8.11. АННУШКИНА ОХРАНКА

8.11. АННУШКИНА ОХРАНКА

В охране «Серпантинки» изредка оказывался папин земляк, родом из Ливен, звали его Николай. Он не участвовал в расстрелах, но мог наблюдать, как это происходило. Он рассказывал так.

На площадке перед палаткой в окружении автоматчиков стояли плотной толпой привезенные на 2–3 машинах женщины. Они плохо понимали, что происходит и стояли внешне спокойные. Рядом громко работал мощный американский трактор «Катерпиллер». После долгой изнурительной дороги в теплушке через всю Россию, после недельного рейса по морю на пароходе им и в голову не приходило, что их привезли сюда на расстрел.

Начальник охраны называл по списку фамилию осужденной и провожал ее в палатку. Там две женщины (сами заключенные), одна в белом халате, предлагали ей снять всю одежду донага, якобы для осмотра и переодеться. За ширмой к ней подходил начальник конвоя и выстрелом в голову убивал свою очередную жертву. Ее быстро осматривали, снимали с нее ценные вещи (кольца, крестики, цепочки).

Эти же женщины привязывали к ноге бирку с номером и оттаскивали убитую во вторую часть палатки, прикрывавшую могильный ров, там они ее сбрасывали в общую беспорядочную кучу.

Однажды с Николаем случилось следующее.

Уже расстреляли партию женщин, грузовики с конвойной командой уехали в Магадан за очередной партией, и Николай с напарником остались на территории вдвоем. Напарник заглянул в расстрельный блок палатки, затем в ее могильную часть и кивнул Николаю: «Посмотри, какая деваха лежит». Жуткая там была картина. На самом верху беспорядочно расположенных голых женских тел лежала совсем юная девушка лет 15–16, красоты, как показалось Николаю, неописуемой. Мужской голод – обычное явление в солдатской жизни, и Николай долго рассматривал ее юное тело. Она неподвижно лежала недалеко от края, как будто уснула, и он заметил вдруг в ее сжатом кулачке краешек какого-то предмета. Наклонился, разжал ее еще не замерзшие пальцы и осторожно вынул маленькую иконочку «Спасителя», на оборотной стороне которой прочел: «Господи, помоги Аннушке, спаси и сохрани!» Это была, как ее называют в народе, охранка – охранная нательная иконочка от всяких бед. Николай потом рассказывал отцу: «Не выходит она у меня из головы, так и стоит перед глазами. Не помог Господь спастись ей, видно, нет его на самом деле, пустая фантазия».

Через полгода случилось так, что Николай отказался участвовать в расстрельной команде, сказал резкие слова начальнику, и его не стало. В тех краях, как и во всей России, в те времена жизнь потерять ничего не стоило. Лежат они с Аннушкой хоть и в разных местах, но в одной и той же колымской земле. Так судьба их странным образом соединила.