рублев, а на питухех по полуполтине на человеки…». Есть и новшество: «…да тех же людей у кого корчму вымут в друго ряд бити кнутом по торгом а питухов бити батоги…».
То есть тем, кто употребляет незаконное питье, предписывают уже и не кнут даже, а батоги – покрепче. Великий князь «всея Великая и Малая и Белыя России» Федор Алексеевич и вовсе поставил в вопросе корчемной свободы жирную точку: «…ничьим крестьянам на помещиков своих на их крестьянских дворах вина не курить винокуренных кубов и котлов у себя не держать, о том выписать в доклад особо».
Корчма не сдается. Но корчма держалась. Все, кому было разрешено («дозволено») производить («курить») вино «про свой домовой доход» (для собственных нужд), – бояре, дворяне, монахи, стрельцы, торговые люди, вино «курили», делали это, торопясь обогатиться. Корчмами, как наидоходнейшим делом, обзаводились даже иноземцы. Не было, казалось, на земле силы, которая бы заставила народ отказаться от корчемного, запретного барыша. Не страшили людей и повсеместные запреты: «… Тем, кого уличат в запрещенной продаже водки, привязывают на шею фляжку с водкой и таким образом водят попарно от площади до Кремля и обратно, в сопровождении двух помощников палача, и все это время бьют кнутом». «…Если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь дом его разоряется». Самым «мягким» из всех наказаний был заурядный денежный штраф – с хозяев корчмы от 5 до 20 рублей, с посетителя от полтины до рубля. Кнут, разорение хозяйства и ссылка при доказанном факте корчемства были в XVI–XVII веках обычной карой. Но никак не сдавалась корчма! «…Народ не слушал ничего и продолжал по-прежнему курить вино. Ходили тайно с кувшинами, плошками, ковшами, продавали со дворов скляницами…».
Власти «закручивали гайки», а корчемники отвечали силой на силу. Вот один из эпизодов той войны. В стрелецкую слободу послали команду в 50 солдат – реквизировать («вынимать») обнаруженное соглядатаями вино. Стрельцы, «собравшись гурьбой, стали солдат отгонять; троих поубивали, а многих поранили». Ситуация принимала угрожающий характер, ибо обе противоборствующие стороны обратились за подмогой. Подтянулись новые бойцы; им была обещана выпивка в случае победы. И уже насмерть бьются до двух тысяч человек. Не водка льется рекой, а кровь.
Но даже и просвещенный XVIII век не усмирил страсти вокруг незаконного корчемства. Петр I, о котором речь пойдет ниже, тоже внес свою лепту в запрет корчмы: «…во всем государстве ко вышнем и нижним так и духовным всем чиноф людям дома и по деревням отнюдь вина не сидеть, а покупать с кабакоф…». Петр ввел на Руси оригинальную традицию – при выходе из музеев наливать стопку водки. Но – только при выходе. Кто желал, могли заказать и чай. Кстати, на эти нужды каждый музей согласно распоряжению императора получал до 200 ведер спирта в год.
«Юности честное зерцало». Видимо, бурные годы пьяной молодости Петра дали о себе знать в зрелости, и в пособии для обучения и воспитания дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению» 1717 года, составленном сподвижниками Петра, уже звучит призыв к молодежи от пьянства воздерживаться и «от того бегать, ибо из того ничто ино вырастает, кроме великой беды и напасти телесные и душевные».
И, что немаловажно, «разорение пожиткам».
«…Честный отрок должен остерегать себя от неравных побратенств в питье, чтоб ему опосле о том не раскаиваться было. И дабы иногда новый его побратеник не напал на него безчестными и необыкновенными словами, что часто случается, ибо когда кто с кем побратенство выпьют, то чрез оное дается повод и способ к потерянию своей чести…».
Надо сказать, что с уходом Петра Алексеевича Романова из жизни мало что изменилось в гастрономических предпочтениях русской аристократии. Как пили, так и продолжали пить.
