Деникинский режим в Украине

Деникинский режим в Украине

Белое движение как массовая идеология начало формироваться в конце 1917 г. и было реакцией на большевистский переворот в Петрограде. У истоков создания движения стояли генералы М. Алексеев, Л. Корнилов, А. Деникин, а также руководство партии кадетов. Белая идея, сердцевину которой составлял лозунг спасения России, борьбы с большевизмом, была плохо разработана, прежде всего потому, что движение, как считают российские историки, «представляло пестрый конгломерат различных сил, которые не только не смогли объединиться, но и не сумели выработать сколько-нибудь конструктивных целей и задач»[374]. Белые не провозглашали ничего конкретного, кроме того, что борются за Россию. Соглашаясь в общем с этим выводом, отметим, что в этом конгломерате очень заметной и активной была деятельность русских националистических и великодержавных шовинистических сил. Уже в начале ноября 1917 г. генерал М. Алексеев, формулируя предварительные идеи и планы будущих действий, говорил об Украинской Центральной Раде, как о противнике. М. Алексеев считал в тот момент открытую борьбу с украинским правительством несвоевременной из-за отсутствия необходимых ресурсов, но настаивал на поиске способов для дискредитации украинцев[375].

Русская национальная идея составляла важную часть политического мировоззрения генерала А. Деникина, с 1918 г. возглавившего белое движение. Выступая 1 ноября 1918 г. на открытии Кубанской рады, Деникин с пафосом убеждал собравшихся, что не должно быть «Армии Добровольческой, Донской, Кубанской, Сибирской. Должна быть Единая Русская Армия, с единым фронтом, единым командованием, облеченным полной мощью и ответственным лишь перед русским народом в лице его будущей законной верховной власти»[376]. Единство и неделимость России — политическое кредо Деникина не могло не наложить отпечаток на его отношение к Украине. «Если оценивать события по логике исключительно антибольшевистской борьбы, то окажется, что на протяжении критического 1918 года не было непреодолимых препятствий к сотрудничеству между двумя умеренно консервативными, по твердо антикоммунистическими центрами на территории бывшей Российской империи: режимом гетмана Павла Скоропадского и главной твердыней Белого движения — Добровольческой армией»[377], — считает американская исследовательница А. Процик. Но тем не менее, отмечает она, А. Деникин последовательно избегал официальных контактов с П. Скоропадским, а позже в своих мемуарах изображал его оппортунистом, который предал Россию ради собственных амбиций и классовых интересов. Куда жестче было отношение деникинцев к Директории Украинской Народной Республики в 1919 г. Пребывание белых летом — осенью 1919 г. в Украине было окрашено откровенной украинофобией.

Наблюдая в августе за успешным продвижением армии УНР, представители Антанты пытались склонить А. Деникина к общим действиям с С. Петлюрой на антибольшевистском фронте. Военный министр Великобритании телеграфно пытался убедить Деникина, что «при настоящей критической конъюнктуре было бы благоразумно идти, насколько возможно, навстречу украинским сепаратистским тенденциям»[378]. Аналогичные попытки, по признанию А. Деникина, делали представители правительств США и Франции. На эти предложения А. Деникин ответил категорическим «нет». Со временем в «Очерках русской смуты» он откровенно писал: «…идти вместе с Петлюрой, стремящимся к отторжению от России Украины и Новороссии, значило бы порвать с идеей Единой, Неделимой России — идеей, глубоко проникшей в сознание вождей и армии, и тем вселить в рядах ее опасное смущение.

Трехцветное национальное знамя отталкивало одних и привлекало других. Но только под его сенью можно было собрать и двинуть на Москву те силы, которые служили оплотом русских белых армий.

И потому в согласии с командованием добровольческим, киевским и новороссийским я решил вопрос отрицательно. Представители Согласия заблаговременно, еще 3 августа, были уведомлены о невозможности какого бы то ни было взаимодействия с Петлюрой.