Несговорчивость власти в вопросе корчмы имела, безусловно, экономические причины. Вот, что пишет о корчме историк В. Похлебкин: «… Сырье было крайне дешевое, шло его на производство сравнительно мало, а ценность готового продукта в десятки и сотни раз перекрывала стоимость сырья. Если к этому прибавить удобство транспортировки водки, ее невысокую стоимость по сравнению с перевозкой зерна, концентрацию большой ценности товара в малом объеме, его компактность, легкость деления товара и его сбыта, полное отсутствие проблемы хранения, поскольку этот продукт – спирт – абсолютно не портился, то все это еще больше превращало его в идеальный товар и объект для государственной монополии. Иными словами, если бы водки не было, то ее непременно нужно было бы выдумать, и не из-за потребностей питья (пьянства), а как идеальное средство косвенного налогообложения…».
Корчма в XVIII веке. В XVIII веке с корчмой воевали все русские царицы. Екатерина Великая выпустила указ: «…Искусство и время делами доказало, что сколько старания употреблено, и разных для того учреждений делано ни было, чтобы вредныя корчемства истребить… недостигнуто однакож совершенно сие важное намерение. Главною тому причиною находим мы то, что хотя строгости и весьма умножены, но в то же время не довольно отвращены были те поводы, кои соблазном к корчемству служат. …Сего ради… нужда требовала прежния о винокурении и корчемстве установления вновь пересмотреть, и так распорядить, чтобы сей новый устав более согласовал и с нынешним о винном доходе учреждением, и с вышеизображенным намерением…».
Это записано в преамбуле документа. Резолюция была короче: «…Вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому». Пусть дворяне с корчмой разбираются сами, если не желают нести убытки от конкурентов-нарушителей. По известному маккиавелиевскому принципу «Разделяй и властвуй!..» Когда Украина входила в состав Российской империи, гетман Богдан Хмельницкий долго торговался с Елизаветой Петровной. И выторговал для Малороссии (так называли Украину) право свободно «курить» (изготавливать) и продавать «горелку». В 1743 году дочь Петра I привилегию малороссов подтвердила: «Шинки держать, вино курить и шинковать беспошлинно». Игра, по ее мнению, стоила свеч: Малороссию надо было держать на коротком поводке, а какой поводок был лучше беспошлинной торговли водкой?
Корчма и Малороссия. Русский люд не мог и мечтать о той милости, какую даровала власть Малороссии. Но никто и предположить не мог, куда «потечет» дешевый хмельной малороссийский товар – беспрепятственно – на российские просторы! И он потек, и ручеек этот, сперва слабый и малозаметный, все полнился и полнился, и уже в 1767 году Екатерина Великая вынуждена была учредить на границах с Малороссией «корчемскую стражу», спецотряд по борьбе с контрабандным алкоголем. Ей разрешалось «осматривать щупами возы с хлебом, сеном и дровами, однако не развязывая и не разбивая оных».
На пути нелегального алкоголя. Чтобы препятствовать ввозу в Москву нелегального алкоголя, вкруг города по приказу Камер-коллегии возвели высоченный вал, получивший название Камер-Коллежский, протяженностью в 33 версты, который имел 16 застав-таможен: Дорогомиловская, Трехгорная, Пресненская, Тверская, Бутырская, Крестовская, Сокольническая, Преображенская, Семеновская, Проломная, Рогожская, Покровская, Спасская, Серпуховская, Даниловская и Калужская. С 1806 года по этому валу проходила административная граница Москвы. В Москве при Екатерине Великой также создали «корчемную стражу». Стражники работали на износ, так как получали деньгами половину цены от обнаруженной ею контрабандной корчмы. Естественно, что каждый воз, направлявшийся в Москву, досматривался с изумительной тщательностью.
С 1767 года откупщики (продавцы алкоголя) получили право «самостоятельно», т. е. за свой счет, содержать такие команды из солдат. По сути, винная таможня попала в частные руки. Именно для ограничения ввоза нелегальной корчмы в Москву, по инициативе откупщиков-торговцев стали строить валы: Трехгорный, Пресненский, Бутырский, Сущевский, Сокольнический, Преображенский, Госпитальный, Золоторожский, Рогожский, Крутицкий, Симоновский и Даниловский. Сегодня это главные магистрали столицы РФ. В конце XIX века Москва стала неприступной для иногородней водки. В 1856–1862 годах «корчемную стражу» отменили.
Через четыре года служба была восстановлена: притихшие было корчемники активизировались вновь.
Эффект минимальный. Надо сказать, что меры по борьбе с корчемством, предпринимавшиеся властью и в XIX и XX веках, оказывались недостаточными и дали минимальный эффект – в своей массе народ не желал отказываться от домашней водки, прообраза современного самогона. Нельзя забывать о высокой выгоде этого продукта. Всплеск российского самогоноварения пришелся на начало XX века. Последний русский царь Николай Романов ввел «сухой закон» в 1914 году, когда началась война с Грманией. На это решение повлияли и сообщения о пьяных новобранцах, громящих вокзальные буфеты в поисках алкоголя, об их драках с полицией и железнодорожниками.
Расстреляв царя, большевики не отменили его «сухой закон». Видимо, догадывались, чем чревата отмена. В.И. Ленин решительно выступал как против пьянства, так и против попыток получать прибыль за счет продажи спиртных напитков. В своем докладе о продовольственном налоге на X Всероссийской конференции РКП (б) в 1921 году он, указывал, что «в торговле приходится считаться о тем, что спрашивают». При этом делал заявления: «…в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму…» (Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 326. – Прим. А.Н.)
В беседе с Кларой Цеткин (1920 год) В.И. Ленин совершенно определенно высказывал свое отношение к этому вопросу: «Пролетариат – восходящий класс. Он не нуждается в опьянении, которое оглупляло бы его или возбуждало. Ему не нужно… опьянения алкоголем… Ему нужны ясность, ясность и еще раз – ясность. Поэтому, повторяю, не должно быть никакой слабости, никакого расточения и уничтожения сил» (Цеткин К. Воспоминания о Ленине. М., 1955, с. 50 – Прим. А.Н.)
Молодая Советская республика, воодушевленная высокими целями строительства новой жизни, быстро залечивала раны, восстанавливала народное хозяйство. Уверенный в своих силах, в великой справедливости решаемых задач, наш народ строил социалистическое общество. Пафос созидания, борьбы со старым, отжившим захватил людей полностью и без остатка. Возникали новые традиции и обряды, новые праздники. Рождалась новая мораль, в которой нет места алкогольному дурману. Трезвость становилась естественной нормой нового, социалистического образа жизни.
Ответ крестьян городу. Ответом крестьян на призывы «трезвенников»-большевиков сдать хлеб стало повальное деревенское самогоноварение. Спасая хлеб от реквизиций «продразверстки», русский крестьянин перегонял тысячи и тысячи тонн зерна на самогон. В 1922 году чекисты обнаружили и уничтожили 94 тыс. самогонных аппаратов, в 1923-м – уже 191 тыс., а 1924 году побил все рекорды – 275 тыс. аппаратов! А сколько было не изъято и не уничтожено, приходится только догадываться. О чем говорит количество реквизированной самогонной аппаратуры? О трех вещах. О несознательности крестьян – первое. Например, 1923 год был одним из самых неурожайных в СССР и кое-где привел к голодомору, а крестьянин переводит зерно на самогон! Второе – об энергичной работе милиции и представителей ЧК, которые осуществляли реквизиции. Третье – о мудрости сталинской власти: за самогоноварение вводился штраф в 500 рублей (цена целой коровы в те годы. – Прим. А.Н.), а представителям карающих органов за каждый реквизированный аппарат полагалось денежное вознаграждение. Крестьян оставили без хлеба и самогонных аппаратов – власть показала зубы. Меры сработали? Не факт.
«Гонишь, гад?». Анекдот времен первых лет советской власти. Поймали чекисты деда-самогонщика.
– Гонишь, гад?
– Гнал, гоню, и буду гнать.
– А мы тебя посадим.
– Ну и что? Сын будет гнать.
– И сына твоего посадим.
– Внук будет гнать.
– И внука твоего посадим.
– Ну, к тому времени, я и сам из тюрьмы выйду.
Реакция Сталина. Сталин за введение водки и против мужика-самогонщика, не желающего даром ссыпать собственный хлеб в необъятные закрома Родины: «…Здесь играют, очевидно, известную роль серьезные недостатки по части культурного развития деревни. Я уже не говорю о том, что немедленный отказ от водочной монополии лишил бы нашу промышленность более чем на 1/2 миллиарда рублей, которые неоткуда было бы возместить…».