В конце концов английское и французское командования восприняли эту точку зрения/…/ Добровольческим войскам я дал указание: „…Самостийной Украины не признаю. Петлюровцы могут быть или нейтральны, тогда они должны немедленно сдать оружие и разойтись по домам; или же примкнуть к нам, признав наши лозунги, один из которых — широкая автономия окраин. Если петлюровцы не выполнят этих условий, то их надлежит считать таким же противником, как и большевиков…"»

Вместе с тем указывалось на необходимость «дружелюбного отношения к галичанам, с целью извлечь их из подчинения Петлюре… Если же это достигнуто не будет, то считать и их враждебной стороной»[379].

Деникинский режим в Украине был откровенной попыткой реванша русского национализма и великодержавного шовинизма, который осуществлялся под лозунгами восстановления «единой и неделимой России», «единой Великодержавной России», борьбы за «Русь святую». Деникинское руководство принципиально избегало употребления названия «Украина», подчеркнуто заменяя его «Малороссией». Например, во Временной комиссии национального вопроса при Особом совещании действовала Малороссийская секция, которую возглавлял известный русский националист и украинофоб В. Шульгин. Показательным в этом отношении является «Обращение главнокомандующего к населению Малороссии», опубликованное в прессе в августе 1919 г., когда деникинские войска приближались к Киеву. В понимании А. Деникина не было никакого украинского народа, а лишь «малорусская ветвь русского народа», соответственно и украинское национальное движение — это только немецкая интрига. Процитируем главную смысловую часть обращения: «К древнему Киеву, „матери городов русских", приближаются полки в неудержимом стремлении вернуть русскому народу утраченное им единство, то единство, без которого великий русский народ, обессиленный и раздробленный /…/ не в силах был бы отстоять свою независимость; то единство, без которого немыслима полная и правильная хозяйственная жизнь, когда север и юг, восток и запад обширной державы в свободном обмене несут друг другу все, чем богат каждый край, каждая область; то единство, без которого не создалась бы мощная русская речь, в равной доле сотканная вековыми усилиями Киева, Москвы и Петрограда.

Желая обессилить русское государство, прежде чем объявить ему войну, немцы задолго до 1914 г. стремились разрушить выкованное в тяжелой борьбе единство русского племени.

С этой целью ими поддерживалось и раздувалось на юге России движение, поставившее себе цель отделения от России ее девяти южных губерний под именем „Украинской Державы". Стремление отторгнуть от России малорусскую ветвь русского народа не оставлено и поныне. Былые ставленники немцев — Петлюра и его соратники, положившие начало расчленению России, продолжают и теперь совершать свое злое дело создания самостоятельной Украинской Державы и борьбы против возрождения единой России»[380].

Войска Л. Деникина в Киеве. Осень 1919 г.

Все, что связано с именем С. Петлюры, для А. Деникина представлялось враждебным и предательским, но и он понимал, что тотальное игнорирование национального вопроса вызовет непонимание и протест не только украинцев, но и части русского населения. Каким же образом А. Деникин предполагал решить «малороссийский вопрос»? Он предлагает уважать «жизненные особенности местного быта». Не ставя под сомнение государственный статус русского языка, Деникин не возражает против того, что «каждый может говорить в местных учреждениях, земских, присутственных местах и суде по-малорусски». В частных школах языком преподавания может быть любой язык, но в государственных — только в начальных классах «может быть допущено употребление малороссийского языка для облегчения учащимся усвоения первых начатков знания»[381].

В связи с этим ощутимый удар был нанесен украинской системе образования и науки, которая только сложилась в годы революции. Она была лишена государственного финансирования, украинские государственные университеты фактически превратились в частные заведения, что поставило их в довольно сложное положение, студенты потеряли отсрочку от призыва в армию. Долгое время нерешенной оставалась судьба Украинской академии наук. Деникинская власть была категорически против сохранения ее украинского статуса и реорганизовала ее региональную Киевскую академию наук, деятельность которой в будущем должна была быть подчинена общероссийской Академии наук, а рабочим языком должен был быть русский. Таким образом, деникинский режим оказался враждебным не только независимому украинскому государству, но и идее национально-территориальной автономии Украины. А. Деникин практически использовал кадетскую идею местного территориального самоуправления. Территория Украины была разбита на три области (Киевскую, Харьковскую и Новороссийскую), которыми управляли генералы с особыми полномочиями.

Подобная идеология и политика не могла не привести к обострению отношений между белыми и правительством УНР. Выше мы уже говорили о военных действиях между ними с конца сентября 1919 г. Здесь же хотелось бы рассказать о борьбе с деникинским режимом Революционной повстанческой армии Украины (махновцев).

Неприятие А. Деникина было вызвано не только национальными, но и социальными мотивами. Рабочие, ремесленники и крестьяне связывали белый режим с реставрацией старой социально-экономической системы. И хотя деникинская власть ликвидировала политику «военного коммунизма», декларировала восстановление свободной торговли и неприкосновенность частной собственности, обещала провести аграрную реформу, она не нашла поддержки среди крестьянства Украины. Довольно быстро в тылу Деникина развернулось массовое повстанческое движение. Лишь несколько атаманов, которые упорно боролись против большевиков, пошли на службу к белым. Остальные отряды, в частности и атаман Зеленый (погиб в бое с деникинцами осенью 1919 г.), выступили против них.

Но главную роль в разгроме деникинского тыла сыграли отряды Н. Махно. Деятельность возглавляемой им повстанческой армии в этот период была апофеозом махновщины. 5 августа Махно подписал приказ о создании Революционной повстанческой армии Украины (махновцев). В нем отмечалось: «Задачей нашей революционной армии и каждого повстанца, в нее вступившего, является честная борьба за полное освобождение трудящихся Украины от всякого порабощения, за полное раскрепощение их труда. Поэтому каждый повстанец обязан помнить и следить за тем, что среди нас не может быть места лицам, стремящимся за спиной революционного повстанчества к личной наживе, к разбою или к ограблению/…/ Не может быть несправедливости в нашей среде. Не может быть обиды от нас хотя бы одному сыну или дочери трудового народа, за который боремся»[382].

Уже в августе-сентябре деникинцы ощутили на себе силу этого военного соединения. Штаб командующего войсками Новороссийской области генерала Н. Шиллинга, на который возлагалось выполнение директивы о наступлении на запад и северо-запад, информировал ставку Деникина: «…с группой Махно приходится считаться как с серьезным противником, который не имеет тыла, отлично снаряженным, преобладающим нас численностью и совсем не чувствительным к нашим обходам […] Необходимо прежде чем выполнять директиву решительно покончить с группой Махно возле Новоукраинки. Этого можно достичь введением в бой не только всех наших сил, но и достаточных сил со стороны 2-го корпуса»[383].

Командующий войсками белых на Правобережной Украине бросил против махновцев сводную группу генерала Я. Слащена, в которую входили дивизия и несколько офицерских полков. С ней взаимодействовали другие воинские части. Под натиском белых махновцам, упорно обороняющимся, пришлось отступать на северо-запад до Умани. Махновцам катастрофически не хватало боеприпасов, а их движение сковывал огромный обоз, в котором скопилось до 8 тыс. раненых и больных тифом. 26 сентября 1919 г. махновцы подписали соглашение о союзе с армией УНР, от которой получили боеприпасы. На следующий день вблизи села Перегоновка состоялся решающий бой между деникинцами и махновцами. Из всех поражений деникинцев осенью 1919 г. на Правобережной Украине это было самым жестоким. Белые потеряли несколько офицерских полков. Впоследствии А. Слащев называл Н. Махно «типичным бандитом», но тем не менее считал необходимым отдать ему должное «в умении быстро формировать и держать в руках свои части, вводя даже довольно суровую дисциплину. Поэтому столкновения с ним носили всегда серьезный характер, а его подвижность, энергия и умение вести операции давали ему целый ряд побед над встречавшимися армиями /…/ Махно умел вести операции, проявлял недюжинные организаторские способности и умел влиять на крупную часть местного населения, поддерживавшего его и пополнявшего его ряды. Следовательно, Махно являлся очень сильным противником и заслуживал особенного внимания со стороны белых, в особенности принимая во внимание их малочисленность и обширность поставленных задач»[384].