В чем ошибка Горбачева? В спешности введения «сухого закона». В том, что он не был подготовлен. Не была подведена теоретическая база. Как-то все вышло спонтанно: народ спивается – вводим «сухой закон»! Но и двести лет назад звучали предостережения: народ спивается! Но не спился ведь. И войну с трезвым Гитлером мы выиграли, несмотря на то, что тот считал русский народ народом-пьяницей, который легко скрутить в бараний рог. Горбачев, а сейчас это стало ясно, должен начать с изучения своего врага – русского пьяницы. Веками живет русский пьяница.
Но что мы знаем про него? И что знал про него «трезвенник» Горбачев, готовя ему западню-ловушку в виде «сухого закона»?
Пьяный бред «трезвенника». А вот Гитлер, как известно, не пил. На дух спиртное не переваривал. На приеме у него товарищи по партии пили кофе и изредка – пиво. Но те апокалиптические идеи, которые генерировал трезвый мозг фюрера, не шли ни в какое сравнение с идеями добрых пьяниц.
Вот его застольные «шутки» в пересказе нациста Раушнинга: «…Это просто счастье, что у нас есть евреи… Штрайхер предложил во время войны гнать их перед нашими стрелковыми цепями. Они будут лучшей защитой для наших солдат. Я обдумаю это предложение…» «Шутка» вызвала за столом взрыв хохота. А Гитлер, возбужденный внезапной мыслью, принялся рассуждать о том, какие он примет меры, чтобы медленно, но неумолимо экспроприировать евреев и изгонять их из Германии…».
Здесь же в порядке экспромта он разработал «технику истребления народов»: «…на многие годы отделив женщин от мужчин», что, по его мнению, поможет немцам «без большого кровопролития довести нежелательный национальный элемент до вымирания». Не уничтожая «миллионы неполноценных, плодящихся подобно насекомым», а «…всего лишь систематически препятствуя их природной плодовитости…»
Гимн русскому самогону. «Еврейская» тема вдруг проскочила в совершенно в «нееврейской» теме. Максим Соколов сочинил стихотворение о самогоне, систематизировав свои обширные знания об этом продукте:
«Что любезно мужикам,
Бабам, молодым девицам?
Подставляй скорей стакан,
Жить без хмеля не годится.
Вино в чарочке играет,
В жилах кровь течет бодрей,
Его всякий одобряет:
Русский, немец иль еврей.
В дни тоски и в дни веселья
Нам равно любезен он.
Друг веселого похмелья,
Славься, русский самогон!»
А не гнали ли евреи Биробиджана самогон в своих деревнях? Забавный поворот темы. Такой информации у меня нет. Кстати, Максимов пишет, что сестра его бабушки «приготовляла» самогон «на калгане», но это уже разработки дружественной Украины.
Остап Бендер и «табуретовка». Герой книги Ильфа и Петрова, турецкоподанный Остап Бендер, чей, кстати, образ авторы списали с одесского еврея-чекиста, знал 150 рецептов самогона: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши, из винограда киш-миш, из слив и т. д. «…Даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон, – говорил он. – Некоторые любят табуретовку…». Зря мы смеялись над этой фразой. С ерик Малеев в статье «Самопальщики» наглядно объяснил, как это сделать, но, правда, при условии, что «у вас под рукой есть фрезерный или токарный станок»: берете ножку от табурета, резцом снимаете в поддон стружку, туда же добавляете воды, дрожжей, сахар и готовите брагу. Брага будет «зеленоватая на цвет, терпкая на вкус и бьющая моментально» по башке.
Дальше дело техники. А подобного рода «техники» в бывшем СССР было произведено много. На арктической советской станции обнаружили аж 14 самогонных аппаратов оригинальной конструкции! В Средней Азии для изготовления самогона использовали мантышницу, или по-местному – мантницу. Не знаю, верить или не верить, но самогонку гнали даже через аппарат искусственного сердца. Это придумали врачи-хирурги, видимо, нормальные русские пьяницы.
В принципе надо признать, что водки при Горбачеве меньше не стало, просто значительная ее часть была теперь «домашнего» производства, по простому – самогон. Винокур-индивидуал снял с государства заботы об обеспечении народа крепким алкоголем. Самогон стали производить везде: в колхозах, на пищевых комбинатах, в квартирах, в избах, на кухнях в общественных столовых. В гаражах хранили приготовленный продукт. Делали самогон сначала для себя и друзей, но в уже в 1987-м производились буквально промышленные объемы. Отсюда и дефицит сахара. Появляется в СССР и алкогольная мафия. Начался подкуп милиции, работников партийных органов, судей.