Победа под Перегоновкой открыла повстанцам путь к родным местам. Екатеринославщина была объявлена базой махновской армии. Она продвигалась туда стремительно, одолевая в отдельные дни по 60 и больше верст. «Как будто в завороженное, сонное царство влетели махновцы, — писал идеолог и историк махновщины, анархист П. Аршинов. — Никто еще не знал о прорыве под Уманью, не имел представления о том, где они; власти не принимали никаких мер, пребывая в обычной тыловой спячке. Поэтому всюду махновцы являлись врагам, как весенний гром, неожиданно»[385].

Уже в ночь на 29 сентября центральная колонна повстанческой армии завладела Новоукраинкой, а на рассвете 5 октября взяла Александровск, перешла на левый берег Днепра. Оставив в городе штаб армии, Махно на следующий день двинулся на восток. Под вечер его части захватили станцию Орехово, а 7 октября — Гуляй-Поле и станцию Пологи. Несколько дней спустя в их руках оказались Цареконстантиновка, Гайчур, Керменчик, Чаплино, Гришино, Авдеевка и Юзовка.

Махновцы активно действовали и на других направлениях. Азовский корпус под командованием Вдовиченко захватил Большой Токмак, а 8 октября подошел к Бердянску, где располагались деникинские склады боеприпасов. После упорного боя повстанцы завладели городом. 14 октября Вдовиченко захватил Мариуполь и взял курс на Таганрог, где была ставка Деникина.

4 октября Крымский корпус под командованием Павловского захватил Никополь. К середине месяца он контролировал почти всю Таврию. Махновцы заняли Каховку, Мелитополь, Геническ, Новоалексеевку, Олешки, на протяжении шести недель удерживали Екатеринослав.

В Революционной повстанческой армии (махновцев) к осени 1919 г. насчитывалось 40 тыс. пехотинцев и 10 тыс. кавалеристов, около 1 тыс. пулеметов, поставленных на тачанки, и 20 пушек. Личный состав передвигался на 12 тыс. тачанок. Без громоздких тыловых служб армия была чрезвычайно мобильной. За сутки повстанцы преодолевали до 100 верст. Армия имела сложную структуру, была разделена на 4 корпуса, каждый из которых делился в свою очередь на полки, батальоны, роты, сотни, взводы и полувзводы. Высшим руководящим органом армии был Военно-революционный совет. Командарм Н. Махно входил в состав совета, но не руководил им. Важное значение имел штаб армии, осуществлявший организационное и оперативное руководство войсками повстанцев.

Махновцы в г. Старобельске Харьковской губернии. 1919 г.

Повстанческая армия осуществила прорыв на юг Украины именно в период напряженных боев под Орлом, где решалась судьба как белых, так и красных. Как показали ближайшие события, удар махновцев по тылам оказался смертельно опасным для деникинцев. Командование белых вынуждено было отозвать из фронта наиболее боеспособные кавалерийские части генералов Мамонтова и Шкуро для борьбы в тылу, где, в сущности, возник второй фронт — внутренний.

Возвратившись в родные места, повстанческая армия получила мощную поддержку со стороны местного крестьянства. Общекрестьянский характер махновского движения, огромный масштаб, который он приобрел за считанные недели, не могли отрицать ни белогвардейцы, ни большевики, которые остались в подполье. 15 ноября орган екатеринославского губкома КП(б)У газета «Звезда» писала: «Лишь целиком близорукие люди могут не видеть, что махновское продвижение в глубь областей, захваченных деникинской кликой, — это что-то большее, чем простая военная операция. Это еще и широкое народное движение, которое захватило и повело за собой в своем стихийном и непреодолимом развитии необъятные слои трудовых масс, которое, наконец, вылилось в преисполненную огромных задатков революцию». Как это признание диссонировало со всем тем, что раньше и позже писала о махновском движении большевистская печать!

На подконтрольных территориях махновцы проповедовали анархистские идеи «свободного советского строя». Наиболее полно они были представлены в «Проекте декларации Революционной повстанческой армии Украины (махновцев)», которую Н. Махно называл поспешным плодом работы гуляй-польской группы анархистов. В «свободном советском порядке» они усматривали такую систему общественных организаций и советов, которые были бы репрезентативными органами власти трудящихся, а не исполнительными подконтрольными структурами политических партий, прежде всего большевистской. В самой основе «свободного советского строя» лежала идея самоуправления. Так, решение земельного вопроса передавалось непосредственно в руки производителей — крестьян. Продовольственная проблема должна была решаться на принципах взаимовыгодного товарообмена между городом и селом. Такая программа находила поддержку со стороны крестьянства и делала махновщину широким социальным движением. Правда, воплотить в жизнь «свободный советский строй» махновцам не удалось. Прежде всего потому, что после разгрома деникинских тылов повстанческой армии пришлось вступить в продолжительные кровопролитные бои с отборными деникинскими частями.

По приказу А. Деникина в районе Волновахи для борьбы с повстанцами сосредоточились Тверская и Чеченская кавалерийские дивизии, а также Донская кавбригада. Кроме этих военных соединений против махновцев выставили 9 конных казачьих полков и 2 бригады пластунов. В середине октября белые пытались окружить махновцев. Кольцо оказалось исполинским — ведь махновско-деникинский фронт растянулся на 1150 верст. Однако в начале ноября повстанческая армия вынуждена была отступить на правый берег Днепра, где овладела территорией Пятихатки — Кривой Рог — Апостолово — Никополь, а затем повела наступление в направлении Елисаветграда, Николаева и Херсона. В ночь на 9 ноября она в очередной раз захватила Екатеринослав.

Большой проблемой для повстанцев была эпидемия тифа. В начале декабря эта болезнь сразила 35 тыс. бойцов. Они сковывали передвижение армии, принуждая ее прибегать к неприсущей повстанцам тактике — позиционной обороны. В жестоких декабрьских боях с белогвардейцами повстанческая армия понесла огромные потери, но и дальше оказывала сопротивление.

Тем временем на Северном фронте деникинская армия напала быстро отступать. Махновцы, подрывая тыл белых, содействовали успехам Красной армии и считали себя ее союзниками. В начале января 1920 г. подразделения Революционной повстанческой и Красной армий встретились возле Александровска. Махновцы заявили о своем намерении занять один из участков фронта для совместной борьбы с Деникиным. Но командование Красной армии имело другие планы. Еще на подходе красных к махновскому району глава Реввоенсовета РСФСР Л. Троцкий подписал приказ № 180 с перечнем мероприятий, направленных на ликвидацию махновщины. Формально 8 января Махно предложили немедленно передислоцировать свою армию на Западный фронт, а на следующий день Всеукрревком, верховный и чрезвычайный орган советской власти в Украине, не ожидая ответа, объявил Махно и махновцев вне закона как дезертиров и предателей. Главный аргумент, выдвигавшийся большевиками, сводился к тому, что Махно и его группа будто бы предали украинский народ, продавшись «польским панам». Все, кто поддерживает предателей украинского народа, будут беспощадно уничтожены, говорилось в постановлении Всеукрревкома. Еще жестче и откровеннее ставил задачу своим подчиненным начальник брошенной на борьбу с повстанцами эстонской дивизии Пальвадре: «Беспощадно расправляться с бандами Махно и населением, которое их укрывает. В случае сопротивления махновцев в районе Гуляй-Поля […] вести себя с ними самым жестоким образом, полностью уничтожая пункты сопротивления и уравнивая их с землей»[386]. Пунктами красный командир называл села и хутора. К осени 1920 г. части Красной армии, меняя одна другую, пытались методами «красного террора» разгромить Махно. Но они не могли похвастаться особыми успехами.

Воспользовавшись тем, что красные сконцентрировали внимание и наступательную энергию на борьбе с Махно, остатки деникинской армии зимой 1920 г. сосредоточились в Крыму, заняв оборону на Перекопском перешейке. Окончательный разгром белогвардейцев, который можно было успешно осуществить силами Красной и Революционной повстанческой армий, откладывался на будущее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.