Узнали мы иноземное слово «рэкет». Думаю, народ рано или поздно смирился бы с отсутствием водки и перешел на самообслуживание. Рассосались бы очереди, на магазины просто махнули бы рукой. Мафия, уверен, быстро наладила бы подпольную продажу самогона, и все были бы довольны. Кому лень искать самогон, скорее всего, бросали б пить. Только так можно было спасти ситуацию и не доводить людей до белого каления. Но Горбачев поторопился сдаться.
Где купить самогон? Итак, самогон произведен кем-то и где-то. А как его приобрести, где добыть? Поход за самогоном был делом опасным. Я ездил с приятелем в Бибирево, на квартиру. Приятель звонил и договаривался. Но не о цене или объемах, – это не по телефону. Об этом надо договариваться при встрече. Приятель спросил: «Есть свет?». Ему ответа-ли: «Есть». «Все как всегда?» – спросил приятель. Ему ответили утвердительно. «Как всегда», т. е. 25 руб. за пять литров. Помню запах в квартире, куда мы приехали за «товаром». Тут все время жгли свечи и курили, чтобы забить угарный сивушный дух. Работал вентилятор. Хозяин квартиры был инженером, и сам изготовил аппарат. Что представлял из себя аппарат? Большой титановый квадратный ящик, из которого выходили трубы. Знаменитый змеевик был встроен во внутрь аппарата и виден не был. К одной трубе шел шланг от крана холодной воды, а из конца другого капала в кастрюлю синего цвета жидкость. Пока приятель расплачивался, я ждал, разглядывая кухню. Часы с кукушкой и портрет Э. Хэмингуэя – седая борода, веселые глаза, а в них – чертики: «Пьете, ребята? Ну-ну. А я уже допился!». Очень символично: американский пьяница в квартире русского бутлегера. Было страшновато, так как за этот визит могли дать лет по пять. Каждому.
Анекдотичный случай. Бабка решила выгнать бутылочку-другую самогона для тракториста. Гнала в бане и под вечер устала. Попросила соседа (за часть полученного продукта) довести дело до конца и прилегла поспать. Сосед знал в деле толк и, чтобы охладить змеевик, пошел с ведрами к колодцу. Было раннее утро. Проезжавший мимо наряд милиции был сильно удивлен, обнаружив в столь ранний (или, наоборот, поздний) час дым над баней. Решили проверить, нет ли «беспорядка»? У баньки шибанул сивушный запах. Ворвались внутрь, а банька пуста. Милиционеры садятся в засаду и ловят… соседа с ведрами. Требуют с него «объяснительную». Тот берет бумагу и в ней «объясняет»: вышел утром по нужде и увидел дым над баней соседки. Решив, что баня горит, и, опасаясь, что огонь перекинется на его дом, я побежал тушить пожар. В бане я обнаружил милиционеров, которые во время своего дежурства гнали самогон… Такой анекдот.
Самогон в меню. Революция в ресторанной винной карте случилась в Томске. Ресторатор Владимир Бурковский включил самогон в меню своего заведения. 63°, горит. Мотивы ресторатора: «…Должно немного сивушечкой пахнуть, чтобы человек пил: «О, я помню в деревне, я пил в таком-то году!.. Это игра, это ностальгическая вещь такая. Мы людям говорим – а самогончику не желаете к огурчикам, помидоркам? Это такое шоу для заведения». Кто это сказал: чрезмерность выбора утомляет и хочется простоты? Так вот вам она – во всей ее красе!
Давайте определимся. Хорошо это или плохо – самогон? Для пьяницы – однозначно хорошо. А для организма? Военный комиссар Камышлова Свердловской области М. Микутин обвинил «сухой закон» Горбачева в… нехватке призывников! Их родители пили самогон и суррогаты, а теперь дети страдают психическими отклонениями! (Газета «Труд» от 15.04.2005 – Прим. А.Н.). Значит, зло самогон? Не будем спешить с выводами.
Сенсация в самогоноварении. «…То, что у нас получило целый ворох определений: самогон, ханка, левак, алкогольный суррогат, фалынак, паленка, сивуха и т. д. и т. п., в иных землях и государствах называется куда проще и корректней: некоммерческий алкоголь, – пишет журналист И. Шумейко в газете «Водка». – Как ни странно, именно самогон, относимый к категории истинных суррогатов алкоголя, заинтересовал такую солидную организацию, как International Center for alcohol policies (Международный центр алкогольной политики). Этот Центр, располагающийся в Вашингтоне, США, профинансировал и… провел исследования в рамках международной научной программы «Изучение моделей потребления некоммерческого алкоголя: сравнительное изучение культурных традиций». Исследования проводились в семи странах: в Танзании, Замбии, Зимбабве, России, Индии, Мексике и Бразилии…». Да, соседство совсем уж странное! Но не будем спешить. В Нижегородской, Воронежской и Омской областях были отобраны по 75 семей (около 200 человек), где о самогонке знали не понаслышке, так как сами ее и производили во все времена. Химико-токсикологической частью проекта руководил В. Нужный, доктор медицинских наук, светило отечественной наркологии. И вот что он сказал: «…Мы установили, что основным потребляемым алкогольным напитком здесь является самогон. Пропорции с водкой – 4,8:1. То есть, на одну бутылку водки приходится почти пять бутылок самогона. Половина участников обследования употребляет самогон четыре раза в неделю и чаще… Количество выпиваемого за месяц самогона в среднем на каждого участника исследования составило 1363 мл (мужчины – 2225 мл, женщины – 752 мл). Предпочтительное потребление самогона определяется его экономической доступностью (стоимость – в пять раз дешевле водки) и убеждением, что алкогольные напитки домашнего изготовления – более высокого качества и безопасны для здоровья…».
Проверка на метанол. Проверили местный самогон и на содержание метанола. Оказалось, – в пределах нормы – 0,48–28,6 мг/л. Лишь в одной пробе обнаружили аномально высокий его уровень – 655,3 мг/л. Но, для сравнения, в этиловом спирте марки «Экстра», в том самом, на основе которого делают водку, содержание метанола допускается в пределах 240 мг/л., а в бренди и в виски – 200-1000 мг/л».
«Слепая дегустация». Профессор В. Нужный, договорившись с профессионалами из Министерства сельского хозяйства РФ (ВНИИ пищевой биотехнологии), провел «испытания», попросту, «слепую» дегустацию 12 сортов русского самогона из самой, что ни на есть, «глубинки». Работа эта вполне рутинная, некоторые специалисты участвуют в дегустациях по нескольку раз в неделю. Образцы зашифровали, дав им цифры от единицы до 12, добавив сюда, правда, три иноземных напитка: коньяк «Хеннеси», виски «Катти Сарк» и – траппа. Оценки шли по шкале от 6 до 10 баллов. Первое место получил напиток № 4 (8,37 балла), второе – № 10 (7,87 балла), третье – № 6 (7,53 балла). Далее шли образцы № 2, № 6, № 11, № 12, оценки – от 7,45 до 7,32 балла. А теперь – расшифруем. Под № 4 был «Хеннеси» – всемирно известный коньячный брэнд, под № 10 – самогонка из Воронежа, а под № 6 – не менее именитый виски «Катти Сарк». И это при том, что, в отличие от коньяка и виски, воронежский самогон ни в каких дубовых бочках не держали! И еще четыре сорта «первача» недалеко ушли от знаменитого виски! А по органолептике, как оказалось, тоже.
Как проверяли самогон? В химико-токсикологических исследованиях анонимных напитков, среди которых и наш самогон, было задействовано очень современное оборудование, которое не поленился переписать журналист И. Шумейко. «Химико-токсикологическое исследование включало: 1. Газовую хроматографию (ГХ-ДИП). Анализ проводили на газовом хроматографе Hewlett-Packard5890F с плазменно-ионизационным (ДИП) детектором. Температура узла ввода пробы – 2400 гр. Цельсия, детектора -2200 гр. Цельсия. 2. Хромато-масс-спектрометрию (ГХ-МС). Анализ проводили с использованием хромато-масс-спектрометрической системы (Hewlett-Packard5890F), включающей масс-селективный детектор НР-5973 (MSD) и газовый хроматограф НР-6890. Энергия ионизирующих электронов составляла 70 эВ. Регистрацию сигнала выполняли в режиме полного сканирования в диапазоне 4СМ140 а.е.м. (скорость сканирования – 3 скана в секунду). Температура узла ввода – 240 гр. Цельсия, соединительной коммуникации к масс-спектрометру – 180 гр. Цельсия. Для идентификации определяемых веществ использовали библиотеку масс-спектров NIST98L…».
Горбачев в Кельне. В павильоне Кельнской продовольственной выставки сообщили о начале презентации какого-то съедобного иностранного продукта, которому Горбачев дал свое имя. Я был рядом, но не пошел уточнять, что за продукт. Мне показалось, что Горбачев не прав, торгуя своей фамилией на Западе. Нет же чипсов «Буш», колбасы «Клинтон», конфет «Форд» или сигарет «Никсон», хотя нас учили, что «у них там – все на продажу». А выходит, только у нас на продажу бывшие президенты. Говорят, что Pizza Hut (пиццу) Горбачев рекламировал из-за безденежья, так как Ельцин оставил его без пенсии. Что все деньги с рекламы идут в Фонд его имени, а потом – на благотворительность.
Горбачев и экспорт водки. На выставке в Кельне почти нет руской водки. «Сухой закон» убил на корню ее экспорт в мир. За четыре года перестройки ее производство отстало от потребности на 25 %. 83 крупных советских спиртовых заводов, 14 мощных производств водки и ликеро-водочной прдукции перепрофилировали на выпуск соков, джемов и лимонадов. Свернула работу отраслевая наука. Падение советской винно-водочной индустрии, провал СССР на мировом рынке крепкого алкоголя был на руку западным конкурентам. В середине 80-х годов мировой рынок алкоголя затаился в напряженном ожидании. Начиналось всемирное перераспределение алкогольных миллиардов, так как советская водка уходила с рынка. Не уверен, что это было пассивное ожидание. На кону стояли миллиарды долларов, и за них стоило побороться. Запад страдал излишней любознательностью, как только речь заходила о больших деньгах или о большой политике. ЦРУ, например, умудрялось тайно брать анализы у Л.И. Брежнева, когда тот проживал в западных отелях, и это делалось для того, чтобы выяснить, какими болезнями страдает генеральный секретарь ЦК КПСС и как долго он еще продержится на этом посту. Надо сказать, что былая активность русских раздражала крупных игроков мирового рынка алкоголя. Придя сюда в 60-70-е годы, СССР достаточно легко забирал его лакомые куски как в Европе, так и в США. Но 1985 год все изменил. За годы «сухого закона» в мировые лидеры водки выбивается, например, Германия. Русский человек Горбачев не только объединил эту страну, свалив Берлинскую стену, он своей антиалкогольной политикой внутри СССР дал друзьям-немцам шанс захватить водочное лидерство в Европе. Молодец!
Конец «сухого закона». Как закончился в СССР «сухой закон»? Говорит Н.И. Рыжков, бывший в ту пору председателем Совета министров СССР: «…Егор Лигачев и Соломенцев напротив. И вот как-то получилось, что одна сторона набросилась на другую… Я говорю: «Хватит, я два года смотрел вам в зубы». Тогда Соломенцев подскакивает, а они с Егором вот так, крепко вместе. Я говорю: «Знаешь что? А ты сиди и молчи. Ты, говорю, свою бочку давно выпил». Подскакивает Виктор Никонов, сельское хозяйство: «А что вы орете, что орете? Бардак запустили! В стране все давно провалилось с треском! Да надо… Да надо немедленно кончать с этой…». Воротников поддерживает меня, Зайков меня. Те двое: «Михаил Сергеевич, не принимай решения!». Я говорю: «Михаил Сергеевич, хватит. Я вас на Политбюро пять раз просил, вы не хотели. Я вам официально: вы обязаны принять решение. Ставьте на голосование. Победите вы – будем продолжать. Нет – кончайте». И он как увидел, что их остается человека три всего, заколебался, как всегда, и говорит: «Все, пусть сами решают, что угодно пусть делают». Я на другой день – как раз большой Совмин был – сказал: «Хватит мучить народ. Мы со своим народом поступаем как… с подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска. Давайте реальные ставить цифры и производить, как полагается». Понятно, что имеет в виду Рыжков? Водку. Но было уже очень поздно. Цены на нефть упали, денег в стране не было, водка уже не смогла бы помочь. Время было упущено, русский народ восстал против перестройки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.